– Добрый вечер, миссис Соседка! Ууу, какой классный браслетик! Позвольте взглянуть поближе?

Крупный немолодой мужчина, добродушно улыбаясь, сграбастал пальцы Лины в свою огромную лапищу и уставился на ее дешевенькую побрякушку. Лина попыталась вырвать руку, но тут разглядела в полумраке коридора маленькую хрупкую женщину и перестала дергаться.

– Это Анн, – представил спутницу мужчина, не обращая внимания на демарш Лины с рукой. Вернее, еще надежней завладел ею и крепко, по-приятельски, пожал. – А я Тони, – наконец представился незнакомец, и пухлый рот его расплылся в добродушной, почти детской улыбке.

– Ну что, посидим в баре после ужина? Все равно вечером тут делать нечего, да мы с Анн пока что никого и не знаем, – предложил новый знакомец по-свойски.

Лина растерянно кивнула и попыталась рассмотреть мужчину в свете тусклых коридорных ламп. Одет он был довольно странно для ужина в ресторане, пускай и принадлежавшего дешевому отельчику, который с трудом дотягивал до трех «звезд». У туристов этого заведения «весьма эконом класса» тем не менее было принято являться к ужину разодетыми в пух и прах. Разумеется, не в платьях «от Армани» и не в бриллиантах, однако с претензией на дешевый шик. Синтетические блузки и сумочки дам сверкали стразами, на сожженных южным солнцем декольте и на обгоревших руках красовалась блестящая бижутерия. Мужчины тоже наряжались: надевали к ужину светлые брюки и белые рубашки-поло с коротким рукавом.

Новый знакомый Лины был явно «из другой оперы». Точнее, не из оперы, а из рок-группы семидесятых. Глубоко вырезанная белая майка-«алкоголичка» открывала полные руки мужчины, испещренные разноцветными татуировками и в меру волосатую грудь, тоже всю в «наколках». Пестрые ситцевые бриджи больше походили на семейные трусы и представляли взорам татуировки на крепких икрах. Яркие шлепанцы без стеснения демонстрировали возрастные мозоли и вены на внушительных лапищах. В каждом ухе Тони блестело штук по пять серебряных сережек, пальцы были унизаны массивными перстнями, а грудь старого рокера украшал тяжелый серебряный крест на толстой цепи.

– Люблю прикольные цацки, – добродушно хохотнул «чувак», поймав удивленный взгляд Лины, – и, представляете, до сих пор по всему миру их скупаю. – Потому и ваш браслетик заприметил. Любопытная вещица… – и мужчина опять скользнул взглядом по руке Лины, которую наконец отпустил. Своим доброжелательным интересом к людям он напомнил Лине покойного отца. Ее любимый папочка, хотя и одевался консервативно, не говоря уже про отсутствие татуировок и побрякушек, невозможных для члена редколлегии партийной газеты, так же любил добродушно пошутить с дамами и поболтать с первым встречным.

Лина решила не уточнять, что ее браслет с китайскими знаками фэн-шуй – дешевая бижутерия, даже не серебро. Какая, в сущности, разница? Пару лет назад коробейник Вова, регулярно «окучивавший» их контору, ловко всучил ей побрякушку и пообещал, что чудо-браслет будет притягивать деньги. Для наглядности Вова сразу же сбросил сотню с первоначально объявленной цены.

– Вот видите, мадам, вещь магическая, – сообщил он тогда важно, – работает с первой же минуты…

«Ну, с деньгами у «волшебного» браслета пока что «облом», а вот разных чудаков он притягивает исправно», – проворчала Лина себе под нос, c трудом отделавшись от нового знакомого.

Настроение у Лины уже с утра было «не очень». А каким еще оно могло быть в день рождения, который предстояло провести в гордом одиночестве? Несколько дней назад подвернулась «горящая» путевка на Золотые Пески, вот она и улетела, оставив мужа в Москве. Петр, как назло, замещал в больнице главного врача, взять немедленно отпуск не смог, однако поклялся, что их крошечная «ячейка общества» воссоединится уже через неделю. В общем, день рождения без любимого мужа –грустный праздник…

Давненько Лина не была в этот день так свободна и … так растеряна. Все, буквально все самого утра пошло как-то не так.... Не было привычных хлопот с уборкой, закупкой продуктов и готовкой на большую компанию – ничего из того, что обычно портило ей настроение уже за неделю до «дня варенья». Правда, и встреча с давними друзьями, которые обычно в этот день приходили в гости, тоже «не светила». А. значит, не будет ни шуточек, понятных только их теплой компании, ни безудержного веселья, ни общих воспоминаний, ни громких застольных песен…

«Тут все другое, да и люди не те, размышляла Лина с тоской – русских, как ни странно, мало. Болгар нет совсем. В отеле живут в основном немцы и англичане – довольно незатейливая публика из небогатых слоев общества. Понятно, что настоящие лорды и леди отдыхают совсем на других курортах и в других отелях. К счастью, я болтаю на обоих языках довольно сносно, однако разница менталитетов чувствуется во всем. Чужие они, эти иностранцы и далёкие, как жители Луны, хотя весьма вежливые и обходительные. В этом смысле нашим до них далеко. Ну и ладно, иногда даже полезно для разнообразия менять окружение. Вот только обидно, что Петр не разбудит, как обычно в этот день, нежным поцелуем и не водрузит рядом с постелью «тайно» купленный рано утром букет. Конечно, любимый уже позвонил на мобильный, сказал все нежные слова, на какие был способен, попросил не скучать. И все же… Так не хватает его голоса, его родного запаха, его мужских рук… Впору завыть волчицей на эту огромную луну, висящую над морем…».

Лина достала мобильник и настучала эсэмэску:

«Люблю и жду. Твоя Чайка-скучайка».

Лина чуть не всхлипнула от жалости к себе, но вовремя вспомнила, что она-то сидит сейчас в ресторанчике у моря, а ее родной муж тем временем мается в душной Москве. В общем, не стоит гневить бога…

На эсэмэску тут же прилетел ответ:

«Хочу Чайку. Твой Орёл».

Лина невольно улыбнулась.

«Да ладно, довольно киснуть, проведу разок день рождения в одиночестве. Это даже прикольно, – подумала она, покидая ресторан после ужина, – уединение помогает сосредоточиться и привести в порядок мысли. Прогуляюсь быстрым шагом вдоль моря, подышу воздухом и – спать».

Солнце осветило «дорожку» на воде и вскоре как-то слишком поспешно и коряво, словно начинающий прыгун в воду, ухнуло в море. На небе появились первые звезды. Бармен Веселин, красавец с влажными черными глазами, включил на открытой веранде негромкую музыку и зажег фонари, заставив темноту отступить на пару метров к морю. Лина взглянула на часы. Спать было рано.

«Что ж, бокальчик сухого вина еще никому никогда не мешал. Ничего предосудительного в этом нет. Даже для женщины, ожидающей мужа на курорте. Петр же сам просил меня не скучать», – совершила она легкую сделку с совестью, и ноги сами привели ее на открытую веранду.

– Добрый вечер! – подсела Лина к едва знакомой немецкой паре с бокалом вина. – У меня сегодня день рождения.

– Прозет! – не растерялись немцы и чокнулись с ней огромными кружками с пивом. Подсесть к немцам было удачной идеей. Немцы – народ воспитанный, лишнего не спросят. Например, почему она празднует день рождения в одиночестве. Неохота посторонним объяснять, что да как.

Лина решительно поднялась, чтобы идти, и внезапно заметила, что из-за дальнего столика ей добродушно машет своей огромной лапищей Тони. Ну, вылитый папа! Тот тоже всегда радовался, когда она, пусть и с большим опозданием, приезжала на дачу.

– Наконец-то! – проворчал Тони. – Мы с Анн тебя заждались. Давай-ка, не тяни кота за яйца, присаживайся. А, ты уже со своим? Да ладно! Оставь ты свой полупустой бокал в покое, сейчас я тебе другой принесу. Кстати сказать, местное вино очень средненькое. Давай-ка лучше виски тяпнем или джину!

«Эх, мой покойный папочка тоже любил выпить», – почему-то вновь вспомнила Лина об отце, покинувшем этот мир уже два десятка лет назад примерно в возрасте Тони.

– У меня сегодня день рождения, – бодро повторила она, словно заводная кукла, в которую вставили коробочку с короткой записью.

– Да ладно заливать! – не поверил Тони. – Ну, признайся, что ты сейчас просто прикалываешься!

«Нет, никакой он не «двойник» моего отца. Папочка всегда помнил про мой день рождения, сколько бы ни выпил», – опять ни с того, ни с сего вспомнила Лина об отце.

Она достала из сумочки загранпаспорт и протянула Тони:

– Ну что, доволен?

– Ну ни фига ж себе! – обрадовался новый знакомый. – Впервые вижу российский паспорт. И впрямь у тебя сегодня день рождения. Повезло же тебе, Анжелина, что мы здесь!

Анн молча протянула руку, забрала у Тони документ и внимательно изучила его. Потом задала Лине несколько дежурных «светских» вопросов и заметно смягчилась. Видимо, Лина прошла у нее какую-то ее внутреннюю «проверку» на благонадежность.

– С днем рождения, Анжелина! – торжественно поздравила Анн Лину, чокнулась с ней бокалом вина и даже чмокнула ее в щеку.

– Ну, старушка, за тебя! – сказал Тони. Он крякнул и, отхлебнув виски, от души запил его пивом. Пожалуй, этот «парень» еще бы и фору дал покойному Лининому папочке по части выпивки.

– Слушай, а почему бы тебе не наколоть татушку на память о Болгарии? – вдруг ни с того, ни с сего объявил этот жизнелюб, сделав глубокий выдох. – Неплохой подарочек себе ко дню рождения, а?

– Татушку?! – ужаснулась Лина. – В моем-то возрасте! Представляю, вот приду я к врачу, допустим, с радикулитом, а пониже спины у меня – бабочка или розочка. Вот стыдоба-то! Смеяться надо мной всей клиникой будут. Или, к примеру, вдруг внезапно помру, как когда-то мой отец от сердечного приступа, прямо на улице – а за мной «труповозка» приедет. Уж тогда-то все стопудово обхохочутся, глазея на мои татуировки…

– Да, ерунда это, – махнул рукой Тони. – Тебе-то уже будет на них наплевать. К тому же, когда еще это случится… Зато вот у меня – все наглядно. Смотри, – он повернулся к Лине левым плечом. – Эти иероглифы – про нас с Анн. Ну, типа любовь, то-се и прочая лабуда… Вон та надпись, – он протянул другую руку, – написанное по-китайски имя моего покойного отца. Я когда одеваюсь или стою под душем, тут же его вспоминаю. А остальные татушки – в память о моих путешествиях по миру. Я ведь весь «шарик» облетел – и в Гонконге был, и в Южной Африке, и в Канаде. И везде себе на память татуировки делал. Так что даже фотоальбом мне не нужен, у меня все с собой, вернее на себе.

Он приспустил майку. На массивной, уже довольно дряблой груди красовалась мощная голова волка.

– Люблю волков, они классные ребята, – объявил Тони, – Сильные, верные, гордые… Потому и не доживают до старости…

– Вы хиппи? – наугад спросила Лина.

Он отрицательно покачал головой.

– Может быть, рокер?