Еще затяжка. Задержка вдоха. Медленный выдох для усиления эффекта. Говорят, желтый – это цвет несбывшейся мечты. А мне нравится осень, чтобы там ни говорили. Как-то спокойно на душе. Делаю пятку. Пошли центра. Любил в детстве еще фантазировать. Люблю и сейчас. Рисую радужные картины яркого, успешного будущего, в котором все получается, в котором легко преодолеваешь препятствия на пути к цели. Иллюзии. В жизни немного по-другому. Но такие приятные иллюзии. Словно погружаешься в другой мир. Сплетенный из твоих сокровенных мыслей. Твоих желаний. Красивое, гармоничное созвучие растворяет тебя. Чувствуешь себя частью чего-то неизмеримо огромного и растворяешься в нем. Перестаешь себя ощущать как нечто отдельное. Эти деревья становятся частью тебя. Эта книга. Этот чай. Это все ты. И чай. И дерево. И книга. Бесконечно интересная книга, которую ты заворожено, читаешь каждую секунду своего существования, жадно перелистывая, желая узнать, что на следующей странице. Читаешь и когда бодрствуешь, и когда спишь. И не устаешь. И не перестаешь удивляться. Не перестаешь радоваться. Не устаешь познавать. Как только человек перестает удивляться – он гибнет. Он начинает искать этот ускользающий от него источник радости. Посмотри, на улицах лежат грязные люди, с опухшими руками и лицами, от которых пахнет мочой и грязным телом. Они не знали воды уже очень давно. Они не принимают ее. Зато, хорошо знакомы с водой огненной. И принимают ее как должное. Это для них источник. Они погибают. Вливая в себя из грязной бутылки смесь полутехнического спирта, водопроводной воды и демидрола. Суспензия. Псевдоэликсир. Алкоголь имеет свойство делать счастливые моменты короче, а грустные длиннее. А так хочется счастья. Чуть больше счастья. Значит нужно еще немного алкоголя. Они подходят к тебе с просьбой о материальной помощи, и ты брезгливо отворачиваешься, понимая, что рубль, который ты дашь, перекочует в руки делателя пойла, и пропьется и это рубль в надежде обрести счастье, которое ты тоже ищешь, быть может, другим путем, не таким как он и тебе не приемлем этот путь, ты не уважаешь его путь. Бомж. Он обращается к тебе не за деньгами, он обращается к тебе за надеждой. Ты можешь дать не деньги, но надежду. Радуйся тому, что ты можешь давать. А ведь мог и не давать. Но не потому, что жадный, а потому что нечего. Бывший интеллигентный человек. Бич. Да, Ты можешь даже грязно выругаться, крикнуть на него или нее, с отвращением, с ненавистью, плюнуть. Он не сможет тебе ответить. Ты сильный. Ты трезвый. Ты успешный. У тебя семья. Жизнь удалась. У тебя власть. К тебе обращаются, протягивая руки, и твое чувство власти обостряется. Ты можешь прижать его как гниду к ногтю и раздавить. Ты можешь. А можешь и дать то, что не сможешь с собой унести из этого мира, и что твое очень условно и весьма относительно и скоротечно. Оно как вода в песок. Материальное. Не будь сволочью. Возможно, даже эти люди завидуют тебе. Они смотрят на тебя красиво одетого, хорошо пахнущего в новом дорогом автомобиле с климат-контролем. Может они тоже об этом мечтали. Только вот что-то надломилось, когда жена, с которой прожил 15 лет, родившая для тебя двоих детей, прекрасную дочь и великолепного сына, похожего на тебя сына, шла с ними, держа за руки. И они смеялись. Смеялись от того, что с ними их любимая мама, и что ни идут домой, и скоро увидят папу. А жена смеялась еще и от того, что сегодня утром узнала, что их будет больше, на одного или одну. А Он ждал их дом, и тихо напевая, приготовил нехитрый мужской ужин, чтобы немножко порадовать и удивить. Да вот только долгим оказалось ожидание. Во все это простое человеческое счастье, въехало на высокой скорости рыхлое тело в синих майорских погонах, разбросав по мостовой детские тела и ничего не оставив от красивого женского лица грубыми резиновыми протекторами. Даже не затормозив, промчался дальше, весело болтая по мобиле, на фоне струящегося из динамиков шансона и медленно посасывающей разбухший майорский член проблядью. Громкий репортаж. Свидетели. В итоге – строгий выговор и перевод на другую должность. Откупился. Смягчили статью. Подтасовали факты. А Он хотел справедливости. Разыскал его через полгода. Дождавшись, вечером встретил его выходящего из сауны, все такого же рыхлого и веселого, в обнимку с новой блядью. Их взгляды на секунду встретились и холодная сталь, раздвинув жировые складки, остановила сердце майора. Он отпустил рукоятку. Майор, цепляясь за Его одежду, блуждая испуганными глазами по рукоятке и Его лицу, обмяк и хрипло завалился в снег. Блядь, прислонившись боком к забору и, прижимая руки к лицу, истошно-пронзительно, на высокой ноте, верещала: «А-а-а! А-а-а!». Он сел, на еще теплое тело, спокойно, закурил, посмотрел на красный снег и улыбнулся, глядя в высокое темное небо посыпанное звездами. Был суд. Срок. Отметка в паспорте и свобода, которая встретила его пустотой. Пошло не так как думали: золотые руки, работал на фрезерном станке. Творил. Жил. А его подвыпивший приятель, пошутил и слегка, хлопнул по плечу. Пальцы размолотило в фарш, пальцы скульптора, пальцы художника. Как мечтали… А ведь им говорили, что они чудесная пара, им предрекали радужную жизнь, они были согласны. Только доктора сказал, что у нее не будет деток. Он говорил, что останется, что главное – это их любовь, клялся, признавался, утешал, говорил, что ничего страшного, что главное, что они вместе. Она верила ему, отдавала себя всю ему. Он улыбался и целовал ее прозрачные теплые руки. Потом она увидела его с другой. Он сознался. Сцена прощания без слов. Он, собрав небольшой чемодан, закрыл за собой дверь. Он ушел. Она осталась одна. У него уже двое детей. У нее ни одного. Как надеялись, что все получится, должна быть правда, искали ее, боролись. Да вот только правда не приносит дивидендов. Если хочешь нравиться – то нужно обманывать. Только не каждый может обманывать. Кто-то не смог. И от них отвернулись жены, дети, друзья, все. И он остался один со своей несбывшейся мечтой. И годы уже не те. Да и мечта с течением времени немного потускнела, затушевалась. Эти люди одиноки. Для них твоя фантазия о том, что все люди в один прекрасный день исчезли, для него – реальность. Они никому не нужны. Быть может, ты обращал внимание, что часто возле таких людей брошенные домашние животные, обычно собаки. Ты смотрел в глаза этим собакам? Ты видел, сколько в них грусти? Они служили верой и правдой своему хозяину, охраняли его имущество, имели теплую конуру, миску и сладкую кость. Да, за это собачье счастье приходится платить свободой, которая определятся длинной цепи. Но вот пес состарился. Зрение его притупилось. Зубы выпали. Нюх пропал. Лай еле слышен, так не лай, а хрип. И его выгоняют. За что? За то, что он отдал всю свою жизнь для человека, пожертвовав свободой. Человеческая благодарность. Посмотри в глаза этим собакам. И они тянутся друг к другу. И, быть может так, они делают друг друга немного счастливее. Две, брошенные души дрожат и жмутся друг к другу, когда приходят холодные осенние вечера, разговаривают друг с другом, понимают друг друга, кормят друг-друга, медленно бредя вдоль переполненных мусорных контейнеров с разбегающимися серыми крысами. А однажды кто-то из них не проснется. Собака будет долго сидеть и ждать, пока проснется его друг, даже будет трогать его аккуратно лапой, осторожно лизнет руку, лицо. Ткнется мордой в руку. Холодная. И все поймет. И завоет. Грустно, грустно завоет. А потом свернется рядом калачиком и никуда не уйдет. Некуда ей теперь идти, не к кому. А может, не проснутся оба. Так даже лучше. И ты не увидишь, проходя мимо них, как пар поднимается от их лиц. Два настоящих друга. Брошенный человек и брошенная собака. И где-нибудь, на той стороне реальности, они попадут в мир сбывшихся надежд. Собака – в собачий рай, а человек – в свой. Каждому – свое.