Путь к озеру действительно оказался неблизким. Лина даже пожалела, что отправилась туда под безжалостным послеобеденным солнцем. Вскоре на пустынной дороге ей встретился высокий, обнаженный по пояс мужчина. Выглядел он отнюдь не атлетом. Ребра выпирали из тела, как арматура из недостроенного здания, на впалой груди красовалась татуировка с каким-то восточным иероглифом, а завершала этот негероический облик черная хирургическая повязка на ноге, так называемый ортез. Мужчина скользнул по Лине безразличным взглядом и продолжил свой путь в обратном направлении – в сторону санатория.
– Нет, вы видели? – подскочила к Лине женщина лет семидесяти в ситцевом сарафане и в белой панамке.
– Что? – не поняла Лина.
– Не «что», а «кого», – уточнила дама. – Этого подозрительного типа.
– В чем же вы его подозреваете? – удивилась Лина.
– Да в том, что он маньяк! – заявила дама без обиняков.
– Он подкатил к вам с непристойным предложением? – удивилась Лина.
– До этого, к счастью, дело не дошло, – без тени улыбки сообщила старушка. – Подошел, зыркнул мне прямо в глаза и спросил: «А чего это вы от меня убегаете?».
– И все? – удивилась Лина.
– Нет, не все. – жестко парировала дама. Она явно не хотела рушить стройную версию про маньяка. – Вы же видели, он разгуливает голый по пояс.
– Ну и что? – Лина тоже не собиралась сдаваться. – Он же не в столовую в таком виде заявился, а на природе гуляет. Лето скоро закончится, вот человек и решил позагорать под жарким солнышком, которое в наших широтах не так часто нас балует.
– Очень уж вы смелая, – недовольно передернула плечами старушка и сурово оглядела Лину с ног до головы, – к тому же еще и молодая. Ваше легкомыслие может плохо закончиться. Когда-то у нас в Щекино маньяк изнасиловал в лесу женщину, а потом задушил платочком. Кстати, ей восемьдесят три было.
Лина подумала, что несчастная жертва приняла не такую уж плохую смерть для восьмидесяти трех, но озвучить столь крамольные мысли не решилась.
– Не стоит волноваться, – попыталась она успокоить незнакомку, – этот ваш так называемый маньяк возвращался в санаторий. Мне кажется, я его у нас на территории видела. К тому же у него ортез на ноге, видимо, приехал сюда перелом подлечить в грязелечебнице.
– Видели? В санатории? Перелом? – не поверила дама. – Все мужики тут больными прикидываются, а сами так и норовят пожилых женщин в кусты затащить.
– Да не переживайте вы так! – рассмеялась Лина. – В лесу столько наших отдыхающих! Случись что – как в старом анекдоте, замучают насильника советами.
Лина прибавила шаг, чтобы не слышать дальше ворчание старушки про опасности, подстерегающие порядочных женщин буквально повсюду. Дорога становилась все живописнее, а лес все разнообразнее, словно природа исполняла летнюю симфонию.
Над опушкой пролетали журавли и цапли, в кустах шуршали ёжики, над цветами чертополоха жужжали шмели. Время от времени Лину обгоняли бодрые стайки отдыхающих. Люди шли к озеру быстрым шагом, чтобы успеть искупаться и вернуться к вечернему «водопою», поскольку в санаторском павильоне с минералкой воду давали по часам. Дорога, петлявшая по опушке леса, звала за собой. Лина запела под нос песенку про то, «как упоительны в России вечера», хотя до вечера было еще далеко и солнце жарило вовсю.
Тишина на подходе к лесному озеру оглушила Лину. Ее охватило странное предчувствие. Происходило что-то неправильное и непонятное. В жаркий полдень народ должен плескаться в воде, есть бутерброды, сидя на травке, играть в волейбол, петь – одним словом, культурно отдыхать в этом дивном оазисе прохлады и нетронутой природы. Но вокруг было так тихо, что Лина вдруг услышала, как шелестит листва, квакают лягушки и поет зяблик.
Лине внезапно сделалось жутко. Она вспомнила предостережение незнакомой старушки и прибавила шаг. На берегу Лина заметила группку отдыхающих. Люди стояли плотной шеренгой и молча смотрели куда-то в воду. То, что привлекло их внимание, было закрыто высокой болотной травой. Лина подбежала ближе и застыла на месте, примкнув к скульптурной группе, смотревшей вниз.
В воде лицом вниз лежал тот самый молодой человек, которого она видела с утра на Аллее писателей. Нет, Лина не могла ошибиться, это был он! Дорогие желтые кроссовки модной фирмы, хоть и были изрядно испачканы в иле, принадлежали тому самому утреннему мажору, неизвестно какого черта оказавшемся в этой провинциальной дыре.
Лина почувствовала, как сердце ухнуло куда-то в желудок, а по спине побежали противные мурашки. Она молчала и не знала, что делать дальше. И помочь парню ничем уже нельзя, и уйти сразу как-то неловко. Все-таки человек умер.
Пока она раздумывала, как поступить, с противоположной стороны небольшого озера раздались громкие голоса, и на поляне появились сотрудники полиции. Видимо, местные стражи правопорядка знали кратчайший путь к озеру и подъехали сюда на своем «уазике», чтобы не тащиться пешком под палящим солнцем.
Лина быстро обогнула озеро и приблизилась к оперативной группе.
– Все ясно: несчастный случай, – буркнул невысокий крепыш в форме сотрудника полиции. Он вытирал лицо большим клетчатым платком, а потом в нарушение устава снял фуражку и протер на лбу красную полосу, которая образовалась от жары. Полицейский обошел тело журналиста вокруг и объявил:
– Версия одна: потерпевший нарушил режим, перебрал алкоголя, а тут еще и жара, неудивительно, что голова закружилась. Гражданин отдыхающий поскользнулся, не удержался на ногах, вот и… Торфяник у нас, всем известно, коварный. Мы это ваше «озеро» гнилым болотом зовем. Москвич, конечно, этого не знал, вот и результат: ноги в кроссовках увязли в иле, пациент санатория упал лицом в воду и захлебнулся. Словом, полиции вся ясно…
– Упал? Не смог встать? Такой молодой и спортивный парень? – спросила Лина полицейского с недоверием, выйдя из тени деревьев.
– Да, женщина, такое бывает, чего вы удивляетесь? Случается, люди даже в ванне тонут. Вы что, о таком никогда не слыхали? – назидательно спросил страж порядка. Внезапно он спохватился:
– Гражданка, а вы, собственно, кто такая? Посторонним здесь нельзя находиться. Идет обследование места происшествия. Прошу всех очистить огороженную территорию и не мешать сбору вещ доков.
Помощница полицейского, симпатичная девушка с трогательной косичкой и ярким румянцем на щеках, быстро обмотала скотчем в желто-белую полоску кусты вокруг того места, где лежало тело, еще недавно бывшее молодым столичным модником, и пришла на помощь шефу:
– Расходимся, граждане! Вы что не слышали, что вам майор сказал? Всем приказано покинуть место происшествия и не мешать работе полиции! Если среди вас имеются свидетели происшествия, я готова записать ваши показания.
Девушка явно была уроженкой здешних мест, выросшей на натуральном молоке, твороге и сливках и проводившей много времени на свежем воздухе. Цвет лица ее был свежим, а волосы густыми и пушистыми.
– Давай, Аллочка, пока тут командуй, а я в тень пойду, очень уж голову напекло, – отдал шеф очередной приказ и ретировался под крону огромного дуба, росшего на пригорке, видимо, еще со времен Льва Толстого, чья знаменитая усадьба располагалась в двух часах езды от этих мест.
Полицейский достал большой клетчатый платок, снял фуражку и тщательно протер потный лоб и красную полоску, оставшуюся от головного убора.
Непосредственных свидетелей несчастного случая не оказалось. Отдыхающие постепенно начали покидать маленький импровизированный пляж. Лине тоже расхотелось купаться, и, вернувшись на лесную тропинку, она стремительно зашагала в сторону санатория.
На следующий день все медсестры в лечебном корпусе, словно сговорившись, отделывались в разговорах с отдыхающими дежурными фразами и не вступали с пациентами в обычные веселые перебранки. Медперсонал внезапно перешел на официальный тон даже с теми, кого знал уже не первый год. Кстати сказать, постоянные гости имели здесь особые права, добытые не единожды шоколадками и скромными суммами в конвертах. Эти заслуженные «випы» пребывали в санатории практически на льготных условиях, частенько получая процедуры вне очереди.
Лина пребывала в недоумении. Ни одна из медсестер не захотела поддержать разговор о несчастном случае на озере. Видимо, начальство успело провести с медперсоналом серьезную работу. В конце концов Лина оставила попытки выведать подробности вчерашнего происшествия и принялась терпеливо дожидаться своей очереди на очередную процедуру. Кстати сказать, сидя в очереди в отделении лечебных ванн, она смогла отгадать загадку, мучившую ее уже несколько дней. Стало понятно, почему в этом убогом для XXI века, очень «совковом» санатории, несмотря на жалкие бытовые условия и сиротское питание, все отдыхающие ходят какие-то тихие, даже умиротворенные. Лина отметила, что женщин то и дело вызывали на ванны с валерианой и бромом. Оказалось, в этом лечебно-курортном учреждении успокаивающие и расслабляющие ванны – самые популярные процедуры. Пожилая дама из очереди сообщила Лине, что в санатории даже есть свой психотерапевт. Дескать, к этому доктору на сеансы релаксации обычно направляют самых агрессивных и негативно настроенных пациентов. В затемненном кабинете под тихую музыку доктор объясняет бунтовщикам и смутьянам, что на самом деле у них все отлично, а все негативные моменты – результат повышенного давления или подагры. В конце сеанса доктор прописывает пациентам эти самые валерианово-бромные ванны. Не удивительно, что дня через два-три даже самые буйные протестанты и пламенные революционеры успокаиваются и начинают рассеянно улыбаться.
– Понимаю, что вы взволнованы, но ничего конкретного сообщить не могу. Никто не видел, как утонул парень из Москвы, – шепнула Лине медсестра Людмила, наполняя ванну. – Молодой человек даже никакие процедуры принять не успел, у врача был только затем, чтобы получить разрешение посещать бассейн. Больше о нем ничего не известно.
Голос Людмилы был едва различим за шумом воды, она старалась, чтобы ее не слышали в соседней кабинке. Похоже, начальство основательно запугало персонал и потребовало молчать под страхом увольнения.
– А кто был у этого парня лечащий врач? – сделала Лина еще одну попытку выяснить хоть что-то конкретное.
– Каролина Арнольдовна, она видела его всего один раз, – еле слышно прошептала Людмила и, установив на подоконнике песочные часы, поспешно удалилась в другую кабинку.
Лина вспомнила, что у нее в сумочке лежит талон на прием аккурат к этой самой Каролине Арнольдовне. Прием был назначен на 12 часов дня, между тем уже одиннадцать тридцать!
Едва дождавшись окончания процедуры, Лина стремительно вытерлась казенным сероватым полотенцем, быстро оделась и рванула в соседний корпус.
– Ну вот, молодцом, все как я говорила! – докторша лучилась дежурной улыбкой. – Вы уже и выглядите, и двигаетесь совершенно по-другому – Каролина Арнольдовна доброжелательно взглянула на Лину. – И электрокардиограмма неплохая. В общем, разрешаю вам три бесплатных посещения бассейна и пять сеансов массажа. Если хотите получить больше – придется заплатить.
Лина хотела возмутиться, почему так мало назначений, лечение ведь входит в путевку, но вовремя вспомнила про валерианово-бромовые ванны и прикусила язык. Если сейчас разозлить врачиху, она вообще ничего не расскажет про погибшего парня.
– Вот вам маленький подарочек – московские конфеты, – Лина, решила задобрить докторшу, но та неожиданно перестала улыбаться.
– Сладкое не ем, – недовольно отрезала она, и Лина подумала, что небольшая сумма в конверте на следующем приеме обрадует врачиху куда больше.
– Каролина Арнольдовна, как жалко парня, – Лина попыталась завязать разговор на интересующую ее тему, но докторша была начеку.
– О ком это вы? У нас в санатории никаких серьезных происшествий нет и никогда не было. Вы явно что-то путаете… Кстати сказать, склероз так помолодел в последнее время! Придется прописать вам таблетки для улучшения мозгового кровообращения.
– Позвольте вам не поверить, дорогая Каролина Арнольдовна! – Лина взглянула докторше прямо в ее прозрачно-зеленоватые глаза и продолжала: – Мэрия перед выборами прислала сюда столько больных стариков… Ни за что не поверю, что кто-нибудь из них хоть разочек не надумал умирать. Боюсь, что ваши слова об отсутствии происшествий на вверенном вам участке сильно преувеличены.
– Постойте-постойте, вы очень напряжены, наверное, давление подскочило, – перебила Лину докторша, – давайте-ка измерю.
Давление у Лины оказалось в норме, но врачиха не унималась, почуяв в лице любознательной москвички какую-то смутную, хотя и не ясную опасность. Видимо, она вспомнила, как Лина в прошлый раз рассказывала ей про свое активное общение с московским мэром Собяниным. Разумеется, не лично, а через социальную сеть Фейсбук. Врачиха была в курсе, что вай-фай на территории санатория худо-бедно работает, посему вероятность того, что мэр получает жалобы на свой сайт от этой продвинутой и не в меру активной дамочки, существует. Каролина Арнольдовна решила, что необходимо снизить активность пациентки Томашевской, и не успокоилась, пока не сварганила для активистки коктейль из корвалола с валерьянкой и не проследила, чтобы та все выпила до дна.
– Теперь мир вокруг выглядит намного уютнее и безопаснее, ведь правда? – спросила она с профессиональным оптимизмом и громко крикнула:
– Следующий!
Когда Лина только-только прибыла, словно на машине времени, в этот санаторий, у нее еще не остыл запал москвички XXI века, вооруженной разнообразными гаджетами и регулярно голосовавшей на сайте «Активный гражданин» и на сайте «Change org» по всевозможным вопросам. Она сразу же принялась строчить письма в личный блог мэра Собянина в Фейсбуке. Лина решила: коль скоро чиновники мэрии регулярно выкладывают сообщения о своих достижениях и победах в ее френд-ленту, то она просто обязана сообщать всемогущему френду Сергею Семеновичу об особенностях отдыха столичных пенсионеров, массово отправленных перед его выборами в санаторий по социальным путевкам. Лина написала, что лечение, процедуры, бассейн, природа и погода в Санатории имени Ленина просто отличные, однако условия проживания для пожилых людей, отдавших Москве многие годы трудовой жизни, оставляют, мягко говоря, желать лучшего.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке