Парень, кажется, теперь действительно спал. Яна вышла из машины и открыла дверь с его стороны. Сначала аккуратно тронула за плечо, потрясла, а потом ухватила одной рукой за волосы, а другой – за локоть, и с силой потянула на себя. Вывалившееся на землю тело мгновенно ожило.

– Я в норме, – Вадим, неловко шатаясь, тут же встал на ноги. Сфокусировал взгляд на Яне и зачем-то схватил ее за руку – неожиданно и уж слишком быстро, вызвав у той ощущение, что он и правда, «в норме». – Пойдем, пойдем. Выпьем еще.

Пить еще Яна не собиралась, а ему уже было опасно для жизни, но, немного подумав, девушка решила все-таки завести новоиспеченного и не пережившего этого факта папашу в квартиру. Она успела познакомиться с его друзьями, и теперь чувствовала безосновательную ответственность перед ними – в конце концов, нельзя же бросить человека в таком состоянии на улице… когда тебя лично потом могут обвинить, случись с ним что.

Вадим еще в лифте почти полностью пришел в себя и теперь даже улыбался – пьяно и совсем непохоже на то, что Яна имела честь лицезреть раньше. Кажется, ей посчастливилось увидеть Вадима в самом искреннем и оттого немного смущенном состоянии.

– Как тебя там? Представляешь, у меня сын родился…

– Яна меня зовут. Я в курсе. Поздравляю, папочка.

– О, вот только так меня называть не смей. Проблемы с эрекцией начнутся, – Вадим рассмеялся.

– Будто мне есть дело до…

– Сын… Ты только представь. Я даже и не думал, что такое со мной может произойти…

– Тебе рассказать, откуда дети берутся?

– Расскажи! – он улыбнулся шире. – Или лучше покажи.

И, обхватив Яну за талию, потащил из лифта к своей двери. Она попыталась недовольно взвизгнуть, но Вадим тут же отпустил и добавил примирительное:

– Я шучу. Шучу я. Успокойся.

– Все, ты дома. Отзвонись Кириллу, а я пойду.

Но он не дал возможности Яне так просто сбежать, перехватил за локоть и буквально затащил ее внутрь.

– Пожалуйста, не уходи. Мы сейчас с тобой выпьем и поговорим. Помнишь, ты у меня бумажник сперла? Так вот, я тебе тот грешок забуду, если окажешь мне маленькую услугу. Как тебя там?

Яна растерянно осматривалась, придумывая, как отреагировать на его настойчиво-приглашательное настроение. Ну конечно же, верхний этаж. И конечно – полностью застекленная стена, так, чтобы свысока рассматривать ночные огни города. С его положением без пафоса, видимо, никак. Но в самой квартире царил настолько идеальный порядок, что возникало сомнение, а живет ли тут кто-нибудь вообще. Вся немногочисленная мебель была представлена лишь огромным диваном и плазмой перед ним. Полки в тон стен никакого изящества помещению не добавляли.

Вадим вел себя несуразно, однако Яна могла понять его растерянность и даже нежелание оставаться одному в дальнейшем распитии, но…

– А почему ты никого из своих друзей не позвал?

Вадим шатнулся к дивану и кинул пуловер на спинку, хотел было стащить с себя и футболку, но, вспомнив о существовании Яны, оставил эту затею. Зато подошел к ней и без зазрения совести начал расстегивать пуговицы на ее плаще, при этом отвечая:

– Потому что они меня любят. Я у них по определению хороший, а мне надоело быть хорошим… А ты считаешь меня плохим. Вот ты-то мне сегодня и нужна.

Яна откинула его руки, которые даже с верхней застежкой справиться были не в состоянии.

– С чего ты взял, что я считаю тебя плохим?

Она расстегнула сама, чтобы он не принялся за это дело по второму кругу с тем упорством, которое доступно только после литра коньяка. Он был очень пьян – Вадима качало из стороны в сторону, да и взгляд его никак не хотел останавливаться в одной точке. Но говорил почему-то очень отчетливо:

– Ты меня обворовала и следила за мной. Уж точно не от большой любви. Или от большой?

Яна бросила плащ на тумбу и отмахнулась устало:

– Да я не за тобой следила! Ладно, кофе есть у тебя?

– Кофе у меня не есть… – он уже направился в гостиную, и там из навесного бара достал бутылку. – Просто поддержи компанию, раз уж все равно за мной следила.

– Я не следила! – раздраженно отозвалась Яна, но поплелась к нему.

– Следила, следила, – Вадим вошел в ту стадию опьянения, которая приключается с каждым и называется «Никогда не сдавайся!». – Уж не знаю, что я тебе сделал, но могу предположить: я бросил какую-нибудь твою сестренку или уволил какого-нибудь твоего братишку? Ну или что-то в этом духе.

От ответа Яну спас телефон, неожиданно затрещавший из сумки. На дисплее светилось «Светлана», поэтому девушка почти честно пояснила:

– Родители звонят! Беспокоятся уже!

Вадим только недовольно поморщился.

– Ты где? Первый час ночи, а я и не знаю, что думать, – взволнованно щебетала Светлана. Надо же, а ведь Яна и не подозревала, что та заметит ее отсутствие. Хотя, если уж начистоту, то раньше она без предупреждения из дома на ночь не уходила. Мачеха, скорее всего, понимает, что отец спросит с нее, если что-то случится с его дочерью.

– Да я тут задержалась… у друга.

Яна решила объясниться, но Вадим вдруг подлетел, едва не завалившись набок от такого рвения, и выхватил у нее телефон:

– Здрасьте, мама. Дочку вашу можно себе на сегодня оставить?

У Яны упала челюсть от такой непоколебимой наглости. И ведь по его голосу невозможно было догадаться, что он фактически на ногах не стоит! Светлана что-то ответила ему, он тут же поник и вернул Яне мобильник, при этом добавив задумчиво:

– Какая злая мама! Но голос у нее знакомый…

Светлана, убедившись, что слушает ее снова Яна, теперь говорила еще более напряженным голосом:

– Ян, ты взрослая, и я не имею права тебя воспитывать… Но… что там происходит? Это твой парень?

– Ну… как бы… возможно… – ответила Яна, потому что больше ничего в голову не пришло.

– Я не знала, что ты с кем-то встречаешься.

А с чего бы ей об этом знать? Появись у Яны парень, то вряд ли она бы побежала немедленно сообщать об этом факте Светлане. Но волнение в тоне заставило девушку смягчиться:

– Не переживай, – она осознанно избегала называть собеседницу по имени, поскольку Вадим и так почти узнал ту по голосу. – У него тут сегодня целая история случилась… И он потребовал моей поддержки.

Светлана подумала несколько секунд:

– Хорошо. Я Володе не скажу, конечно, а у тебя и своя голова на плечах имеется. И если твоему другу нужна помощь, то… У тебя точно все в порядке?

– Точно.

– Тогда извини, что позвонила.

Яна закинула телефон обратно в сумку, но теперь пришлось вспомнить и о причине, по которой здесь оказалась. Она никогда не считала Светлану плохой, и с ее присутствием в жизни отца давно смирилась. Да и сам он, очевидно, считал свой брак удачным. Так с чего же вдруг ту понесло на приключения? Еще и с таким неоднозначным персонажем, как Вадим.

Сам он поставил перед гостьей полную рюмку, но дожидаться не стал – хлопнул свою и откинулся на спинку дивана. Яна понимала, что может уйти в любой момент, но любопытство ее удерживало на месте. И она четко осознавала, что никогда – в этой и любой другой жизни – Эль Дьябло в таком состоянии не застанет. Даже сейчас, когда он зверски пьян, ведет себя так, словно у него только часть функций отключилась: при полном беспорядке в мыслях и отсутствии координации движений, например, он говорит настолько отчетливо, словно и не пил вовсе. Какие еще механизмы у него сейчас притупились? И наверняка эти функции он в других ситуациях не отключает вообще. Поэтому она решила, что ничего страшного от расширения общения не произойдет:

– Вадим, я не могу понять – ты рад или огорчен, что у тебя теперь есть ребенок?

– Я не знаю… – он даже глаза не открывал. – Просто это как-то… я не знаю… Я никогда не хотел детей.

Яна пересела к нему на диван, чтобы быть ближе.

– Почему?

Он думал долго, а потом, видимо, решил начать совсем издалека. Или мысль потерял:

– Моя мать умерла, когда мне было десять.

У Яны в животе что-то болезненно сжалось. Это признание словно сближало их. Невозможно продолжать считать человека совсем чужим, если узнаешь, что он пережил такое же горе, как и ты сам. Ее голос дрогнул:

– А отец?

– Отец до сих пор жив. К сожалению.

Яна оторопела от такой формулировки. Слишком цинично. Слишком… откровенно. Но вслух сказала только:

– Моя мама погибла в аварии, когда мне было восемь.

Он вдруг открыл глаза и направил на нее мутный взгляд:

– И что? Ты поныть сейчас по этому поводу решила? Погоди-ка, а у кого я тебя на ночевку отпрашивал? Для трупа она слишком сильно переживает.

Видимо, родство душ, как и приступ искренности, на этом можно было считать исчерпанными. Их истории объединял только один трагический факт, а во всем остальном они шли разными путями. Иначе и не объяснишь, почему в нынешнем состоянии они стали настолько непохожими, что даже не могут друг друга понять. В конце концов, у Яны был отличный папа, да и Светлана присутствовала, а это уже не позволяло бы себя чувствовать одинокой. Кто знает, как складывалась жизнь Вадима?

– А что было потом? – решила она рискнуть.

– А потом у меня начала болеть голова, – очевидно, шансов для дальнейшей исповеди уже не осталось.

Вадим потянулся к бутылке, а Яна вспомнила о важном:

– Кириллу позвони! Он просил…

Парень выпил залпом очередную рюмку, зажмурился на секунду, выдохнул, а потом поинтересовался:

– А ты откуда знаешь Кира? Как там тебя?

Ого! Похоже, что он вообще ничего не соображает. Яна решила, что объяснять сейчас что-то совершенно бессмысленно, поэтому сама взяла его мобильник. Он только заметил:

– Ты только телефон мой не воруй, хорошо?

– Нет смысла. Этому старью уже года два.

Яна открыла список контактов и тут же нашла надпись «Кир». Тот, по всей видимости, еще не спал, потому что ответил бодро и поблагодарил ее за помощь. Хорошо хоть, не начал расспрашивать о состоянии друга. Добавил только напоследок: «Яна, скажи ему утром, чтоб позвонил».

Надо же, даже Кирилл запомнил ее имя. И он с чего-то тоже решил, что она обязательно останется тут на ночь. Эта мысль и подняла ее на ноги:

– Все, я домой.

И Вадим снова, с неожиданной для такого состояния ловкостью, схватил ее за руку и потянул на себя.

– Не уходи. Ты меня так сильно раздражаешь, что даже голова перестала болеть. Как тебя зовут, кстати?

– Я спать уже хочу, – она уперлась рукой в спинку, чтобы не свалиться прямо на него.

– Тогда пойдем спать, – Вадим кое-как поднялся и потащил ее в сторону комнаты.

На запястье от такой хватки синяки появятся, но Яне отчего-то стало смешно:

– Алё, мачо! Я же молодая и проблемная, забыл?

Он шатко развернулся и вперил в нее удивленный взгляд:

– Да не собираюсь я тебя трахать, дура малолетняя! Просто поспи рядом.

Яне даже стало интересно, чем это закончится, поэтому и повиновалась. Он откинул покрывало и сдернул на пол, толкнул девушку на подушку и набросил на нее одеяло с другой стороны – так, что получилось, будто она завернута в кокон. Сам стянул футболку и лег рядом. Причем выдержал такое расстояние, что даже не касался ее. Яна закрыла глаза. Как бы она ни старалась, от Вадима никакой угрозы сейчас почувствовать не получалось, а ехать куда-то посреди ночи и после всех перипетий очень не хотелось. Да и Светлана уже все равно свои выводы сделала, незачем ее еще и будить дополнительно ночным возвращением.

Вадим уснул мгновенно, и после этого Яна решилась повернуться к нему. Свет в комнате был выключен, но мрак разрывала тусклая полоса, тянущаяся из гостиной сквозь дверной проем. Теперь он выглядел моложе и каким-то уязвимым. Работал кондиционер, поэтому в комнате ощущалась заметная прохлада. Яна поднялась, вытащила из-под себя одеяло, чтобы иметь возможность укрыться обоим. Но Вадима своими действиями разбудила. Хоть теперь она и не смотрела на него, сразу почувствовала, как он сначала поежился, а потом напрягся. Слепо пошарил рукой по кровати и наткнулся на нее. Яна не шевелилась. Но Вадим вдруг перекатился и навис над ней, как будто у парня сработал какой-то рефлекс – рядом лежит тело, значит, тело можно использовать. Яна чуть не задохнулась от неожиданности и возмущения:

– Вадим! Ну-ка…

Он не дал ей возможности высказаться, навалившись всем весом, и сразу поцеловал. От него мерзко несло алкоголем, но движения уверенные, отработанные – похоже, долгие годы тренировки сказывались. Его напор был настолько ошеломляющим, что Яна одновременно и отвечала на поцелуй, и отталкивала его со всей силы. Он наконец-то уловил это противоречие и отстранился:

– Что происходит?

– Ты… – Яна начала совсем тихо, но потом попыталась говорить увереннее: – Ты обещал не приставать.

– Правда? Чёрт.

И тут же откатился обратно, а через минуту снова уснул.

Кровь стучала в ушах. Яне было противно представлять, сколько женщин побывало в этой постели до нее, и еще противнее стало от мысли, что в какую-то долю секунды ей захотелось притянуть его к себе. Как же хорошо, что это продлилось всего лишь доли секунды! Яну не прельстила бы участь стать звеном в череде безымянных тел, даже если бы Вадим ей нравился. Да и отношения на одну ночь ее никогда не интересовали. Теперь сон совсем пропал, поэтому она размышляла. А он впечатляет, трудно спорить. Нет, не просто банальный бабник, а сложный, умный и непонятный бабник. Устоит ли Светлана, если даже Яна на долю секунды контроль потеряла? Ведь Светлана-то с ним познакомилась и целый час о чем-то болтала не ради слежки!

***

Вадим долго не мог сообразить, что делает воровка в его постели. Она же, словно почувствовав его взгляд, перестала сопеть и распахнула глаза.

– Сегодня же не понедельник? – озвучил Вадим самый насущный вопрос.

– Еще нет, – ответила та.

Отличная новость. Вот это он перебрал! Долгожданное знакомство с клубным видением, потом эта… кстати, как ее зовут? Затем больница, друзья, Татьяна и малюсенький зевающий ребенок. Сколько он выпил? И почему Кир или Лиза не остановили его? К счастью, девица была одета, а это прибавляло оптимизма. Не хватало еще спать с воровками. Он поднялся на ноги и поплелся на кухню, чтобы закинуться кофеином. Девица же, не получившая должного внимания, осталась мять его постель.

Голова теперь трещала еще и от похмелья. Да что вообще на него вчера нашло? Кир с Лизой теперь подкалывать будут до скончания веков. Повезло еще, что в клинике не было Фионы – одной из его бывших и по совместительству Татьяниной подруги… Вадим надеялся, что ее не было, но до полной уверенности не хватало данных. А ведь Лиза когда-то говорила, что рано или поздно перенапряжение его доконает. Видимо, вчера была первая ласточка. Когда уже таблетка начнет действовать?

Он чуть не подскочил на месте, когда услышал звуки из гостиной, и только потом вспомнил, что в квартире не один. Именно поэтому Вадим и не мог терпеть, когда женщины оставались на ночь. Нет ничего хуже утреннего общения. Но с этой-то он не спал. Скорее всего. Девяносто девять процентов или что-то около того. Может быть, стоит спросить прямо? А то еще получится потом, как тогда с Татьяной, а через девять месяцев его снова насильно сделают папашей. И появятся полные основания добровольно сдаться в дурку.

Она появилась на кухне через минуту. Вадим бы мог назвать ее симпатичной, если б не низенький рост и внешний вид, больше подходивший ребенку, чем взрослой девушке. Но если он встретит ее лет через пять, то может и пересмотреть свое отношение.

– Кирилл попросил, чтобы ты перезво…

Вадим не стал дослушивать, потому что больше не мог ее выносить:

– Ты ведь говорила, как тебя зовут? Напомни.

– Яна.

– Так вот, Яна, я без понятия, какого черта ты тут забыла, но проваливай. Бумажник оставь себе на память.

Она посмотрела на него с какой-то брезгливостью и неожиданно рассмеялась. А потом легко развернулась и вышла. Через минуту хлопнула входная дверь.

К счастью, на этом вчерашний провальный вечер можно считать официально закрытым.

В понедельник он и думать о ней забыл, но Яна изволила напомнить о себе – причем в присущей ей преступной манере. А чего еще ожидать от воровки?

В общем-то, день сразу не задался. Проблемы начались до обеда, когда Пётр Алексеевич – начальник отдела экономического развития – влетел в его кабинет и вместо приветствия заявил:

– А вот я возьму и уволюсь!

Вадим сразу понял, о чем тот лепечет, но ответил своим привычным идеально ровным голосом:

– А может, мы не будем пороть горячку?

– Вадим Александрович! А может, мы меня заставим еще и дизайном заниматься? Или рекламой – всю жизнь хотел рекламу делать! Я и бухгалтерию потяну, не сомневайтесь! А по вечерам, как раз на шестьдесят третьем часу своих суток, могу пол мыть! И на подиум…

– Пётр Алексеевич! – угрожающе начал гендиректор, прерывая этот бесконечный поток сарказма. – Вы должны понимать, что это форс-мажор. Кто же знал, что европейцы отреагируют так быстро, а мы не могли упустить шанс. И вы сами признали, что людей со стороны я туда отправить не мог, поэтому и… позаимствовал самому себе своих же экономистов. Нескольких…

– Нескольких?! – завопил главный экономист, а для правдоподобности еще и на месте подскочил. – Мы там вдвоем с Тамарой остались! А объем работы – как на весь отдел!

– Успокойтесь. Завтра же у вас будут помощники. Елизавета Николаевна уже подбирает студентов-выпускников. Это ведь всего на пару-тройку месяцев.

– Завтра? – тут же успокоился Пётр Алексеевич. – Ну… если завтра…

– И Ксению нашу могу отозвать с учебы.

Тот даже опешил:

– Нет, Ксюша пусть учится… И если уже завтра…

– Завтра, – уверенно повторил Вадим. – А сегодня вы уж, пожалуйста, не начинайте заниматься дизайном. И да, если еще раз устроите подобную истерику, то у меня возникнут сомнения о соответствии ваших навыков вашей должности.

Тот сразу стушевался и даже извинения какие-то принялся бурчать. Зато покинул кабинет в рекордные сроки.

– Елизавету Николаевну ко мне, – Вадим тут же связался с рекламным отделом по внутренней связи.

Та, как всегда, безупречная и сияющая, влетела в кабинет уже через две минуты.

– Лиз, что там со студентами? Пётр Алексеевич рвет и мечет.

– Так я уже закинула удочку в один из вузов. Обратилась в деканат, они мне списки отличников составили, а дальше дело за нами – кого выбирать.

Вадим даже встал, но тоном раздражения не выдал:

– И почему же ты молчала?

– А вот орать на меня не надо! – обвинение было несправедливым, потому что никакого крика и близко не прозвучало. Просто старая подруга хорошо знала, когда Вадим крайне зол. – Молчала, потому что ты был занят. А раз ты занят, значит, заставишь меня и Петра Алексеевича проводить собеседование.

– Не угадала, – Вадим хищно улыбнулся. – Пётр Алексеевич тоже занят. Поэтому ты отберешь десятерых лучших, и только их потащишь к нему. У него и без того дел навалом.

– Так я и думала, – Лиза развела руками. – Ладно, поеду в институт, посмотрю на них для начала…

– И это… Лиз, – та остановилась уже в дверях. – Ты же стоимость прикида по взгляду определяешь. Так вот, выбирай тех, которые аккуратны, но одеты недорого. Им вообще копейки можно заплатить.

Лиза только рассмеялась:

– Не бойся, детишек богатеньких родителей сюда не притащу! Гонора много, а пользы мало. Я исключение! – она остановила последним заявлением его смех.

Лиза не преувеличивала. У нее было предостаточно недостатков, поэтому придумывать несуществующие – это уже лишнее. В профессиональной сфере ей равных не было, она богатство своей семьи инвестировала в образование. Но немало было примеров и противоположных ситуаций. Далеко ходить не надо, хватит и воспоминания о втором лучшем друге Вадима. Кирилл был талантливейшим балбесом и даровитым лоботрясом. Нет, такого сорта помощников отдел экономразвития уже не переживет. Из «Нефертити» – к огромной удаче самой «Нефертити» – Кир ушел. А Вадим всеми силами пытался надеяться, что очередная взбалмошная идея друга не прогорит. А даже если и прогорит, он все равно обречен быть богатым при таких-то родителях.