Марина сидела на скамье в сквере недалеко от дома. Возвращаться пока не хотелось, вообще мечталось о каком-то пустом одиночестве, пусть кратковременном, но избавляющем от необходимости думать и говорить.
Феечки оказались феечками. И они даже не пытались отвечать на вопросы. Хранитель Алисы предпринял единственную попытку завязать разговор, но мгновенно примолк, когда в ту полетели сухие ветки. Внешне лесные духи были все тем же белесым свечением, едва уловимым для взгляда рассветника и вовсе незаметным для простых людей. Довольно агрессивными, но ведь это и по хранителям очень заметно. Теперь у Ильи не останется другого выбора, кроме как вызвать закатника. Смотреть на уничтожение феечек Марина не собиралась. Зачем? Убийство светлых, убийство злом добра. Добра, которое убило уже пятерых ни в чем не повинных рабочих. Зло должно убить добро, чтобы было меньше зла. Почему у Ильи все так просто? Сначала делаем то, потом это. Почему у Марины от этих двусмысленных стандартов в голове полная каша?
Она не особенно удивилась, заметив в стороне фигуру. Хайш направлялся к ней от стоянки. Будто отлично знал, где ее искать. Хотя он и знал – наверняка не раз следил.
Подошел и без приглашения уселся справа.
– У меня сегодня нет настроения общаться, – буркнула Марина.
– Тю! Как будто оно вчера было. Случилось что?
– Нет. Отстань.
– Отстану, когда огласишь результаты голосования. Я почетный член команды или сразу капитан?
Марина даже бровь изогнула, чтобы добавить к словам всей возможной иронии:
– Нет, ты серьезно? После того, что сделал с Алисой?
– А-а, так ты теперь знаешь? – недовольно протянул демон.
– Знаю. Но сама Алиса ничего не говорила. Если в тебе есть хоть капля добра, просто не появляйся у нее на глазах.
– Капля добра? Откуда? Но раз все такие злые, то мне и невыгодно мельтешить перед носом.
Марина смотрела рассеянно вперед. Ее любопытство было перемешано с какой-то апатией – все следствие бардака в мыслях. Но все равно поинтересовалась:
– Кстати, а Алиса согласилась на эту сделку?
Он тоже откинулся на спинку скамьи и уставился туда же – в никуда.
– Что зависит от моего ответа? Ты перестанешь с ней здороваться?
– То есть согласилась?
– Я этого не говорил.
– А ты вообще умеешь быть искренним?
– Конечно. Если это сулит какие-то бонусы.
– Хайш, если я узнаю, что ты это сделал против ее воли, я тебя убью.
– Ага. Попробуй.
– К разлому тебе тоже не подобраться. Так что уезжай из города – сделай себе одолжение.
– Не могу. С кем еще мне вести такие светские беседы?
– Я не удивлена, что у тебя нет друзей.
– Есть. Гончие. Точнее только Шарик.
– Не дави на жалость, Хайш. Это перестало работать.
– Прискорбно. Ладно, рассветница, раз такое дело, то мне, пожалуй, и впрямь лучше свалить.
Он встал, и Марина дала волю своему интересу:
– Подожди. Ты правда боролся со злыми духами, или это очередное вранье?
– Боролся, – он лучезарно улыбнулся. – Зачем мне врать?
– Потому что всегда есть подвох.
Хайш на секунду закусил нижнюю губу и глянул в сторону. Но потом все же выдал:
– Подвох есть, суицидница. Я делал это не так, как делаете вы.
– Расскажи.
Он пару секунд взвешивал, стоит ли откровенничать или в сотый раз сморозить какую-нибудь раздражающую ерунду. Победило его извечное желание болтать:
– Одно дело было в Греции. Я спросил у призраков имя их убийцы, нашел его, притащил в квартиру, а дальше не мешал. Потом только сжег труп и взял с владелицы плату. О подробностях ей не сообщал.
Марина изумленно открыла рот, не сумев справиться с эмоциями. Врать о таком демону ни к чему. Да, рассветники так не поступают. Но сходу и не решишь, чьи действия правильнее.
Хайш ее реакцию заметил:
– Что тебя беспокоит, суицидница?
И она решилась на откровенность – от произнесенных слов ведь беды не будет:
– Мне не дают покоя такие дела. Когда мы просто оставляем убийц без наказания. Да, мы прогоняем призраков, но в душе остается какой-то вакуум. Знать бы точно, что полиция до них рано или поздно доберется. Но мы и этого не знаем.
Он улыбнулся как-то иначе – с интересом, не играя.
– Ты понимаешь, что говоришь об убийцах с убийцей?
– Понимаю. Но ведь ты и есть зло. Ты рожден для того, чтобы творить зверства. И лучше бы тебя и тебе подобных не существовало, но природе зачем-то это нужно… Однако люди, состоящие из плоти и крови, сами делают такой выбор! С этим сложно смириться.
– Хочешь сказать, что отсутствие выбора каким-то образом меня оправдывает? В отличие от смертных?
– Хочу сказать, что тебя как раз не нужно оправдывать. Тебя не должно быть. Ты и есть черное, потому тебя воспринимать проще, никаких метаний. А люди – мы их защищаем. И придумываем оправдания то ли им, то ли самим себе.
– Ла-адно, – демон протянул и шагнул обратно, не отводя взгляда от глаз Марины. – Кажется, я понимаю. Ты рассветница, но тебе претит идея этого непроходимого рассветного буддизма. Так чего ты хотела бы в идеале? Чтобы я прикончил кого-то? Дело было бы закрыто раз и навсегда, но никто и не догадался бы о твоем участии.
– Нет, – порывисто воскликнула Марина. – Не убить! Быть может, навести полицию, подкинуть улики… Я не знаю!
Теперь в его улыбке, в темных глазах читался настоящий интерес. И тем не менее Марина удивилась, услышав ответ:
– Хорошо. Давай это сделаем. Я помогу. Но при одном условии – ты не будешь спрашивать о моих мотивах.
Какие там мотивы… И без пояснений все очевидно: Хайш хочет быть поблизости, снова втереться в доверие. А потом добраться до разлома. Доберется – убьет после и Марину, и ее друзей. Но без помощи у него нет шансов отыскать клад самому. Если бы были другие способы, он бы не вернулся. Но ответила она другое:
– У меня тоже есть условие, Хайш. Ответь честно – соглашалась ли Алиса на сделку. Для меня это важно.
Он рассмеялся. На самом деле, очаровательный парень – молодой, харизматичный. Многие бы душу продали за то, чтобы производить такое впечатление и наслаждаться всю жизнь. Но у Марины был крепкий иммунитет, к счастью. Она могла отстраненно наблюдать со стороны и анализировать: у демона даже форма носа работает на создание нужного эффекта. Это если не вспоминать о выверенных жестах и отработанном столетиями тоне голоса. Что могут противопоставить ему обычные люди?
Хайш, подумав, ответил:
– Догадываюсь, что важно! Если она не соглашалась, то это будет лишним доказательством, что я зло. Но разве не ты пару минут назад говорила, что я зло от природы? Не проще ли постоянно меня так и воспринимать, зачем еще доказательства?
Марина вдруг решилась. Ведь он прав! Если знаешь, что черное – черное, то нет никаких выборов. Значит, легче. Намного проще, чем разбираться в оттенках.
– По рукам, демон. Помоги мне в этом деле. Но ничего не жди взамен, – она лишь на секунду замешкалась, но все же протянула руку.
Он пожал непринужденно, но не сразу отпустил.
– Свое я в любом случае не упущу, суицидница.
Вырвав пальцы и кое-как удержавшись, чтобы не вытереть их о джинсы, Марина скривилась:
– Не называй меня так. С тех пор многое изменилось.
Он ответил в тон:
– Не называй меня демоном. Хотя это никогда не изменится.
– В том-то и проблема!
– Нет, проблема совсем в другом. Тебя раздражает правильность твоего дружбана. Точнее не так. Тебя раздражает тот факт, что ты сама не можешь быть такой же правильной. Я угадал?
– Уже начинаю жалеть о работе с тобой!
– Я тоже. Когда начинаем?
– Завтра. Я попробую придумать способ, чтобы подставить эту сволочь.
– Подставлять не так интересно, как убивать, но хоть какой-то азарт. Завтра так завтра. Ты знаешь, где меня найти.
Он ушел, не прощаясь. Уже через несколько минут со стоянки сорвалась очередная пародия на нормальную машину, но Марина не спешила домой. Возможно, Илья прав – такие ошибки допускать нельзя. Но Марине надо самой убедиться. Или убедиться в том, что и Илья может ошибаться. Но сейчас даже этот выход из мысленной петли позволил вздохнуть свободнее.
Итак, Геннадий – владелец крупной фирмы, занимающейся оптовой торговлей. Женат почти двадцать лет, но Екатерина сразу после того дела уехала от него к какой-то родне. Бракоразводный процесс, если и планируется, пока не оглашается. Геннадий – хороший, строгий руководитель с ярко-выраженной предпринимательской жилкой, заметной текучки кадров на предприятии нет. Подчиненные не горят желанием рассыпаться домыслами или наблюдениями перед «друзьями Лилии», как Марина с Ильей представились. Единственной свидетельницей могла выступать только уборщица. Она видела, как за два дня до исчезновения шеф предложил новенькой подвезти до дома, та вроде бы согласилась. Но это не доказательство вины. Это вообще ничему не доказательство, если только не знаешь точно, что он виновен. С подобным в полицию не пойдешь.
Единственное, за что можно было зацепиться, – предыдущая секретарша Геннадия. Ее имя было узнать несложно, никто и не думал скрывать. Похоже, что придется побеседовать с ней, оттуда и плясать. Следующим вечером этим и занялись, и тогда Марина обрадовалась, что взяла в напарники Хайша. Он был способен врать так, как способны только демоны.
Проблемы с успеваемостью в институте были у обеих девчонок. А как иначе, если постоянно пропускаешь, и на подготовку времени не так уж много? Алиса, благодаря хранителю, всегда выкручивалась с наименьшими потерями. Марина выкручивалась чаще всего, поскольку не отходила от Алисы. Илья уже получил диплом и необходимую свободу действий, однако теперь остро вставал вопрос о заработке. Отчим пока не спрашивал, в маленьком городке по специальности сложно устроиться сразу, но еще несколько месяцев, и придется что-то объяснять или со стыдом смотреть родителям в глаза.
Первой помощь предложила Люся. Так прямо и заявила, что всем местным знахарям и гадалкам стоит поставить ультиматум: если дело передают рассветникам, то и заработок делится. Если сам Илья пока не готов выставлять ценник, то пусть предоставит этот вопрос профессионалам. К его удивлению, никто отказываться не стал. Даже те, с кем он прежде не сотрудничал. В общем, Люся здорово помогла, но если прикинуть цифры, то таких, «переброшенных», заказов не так уж и много, на жизнь не хватит. Но все легче, теперь можно искать не работу, а подработку. На полноценную занятость у Ильи все равно нет времени.
Алиса поддерживала со всем рвением:
– Так, во-первых, если прижмет – обращаешься ко мне. Я смогу взять деньги у родителей. Пока я живу с ними, им не грозят серьезные трудности, в том числе и финансовые. Во-вторых, идея устроиться в таксопарк мне не нравится. Там и заработок нестабильный, и ты вообще спать перестанешь.
Илья пока не ощущал себя в тупике, но ему была приятна поддержка:
– Как скажешь, шеф. Тогда будем искать вакансию на полтора часа в день и с огроменной зарплатой.
– Вот и ищи! А на собеседование я с тобой пойду. Хранитель, ты ведь поддержишь Илью? Ведь чем больше у Ильи свободного времени, тем чаще я могу находиться в его компании. А чем чаще я в его компании, тем в большей безопасности.
Хранитель вытянулся в сторону Ильи и прошипел:
– Чем больше у рассветника свободного времени, тем больше приключений на наши задницы он находит!
Илья рассмеялся:
– Она все равно тебя не слышит!
Алиса сразу заинтересовалась:
– А что он ответил?
– Сказал, что обязательно поможет, – Илья подмигнул сиянию.
Девушка довольно кивнула. Все же в ней это не исчезло – ощущение, что любые проблемы рассасываются сами собой. Но вернулась к предыдущей теме:
– А закатник за свои услуги платы не потребует?
Илья вмиг стал серьезнее:
– Нет. Это его прямая обязанность, хоть что-то закатник обязан делать бесплатно.
Встречать на вокзал они отправились вдвоем. Марина решила не участвовать в этом неприятном деле, полезнее уделить лишнее внимание учебе. На самом деле Илья понимал, что Марина со всеми своими сомнениями пока не хочет лицезреть убийства светлых духов, хоть и понимает, что другого пути нет.
Из вагона вышла женщина, которой Илья махнул рукой. Ее можно было бы назвать молодой и красивой, если бы не выражение лица и эти белоснежные волосы – не краска, седина. Стоит перехватить тяжелый взгляд, как сразу ее стройность начинает выглядеть неестественной вытянутостью, молодость – результатом сотен пластических операций, после которых ни одно нервное окончание не работает, оживленная кукла, а не человек. Как бы ни выглядела закатница, к ней не подходят знакомиться мужчины, не улыбаются приветливо дети, а женщины не обсуждают ее сапожки на высоченных шпильках. Потому что такое зрелище вызывает смятение в мыслях и никаких конкретных выводов, которые хотелось бы обсудить вслух.
– Бр-р! – озвучила Алиса общее впечатление.
Но Илья собрался и улыбнулся подходившей закатнице:
– Добро пожаловать, Наташа. Как поездка?
Голос ее был таким же сухим, как и внешность, – шелест бумаги, с непривычки режущий слух:
– Побереги красноречие для тех, кому оно нужно, рассветник. И поехали уже отсюда. Чем скорее закончим, тем лучше для всех.
С этим спорить Илья не мог. Да и тишина его полностью устраивала. Они дошли до машины, молча разместились, чтобы без промедления отправиться на место – в березовую рощу, пока больше никто не пострадал.
Но Алиса любопытства сдержать не могла. Она то и дело мельком поглядывала назад, а когда заговорила, то ее голос зазвучал простуженно, нос забивало непроходимым насморком:
– Наташа, ты уж прости меня за назойливость, но можно задам вам один вопрос?
Ответ последовал через пару секунд:
– Смотри только соплями не захлебнись. Твой хранитель не хочет, чтобы ты со мной разговаривала.
Алиса упрямо затрясла головой. А потом рявкнула, как всегда делала при ограничении своей свободы:
– Хранитель, угомонись! Я не спрашивала твоего разрешения!
Илья не отвлекался от дороги, но удивился. Закатница сказала – и впервые в ее тоне прозвучала заинтересованность:
– Ого. Семейный разлад? Как тебя зовут, девочка?
– Алиса, – та тоже опешила.
– Знай, милая Алиса, что если этот паразит тебе надоел, то я могу с этим помочь.
Хранитель сжался так, что его вообще почти не стало видно, а Алиса побледнела. Илья и в этом случае не стал вмешиваться – ему тоже было интересно услышать решение. Алиса так и не призналась, что хранитель уже другой, но ее постоянно выплескивающаяся злость была очевидна. Потому сейчас важный момент: ей действительно не нужен оберегающий дух? Вот именно настолько не нужен, как она постоянно демонстрирует? Так решение проблемы сидит на заднем сидении!
Алиса уставилась в лобовое стекло, а потом выдавила:
– Не надо. Пусть будет.
– Как знаешь, – голос снова стал неэмоциональным.
Алиса минут десять мучилась какими-то терзаниями, а потом снова обернулась.
– А вопрос-то задать можно?
– Задавай. Там уже я подумаю.
С возросшим энтузиазмом Алиса выпалила:
– Почему ты этим занимаешься? В смысле, убиваешь светлых? В чем твоя цель?
– Цель? – женщина рассмеялась, но лучше бы не делала этого – от вибрации сухого звука у Ильи по спине прошел озноб. – У меня нет цели. Ни у кого нет настоящей цели.
– Тогда почему?.. – у Алисы задрожал голос.
– Это прибавляет мне сил, а значит, лет жизни. Такая сделка, никем не подписанная. Потому закатники не отказываются от подобных дел – суета, конечно, но польза есть. Я убиваю светлых, чтобы добавить себе лет бесцельной суеты. Все суетятся, чтобы продлить суету. Основа существования.
– А… А сколько тебе лет?
– Все, как там тебя, заткнись. Надеюсь, в следующий раз, когда я услышу твой тонюсенький голосок, ты будешь говорить об убийстве своего хранителя.
Алиса обиженно насупилась, Илье было забавно за этим наблюдать. Ведь он заранее провел инструктаж! Эта закатница еще оказалась намного общительнее, чем другие. Прямо болтушка среди молчунов.
На этот раз их ожидали. Илья оставил машину далеко от березовой рощи, прошли пешком. Но навстречу вышло несколько мужчин, одного Илья узнал – владелец участка. Выглядел он раздраженным, а кто бы ни был на нервах, когда сплошные неприятности?
– Вы кто такие? Журналисты? – крикнул он издалека. – Убирайтесь!
Илья ответил:
– Разве здесь нельзя гулять? Воздух такой свежий!
– Частная территория! – рявкнул мужчина. – Воздух ему свежий, ну да! И вчера тут крутился. Валите, пока не огребли.
Алиса попыталась использовать свой козырь – обычно, что бы она ни говорила, люди хоть немного успокаивались:
– Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Мы не журналисты.
Они подошли совсем близко, двое парней за спиной владельца хмурились. Самого его трясло. Похоже, что он уже дошел и перешел точку кипения. Там слова уже роли не играют. Он сам шагнул наперерез и буквально зашипел, тряся пальцем перед носом Алисы:
– Вам всем лишь бы поживиться. У меня тут проверки по пять раз на дню! Думаете, если бы что-то было, то меня бы не прижали?! Не за что прижимать, ясно вам? Несчастные случаи! Не раздувайте беду еще сильнее!
Его волнение было оправдано и объяснимо – несложно представить, как его успели достать. Алиса не выдержала:
– Это не несчастные случаи, Михаил Андреевич! Уезжайте отсюда, постройте дом в другом месте! Плюньте на потраченные деньги, они не стоят жизней рабочих и вашей!
После этих слов вся троица переглянулась, а общее настроение изменилось. Алиса в порыве выдала, что знает имя владельца. И тот прищурился, а двое других тоже подошли ближе, демонстрируя недружелюбное любопытство.
– Как ты сказала? Намекаешь, что все подстроено?
Алиса спонтанно отступила на шаг, Илья закрыл ее собой, потому дальнейшее было обращено к нему – на каждом слове все громче:
– Два инфаркта, три травмы на ровном месте! Последний просто запнулся и приземлился ровнехонько виском на гвоздь! Как это можно подстроить?! Кто такое мог подстроить?
Стало только хуже. Теперь хозяин считал, что у них есть какая-то информация и просто так не отвяжется. И никакие ответы его не устроят. А если ляпнуть про феечек, то он сгоряча может со своими людьми и броситься на незваных гостей. По сути, этот человек ничего плохого не совершил, но ситуация сделала из него нервного идиота, с которым и разговаривать сложно. Не то что договариваться.
О проекте
О подписке