7. Маскарад в разгаре лета

Сатана, – сказал Джефф Питер, – это очень требовательный хозяин. Все люди будут отдыхать, он заставит тебя работать как проклятого. Как когда-то говорили Святой Павел, умудренный жизнью теолог Доктор Уоттс¹⁶⁹ и другие Служители Церкви Христовой: «Дьявол ленивым рукам всегда работу отыщет».

Припоминаю, как-то выдалось лето, когда мы с Энди Такером решили на время завязать. Только, судя по всему, не судьба, видимо, так уж нам на роду написано по скользкой дорожке катиться.

Вот, взять, к примеру, проповедника. Он спокойно может забыть о всех своих обязанностях и наслаждаться жизнью. Настает 31 мая и, если его друзья хотят видеть его в своей компании, тот, обернув противомоскитной сеткой и оловянной фольгой свою кафедру хватает клюшку для игры в гольф, молитвенный требник и удочку, и отправляется на Озеро Комо¹⁷⁰ а может быть и в Атлантик Сити¹⁷¹. После этого, господа, три месяца он не будет вспоминать о своей службе, а будет временами, от нечего делать, искать во Второзаконии или в Притчах Соломоновых, или в Послании от Матвея места для замаливания таких незатейливых летних грешков, как пускание на ветер пары луидоров или обучение плаванию вдовы пресвитерианки.

Впрочем, я собираюсь рассказать вам о нашем с Энди летнем отдыхе, который нельзя назвать обычным.

Мы устали от всех наших похождений, навеянных отнюдь не святым духом. Даже Энди, чей мозг, практически, никогда не спал, начал выражать недовольство, да так, как на такое способен лишь только Теннисный Кабинет Теодора Рузвельта¹⁷².

Охо —хо! – вздыхал Энди. – Я устал. Я чувствую, что пора готовить яхту «Корсар» к плаванию и полный вперед! На Ривьеру!

– Я хочу шататься по горам, по долам и копаться в своей душе, – как говорит Уолт Виттер: «Я хочу играть в пинокль¹⁷³ с кардиналом Мерри дел Валь¹⁷⁴ или стегать хлыстом обитателей моего поместья в Тарритауне¹⁷⁵», или выступить с монологом на пикнике Шотокво¹⁷⁶ в килте¹⁷⁷ или в каком-нибудь другом летнем наряде, так сказать, оторваться от рутины и гнетущей неизбежности забот и хлопот.

– Терпение, мой друг, – говорю. – Ты должен подняться до вершин мастерства в своей профессии, прежде чем будешь удостоен чести быть коронованным лаврами, которыми устилали путь великих авторитетов в твоем ремесле. Единственное, чего бы я хотел сейчас, – говорю, – побыть в эти летние дни, хоть совсем недолго, в какой-нибудь одинокой горной деревушке, вдали от всякого рода финансовых проблем, капитализма и, защищенного законом, воровства. Я тоже устал, и я считаю, месяц – другой здорового отдыха должен привести нас в отличную форму для того, чтобы по осени с новыми силами начать опустошать кожаны¹⁷⁸ наших сограждан.

Идея отдыха на природе для восстановления сил сразу заинтересовала Энди, лишь только он про это услышал. Поэтому, мы сразу кинулись искать самые известные пассажирские агентства и набрали у них буклетов с описанием всех железнодорожных маршрутов, которые могли бы нам помочь попасть на самые лучшие летние курорты. Нам потребовалось, примерно, с неделю времени на то, чтобы мы смогли окончательно определиться с тем, куда именно мы собираемся поехать. Знавал я одного из самых лучших агентов по обслуживанию пассажирских перевозок в мире, – звали его Дженесис, но к тому дню, когда мы к нему обратились, у него не было необходимой информации. Поэтому, когда он произнес: «Господь создал Мир за шесть дней и сказал: – Это хорошо!», – он даже и не подозревал на какие обширные дебаты эта фраза спровоцирует агентов по печати и рекламе, сочиняющих статьи о летних отелях. На какой плагиат они пойдут потом.

После того, как мы закончили изучать все те буклеты, которые были у нас, – мы поняли, что Соединенные Штаты от Пассадумкига¹⁷⁹ – до Эль Пасо¹⁸⁰, от Скагуэя¹⁸¹ – до Ки-Уэста¹⁸² – это самый настоящий рай с покрытыми снегом вершинами, кристальными озерами, со свежими, только что снесенными яйцами, с гольфом, с красотками, с гаражами, с освежающим бризом, с соломенными рейдами, открытыми водопроводами и теннисом. Кроме того, все эти места можно объехать и всё это можно увидеть своими собственными глазами, всего за каких-то там два часа.

Так что, выбросили мы всю эту макулатуру через окно, на задворки, и стали паковать вещи в наши дорожные чемоданы. Нам потребовалось шесть часов для того чтобы на экспрессе, который тащился как черепаха, добраться до местечка под названием Кроу Ноб, – позабытой Богом и людьми деревеньке, находящейся в горах на границе двух штатов Теннесси¹⁸³ и Северная Каролина¹⁸⁴.

Там нам объяснили, как найти местную гостиницу, которая называлась – «Вудчак Инн». Причем, до того как мы до неё добрели мы чуть ноги свои не сломали, спотыкаясь о всякие пеньки и коряги. Эта гостиница была расположена не на самой дороге, а чуть поодаль, в большой зеленой роще и выглядела она, надо сказать, потрясающе, широкие балконы и очень много красивых женщин в белых платьях, качающихся на качелях в тени. Можно сказать, что эта гостиница и был весь Кроу Ноб, второй его частью было почтовое отделение, смотрящее на покрытые лесом горы, поднимающиеся вверх под углом в 45°, а вокруг всего этого бескрайнее синее небо.

А теперь, господа, как вы думаете, кто вышел нас встретить, когда мы подошли к воротам гостиницы? Сам стукач Смиттерс, собственной персоной, который был и самым лучшим дантистом, работающим на открытом воздухе и удаляющим зубы без всякой боли, и электровеником, способным такого начудить – в жизни не подумаешь, что он на такое способен, – единственный и неповторимый на всем Юго-Западе.

Старый пройдоха Смиттерс одевался как сельский священник, только если на него посмотреть внимательней, то с одной стороны похож он был на хозяина гостиницы, а с другой на страхового агента. Кто он такой он сразу дал понять, когда сказал, что он хозяин этой гостиницы и её Дух Хранитель. Я представил ему Энди, после этого нам пришлось ответить на несколько беспокоящих его вопросов, затрагивающих цель нашего путешествия и место назначения. Мы сказали, что мы очень важные представители одной очень серьезной правительственной организации, что, дескать, в нашей стране существует лишь только три персоны нашего уровня – больше нет. Наши обязанности заключаются в том, чтобы ездить по стране и посещать собрания советов директоров компаний. Стукач Смиттерс провел нас в какой-то домик, стоявший во внутреннем дворе возле ворот, похож он был на летний коттедж. Там он и затянул, со всей силой ударяя по струнам своей арфы, бесконечную песню, начал турусы на колесах разводить.

– Господа, – говорит он, – Я очень рад вас видеть. Я попал в довольно затруднительное положение, может быть, вы поможете мне выпутаться из него. Я уже стар для того чтобы работать на улице, поэтому я арендовал этот никому не нужный старый склад и сделал из него гостиницу и, надеюсь не прогорю. Две недели назад начался сезон, и я получил одно письмо от Лейтенанта Пири¹⁸⁵, а другое от Герцога Мальборо¹⁸⁶, каждый выражал желание остановиться в моей гостинице и провести в ней часть своего летнего отдыха.

Немного помолчав, он продолжил. – Надеюсь, – говорит, – вы понимаете меня, господа, как важно для того, кто начинает гостиничный бизнес, иметь среди своих постояльцев двух таких важных персон, чьи имена вызывают ассоциации с неприступными ледяными айсбергами и династией Кобургов¹⁸⁷. Размышляя подобным образом я напечатал объявления, в которых говорилось о том, что гостиница «Вудчак Инн» на все лето станет местом отдыха двух выдающихся личностей – лейтенанта Пири и герцога Мальборо, свободными останутся лишь только те комнаты, которые нуждаются в капитальном ремонте. Сразу после этого все свои объявления я разослал по всем Штатам, по всем городам: – Ноксвилл¹⁸⁸, Шарлотт¹⁸⁹, и еще много других, не забыл про Фиш Дам¹⁹⁰ и Боулинг Грин¹⁹¹.

А теперь, господа, взгляните на веранду, говорит пройдоха Смиттерс, взгляните на этих несчастных, безутешных женщин, которые с нетерпением ждут прибытия Герцога Мальборо и Лейтенанта Пири. Вся моя гостиница забита до отказа поклонницами великих героев, от холодного промозглого подвала по самую крышу.

Среди них школьные учительницы: четыре из школ для нормальных детей, а две из школ для детей с отклонениями; три выпускницы каких-то университетов, в возрасте от 37 до 42 лет; две старые девы, помешанные на художественной литературе, и одна, которая очень хочет стать писательницей; пара светских дам и одна леди из Хо Ривер¹⁹². Две преподавательницы ораторского искусства, которых я поселил в сарае для кукурузы, а на чердаке, где я храню сено, я поставил койки, там у меня спят повариха и редакторша журнала «Опера Глас» из Чаттануги¹⁹³. Вы видите, господа, что творят великие имена.

– Ну, что ж, – говорю, – Похоже, Вы кинули вызов самой судьбе. Но, сказать по правде, Вам не стоило этого делать.

– Я был уверен, что всё будет как надо, – говорит Смиттерс. Вчера должны были прибыть эти люди, которых я очень ждал. Я отправился на станцию встретить их. Из поезда выползли каких-то два, едва живых хмыря, у обоих чемоданы набитые молотками для крокета и какие-то проекционные фонари с кнопками. Я сравнил их подписи с теми, которые были в моих письмах. – Да, действительно, это были они. Но, господа, представляете, я понял, что из-за своего слабого зрения я ошибся. Вместо Лейтенанта Пири я пригласил Леви Т. Пиви – вместо великого, увенчанного лаврами, исследователя к нам приехал продавец содовой из Эшвилла¹⁹⁴. А герцог Мальборо оказался Тео Дрэйком из Мёрфрисборо¹⁹⁵ – счетоводом из бакалейной лавки. И что вы думаете? Как я поступил? Я, чуть ли не на пинках, затолкал обоих обратно в вагон, и долго-долго смотрел вдаль уходящему поезду, пока тот совсем не исчез из виду.

Теперь вы видите, господа, в какой переплет я угодил, – продолжал пердун Смиттерс. Я трёкнул¹⁹⁶ своим постоялицам, что всеми уважаемые господа по каким-то непредвиденным обстоятельствам задержались где-то в пути, судя по всему, из-за каких-то неполадок, но они точно прибудут дня через два. Но когда они поймут, что я леплю горбатого¹⁹⁷, говорит Стукач Смиттерс, – все эти шиньоны и накладки, чулки, парики и платья из муслина, перехваченные крест на крест, исчезнут без следа. Это страшно даже представить, – говорит бедолага Смиттерс.

– Гигант мысли¹⁹⁸, – говорит Энди, положив руку на грудь старику, – к чему все эти сетования, когда великий полярник и достойный наследник дворца Блэнима¹⁹⁹ решили сделать Вас знаменитым и собственноручно вручить все сокровища мира на серебряном блюде с пробирным клеймом. Не горюй, папаша, все будет как надо!

Свет озарил лицо старого пройдохи.

– Господа, вы сможете разыграть комедию для наших прекрасных дам? Пусть один из вас будет Великим Первооткрывателем Северного Полюса, а другой Великим Герцогом Мальборо!

Я смотрю, Энди опят решил взяться за старое, опять его одолело желание применить разработанную им самим систему вколачивания баков²⁰⁰, основанную на искусном владении риторикой. Его словарный запас был, приблизительно, 10 000 слов, включая фразы, которые, стоило ему только открыть рот, приобретали значение крылатых выражений. До того владел жаргоном, любого контрабандиста мог шутя заткнуть за пояс.

Послушайте, – говорит Энди приунывшему стукачу Смиттерсу. – Вы спрашиваете, сможем ли мы смарьяжить²⁰¹? Господин Смиттерс, перед Вами два аристократа²⁰² лучше нас Вы не найдете никого из тех, кто может кидануть простоту никудышную либо ловкостью рук, либо мастерством слова. Герцоги приходят и уходят, первооткрыватели проподают бесследно, а такие, как я и Джефф Питерс, остаются – говорит Энди, – всю свою жизнь мы ищем дятлов²⁰³. Но у нас условие. Если вы хотите чтобы мы стали двумя именитыми гостями, которых вы так долго ждали, то Вы должны согласиться с тем, что история с титулованными персонажами приобретет надлежащие оттенки, в которых будет виднеться и Северное Сияние, и прорисовываться подъемные ворота Величественного Замка Герцога.

Стукач Смиттерс был в восторге. Он, высунув язык, в самозабвении тряс наши руки. А потом, обнимая за плечи, как самых дорогих друзей, провел в свою гостиницу, всю дорогу твердя, что самые лучшие фрукты и товары, которые он сюда привозит, будут нашими всё время нашего проживания в гостинице, как долго бы мы не соизволили здесь оставаться, причем, бесплатно.

Выйдя на веранду он торжественно объявил: – Милые дамы, я имею честь представить вам его Сиятельство Герцога Мальборо и знаменитого Путешественника, который открыл Северный Полюс, – Лейтенанта Пири!

Что тут началось! Юбки зашуршали, стулья заскрипели, всё это происходило как раз в тот момент, когда мы с Энди, кланяясь, пробирались к регистрационному столу Старины Смиттерса для того, чтобы отметить день своего прибытия и получить ключ от комнаты. После того, как мы умылись с дороги, а хозяин гостиницы проводил нас в номер, который он берег на случай прибытия герцога и лейтенанта, он вручил нам большую оплетенную бутыль, полную великолепного виски, чистого как роса с горных вершин Северной Каролины²⁰⁴.

Когда Энди пристроился к бутыли, я понял – будут проблемы. Энди был жертва артистического метемпсихоза²⁰⁵, даже когда он был трезв, как стеклышко, казалось, что он в подпитии, а если случалось так, что он немного выпил, то ему море было по колено, плевать он хотел даже на дирижабли.

Мы долго не выпускали «чудесный сосуд» из рук, после чего мы с Энди вышли на крыльцо, на котором к тому времени уже собралось много красивых женщин, так усердно искавших возможности общения с великими личностями. Мы расположились на двух креслах, специально поставленных для нас, затем, все эти школьные дамы и литераторши, толкаясь, расставили свои кресла-качалки вокруг наших тронов и приготовились слушать.

Одна из них сразу обратилась ко мне с вопросом: – Сэр, каким для Вас было Ваше последнее путешествие?

В этот момент я абсолютно не помнил, то есть, совершенно забыл, кто же я на самом деле и кто теперь у нас Энди. Может быть я герцог, а может быть и лейтенант? При этом, и из её вопроса я не мог понять к кому же, собственно, она обращается и о чем хочет спросить: то ли об экспедиции к Полярному Полюсу, то ли о каких-то путешествиях герцога? Поэтому я ответил так, чтобы сразу же покрыть обе карты.