Глава 12. Доменико

Я медленно спускался по трапу частного самолёта, ощущая, как густой, пряный воздух родной Палермо окутывает меня, словно приветствуя и напоминая, кто я есть и где настоящий дом. Сердце забилось чаще в предвкушении возвращения, ведь эта земля – моя кровь и плоть, она взрастила меня и сделала тем, кто я есть сейчас.

Навстречу спешил Алессио, его глаза, обычно холодные и расчётливые, горели почти маниакальным огнём. Я хмуро взглянул на него, не понимая причины такой радости.

– Привет, старший брат!

– Ты чего какой довольный? – хмыкнул я, обнимая его и похлопывая по плечу. – Неужели так соскучился?

– Мы вчера ночью с Марселой ходили в клуб. – ответил он, многозначительно пошевелив бровями. – Так что да, у меня фанта-блядь-стическое настроение.

Чёрт возьми! Я бы никогда не подумал, что увижу брата в подобном расположение духа. Ещё совсем недавно Алессио упивался тьмой, веселился, когда предвкушал чужую боль и страх. Но, с тех пор как брат похитил и женился на принцессе Каморры, Марселе, она словно перевернула его мир с ног на голову, действуя на него как живительный эликсир. И, признаться, я был рад видеть брата таким счастливым, ведь семья для меня превыше всего.

– И что, это не вызвало у твоей драгоценной жёнушки желания сдать тебя в ближайший монастырь для умалишённых? – ухмыльнулся я, точно зная, в какой клуб они ходили.

Мне было хорошо известно, где раньше Алессио проводил свои ночи и что делал с девушками, по крайней мере, до того, как похитил Марселу. Но мне всё, равно как и чем он занимается со своей личной жизнью, главное, чтобы это не принесло проблем.

– О, ей больше, чем понравилось это место! – рассмеялся Алессио, и в его глазах мелькнуло знакомое пламя собственника. – Я там VIP-комнату выкупил. Могу, кстати, поделиться, если хочешь.

Скорее всего, любого другого мужчину эта идея очень бы привлекла, но не меня. Когда я ещё увлекался сексом и мог получать от него удовольствие, меня не прельщали клубы, где похоть выворачивают наизнанку, выставляя её на всеобщее обозрение. Да и насилие, которое так любит мой брат, даже тогда меня не привлекало.

У меня был свой излом – искусство власти, подчинения и обладания, сплетённое из тугих узлов и шелковых лент. Шибари. Оно всегда завораживало меня, позволяя погрузиться в атмосферу абсолютного контроля, дирижировать не только телом, но и душой. Власть, скрытая в каждом натяжении или узле, опьяняла, превращая меня в творца, а мою покорную музу – в произведение искусства. Но я уже давно не прикасался к верёвкам и уж тем более не играл ни с кем. Хотя сейчас, стоило мне задуматься об этом, в моём сознании вспыхнул соблазнительный, почти осязаемый образ – Настя, подвешенная к потолку, а её изгибы красиво обвиты красными верёвками. Голубые глаза, затуманенные страстью и страхом, её кожа, покрытая мурашками от каждого прикосновения шёлка, её голос, превращённый в хриплый шёпот. Но я резко отмахнулся от этой мысли, словно от назойливой мухи.

– Нет, спасибо. – голос прозвучал резче, чем я планировал. – Меня это не интересует.

Всё во мне требовал, чтобы я вернулся в Нью-Йорк, но именно поэтому я здесь, а не рядом с её постелью. Беспокойство за Настю было слишком сильным, оно затуманивало разум, мешало холодно мыслить и принимать взвешенные решения. А я не имел права на ошибки. Поэтому, когда в аэропорту мне сообщили, что её жизни ничего не угрожает, я не медля ни секунды, поднялся на борт самолёта. Оставил её под охраной моих надёжных солдат и улетел домой, чтобы заняться делами.

Алессио тем временем внимательно наблюдал за мной, явно почувствовав перемену в моём настроении. Он знал, что наши дела всегда стоят для меня на первом месте, но, видимо, что-то в моём лице выдало моё волнение.

– Что-то случилось, брат? – тихо спросил он, положив руку мне на плечо.

– Нет, тебе не о чём беспокоится. – ответил я, уверенным тоном, и направился к чёрному, как вороново крыло, «AUDI», который ждал у края взлётной полосы. Каждый шаг давался с трудом, ноги словно приросли к раскалённому асфальту.

– С возвращением домой, дон Моррети. – почтительно склонил голову мой солдат, открывая передо мной дверь автомобиля.

Я коротко кивнул ему в ответ, скользя в прохладный салон. Алессио, на удивление, не проронил ни слова, молча устроившись на заднем сидении. Хотя брат знает, что я никогда не делюсь своими проблемами, предпочитая разбираться с ними самостоятельно.

В салоне повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием мотора. Прикрыв глаза, я откинулся на спинку сиденья, позволяя себе на мгновение расслабиться. Аромат кожи и хвои, пропитавший салон, немного успокаивал нервы, но не мог заглушить тревожные мысли.

– Итак, какие новости? – начал я, не открывая глаз. – Вы с Неро, конечно, звонили каждый день, отчитываясь, как прилежные ученики, но теперь я хочу знать всё. В деталях.

Следующие тридцать минут, пока наш AUDI мчал по извилистым дорогам Палермо, Алессио в красках рассказывал, что произошло в моё отсутствие. Сделки, переговоры, мелкие стычки с конкурентами… Всё, как всегда. Всё то, о чём они и так докладывали мне по телефону каждый божий день. Но сейчас я жаждал услышать больше, ведь в моё отсутствие могло произойти что-то по-настоящему важное, о чём они могли не рассказать мне по вызову, прекрасно осознавая возможность прослушки. К моему облегчению никаких серьёзных проблем не возникло.

Впрочем, брат и не был обязан отчитываться передо мной, как мальчишка, – это скорее была работа моего консильери. Пусть Алессио и был младшим боссом, но чаще всего он предпочитал действовать в тени, выполняя роль головореза, который держал в страхе всю Италию, и безжалостно разбирался со всеми, кто решил обмануть или предать нас. Но была наша норма, наш кровавый семейный бизнес, и брат был вовлечён в него так же, как и я, пусть и предпочитал более… насильственные методы.

Когда машина, наконец, припарковалась возле главного входа в наш семейный особняк, больше похожий на королевский замок. И дело было не только в его поистине роскошном, почти вызывающем виде, но и в той ауре неприступности, которой он был окутан. Высокие стены, массивные кованые ворота, система безопасности, охрана, вооружённая до зубов… Для чужаков это место было неприступной крепостью, но для меня оно всегда было надёжным убежищем, тихой гаванью в бушующем море криминала и насилия. Местом, где я мог хоть ненадолго отрешиться от того груза ответственности, который лёг на мои плечи вместе с титулом Дона.

Я вышел из машины, ощущая, как напряжение, сковывавшее меня последние часы, постепенно отпускает. На пороге меня уже ждали трое людей. Один – высокий, широкоплечий, с суровым лицом – без раздумий принял бы за меня пулю, и второй человек после Алессио, которому я безоговорочно доверял свою жизнь. Неро Бруно – мой консильери и лучший друг. Рядом с ним стояла пожилая женщина – Лукреция Коппола, которая стала для нас с Алессио второй матерью после самоубийства нашей мамы. Оберегала от ошибок… и, надо признать, частенько прикрывала перед отцом наши мальчишеские проделки. Сейчас она управляла моим хозяйством и персоналом в доме. А третьей в этой компании была Марсела – жена Алессио. Я пока ещё особо не доверял ей, но не был негативно настроен в отношении девушки, потому что она делала брата счастливым.

Лукреция, не дожидаясь, пока я поднимусь по ступеням, сбежала навстречу и заключила меня в объятия, едва не задушив своим фирменным ароматом – смесью лаванды, розмарина и свежевыпеченного хлеба.

– Добро пожаловать домой, Доменико! Мы так по тебе скучали! – её голос дрогнул от волнения, и я позволил себе на мгновение расслабиться в её тёплых объятиях, вдыхая аромат, знакомый с детства.

– Я тоже скучал по тебе, tata! – тихо ответил я отстраняясь.

Марсела в это время стояла, слегка откинув голову назад, и разглядывала меня с ленивой улыбкой. Красные как кровь, губы изогнулись в усмешке, обнажая ряд идеально ровных зубов. Она знала себе цену и не стеснялась это показывать. Я наклонился и легко коснулся губами её щёки.

– Рад тебя видеть.

– С возвращением в своё королевство, деверь! – ответила она с нахальной ухмылкой.

Затем я перевёл взгляд на Неро. Его проницательные глаза внимательно изучали моё лицо, будто пытаясь найти какие-то ответы на свои вопросы.

– С возвращением, Дом! – произнёс он, протягивая мне руку. В его голосе, обычно невозмутимом, я уловил нотки беспокойства. – Ты же вроде должен был прилететь не один?

На данный момент никто не знал о Насте. Только Неро был посвящён в эту часть моей жизни, которую я предпочитал держать в тайне. Будь моя воля, я бы и от него скрыл эту девушку, эту… аномалию в моём мире, состоящем из чётких правил, холодного расчёта и железной дисциплины. Но мне нужна была его помощь, поэтому я был вынужден рассказать вкратце о том, как Настя появилась в моей жизни. И он уже успел не раз дать мне понять, что я совершил ошибку, которая позже точно укусит меня в задницу.

– Планы изменились. – коротко ответил я, сжимая его ладонь в крепком рукопожатии. Мой взгляд заявлял сам за себя: «Лучше не начинай!».

– Мальчики, все ваши разговоры о делах потом, а сейчас обедать! – властно воскликнула Лукреция, хлопая в ладоши. – Доменико, наконец, вернулся домой, и я не позволю вам с порога заниматься своими тёмными делишками!

Она бросила на Бруно многозначительный взгляд, и тот, чуть заметно усмехнувшись, склонил голову в знак покорности. Даже мой консильери, человек, которого боялись самые отпетые мафиози Сицилии, не смел перечить Лукреции, когда дело касалось семейных традиций. Особенно связанных с едой.

– Идём, Дом. – Неро обхватил меня за плечо, подталкивая к дому. – Твоя tata три дня не выходила из кухни, готовя твои любимые каннеллони. И не вздумай отказываться, а то она нас всех накормит аранчини, пока не лопнем!

– Хорошо-хорошо. – пробормотал я, позволяя Лукреции обнять себя за талию и увлечь в сторону массивных, дубовых дверей. – Только не надо угрожать, пощади старика!

– Какой ты старик, Доменико! – возмутилась Коппола, но в её голосе слышалась тёплая улыбка. – Ты у меня ещё о-го-го! Вот женишься, заведёшь внуков, тогда и поговорим, кто старик…

Я почувствовал, как Неро напрягся рядом, а Марсела и Алессио громко рассмеялись позади нас. А вот я не видел в словах Лукреции ничего уморительного. Женитьба вызывала у меня неприятную дрожь, а от мысли о детях становилось не по себе. Узы брака, семейные хлопоты – всё это было для меня чуждым, непонятным миром, который я предпочитал наблюдать со стороны, оставаясь в тени.

Когда-то я действительно планировал обзавестись семьёй – домом, женой, детьми. Но судьба распорядилась иначе. И теперь это было категорически невозможно. Любые проявления слабости или сентиментальности неуместны и опасны. Особенно когда на моих плечах лежит ответственность за жизни сотен людей и судьбу целого клана.

И всё же, сейчас, когда я, наконец, вернулся домой, в свою крепость, я почувствовал, как холодная броня моего равнодушия, в очередной раз за последние несколько дней с появлением Анастасии, дала трещину. На одно крохотное мгновение в моей голове промелькнула мысль: а что было бы, если бы здесь всё-таки была Настя, как я изначально планировал? Как бы она отреагировала на Лукрецию, на моего брата и Марселу, на Неро, на этот дом?

«Скорее всего, бы сбежала от тебя не оглядываясь! И правильно бы сделала!» – ехидно бросил внутренний голос, или один из моих демонов. – «Ты не заслуживаешь её, или капли счастья, или лучика света в своей проклятой жизни. Ты не смог спасти Софию. Так зачем подвергать Настю той же участи? Зачем обрекать её на страдания?».

Мне хотелось бы возразить и напомнить, что это именно она предала меня, но я знал, что в каждом этом слове была правда. Как бы Софа ни поступила со мной тогда, я должен был сделать хоть что-то, чтобы помочь ей выбраться из этого ада. А не просто сидеть сложа руки и смотреть, как над ней издеваются, как ломают её, как превращают в безвольную куклу.

Я должен был быть лучше отца, а не таким же чудовищем как он!