3. Влияние творчества на мозг и здоровье человека

3.1. Творческий поток

Непревзойденным автором книг о психологии творческого процесса является Михай Чиксентмихайи (Mihaly Csikszentmihalyi)⁴, известный своими исследованиями в области креативности и позитивной психологии. Чиксентмихайи – создатель новой психологической теории об особом потоковом состоянии, которое может наблюдаться при творчестве.

Изучая жизнь гениальных творцов, Чиксентмихайи пришел к парадоксальному выводу, что творчество происходит не в голове отдельного человека, а во взаимодействии между человеческими мыслями в социокультурном контексте. Это скорее систематическое, чем индивидуальное явление (Csikszentmihalyi, 1997). Для того, чтобы творчество процветало в стране, творчество человека должно признаваться (должна существовать экспертная система), награждаться (общество должно быть достаточно богатым) и передаваться через процесс обучения (должна быть хорошая образовательная система). История показывает, что только там наблюдается творческий расцвет, где соблюдаются эти условия. Например, такие центры творчества, как Греция в 5 веке до н. э., Флоренция в 15 веке, Париж в 19 веке, Нью-Йорк в 20 веке – были богатыми и космополитическими. Богатство позволяло людям учиться и экспериментировать, а смешивание разных культур стимулировало к созданию чего-то нового.

Нейроученый Бехтерева также обращает внимание на создание нужной социальной обстановки для развития творческой инициативы, но с точки зрения эмоциональной атмосферы: «Если бы люди были здоровы и, скажем так, оказывались бы менее часто подавлены или перевозбуждены домашними, национальными, государственными и глобальными проблемами, творческий потенциал человечества значительно увеличился бы», «кстати, фактором, наиболее часто и существенно влияющим на состояние мозга здорового человека, являются эмоции» (Бехтерева, 2008:183).

Чиксентмихайи взял множество интервью у знаменитых соотечественников – творческих личностей, проанализировал биографии многих известных людей и выделил необходимые внешние и внутренние условия для творческого человека (Csikszentmihalyi, 1997):

1. Внешние когнитивные: без знаний и нужной квалификации невозможно войти в «творческий поток».

2. Внутренние когнитивные: привычка к размышлению в одиночестве, привычка к собственному анализу и критической оценке своей работы способствуют становлению признаков дивергентного мышления, и отсюда получаем оригинальное творческое решение.

3. Внешние эмоциональные: возможность не думать о повседневных или других обязанностях, а также благожелательная поддержка и вера кого-нибудь из родственников или друзей в того, кто творит.

4. Внутренние эмоциональные: нужно, чтобы область работы очень нравилась вне зависимости от обстоятельств и наград.

Изучение творческого процесса важно, так как это дает возможность узнать, как мы можем сделать нашу жизнь более счастливой, наполненной и продуктивной. «Как связаны между собой само творчество и подчас неудержимое стремление к нему творцов? Каким образом в этом случае так переплетены эмоции и мышление, что высшее счастье в творчестве – оно само?» (Бехтерева, 2008: 69). Нам нужна позитивная цель, чтобы продолжать жить. Творчество и есть та позитивная цель, которую мы можем поставить перед собой.

Находясь в творческом потоке, человек полностью растворяется в том, что делает, не замечая окружающего. Поэт или ученый, когда творит, не чувствует эмоцию счастья, потому что вдохновенный и увлеченный процесс и есть его счастье.

Потоковое состояние, согласно Чиксентмихайи, требует определенного мастерства и соответствующей задачи, то есть потоковое состояние возникает при определенном уровне мастерства и при определенной сложности поставленной задачи, причем сложность задачи должна соответствовать уровню мастерства (Csikszentmihalyi, 1997). На схеме это выглядит следующим образом:

Рис. 2. Творческий поток.⁵

Потоковое состояние требует высокого уровня мастерства и высокой сложности задачи для данного уровня. Если мастерство высокое, а уровень задачи низкий, то потоковое состояние не возникнет, вместо этого возникнет состояние расслабления. Если уровень мастерства низкий, а уровень задачи высокий, то вместо потокового состояния будет наблюдаться состояние тревоги. А если уровень мастерства низкий и сложность задачи низкая, то возникнет состояние апатии.

Бехтерева подтверждает мысль Чиксентмихайи об особом эмоциональном фоне в момент творческого потока: «Однако на основе физиологических данных создалось впечатление, что вызванные в нашем эксперименте эмоции – были чужеродны творческому процессу. (…) При творческом процессе развивается свое, особое эмоциональное состояние, в данный момент и именно этому процессу присущее» (Бехтерева, 2008: 360).

Бехтерева анализирует условия, при которых она сделала свои открытия (здесь приводятся только два случая), то есть сопутствующие условия перед творческим озарением (Бехтерева, 2008). Эти гипотезы затем превратились в теории и использовались в медицинской практике.

Гипотеза 1. «Устойчивое патологическое состояние со своей матрицей в памяти и реакциями, его поддерживающими, как важный механизм адаптации при длительно текущих болезнях» (Бехтерева, 2008: 262).

Накануне она была раздражена ситуацией со своим бывшим соавтором по поводу авторства идей в статье, что было не в первый раз за 6 лет сотрудничества. Она решила взять в соавторы другого врача-нейрохирурга и не использовать никакой клинический материал своего бывшего соавтора. Она думала в этот момент о том, почему так сложно лечить хронические болезни, и создается впечатление, что больной как бы сопротивляется лечению. «Не то, чтобы уж всерьез я злилась – не в первый раз, но все-таки, сев за стол, не была образцом миролюбия. И вдруг – понимание (идея!) пришла в голову буквально „ниоткуда“, с ощущением удивительной, неправдоподобной простоты решения» (Бехтерева, 2008: 263). После этого, не доверяя себе и такой легкости открытия, она дала прочитать текст своим коллегам, чтобы узнать, не пришла ли ей эта идея из уже прочитанной литературы и не писал ли об этом кто-то еще до нее. Коллеги подтвердили, что авторство гипотезы принадлежит ей. Бехтерева полагает, что сработало интуитивное мышление, опирающееся на выведенные и не выведенные в сознании исследовательские факты, если мыслить в рамках материалистической идеологии.

Гипотеза 2. «Мозг обеспечивает мыслительную деятельность системой с жесткими (обязательными) и гибкими (переменными) звеньями» (Бехтерева, 2008: 266).

Бехтерева готовилась к выступлению на семинаре. Фон настроения был «мозаичный, позитивно-негативный – в целом выше обычного уровня» (Бехтерева, 2008: 265). Позитивный, так как было желание выступить, а негативный, так как раздражал один научный сотрудник, который доминировал и терроризировал всех своим бойким избирательным цитированием философских текстов на всех семинарах. Она хотела положить этому конец, чтобы он таким образом не утверждался за счет других, которые были намного лучше его в науке, но терялись от его бойкого цитирования. Бехтерева вспоминает, что несмотря на то, что у нее было много материала для доклада, что-то ее все-таки беспокоило, поэтому-то она, вероятно, все время так раздраженно думала об оппонирование этому сотруднику. Очевидно, не было баланса между позитивной частью, то есть собранным материалом исследований, и негативной (наступательно-оборонительной, «воинственной»), то есть готовностью четко сформулировать обобщение своих исследований для победы над тем сотрудником. И вдруг опять, как и в предыдущем примере, буквально ниоткуда, в голове появилась стройная формулировка гипотезы (Бехтерева, 2008: 266).

Она допускает, что хоть формулировки этих двух гипотез пришли как бы «ниоткуда», но до этого было понимание работы механизмов мозга, умение обобщать материал и делать логические выводы. Размышляя об этих и других своих открытиях, Бехтерева пишет, что состояние неожиданного прозрения и открытия ей напоминает гипноз, в том числе и гипноз без речевого компонента. В гипнозе человек начинает принимать информацию от гипнотизера безоговорочно, как гораздо более важную, чем свое знание и свои решения. Это есть проникновение и освоение индивидуумом чужих мыслей, желаний, приказов. «Разумного объяснения гипноза нет, но факт есть и используется» (Бехтерева, 2008: 270). В учебниках говорят, что под гипнозом человек все-таки не переступает каких-то крайних барьеров, но так ли это? Прием мыслей от гипнотизера аналогичен приему идей от Высшего Разума при научном открытии (Бехтерева, 2008). Одних знаний и склада ума недостаточно. Нужно определенное психическое состояние, как бы состояние готовности к такому приему для того, чтобы сделать открытие. Причем такое состояние не слишком отличается от нормы. И не следует слишком сильно хотеть, иначе эмоции помешают быть настроенным на прием и стать оптимальным детектором истины. «Мозг – это что-то вроде сенсорных входов „души“, не имеющей способности к влиянию в нашем пространстве, не имеющей, таким образом, выходов. Может ли в этом случае идти приобретение способности к действию тоже через мозг?» (Бехтерева, 2008: 271). То есть с помощью физического мозга человек реализует в физическом пространстве идеи, принятые от Высшего Разума и то, что происходит у него в душе.

Квантовые теории сознания, как правило, выносят сознание за пределы мозга и определяют мозгу роль радара по улавливанию нелокального сознания, которое везде вокруг нас. Мозг – всего лишь инструмент для связи нелокального сознания с биологическим организмом (Lommel, 2010).

Творческий процесс, согласно Бехтеревой, связан с реорганизацией активности нейронов в мозге, которая происходит параллельно творческому мышлению. Эта реорганизация осуществляется двумя путями: путем постоянной активации при аналогичной деятельности определенных нейропутей (жесткие связи) и путем активации других нейропутей (гибкие связи), представляющих собой как бы «мерцающие» связи (работают то одни, то другие) (Бехтерева, 2008). Мерцающие связи зависят от внешних причин (окружающая обстановка, различные факторы обстановки), но могут зависеть и от внутренних (монотонность деятельности).

Мозг воюет с монотонностью своими средствами – с помощью самоорганизации, или точнее, самореорганизации. Жесткие звенья (связи) продолжают работать, а гибкие звенья (связи) работают попеременно (одни выключаются, а другие включаются). Монотонность работы исследователя сопровождается сменой гибких звеньев, причем все они, тем не менее, продолжают выполнять задачу исследователя. Чем больший процент мозговой ткани вовлекается в мышление за счет гибких звеньев, тем менее избиты ассоциации исследователя (Бехтерева, 2008). Нейрофизиологически измеряется перестройка частоты импульсной активности нейронов, участвующих в выполнении задания.

Отрицательные эмоции способны разбалансировать нормальный мозг. «Несбалансированность „заставляет“ уровни электрических процессов становиться слишком высокими или слишком низкими, в свою очередь далее влияя на баланс эмоций» (Бехтерева, 2008: 184). Человек становится или крайне возбужденным (мозг в перевозбужденном состоянии), что заканчивается нервным срывом, или эмоционально подавленным («психическое отупение») вследствие чрезмерной активности собственных защитных механизмов мозга. Происходит сверхмедленный физиологический сдвиг в мозге. В каждой зоне мозга есть определенный уровень медленно меняющейся базовой активности, постоянный небольшой потенциал.

«Сверхмедленные физиологические процессы (СМФП) представляют собой комплекс, состоящий из этого постоянного, устойчивого потенциала, а также медленных физиологических колебаний разной длительности» (Бехтерева, 2008: 186). Для таких постоянных потенциалов, которые играют решающую роль в функционировании нормального мозга, есть определенные оптимальные диапазоны, различные для разных участков мозга. Причем, если постоянный потенциал вышел за рамки своего оптимального диапазона, то эта зона мозга не может функционировать нормально, как прежде. Эмоции являются важнейшим фактором, влияющим на уровень сверхмедленных физиологических процессов (СМФП). Чем больше зон захватывается эмоциями, тем больше зон имеют СМФП, и тем меньше человек способен мыслить, и тем меньше потенциал творчества у человека. «Эмоционализированный мозг» блокирует нормальную мыслительную активность, и малейшее воздействие, обычные мелкие жизненные неурядицы, становятся «важной атакующей силой» (Бехтерева, 2008: 187). Интегративно уравновешенное состояние мозга теряется. Человек реагирует слишком бурно на любой эмоциогенный раздражитель. Если постоянный потенциал опускается ниже нормального во многих зонах, то становится все труднее испытывать радость или печаль, наступает эмоциональный ступор, и человек не чувствует устрашающей ситуации. Может последовать желание найти более сильные эмоции со всеми вытекающими последствиями.

Мозг человека запоминает свои состояния – нормальные или патологические, и стремится возвратиться к такому состоянию. Трудно бороться с устойчивым патологическим состоянием, зафиксированным в долгосрочной памяти.

Бехтерева видит выход в физической активности, в использовании устной речи и в творчестве. Ее эксперименты показали, как движение и речь приводят в норму некоторые болезненные состояния мозга.

Согласно Бехтеревой, творчество – это гимнастика для мозга, упражнение для привлечения к работе разных гибких звеньев нейросетей мозга. Мозг требует гимнастику, как и мышцы. Творчество — это механизм самосохранения и самозащиты для мозга. К механизмам самозащиты относятся также ночные вспышки медленных волн для стирания нежелательных очагов возбуждения, соизмеримость разнонаправленных сдвигов сверхмедленных процессов по количеству включенных зон мозга и интенсивности защиты (например «вал торможения» около патологического очага возбуждения), межсистемная защита – движение против избыточных эмоций (Бехтерева, 2008: 90).

Интересно, что в человеческий мозг встроена даже система детекции ошибок. Когда человек предполагал что-то сделать, но что-то отклонилось от плана, то детектор ошибки (активируется передняя часть поясной извилины) сообщает ему об этом иногда на бессознательном уровне (смутное чувство чего-то невыполненного или выполненного неправильно). Переактивация этой системы ведет к навязчивым проверкам, правильно ли сделал, и к ненужному контролю в процессе творческого полета (Бехтерева, 2008).

При исследовании работы мозга при творческом процессе с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) Бехтерева и ее группа обнаружили приток крови к областям мозга, которые наиболее активно участвуют в творческом процессе. Использовались вербальные тесты.

Рис. 3. Значимые поля Бродмана при вербальном творческом процессе.

На верхнем рисунке вид изнутри правого полушария, а на нижнем боковая сторона левого полушария. Серые квадраты означают значимую активацию при вербальном творческом процессе, причем наибольшая активность в BA 32, 39, 40.

Участникам эксперимента показывали тесты на креативность на мониторах в виде черно-белых матриц с набором различных текстов и словесными заданиями к ним.

Однако творческий процесс может проходить в разных областях знаний и умений, поэтому карта активированных полей по Бродману⁶ будет отличаться. Итак, при вербальном творчестве, которое изучала группа Бехтеревой, наиболее значимыми полями оказались поля BA 32, 39, 40 и левое полушарие в целом (Бехтерева, 2008).