Даже меня такая эмоциональная реакция ошарашила, но мужчина попытался до последнего сохранить лицо и даже извинился перед тем, как уйти. Я едва не присвистнула, глядя в его удаляющуюся спину. Да моя новая знакомая такой интонацией способна любому мужчине либидо в пол провалить! Ну и что же прикажете делать в таких условиях?
Сама же Ольга как ни в чем не бывало тут же вернулась к своему привычному мягкому тону, рассказывая о том, с каким трепетом читала первую рукопись Руслана.
– Я, это… – пришлось ее перебить, потому что я уже не могла контролировать раздражение, – пойду, носик попудрю.
Она тут же округлила свои невинные глазенки:
– Ты только недолго!
Возможно, Антон и не преувеличивал. Я видела, как вел себя Руслан в баре, где работала, а теперь убедилась, что Ольга его даже превосходит в этом плане. Мне удалось уговорить ее на «еще по бокальчику», но было уже понятно, что даже бочонок ирландского пива ее с мертвой точки сдвинуть не способен. Только орать станет еще звонче свое: «Подите вон!».
Парень, проходивший мимо, окликнул:
– Девушка! Мы с другом сидим. Скучно. Вы же вроде бы тоже вдвоем…
– Нет, спасибо.
Вот так это делается, милая Оленька. И даже не надо на себе рвать волосы и вопить на ползала! Но сделав еще пару шагов, я замерла и оглянулась. Парень тоже остановился, уловив мое движение. Совсем молодой – по виду мой ровесник. Не особо красивый, совсем не импозантный, но обладающий приятной улыбкой. А может, я напрасно сделала ставку на солидность, предположив, что Ольге может понравиться только мужчина Русланова типажа? Ведь все они в сравнении с ним проигрывают! Вполне возможно, что простой и милый парень как раз и не станет в ее голове конкурентом для жениха. И поэтому у него будет шанс.
– А знаете, – я быстро сориентировалась, – нам тоже скучно! Да вот только у меня подруга очень стеснительная…
Он улыбнулся еще шире и снова шагнул ко мне, ожидая, что я сама предложу выход из этой непростой ситуации. Ну и я поспешила оправдать ожидания:
– Я могу вас представить, как своих старых друзей? Ну, чтобы…
Мы буквально за минуту обговорили пару мелких деталей и познакомились. После чего мой «старый друг» отправился предупреждать своего приятеля, а я успевала подготовить Ольгу:
– Слушай, так неожиданно со знакомыми своими столкнулась! Ты не против, если они к нам подсядут, а то мне как-то неудобно им отказывать…
Оля активно замахала руками – все-таки даже незначительное количество вина свою задачу выполняло:
– Конечно-конечно! Алина, ну чего ж ты спрашиваешь? Твои друзья – мои друзья!
Да что вы говорите… Она на самом деле настолько простодушно пытается наладить со мной контакт или просто блаженная? Ладно, будем пользоваться добротой, раз сами предлагаете.
Но когда мой знакомый привел за наш столик своего друга, то я вмиг пожалела о своем поспешном решении. Тот был в умат… Да он едва держался на ногах, пытаясь сфокусировать на нас взгляд. Но метаться было уже поздновато, поэтому я и с ним поздоровалась, назвав по уже известному имени. На наш столик приземлился и графин с клюквенной водкой. М-да, и как же я так сильно просчиталась? Парень, с которым я познакомилась в коридоре, сразу подсел поближе ко мне – и пришлось признать, что ничего в его виде не выдавало степени запущенности ситуации. Друг же его присоседился к Ольге, но, к счастью, говорил настолько невнятно, что можно было не беспокоиться за раскрытие военной тайны. Сама она заметно сосредоточилась, поджалась и производила впечатление бегуна на старте – будто любое движение или резкий звук может заставить ее рвануть вперед. Или назад. В любом случае, отсюда. Немного успокоилась, когда перепивший парень потерял к нам интерес и принялся поглощать салат, едва управляясь с вилкой. Если повезет, то сразу после салата он просто вырубится.
А Саша и в самом деле оказался неплохим парнем – он заметно разбавлял всеобщее напряжение, часто шутил, хоть иногда и пошловато, но это как-то терялось за простой манерой его речи, задавал Ольге вопросы и отвешивал нам обеим комплименты. В общем, всеми силами пытался произвести впечатление на меня. А мне-то до него и дела не было! Но зато с его подачи хоть какой-то разговор с участием Ольги заклеился. Друг его внезапно встрепенулся, обхватил ее рукой за плечо и смачно чмокнул в щеку. Она скривилась так, словно ее вот-вот стошнит, но, надо отдать ей должное, даже после этого не стартанула из нашей милой компании. Да что ж это получается? Она и в самом деле это все терпит ради меня?
Почему-то эта мысль сразу же испортила мне настроение. Выдержав еще какое-то время, я заявила, что нам пора домой, на что получила взгляд, полный благодарности, от девушки и пару недовольных возгласов от парней. Они, к облегчению, за нами не последовали и конспирацию мою раскрывать не стали.
– Ой, как же здорово мы провели время! – щебетала Ольга уже на улице. – Алина, какие интересные у тебя друзья! Жаль, что вам даже не удалось нормально пообщаться, потому что они старались уделять внимание и мне, чтобы я не чувствовала себя лишней…
Я уставилась на нее в недоумении. Неужто она не притворяется? Она, как Будда, что ли, росла в полной изоляции от живых людей? Во мне вскипала необоснованная злость, захотелось стереть с ее лица эту возвышенную эйфорию:
– Да они же просто придурки!
Она немного опешила:
– Ну… ты их знаешь лучше… Конечно, я за такое короткое время не могла…
– Оль, – я перебила решительно, уже не желая подавлять в себе раздражение. Мне захотелось его вылить, но в конструктивное русло, поэтому я сменила тему: – Я же работала барменом, ты знаешь. И твой Руслан там бывал довольно часто! А ты, судя по всему, в это время дома сидела!
Она отмахнулась со смехом:
– Да я просто не люблю такие места! – и тут же быстро добавила: – Но если ты любишь, то я всегда готова составить тебе компанию!
Аж ударить захотелось.
– Оля, я о другом. Тебе не кажется, что это нечестно? Руслан гуляет, как и где хочет, а ты…
– Да он же с Антошей гуляет! – она, видимо, и правда не улавливала мою мысль. – Что в этом плохого? А я… – она снова подняла мечтательный взгляд в небо, – рисовать очень люблю! Только ты не думай, что у меня это хорошо выходит! Я просто люблю… И они оба это знают, поэтому и дают мне возможность остаться на вечерок наедине с мольбертом.
Все! Рассудок приказал долго жить. Она не собиралась ни ревновать Руслана, ни злиться, а готова была только испытывать бесконечную благодарность. Ко всем! Даже ко мне за «здорово проведенное время». К сожалению, я не разбираюсь в психологии настолько, чтобы точно вспомнить название этой болезни – а она непременно должна как-то называться. Это ж совсем ненормально!
Я была рада наконец-то распрощаться с ней – словно балласт с души скинула. Со мной, любимой, наедине и думается лучше. Через Ольгу испортить их отношения невозможно. Значит, возвращаемся к предыдущей стратегии – мужики, к счастью, чаще всего думают иным местом, а не нимбом, как некоторые. Завтра я приступаю к своей новой работе! От этой мысли и настроение вернулось на прежний уровень.
Глава 4. Придворный кулинар Его Высочества
В работу я втянулась моментально, по большей части, благодаря специфично-дружественной атмосфере, царившей в доме Владимирова. Со мной приветливо общались и даже не спешили выдвигать каких-то требований, которые просто обязан выдвигать любой работодатель. На самом деле, я была в состоянии готовить и более сложные блюда, но при обсуждении меню Руслан с Олей несколько раз подчеркнули, что чем «домашнее», тем лучше. Самого принца ресторанные изыски уже порядком утомили за несколько лет общепитовской жизни. Спорить не стала – мне же проще. Я не слишком-то была готова к широченному ассортименту, но тут мама может подсобить – она, как никто другой, способна создать шедевр из ничего. А уж с такими-то продуктами мы с ней развернемся.
Приезжала я к ним обычно часа в четыре, готовила ужин, а потом, по безоговорочному настоянию самого Руслана, садилась и с ними за стол. Наверное, он совсем не хотел, чтобы я чувствовала себя прислугой – это мне только на руку. По этой же причине я и не стала поднимать вопрос, что могла бы подменить и приходящую дважды в неделю домработницу. В конце концов, я в этот дом явилась, в первую очередь, не на заработки! Хоть соблазн просто подзаработать периодически и возникал.
Если квартира на первый взгляд впечатляла, то на второй – обескураживала. Халупа, как выразился Антон, включала в себя гостиную, кухню и целых шесть комнат, каждая из которых была немаленьких размеров. Оказалось, что дизайном общего помещения занималась сама Ольга, а личные спальни каждый оформлял по своему вкусу. Незаселенная часть комнат тоже была отремонтирована, но никакими изысками не отличалась. Это и в самом деле напоминало гостиницу, да вот только без посетителей. Я не могла себе вообразить ни одного стоящего объяснения, почему Руслан так тяготеет к огромным пространствам – если он только не пытался искусственно создать фронт работ для уборщицы. Когда никого не было, я любила ходить по всей квартире и заглядывать в комнаты, воображая себе, как все бы тут обустроила, если бы такое имущество принадлежало Нашему Величеству. Иногда даже приходилось себе напоминать, что должность моя пока в этом замке отнюдь не самая завидная.
Готовила я два блюда – суп и второе, раз до ужина они чаще перебивались перекусами. Иногда и пекла какие-нибудь булочки-пирожки. Оля пыталась мне несколько раз составить компанию в этом деле, чтобы и самой хоть чему-то научиться, но я ее жестоко прогоняла с кухни. Чем больше я ее узнавала, тем сильнее меня выворачивало наизнанку. Я уже успела убедиться в том, что Антон совершенно верно описывал ее «святошность». Она часто рассказывала о своих однокурсниках, об институте и о другом – и ни разу за все время не отозвалась о ком-то плохо. Разве так бывает? Она даже про старух в местной поликлинике нашла, что приятного сказать. Невыносимая до чертиков. Мое к ней равнодушие она словно и не замечала, бесконечно и очень искренне интересуясь всеми моими делами. Я старалась отвечать как можно менее развернуто – очень не хотелось, чтобы она хорошо меня изучила.
Кулинарные мои способности они нахваливали стройным дуэтом. Только Антон демонстративно ковырялся вилкой и с показушным удивлением разглядывал каждую макаронину, будто впервые в жизни видел нечто подобное. Думаю, ему не нравилось, что я так успешно продвигаюсь в своем закреплении в этом доме, но он, как и обещал, прямо мне не мешал.
– Недосолено! – в очередной раз заявил он. – Предлагаю вычитать из зарплаты шеф-повара штрафные.
Оля улыбнулась ему с нежностью и молча пододвинула солонку.
– Все просто замечательно! – тут же обратился ко мне Руслан. – Я каждый день радуюсь, как мы удачно с тобой познакомились. Вот же какому-то парню повезет с такой женой!
Ну да. И этот везучий парень сидит как раз напротив – ему-то я и улыбаюсь сейчас благодарно.
– Повезет так повезет, – и тут вставил Антон свое гнусавое замечание. – Я только не знаю ни одного мужика, который даже сквозь недосоленный рассольник не способен разглядеть твой шнобель.
Да что он прикопался-то к моему носу? Я так скоро комплексовать начну – может, чудище болотное именно этого и добивается? Он опередил мой эмоциональный всплеск:
– Но пирожки и правда удались. Еще бы с мясом…
Остальные к Антону относились с необоснованным пониманием, а останавливали, только если уж он совсем перегибал – да и то, так мягко, чуть ли не расцеловывая в обе щечки. Возможно, до моего прихода в этот дом он доводил их, поэтому они и не находили в этом ничего особенного. И я тоже решила не поддаваться на провокации. А потом снова пришлось отвечать на вопросы Оли о том, не мешает ли моя подработка учебе, поеду ли я летом к маме в поселок и другой чепухе.
Продукты я покупала сама – для этого Руслан выделял мне отдельные средства. Но я всегда оставляла чеки, чтобы меня не заподозрили в халатном отношении к расходованию казны. Работал он чаще всего дома, в своей комнате – писал колонку для сайта или собирал какие-то материалы для книги. Мне полагалось не отвлекать его, поэтому, открыв квартиру своим ключом, я просто заглядывала к нему, чтобы поздороваться, и шествовала на свою территорию возле плиты. Ближе к шести часам всегда приезжали Антон с Ольгой – он где-то ее подхватывал, а у нее быстро вошло в привычку ужинать тут.
В тот день никого дома не оказалось – такое тоже случалось нередко. Сгрузила пакеты на стол и на всякий случай заглянула к Руслану – действительно, никого. Я любила бывать с ним в квартире наедине, пусть он и оставался в своей комнате, а я – на кухне. Это были периоды предвкушения чуда – как будто вот-вот что-то может произойти… но так и не происходило. Ничего, зато смогу вдоволь наболтаться с мамой – теперь я вполне могла оплачивать телефонные разговоры с ней до бесконечности, что нам обеим шло только на пользу.
Включила динамик, чтобы не отвлекаться от дел. Готовка меня всегда успокаивала – думаю, в этом даже было некое мое призвание, но, превратившись в ежедневную рутину, она теперь нередко и тоску нагоняла.
– Так, мам, сколько тушить?
– Минут сорок. Только огонь убавь, – она тоже уже привыкла к таким разговорам. – Грецкий орех купила?
– Ага.
– Слушай, доча, я такой рецепт интересный нашла для салата! Там шампиньоны нужны, – мама всегда пребывала в режиме «неотложная помощь».
– Скинешь потом смс-кой, – ответила я, нарезая зелень. – Ну так что ты там начала про тетю Дашу?
– Так говорю, она сегодня опять у меня ночевала. Генка ее в запое, а ты же знаешь – он буйный. Ну вот она ко мне с ночевками и приходит. Так он сегодня полночи пьяный у нас под окнами орал, кое-как угомонился.
– Бросила бы она его уже, что ли, – эта затянувшаяся эпопея между тетей Дашей и ее муженьком достала уже не только меня, но и весь поселок.
– Не бросит, – мама вздохнула, но говорила уверенно. – Он трезвый-то – прекрасный мужик. И не пьет иногда по полгода, и руки откуда надо растут. Зато как сорвется – пиши пропало на полмесяца.
– Свекла какая-то огромная, боюсь, не проварится, – я приоткрыла крышку и снова подлила в кастрюлю воды.
– Подержи еще минут пятнадцать, а потом под ледяную воду, – мама зевнула. Устала, наверное, она работает с раннего утра и до обеда – в овощном на полставки. В поселке попросту нет хорошей работы для всех. – Анютку, твою одноклассницу, встретила сегодня. Говорит, что разводятся они уже.
Анютка с Никитой сразу после школы поженились, любовь у них была – как в романах. И гляди-ка – разводятся, даже двух лет не протянув… срок годности любой любви. Хорошо, хоть дитём не успели обзавестись. Молодцы, по-моему, что вовремя одумались. Вслух ничего говорить не стала – мама и без того знает о моем отношении к таким любовным романам, где, кроме скоропортящихся чувств, семью и скрепить-то нечем. Она сама продолжала, переключившись на новую тему:
– Я тебе деньги перевела, купишь себе там что-нибудь на день рождения.
– Мамань, – почти строго отреагировала я. – Я же сказала – не надо! Мне тут платят хорошо, и стипендия повышенная!
– Да ладно, – я незримо ощутила, как она лениво отмахивается. – Уже перевела. И это… Алин, отец твой приезжал.
Я застыла с ножом в руке.
– Зачем? – получилось сдавленно. Это нахлынувшая злость перетянула голосовые связки. Папашу мы не видели уже несколько лет – он давно переехал со своей новой семьей из поселка, я даже не интересовалась, куда именно.
Но мама смеялась:
– Представляешь, денег принес! Две тысячи. Говорит, мол, дочери на подарок передай.
Ого! Две тысячи за пять лет! Благодарна до дрожи в коленках – надо не забыть ему отбить телеграмму, омытую слезами умиления.
– А ты что? – я взяла себя в руки и продолжила нарезать морковь кружочками.
– А я ему веником в морду! – она смеялась искренне.
– Молодца! Зена – королева воинов! – похвалила я родительницу.
Но она продолжила уже более спокойным тоном:
– Алин, он плохо выглядит. Уж не знаю, заболел ли или дома у него нелады, я не спрашивала.
– Ну и х… хрен с ним, – отрезала я.
– Да, наверное… Но все-таки не чужой же человек, – мама почему-то вздохнула. Потом собралась и завела свою обычную волынку: – Алин, ох, не нравится мне вся твоя затея…
Разговор у нас этот повторялся в разных вариациях чуть ли не ежедневно все последние дни:
– Все хорошо будет, мам. В крайнем случае, просто денег заработаю – все тебе полегче.
Она словно ожила, припомнив:
– А я ведь нашла книгу этого твоего Владимирова! Две ночи почти не спала, читала. Просто невероятно! Мне даже не верится, что ты лично знакома с таким глубоким человеком… Я вообще не представляла, что современные прозаики способны так писать! Когда тебя увольнять будут, попросишь для меня автограф? И вторую книгу мне пришли, в интернете нигде не скачать, а у нас не продают… Поверить не могу, что он так молод!
– Ну вот, а я тебе о чем говорю! – моя мама была заядлой читательницей, а я вот книгу своего будущего мужа так и не осилила. – И красавчик еще!
Она рассмеялась тихо:
– Внешность – это дело вкуса. По мне, так обычный. Приятный, конечно, но ничего особенного, судя по фотографиям.
– Ну ты даешь! – возмутилась я. – Лицо-то какое мужественное – скулятник там, все дела. И глаза голубые! Чего еще тебе надо?
– Это да, – примирительно согласилась она. – И чем больше ты рассказываешь о его характере, тем больше мне не нравится твоя идея. Человек, похоже, очень хороший – таких сейчас днем с огнем… Сразу видно – творческий, мудрый, великодушный. Как тебе хватает совести влезать в его отношения с невестой, если у них все так ладненько?
– Совесть придумали для тех, кого не получилось обуздать религией, мам. И все верно, он именно такой! – подписалась я под ее характеристикой. – Вот я и составлю этой прелести лучшую партию. А не эта… крыса черноволосая.
– Доча! – осекла меня мама. – Откуда такая поверхностность? На тебя совсем не похоже. Крыса – это очень грубо и субъективно! А объективно?
Я призадумалась, но быстро нашла ответ:
– А объективно… они вообще друг другу не подходят. Потому что слишком похожи! То ли буддисты, то ли идеалисты – и еще неизвестно, что хуже. Можно, конечно, и о высоких материях трепаться и ближних возлюблять, но кто-то в семье должен знать, где находится ЖЭУ и как пожарить картошку. Да уметь с сантехником в случае необходимости поругаться, – моя собеседница хмыкнула, видимо, соглашаясь с этим аргументом. – И Руслан это сам понимает. Думаю, потому-то он и держится так усердно за своего друга. Тот у них… вроде как привязки к реальной жизни, единственный тут возглас рациональности.
– Не знаю, права ты или нет… – она еще и сомневалась! – Про свеклу не забыла? А как друга-то зовут?
Я фыркнула, переставляя кастрюлю в раковину:
– Имя этого-то козлодоя тебе зачем? Познакомлю, если он будет свидетелем на нашей свадьбе, а пока не забивай свой системник ненужной инфой.
– Плохой человек? – уточнила мама.
О проекте
О подписке