До домика Уны бежать далеко. Ломиться к соседям через кусты? Не лучшая идея. Кто знает, как они отреагируют на неизвестного человека, неожиданно выпрыгнувшего на них из зарослей.

А на ней всего лишь дорожный костюм. В платье она была бы гораздо лучше защищена благодаря металлическим нитям в юбках, заземляющих разряды шлейфом на полу, и прорезиненной прослойке нижних рубашек. В Городе к защите женщин всегда подходили с большей ответственностью. Продолжательницы рода, их оберегали и навешивали дополнительные слои изолята.

Фелисия же в дорогу оделась по-мужски, причём в облегчённый вариант. У неё даже трости с металлическим стержнем не было! Не говоря уже о зонтике с заземлителем.

Гроза в человеческом Городе – довольно опасное явление, особенно если не успеть укрыться в одном из зданий. Магазины, трактиры и простые жилища всегда отпирают двери прохожим во время грозы – лучшая гарантия того, что если вдруг тебе понадобится укрытие в схожей ситуации, ты его получишь.

Грабителей, пытающихся воспользоваться доступностью ценностей, карают нещадно. Расплата за попытку грабежа или любого насилия во время грозы – смерть. После нескольких прецедентов разбой во время шторма перешёл в разряд страшных сказок.

В посёлке эшеминов гроза оказалась намного страшнее, чем любая из древних пугающих легенд. Молнии сверкали не переставая, не сдерживаемые, как в Городе, защитным куполом.

Девушку затрясло от страха. Несколько первых разрядов погасили ее изолирующие сапоги, но от первой же полноценной молнии они просто расплавятся.

Мягкий, пахнущий сандалом и цитрусами плащ лёг ей на плечи, отсекая струящиеся мимо полосы светящихся разрядов.

– Это идеальный изолят. Избыток молний в сильную грозу может выжечь любого из нас. – тихо пояснил Тереган.

Фелисия судорожно втянула несколько раз разреженный воздух, пытаясь успокоиться. Погладила ладонью плащ, наслаждаясь теплом и пушистым ворсом. Ее укрыло от макушки до пят, ткань даже слегка волочилась по земле. Понятное дело, она же на голову ниже владельца, на которого он шился.

– Вы тоже боитесь молний? – слегка дрожащим от пережитого ужаса голосом спросила она. Тереган улыбнулся ей в волосы. Его бесстрашный рыжий инженер даже на пороге смерти продолжала задавать вопросы.

– Не совсем. Одна-две молнии для нас не опасны. Эшемины с мощным энергетическим потенциалом могут поглотить небольшую грозу без вреда для себя. Мы прядём ткань для таких плащей из пуха дерева аиша. – продолжил Тереган, дождавшись осмысленного выражения в ее глазах. – В сильные грозы, или если резерв небольшой, или недавно произошла перезарядка, мы укрываемся подобными плащами. У детей вся верхняя одежда сделана из аиши. Еще оказалось, что эта ткань помогает справиться с обесточенностью человеческого Города. Мне там было гораздо легче в плаще – он изолирует и меня от окружающей среды, не давая нейтрализаторам людей выкачивать мою энергию.

Фелисия достаточно пришла в себя, чтобы понимать, что ей сейчас открывают тайны, неизвестные ни одному живущему человеку.

Кроме того, в данный момент она прижимается щекой к мужскому плечу под насквозь мокрой рубашкой, под которой бешено стучит сердце. И ее собственное стучит не меньше, причём уже не от страха.

От ее дыхания шевелились тонкие белые волоски, выбившиеся из общей гривы. Очень легко можно было преодолеть эти считанные сантиметры, и уткнуться прямо в тёплую, гладкую кожу шеи.

Тонкий всполох разряда, пробежавший по волоску, привёл Фелисию в чувство. О чем она думает! Они же разных видов! Может, у них так не принято? Хотя, не сказать, чтобы в приличном человеческом обществе так вот стоять и обниматься посреди улицы было принято.

Отстранившись, она облизнула губы, почувствовав сладковатый привкус дождевой воды.

– Мы замерзнем. Надо вернуться в дом, только я заблудилась, и не хотела пугать соседей. – объяснила она свои прятки под деревьями.

– Пойдём. Ты недалеко ушла. – Тереган приобнял ее за плечи, подталкивая в нужном направлении.

Она не стала выворачиваться.

Тяжелая мужская рука на ее плече ощущалась слишком приятно и успокаивающе.

При виде их, мокрых до нитки, Уна всплеснула руками и срочно отправила переодеваться, добавив, что через полчаса ждёт их в гостиной на ужин. С комнатами здесь было все гораздо проще, чем в усадьбе – гостиная по мере необходимости служила и столовой, и залом для приема гостей.

В доме было светло и тепло. Свет был непривычного холодного оттенка, и приглядевшись, Фелисия поняла, что он исходил из скопления закрытых крышками банок, со мхом и дерном внутри. По мху ползали светящиеся жуки, чуть пошуршивая хитином. Понадеявшись, что им не выбраться, она последовала за эшемином на лестницу.

Тереган провёл ее на второй этаж, показал комнату, в которой уже кто-то заботливо оставил ее сумки, и ткнул пальцем в сторону лесенки, ведущей на третий этаж.

– Там ванная. – пояснил он и ушёл, оставив ее приводить себя в порядок.

Плащ забрал с собой, и Фелисии стало немного досадно. Вещь была уютная, пригодилась бы.

Ванная комната оказалась самым экзотичным местом дома. Под самой крышей, в высшей точке треугольника, она практически не имела стен – сплошные стекла, держащиеся на нескольких деревянных рёбрах. Фелисия сначала мялась, не решаясь раздеться в такой обстановке, потом махнула рукой на приличия – подхватить простуду в такой ситуации было куда страшнее, чем обнажиться перед деревьями и облаками. Тем более стекло так густо заплёл местный плющ, что разглядеть что-то между лозами весьма проблематично.

Длинная овальная ванна была вмонтирована прямо в пол. Фелисия живописно развесила все снятые с себя вещи на ширме, оставила сменное белье на скамеечке у стены, и тихонько сползла в дымящуюся ароматную воду.

Ветки тихо постукивали по стёклам, дождь продолжал барабанить, размывая вид из окон. Вода пахла лимоном и какими-то незнакомыми травами. Девушка откинула голову на бортик ванной, используя копну волос на затылке в качестве подушки, и прикрыла в блаженстве глаза.

Из сонной полудремы ее вывел знакомый голос прямо над ухом:

– Ты полотенце забыла.

От визга Фелисию удержало только то, что от неожиданности она ушла по самые глаза в воду, а верещать там не с руки. Невнятно пробулькав возмущение, девушка вынырнула обратно, приходя в себя от полудремы.

Тереган целомудренно остался за ширмой, в чем она удостоверилась, обернувшись. Зато ему открывался увлекательный вид на ее мокрое, развешенное на просушку белье.

– Какой интересный материал. – задумчиво протянул эшемин. Фелисия заметила, как подергивается ее прорезиненный лифчик на перекладине ширмы, и приподнявшись в ванне, испустила возмущённый нечленораздельный вопль.

– Ладно-ладно, уже ушёл. – Тереган осторожно пристроил полотенце с краю ширмы, чтобы не касаться висящего мокрого белья, и ушёл. Только когда хлопнула дверь, девушка смогла выдохнуть. Вот наглец!

Расслабиться уже не получалось, хотя вода и не остыла. Надо бы узнать, как они воду греют, решила Фелисия, одеваясь. И где можно одежду развесить сушиться, чтобы ее не исследовали всякие рукастые эшемины.

Около лестницы ее уже ждала хозяйка дома. Наверное, прибежала на вопль. Женщина любезно показала место для сушки – оказалось, в доме есть комнатка с натянутыми под потолком веревками. Логично, конечно. Учитывая частоту дождей, сушить белье на улице нереально. Хотя Марта любила развешивать мокрые простыни в оранжерее – утверждала, что на свежем воздухе они приобретают особый аромат. Кроме легкого духа удобрений Фелисия особых ароматов не чувствовала, но и не возражала.

С Мартой в усадьбе вообще старались не спорить.

Комнатка для сушки белья, похоже, совмещала обязанности склада. Длинный ряд шкафов и полок вдоль стен предполагал, что высушенное белье здесь же и хранили. Как и многое другое. Пахло чем-то вкусно копченым, и девушка помимо воли жадно втянула воздух, упиваясь хотя бы запахом. И то, с обеда на свежем воздухе прошло довольно много времени.

Хозяйка дома заметила интерес гостьи и совершенно правильно его истолковала.

– Вы голодны, наверное. Пойдёмте, я ужин накрыла. – совместно с гостьей быстро развесив ее мокрые штаны и белье, эшеминка решительно увлекла за собой Фелисию.

Еда была выше всяких похвал. То ли от стресса, то ли от обилия свежего воздуха и новых впечатлений, девушка долго не могла насытиться. Фелисия начала с густого зеленоватого супа с плавающими в нем кружочками неизвестной растительности. Чан с супом и поварешкой стоял посреди стола, окружённый тарелочками с овощами, лепешками и несколькими видами закусок. Первое предлагалось наливать самостоятельно, по вкусу, и из той же глубокой тарелки потом есть остальные блюда.

Поначалу Фелисия держалась неуверенно – сказывался вдолбленный с детства этикет и правила. Вилки-ножи, перемена блюд и прочее. Видя, что местные ведут себя непринужденно, на нее не смотрят как на диковинку, и спокойно едят все одним прибором и из одной тарелки, девушка осмелела. Перепробовала все, до чего дотянулась. Особенное впечатление на Фелисию произвели завёрнутые в крупные листья котлеты – на удивление сочные, явно мясные. Она отметила для себя, обязательно попросить рецепт для Марты. Только сначала уточнить, чьё там мясо. Змеиное почтенная повариха вряд ли перенесёт.

Питались эшемины явно не эфиром: принявшая ее на постой Уна и Тереган наслаждались ужином ничуть не меньше Фелисии. Будет что рассказать Элис. Особенно мужчина уминал еду так, что девушке оставалось лишь удивляться, как при таком аппетите он настолько худ.

После ужина эшемин предложил ей еще прогуляться, но девушке вполне хватило одного раза. Дождь практически прекратился, но гроза еще ворочалась в отдалении, каждым раскатом заставляя Фелисию передергиваться, заново вспоминая пережитый ужас. Понимая ее состояние, Тереган не настаивал.

Уна проводила гостью в комнату, отдельно упомянув, что ее сын тоже ночует на этом этаже – хоть и в противоположном конце коридора.

Новость о том, что ее, оказывается, познакомили с матерью, перебила скандальность другой – холостой мужчина в комнате всего через две двери от ее собственной спальни. Ужас, как сказали бы при дворе. Хотя, они другого разумного вида, успокоила Фелисия попечителей добродетели мысленно. Наверняка это не считается.

Хотя выглядит он очень даже похоже на человека.

Пожалуй, даже слишком похоже, решила она, вспомнив угловатый подбородок и струящиеся волосы, до которых так хотелось дотронуться. Помотав головой, чтобы отогнать лишние и неприличные мысли, Фелисия поблагодарила хозяйку, переоделась в привезённую из дома ночную рубашку и улеглась в постель.

Заснула она далеко не сразу. Мешал тусклый свет, просачивающийся в окна – плотных занавесок, тем более штор, эшемины не признавали. Плющ, обильно увивший дом, прикрывал комнаты от нескромных взглядов прохожих и пролетающих, но не спасал от неяркого, но с непривычки раздражающего отблеска луны на подушке.

Отвлекало назойливое шуршание жуков в банках, отлично слышное даже из-под толстого покрывала.

Волновали воспоминания о грубоватом, но таком притягательном профиле Терегана, и как мужественно он выглядел в мокрой насквозь рубашке.

Со стоном натянув одеяло на голову, Фелисия с силой зажмурилась, приказывая себе спать и не маяться глупостями. То ли внушение подействовало, то ли усталость взяла своё, но заснуть наконец удалось.