Глава 10. Увенчан будет путь тернистый видением прекрасным

Вот уже час Анна ворочалась в постели. Мысли о встрече с другом из прошлого не давали ей спать. Непонятно было, почему он внезапно пропал. «Даже не попрощался. И как я его теперь найду? – переживала она. – Встретимся ли мы снова? Столько вопросов осталось без ответа. Как узнать, с чего начать?» – рассуждала писательница, пока под утро не забылась сном.

Она шла по аллее, слабо освещённой луной, наполовину скрытой тучами. Свет едва проникал через кроны деревьев, словно сквозь сито пропускающих мерцающие огоньки звезд. Воздух был наполнен пеленой тревоги и неосознанного страха. Усиливающийся ветер играл ветвями кустарников, норовя схватить Анну. Он будто пытался остановить её, но Рид продолжала идти вперёд, заворожённая чудесным видением. Там за горизонтом, над макушками деревьев, сверкая серебром, струилась дорожка из лунного света, теряясь в белоснежной дымке облаков. Писательница устремилась к кромке леса. Внутренний голос настойчиво твердил, во что бы то ни стало, она должна оказаться там. В тот самый момент, когда Анна, словно на крыльях, готова была воспарить над землёй, сильный толчок сбил её с ног. Не успев опомниться, она полетела вниз, размахивая руками. Раздался глухой звук удара тела о землю, и жалобные стоны утонули во мраке.

Сознание постепенно вернулось, принеся с собой боль. Рид, распластавшись на земле, вглядывалась в чёрную пустоту. Сквозь мрак проступило крохотное светлое пятнышко. Мерцающий огонёк постепенно разрастался, раздвигая черноту, пока не превратился в полумесяц. Вокруг него, словно лампочки, зажглись звёздочки. Слабый свет добрался до дна ямы. Превозмогая боль в спине, Анна подползла к стене. Ледяная поверхность притупила страдания. Теперь можно было разглядеть свою темницу. Внизу стены были гладкие, из утрамбованной почвы, но метра через два из земли, то здесь, то там торчали корни растений. «Если я смогу дотянуться до них, то выберусь из ямы, – рассуждала узница. – Так мне их не достать, надо проделать в стене выступы». Она пошарила рукой по дну. Он был усыпан полусгнившей листвой. В поисках чего-то твёрдого, Рид ползала на четвереньках по дну, разгребая лесной мусор. Нащупав обломок довольно толстой ветки, она сжала его в руках и с силой вонзила в плотный слой стены. Земля не поддавалась, но и Анна не собиралась сдаваться и долбила стену с яростным упорством. Спустя какое-то время ей удалось проковырять небольшую дырку. Дальше дело пошло быстрее. Наловчившись, она проделала несколько небольших выемок. Цепляясь за углубления в земле, Рид карабкалась наверх. Кое-где проглядывали редкие сухие травинки, слой почвы стал мягче. Оставалось совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до свисающих длинных ответвлений огромного корня, спрятанного в глубине земли. Но тут случилась новая беда. Руки её скрючило, словно ветки обгоревшего дерева. Застывшие пальцы правой руки теперь сами торчали в земле, как корешки, а неестественно вывернутая левая рука повисла безжизненной плетью. Слёзы отчаяния, прокладывая белые дорожки, текли по щекам. Сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, Рид повторяла, как заклинание: «Ручки, миленькие, ну давайте, вы сможете. Осталось совсем немного. Ещё пара рывков и мы у цели». Словно ответив на её мольбы, пальцы распрямились, отозвавшись ноющей ломотой в суставах. Хватаясь разодранными ладонями за корневища, пленница вскарабкалась наверх и, перевалившись через край, упала лицом в траву.

Остывшая за ночь земля вытягивала остатки тепла из неподвижного тела. Обессиленная Анна растянулась на траве, но тут странная возня рядом с ухом заставила её приподнять голову. Прямо перед ней стояла черная ворона, покачиваясь из стороны в сторону, как болванчик. Сбитая с толку Рид некоторое время изучала крылатую соседку. Встретившись взглядом, обе на секунду замерли. Птица, будто засмущавшись, завертела головой. Неожиданно для себя писательница повторила её движение и тоже замотала головой. Ворона, словно обалдев от такой наглости, подскочила и уселась ей на голову. Рид устрашающе шикнула, чтобы спугнуть нахалку, но пернатая хулиганка, проигнорировав угрозу, продолжала спокойно топтаться у неё на темечке. Анна попыталась смахнуть незваную гостью и получила клювом прям по пальцу. Дёрнувшись от резкой боли, она, наконец, сбросила дерзкую птицу. Та, упав навзничь на траву, закружилась, смешно перебирая лапками. Рид прыснула со смеху. В это время, взъерошенная от возни, пернатая, сделав немыслимый кульбит, перевернулась и недобро уставилась на неё немигающим взглядом. В самой глубине зрачка писательница заметила красные пятнышки. Они набухли и залили кровью радужную оболочку. Заподозрив неладное, она хотела отползти подальше, но чёрная бестия взмахнула крыльями и оказалась рядом с рукой, на которую та опиралась. Зло зыркнув кроваво-жёлтым глазом, ворона клюнула её в костяшку кисти и, грозно каркнув, улетела. Придя в себя от боли, Рид вспомнила о видении. Оно не исчезло и манило к себе. Теперь было понятно, что это вовсе не тропинка, а сказочной красоты небесная лестница. Не обращая внимания на ссадины и ушибы, Рид вскочила и побежала, не отрывая взгляда от волшебной картины. Позабыв об осторожности и недавнем происшествии, она торопилась поскорее добраться до места. Казалось, никто и ничто больше не сможет помешать ей достичь желаемой цели. Очутившись на краю поляны, Анна замерла, любуясь открывшимся видом. Вблизи лестница выглядела ещё более совершенной в своей хрустальной красоте. Паря в воздухе, она сияла прозрачной белизной. Невероятное чувство охватило Анну. В тот миг ей казалось, что стоит только взойти на чудо-лестницу, как все проблемы исчезнут навсегда. Писательница подняла голову и увидела огромное пушистое облако, из которого струился дивный свет. Душа её рвалась туда: «Я должна попасть на облако, во что бы то ни стало». От желанной цели её отделяло всего несколько шагов. Она подалась было навстречу, но не смогла сдвинуться с места. В недоумении Рид посмотрела вниз. Вязкое, как смола, вещество сковало её ноги и поползло вверх. Она пыталась освободиться, царапая ногтями по блестящей поверхности. Но скользкая чёрная масса, добравшись до рук, связала их и продолжила подниматься, пока не добралась до лица. Опутав тело Анны словно кокон, слизь намертво прилипла к ней, превратив в чёрную мумию. В мозгу тревожно билась единственная мысль «Я больше никогда не увижу эту волшебную лестницу счастья…»

Глава 11. Казаться могут тщетными попытки, но каждый шаг нас к цели приближает

«Сегодня никто не помешает мне разобраться в том, что происходит», – решила Анна, едва пробудившись от сна. Лёжа с закрытыми глазами, она мысленно составляла план: «Надо разыскать знакомых. Хоть кого-нибудь. И постараться вспомнить, что же, всё-таки, случилось. Хорошо, что я сегодня дома одна. Не надо никому ничего объяснять», – рассуждала она сама с собой. Полежав ещё минут десять, она сказала себе: пора.

Мысли о странной потере памяти не отпускали Рид, чем бы она ни занималась: умывалась ли, выбирала ли одежду или готовила себе завтрак. Анна постоянно прокручивала в уме все события, произошедшие с того момента, как она очнулась в этом доме.

Сразу после завтрака, Анна выехала в город. Тёплый ветерок теребил концы косынки. Глаза скрывали большие тёмные очки в широкой белой оправе. Она и сама пока не знала, куда конкретно ехала. Её память наотрез отказалась выдать хоть какую-то зацепку. Поэтому писательница решила покататься по улицам, в надежде увидеть знакомые места. Пустые улицы и отсутствие прохожих угнетало Анну. Даже на дороге, в потоке машин она чувствовала себя неуютно. Водители в соседних автомобилях были похожи на манекены для краш-тестов^[3] – такие же неживые. Три часа она колесила по городу, заезжала во все дворы, но безрезультатно. Ни одного мало-мальски знакомого местечка так и не встретилось на пути. Никаких признаков её былой жизни. Совсем ничего. Устав от бесцельных разъездов, Рид припарковалась в одном из переулков. Она совсем отчаялась и не знала, что делать дальше. «Скажи, ну почему так? Здесь всё чужое. Неужели у меня паранойя? Я запуталась. Была ли другая жизнь? Я ищу ответы и не нахожу. Становится только хуже. Подай мне знак», – выговаривала она своему незримому визави. Её жалобы повисли в воздухе. Не найдя ответов, Рид решила вернуться домой.

Мерно покачиваясь, автомобиль неторопливо двигался по загородному шоссе. На автозаправке перед мостом, Анна безучастно разглядывала скудный пейзаж придорожной местности. Вид ближайших окрестностей не вызывал в ней никаких ассоциаций. Расплатившись, она продолжила путь. После моста был поворот к дому, но по непонятной для себя причине, писательница проехала дальше. «Ладно, прокачусь, посмотрю, что там впереди, – решила она. – Всё равно, дома делать нечего». Впереди были поля, за которыми находился небольшой посёлок. Построек было мало и все они казались ветхими, часть из них выглядели нежилыми и стояли полуразрушенные. Из окна автомобиля Анна с интересом рассматривала заброшенный уголок, выделявшейся среди других ухоженных и благоустроенных участков. За развалюхами на окраине посёлка что-то сверкнуло. Откликнувшись на этот зов, она свернула на тропинку.

Дом был из красного кирпича, с большими окнами. За стёклами Рид увидела какое-то движение и решила узнать, кто здесь живёт. Она нажала на звонок, но он не работал. Тогда она постучала несколько раз. В доме послышалась возня. Дверь открыла пожилая крупная женщина, лет шестидесяти, в засаленном фартуке неопределённого цвета поверх халата из выцветшего ситца в мелкий горошек. На голове её торчал немыслимый тюрбан из старого тряпья. Она смерила чужачку с ног до головы недовольным взглядом.

– Добрый день, уважаемая, – начала разговор Анна.

Женщина молча стояла в проёме двери, сложив руки на груди. За её спиной кто-то шёпотом ругался.

– Можно пройти, – Рид попыталась хоть что-нибудь разглядеть через мощное плечо тётки.

Та даже не шевельнулась, никак не отреагировав на просьбу Анны.

– Вы здесь не одна? – спросила писательница, заметив тень за её спиной.

В очертаниях женской фигуры было что-то знакомое. На миг Анне почудилось, что именно эта женщина была в траурном одеянии на юбилее. Надо было обязательно попасть внутрь, чтобы выяснить, кто же там прятался. Внутренний голос подсказывал ей, что это связано с прошлым. Женщина в чёрном, наверняка, сможет хоть чем-то помочь.

– Совершенно одна, – заявила тётка.

– Зачем Вы мне врёте? Дайте пройти, я же вижу, там кто-то ходит.

– Дорогуша, Вам показалось, я живу одна, – безапелляционно повторила та и оттолкнула непрошенную гостью от двери.

– Подождите, мне очень надо туда попасть, пожалуйста, – попробовала Рид уговорить женщину. – Вот, у меня есть деньги, – писательница вытащила из сумочки кошелёк.

Но тётка захлопнула дверь прямо перед её носом. Анна ещё минут двадцать кричала в замочную скважину, что хорошо ей заплатит, что ничего плохого она делать не собирается, просто поговорит. За дверью молчали. Она прислушалась, приложив ухо к щели в дверном проёме. В доме прекратилось всякое движение, словно все разом вымерли. «Я так просто не сдамся», – упорствовала Анна. Она обошла вокруг дома, заглядывая в окна. Сквозь покрытые пылью стёкла невозможно было ничего разглядеть. Постучав в них и не получив ответа, расстроенная писательница направилась к машине. Она постояла немного, надеясь увидеть ещё что-нибудь. Но всё было напрасно. Отъехав метров двести, она остановилась и посмотрела на дом. Никаких признаков жизни там не подавали. Рид решила подождать в машине. Склонив голову на руль, она задремала. Внезапная боль взорвала мозг, оглушив её. Перед глазами, сквозь белое пятно проявилось чёрно-белое изображение.