– Ну что, Доу, на свободу сегодня? – посмеиваясь, Бетти остановилась в дверях моей комнаты (палаты). – Дождался наконец?

Бетти, медсестра в Клифсайде, и ей слегка за сорок (по официальной версии тридцать пять). Она невысокая, пухленькая, с чудными короткими кудрями, а еще веселая. Всегда веселая.

Первое время именно она была объектом моего срыва и дерьмового обращения. Мне было херово, а она постоянно ходила с улыбкой на лице и отпускала шуточки в мой адрес. Я бесился. Вел себя как настоящий придурок. Думаю, я заслужил, чтобы Бетти возненавидела меня. Но этого не произошло. И мы даже подружились.

Если я и буду скучать по чему-нибудь в этом месте, то это Бетти.

– Ага, но не надейся, что я забыл про те четыре сотни, что проиграл тебе, – продолжая бросать одежду в сумку, усмехнулся я. – Я просто был в неважной форме, иначе тебе ни за что не обыграть меня.

Я никогда не признаюсь, что Бетти лучший игрок в покер, которого я когда-либо встречал. Она сделала меня влегкую, и мое состояние тут не при чем.

Но Бетти и сама это знает. Закатив глаза, она громко фыркнула.

– Просто признай, что ты лажовый игрок в покер, Доу.

Она намеренно подчеркнула мою фамилию, подмигнув мне. Бетти в курсе, что Доу – лишь прикрытие от журналистов. Да любой, кто смотрит телевизор или читает журналы, знает мое настоящее имя.

Ненастоящее настоящее имя.

Но это Клифсайд, клиника, где такие, как я, выпутываются из дерьма, в которое сами же и нырнули. Так что здесь давно привыкли к разным Джонам Доу и Смитам.

Когда мои вещи были собраны, я даже не оглянулся, выйдя из палаты, в которой проторчал месяц.

Все, чего я хотел, это свалить из этого места, от которого у меня уже крыша ехала.

Мои бумаги были подписаны, и все, что мне оставалось, это переступить через порог и уйти. Правда Арчи подложил мне настоящую свинью, застряв в Атланте, а Скотт с Тегом свалили из ЛА, пока у нас был перерыв в работе.

Ладно, задницы, я вам это припомню.

– Я пришлю тебе билеты на лучшие места, – пообещал я, обняв Бетти на прощание.

Она ласково улыбнулась мне, и я в который раз обозвал себя кретином за грубость с ней. Бетти была искренна со мной, а это одно из качеств, которое становилось дефицитом, когда находишься в моей среде.

– Буду ждать, красавчик, – потрепав меня по волосам, отозвалась женщина. Бетти всегда относилась ко мне как к своему младшему брату, что также было непривычным для меня.

Охранник у ворот тщательно проверил мои подписанные документы, прежде чем выпустить меня. Покидая пределы клиники, я и правда почувствовал, будто вышел на волю, отмотав срок.

Арчи сказал, что пришлет какую-то девицу, трудящуюся у него в офисе. Это не сделало меня счастливым – я не хотел, чтобы завтра все газеты написали, что Кейд Фостер сраный нарик, – но если она поможет мне убраться отсюда и если Арчи поручился за нее – тогда ладно.

Синий Кроссовер – единственное авто в пределах видимости, поэтому я подошел к нему и прежде, чем девчонка за рулем соизволила пригласить меня, приземлился на соседнее с ней сиденье, зашвырнув свое барахло назад.

– Давай сваливать отсюда, – сказал я, желая, чтобы она оказалась не болтливой и без лишнего сотрясания воздуха выполняла команды.

– Мистер Фостер, меня зовут Лорен Рейнольдс, и мистер Ричардс поручил мне…

– Давай сейчас на пирс в Санта-Монику, там лучшие чизбургеры во всем ЛА. Умираю от голода, – скомандовал я, не слушая ее.

Чизбургеры от Тито снились мне каждую ночь этого адского месяца. В клинике не водилось фаст-фуда, никакой вредной еды, только здоровая пища.

Уныло до тошноты.

Похоже, Лаура не была в большом восторге от меня. Да посрать, куколка, я и сам не слишком нравлюсь себе в последнее время.

Еще одна девушка меня ненавидит?

Переживу.

Она начала что-то говорить, но я прервал ее не самым вежливым образом. Успокойся, сладкая, мы оба знаем, что ты будешь прыгать так высоко, как я захочу.

Я поднял свои очки и впервые посмотрел прямо на нее.

Вот же срань! Ну и рот! Вот это губы!

Да, она выглядит так, будто тусовалась всю ночь и сейчас испытывает жуткое похмелье. Половина ее лица скрыта солнцезащитными очками, но ее рот – это нечто.

Я не трахался в течение месяца. Черт, да я практически снова стал девственником. И сейчас у меня внизу что-то происходит. Если бы у моего члена был голос, он бы громко попросился в ее рот.

Ну, еще немного, и она сама увидит, как мой дружок реагирует на нее. Поэтому, чтобы скрыть свою реакцию, я перешел на грубость:

– Ну, давай, толкни порицательную речь, которая должна заставить меня почувствовать себя неблагодарным. Дело в том, Лаура…

– Лорен, – поправила она, выглядя так, будто готова вышвырнуть меня из машины и проехаться по мне раз двадцать.

– Хорошо, Лорен. – Да пофиг, я забуду ее имя тут же, как выйду из машины. – Так вот, Лорен. Если не ошибаюсь, ты работаешь на Арчи. Я прав?

И я объясняю ей то, что каждый из нас и так знает. Когда я замолкаю, в ее взгляде читается отчетливое желание убить меня. Но она делает все в точности, как я ожидаю.

Слушается.

Они всегда слушаются.

***

– Выглядишь хреново, – не в силах отказать себе в желании позлить ее, сказал я. Весь ее вид говорил о том, что эта малышка думает обо мне.

Ничего хорошего, судя по всему. И я не в претензии – сам постарался. Но, когда на протяжении ряда лет получаешь от женщин слепое обожание, довольно травмирующим оказывается встретить такую вот реакцию.

Может, меня это немного задело. Черт возьми, я Кейд Фостер. Ты слышала обо мне, а если нет – значит, ты только что переселилась сюда с другой планеты.

Но она не выглядит как инопланетное существо и не кажется впечатленной. С уголков ее губ не стекают слюни, и – вот неожиданность – впечатленным оказался я.

Даже несмотря на то, что, как я сказал, выглядит она хреново – она такая, что с первого взгляда хочется нагнуть и…

Проделать много, много грязных вещей, которые и не снились создателям порнофильмов.

Уверен, она громкая, когда кончает.

Какого только хера я думаю о том, как она кончает?

– С тобой скучно.

Я отвожу взгляд, который может выдать меня с потрохами. Я представляю, как она изгибается и стонет подо мной. Ее задница обтянута этими тонкими лосинами, которые почти не оставляют места воображению, и да, у девчонки шикарная задница.

Что за гребаная поибень?

Долгое воздержание не прочищает мозги, как об этом любят говорить. Оно делает их похожими на сборище старого хлама.

– Я здесь не для того, чтобы веселить тебя.

Я удивлен и не могу скрыть этого. Ну надо же, у кошечки есть коготки! Но я и сразу не обманулся на ее счет – да, она подчинилась, но куда охотней разбила бы мне голову.

Я вновь насмехаюсь над ней, но только затем, чтобы спровоцировать.

Черт возьми, я так долго был оторван от нормальной жизни, и мне необходима встряска.

Я думаю, она может дать мне ее. Мне хочется небольшой конфронтации с ней. Похоже, у нее достаточно смелости для этого.

«Давай, детка, пошли меня в задницу. Вели мне заткнуться. Покажи свой крутой нрав. Я вижу, в тебе есть это».

Но она не смогла. Ее хорошенький ротик открылся и закрылся, не издав ни звука. Она отвернулась к океану, а я почувствовал разочарование.

– Ладно, я готов ехать.

Потеряв всякий интерес, я поднялся и, не оборачиваясь, пошел к машине.

Конечно, она побежала следом.

***

Может быть, я в ней ошибся. Не знаю.

Да не важно.

Когда мы вновь оказались в ее машине, все, чего мне хотелось, это поскорее добраться домой и избавиться от ее компании. Я заскучал. Очевидно – ее рот – это самое примечательное, что есть в ней.

Я собрался выйти, даже не удостоив ее прощанием, но тут ее слова остановили меня.

– Знаешь, что странно?

Я обернулся к ней.

– Ты популярный, и у тебя так много поклонников.

Мои брови поползли вверх. Да неужели? Ты очень наблюдательна, дорогая.

– Это очевидно. – Я даже не пытался сделать вид, что меня хоть сколько-то интересовал этот разговор. – К чему ты ведешь?

– Наверняка, тебя постоянно окружают разные люди, ты редко бываешь один.

Она заблуждалась, но я не стал ее исправлять.

– Я вот к чему – несмотря на все это: популярность, востребованность – сегодня встречать тебя пришлось мне, человеку, которого ты совершенно не знаешь, который для тебя абсолютно чужой. Это печально.

Она улыбнулась победной улыбкой.

Ауч, маленькая злобная сучка нанесла мне удар ниже пояса, когда я не ожидал этого. Да я вообще больше ничего не ждал от нее.

Неожиданно ее слова попадают в цель. И это неприятно. Знает меня какой-то час, а уже удалось нащупать мое слабое место.

Я, мать его, такой очевидный?

Стерва!

Довольная собой, отыгралась. Чуть не сияет от удовольствия.

Ладно, считай, что сделала меня, солнышко.

– Ты даже не представляешь, насколько.

Я выхожу из машины с поникшей головой, нацепив на рожу скорбное выражение, но успеваю заметить, как улыбка сползает с ее лица. О, кому-то стало стыдно? Недолго же она праздновала победу.

Входя в дом, я теперь даже радуюсь, что Арчи застрял в Атланте.

Оглядевшись, я убеждаюсь, что мой дом ничуть не изменился, ну, разве только стал чище. Уверен, Арчи вызывал уборщиков перед моим возвращением.

Завалившись на диван, я достал из кармана мобильный и набрал Калеба.

Я обещал, что позвоню ему сегодня.

– Привет, приятель! – своим самым бодрым тоном произнес я, вмиг позабыв о Лорен Рейнольдс, когда Калеб ответил на звонок.

Ну, я хотя бы запомнил ее имя.