Цитаты из книги «Мозг, исцеляющий себя. Как победить болезни и открыть способности, о которых мы не подозревали»

То, что Гельмгольц высказал как вероятность, вскоре было принято в учебниках как универсальная истина и единственная причина изменения хрусталика. Этому учат до сих пор.

несколько лет учился с двумя наставниками, которые в будущем сыграли роль в его излечении: с Намгьялом Ринпоче, который учил его медитации и старинным текстам, и с достопочтенным У Тилой Вунтой из Мьянмы, с которым он путешествовал и изучал строительство пагод.

к изучению Платона вместе с нашим профессором, который научил его ценить древнегреческую философию. Затем он приступил к изучению Теравады, одной из старейших школ индийского буддизма, рассматривая ее как дальнейшее изучение «исследуемой жизни», которое первоначально привлекло его в философии Платона и Сократа.

Когда человек бодрствует и находится в спокойном, сосредоточенном состоянии, частота повышается примерно до 12–15 Гц. Когда он сосредоточен на решении проблемы, преобладает частота 15–18 Гц, а когда он при этом чем-то встревожен, она возрастает до 20 Гц. Как правило, ритмы работы нашего мозга определяются сочетанием множества факторов: внешней стимуляции, уровня возбуждения и осознанных намерений (скажем, настройка на решение задачи или отход ко сну

Нейроны срабатывают в унисон с музыкой, а значит, музыка является способом изменения мозговых ритмов. Специалист по звуковой нейропластике, доктор Нина Краус из Северо-Западного университета вместе с коллегами из ее лаборатории записала характеристики звуковых волн серенады Моцарта. Затем они регистрировали электроэнцефалограмму человека во время прослушивания Моцарта[352]. (Электроэнцефалограмма – это запись суммарной электрической активности миллионов нейронов, регистрируемая на поверхности головы.) Потом они сопоставили эти записи. Поразительно, но звуковые волны серенады Моцарта и активируемые ею мозговые волны выглядели одинаково. Они даже установили, что мозговые волны в стволе мозга звучали так же, как музыка, которая их активировала

Другим стресс-фактором являются токсины, которые тоже могут поражать мозг и приводить к воспалению. Современные дети подвержены их влиянию еще в утробе. После рождения ребенка в его пуповинной крови можно обнаружить в среднем 200 токсичных химических веществ[313], некоторые из которых были запрещены тридцать лет назад. Многие из них являются нейротоксинами прямого действия. Поскольку токсичные вещества наносят вред организму, их наличие в крови запускает иммунные реакции

Многие дети с аутизмом имеют аномалии иммунной системы[311] или гиперактивную иммунную систему. У детей с аутизмом часто встречаются желудочно-кишечные инфекции[312] и воспаления, пищевая аллергия (в основном на злаки, глютен, молочные продукты и сахар), астма (так же подразумевающая воспаление) и кожные воспалительные процессы. Известно, что противовоспалительные препараты смягчают симптомы аутизма. Конечно, существуют другие, не воспалительные факторы, такие как недостаток определенных химических соединений, но воспаление является ключевым. Герберт приводит множество примеров детей, чье состояние резко улучшилось после решения проблемы с хроническим воспалением. У мальчика Калеба, который по всем признакам страдал от хронического воспаления и постоянно лечился от разных инфекционных заболеваний, развился регрессивный аутизм, исчезнувший в десятилетнем возрасте, когда мать исключила глютен из его рациона

Затем, из-за повреждения нервов, контролирующих мочевой пузырь, он утратил способность начинать или прекращать мочеиспускание. «Потребность как будто исчезла, и мне приходилось напоминать себе о ней. Не было никаких сигналов». Мышцы его тела постепенно атрофировались, он испытывал жжение и онемение рук и ног. Потом ему стало трудно ходить из-за дрожи в ногах. На представлении «Сладкой Ирмы», когда Джулиет Проуз по сигналу побежала через сцену и бросилась ему в объятия, он упал и серьезно повредил спину.

Томографические исследования мозга также подтверждают, что у тех, кто занимается «мысленной практикой», происходят изменения в тех же областях мозга и примерно в такой же степени, как у тех, кто занимается «физической практикой».

Когда Уэббер закончил выполнять непривычные движения глаз и ощущать их, то заметил нечто приятное и неожиданное: теперь он мог чувствовать глазные яблоки в их глазницах. Этот урок «помог вернуть глаза в мое внутреннее представление о себе через непосредственное ощущение частей моего тела. Это было особенно верно для моего «мертвого» правого глаза». За то время, пока он был слеп, этот глаз исчез из его внутреннего телесного образа. Телесный образ имеет психический компонент (наше субъективное чувственное восприятие тела) и физический компонент (сенсорные нейроны в наших картах в мозге).