Глава 5

Игнат

Я злился. Сильно. Но ни за что не показал бы это Жене, которая со скучающим видом сидела у сцены и наблюдала за вышедшим на сцену фокусником, который что-то там пытался изобразить с зеркальным шкафом.

– Что ж так время медленно идет? – Евгения немного нервно взглянула на часы. Дорогие, кстати. Видал я такие на сайте производителя, когда отец маме подарок на годовщину подбирал.

– Если веселиться, то время пойдет быстрее, – ответил я, улыбнувшись. – Но, если ты хочешь, то мы можем подойти к имениннику, сослаться на не выключенный дома утюг и уехать отсюда.

– Не выйдет, – покачала она головой. – Я Людмиле Павловне обещала пробыть здесь приличное время.

Я прищурился, глядя, как к нам на всех парах несется мужчина в черном костюме. Притормозив ровно тогда, чтобы не врезаться в стул, на котором сидела девушка, он громко кашлянул, отчего Женя тут же встрепенулась и принялась оглядываться по сторонам.

– Евгения Павловна? – Утонил мужчина.

– Да, – Шабалова нахмурилась, пытаясь понять, что от нее понадобилось смутно знакомому ей человеку.

– Вам просили передать, – мужчина передал Жене увесистый конверт и принялся в нетерпении топтаться на месте.

Девушка конверт приняла, открыла, нахмурилась еще сильнее и полезла в крохотную сумочку за телефоном.

– У Людмилы Павловны будет время через две недели. Я предлагаю вашему начальнику позвонить мне ближе к этой дате, и мы обсудим все вопросы, – она быстро перешла на деловой тон, вручая свою визитку мужчине.

– Благодарю вас за такую возможность, – мужчина склонил голову на пару секунд и чуть ли не вприпрыжку ретировался вглубь зала.

– И что это было? – Вскинул я брови.

– Это был второй заместитель министра строительного хозяйства, – женя снова упихала телефон в сумочку и теперь присматривалась к конверту, который был в три раза больше оной.

– Замминистра я узнал, – усмехнулся я. Чай мы с дядей Мироном не первый год в этой сфере вращаемся. – Просто он обычно более… борзый, – я так и не смог подобрать более подходящего слова. – А тут как пудель на задних лапках скачет.

Женя перестала пытаться впихнуть невпихуемое и посмотрела на меня чересчур мудрым взглядом, совершенно не подходящим этому юному кукольному личику.

– Реконструкция исторической части города требует не только детальной проработки плана, но и щедрых инвесторов, которые не захотят подгрести под себя большую часть структур города. Жилова…, ой, теперь уже Белоярцева, является в этом плане очень привлекательной личностью, – она положила конверт на стол и придавила его своей ладонью. – Так что иногда у меня бывает очередь из сильных мира сего, большую часть которых мне приходится отсеивать еще на этапе просмотра их бредовых идей и завышенных смет.

Я нацепил на лицо легкую улыбку.

– Только не говори мне, что ты в этом настолько хорошо разбираешься, – покачал я головой. – Ты умница, конечно, но при ведении такого рода бизнеса нужны не только чуйка, но и опыт.

Ее лежащая на конверте ладошка тут же сжалась в кулак.

– Именно поэтому я и работаю с Людмилой. А еще попутно изучаю все, что можно, связанное с этой и смежными сферами экономики, – возмущенно прошипела она. – Я лучшая на своем курсе, и у моей сестры ко мне пока вопросов не возникало.

– Верю, – поднял я ладони вверх. У меня, если честно, возникла одна идея. – Слушай, а пока Людмила Пална с дядь Мироном в отпуске, может быть, ты поможешь установить, кто и сколько в нашей фирме крадет?

Она недоверчиво на меня посмотрела.

– У вас в компании кто-то ворует? – Не поверила она.

Я только насмешливо фыркнул.

– В любой компании кто-то ворует. Надо только все это дело под контролем держать и публичные порки с угрозой для окружающих иногда практиковать, а там и рабочее настроение у людей появится, – пояснил я очевидное.

– А какой программой контроля над финансами вы пользуетесь? – Тут же загорели у нее глаза.

– А какой надо? – Растерялся я, так как информацию привык узнавать у подчиненных отца.

– Ясно. Приедем сегодня к тебе, и ты мне все расскажешь, – решила она и посмотрела на часы. – Ого, через три минуты мы уже можем уезжать. Как быстро время за интересными разговорами проходит.

Первая заминка у нас возникла в гардеробе. Вместе с пальто Евгении нам еще и выдали верхнюю одежду Владимира.

– Блин, – девушка поморщилась. – Надо будет домой ехать, куртку ему отдать.

Я вздохнул.

– Давай так, мы приедем ко мне, поужинаем нормально, я покажу тебе программу, с которой мы работаем, а потом я съезжу в особняк и отвезу одежду, – предложил я, понимая, что телохранитель Людмилы Палны специально сделал все, чтобы Жене пришлось вернуться домой после мероприятия.

Евгения колебалась недолго.

– Ладно, – все же согласилась она. – Завтра у меня все равно никаких важных дел не запланировано.

– Вот и славненько, – кивнул я и повел ее на улицу, где погода за последние часы обогатила себя порывистым ветром и сильным снегом. Мда, зима не даром злится… – Осторожнее, – кажется, туфли девушки были совершенно неудобные, потому что Женю ощутимо пошатывало. – Так, сразу предупреждаю, что это не приставание, – объявил я, обвил ее талию рукой и, приподняв над поверхностью земли в несколько секунд дотащил до своей машины.

– Спасибо, – выдохнула она, когда я открыл перед ней дверь и помог забраться внутрь салона. – Блин, как только в них женщины живут, – она с отвращением посмотрела на надетые на ноги туфли.

– Привыкают, наверное, – пожал я плечами.

Женя кивнула и закрыла глаза, откинувши голову на подголовник. Зато, увидев мое жилье, она тут же подобралась.

– Надеюсь, что там есть лифт, – ткнула она пальцем в многоэтажку, к которой мы подъехали меньше, чем через полчаса.

– Утром был, – хмыкнул я. – Если хочешь, я могу тебя понести на руках, – предложил, сам не зная зачем.

– Вот еще, – вздернула она нос. – Сама дойду.

Лифт, слава богу, работал, так что нести Евгению на руках по лестнице мне не пришлось. Но до двери квартиры она буквально доковыляла.

– Заходи, – махнул я рукой, открыв дверь.

Девушка, едва войдя в прихожую, сбросила с ног ненавистные туфли и села на стоящий у вешалки пуфик.

– Фух, – простонала она, привалившись спиной к стене. – Это ж испанский башмачок какой-то, а не обувь.

– Тяжела и неказиста жизнь при наличии публичных мероприятий в ней, – прокомментировал я. – Чаю хочешь?

– Хочу, – Женя кивнула и встала на ноги. Пошевелила пальчиками, обтянутыми тонким капроном. – Так что у вас там с Володей на самом деле произошло? – Она вошла на кухню с этим вопросом.

Я немного помолчал, наливая воду в чайник. Вот что ей на это ответить? Рассказать, как этот недомужик прошелся и по ней, и по ее старшей сестре? Или, что больше похож был на сумасшедшего какого-то? И что орал на всю парковку о том, что его мать совсем слетела с катушек и, если он не предоставит ей наследников в течение года, она его наследства на квартиру в Москве лишит?

– Думаю, что Людмила Пална примет решение проверить его через свои каналы и… возможно отправит лечить психику в специализированное учреждение, – сообщил чистую правду.

– Думаешь, что все так плохо? – Девушка явно расстроилась.

Она села на стул и принялась следить за тем, что я делаю. Я же открыл холодильник и достал несколько контейнеров с готовой едой, которые мне привозила домработница дяди Мирона четыре раза в неделю.

– Думаю, что другого выхода в этом случае нет, – ответил серьезно. – Плохо, что твоя сестра доверяет ему и ничего плохого за ним никогда не замечала…

– Только то, что он нытик, – Женя поморщилась. – Наверное, отсутствие столичной жизни скверно повлияло на его характер.

– Или то, что Людмила Пална и дядя Мирон не допустили его до жизни их семьи и оставили фактически в статусе прислуги. Может быть, он тут на что-то другое рассчитывал? – Прикинул я.

Девушка молча пожала плечами. Ужинали мы молча. Видимо было над чем подумать нам обоим. Я же приглядывался к девушке, так как понимал, что в таком молодом возрасте так себя не ведут. Точнее, было что-то такое в Евгении, что позволяло заметить глубину и твердость ее характера. У меня мама примерно таким же взглядом на меня смотрела, когда я умудрялся во что-нибудь серьезное вляпаться, а отцу приходилось это разгребать. Мама не ругалась, нет. Просто смотрела на меня вот таким оценивающим взглядом и молчала. От этого мне всегда становилось стыдно.

– Ну, пойдем, покажешь мне, какой программой вы пользуетесь, – Евгения неожиданно встала из-за стола.

– Ладно, – кивнул я. – Иди пока в зал, я сейчас все уберу и вернусь.

Она тихо хихикнула и ушла. Я же, убирая недоеденную еду в холодильник, решил, что это она так на слово «зал» отреагировала. А я что? Я разве виноват, что меня так родители научили называть самую большую комнату в квартире? Хотя, если учесть, что почти все девушки, которые мне нравились, держали меня на расстоянии, потому что считали старомодным нервным ботаником с перспективными родителями, то реакция Жени вполне себе вписывалась в такую парадигму женского сознания.

Когда я вошел в комнату, девушка стояла у полки с фотографиями и с любопытством рассматривала снимки. Я не стал ее заранее отвлекать от этого, а подошел к стационарному компьютеру и включил его.

– А ноутбука у тебя нет? – Евгения неслышно подошла ко мне, когда я ждал загрузки системы.

– На работе, – ответил я честно. – Дома хочется… чего-то более стабильного, чтобы не работать лежа на диване сутки напролет.

– Ясно, – хмыкнула она, видимо, прикидывая собственные перспективы.

– Садись, – откатил я от стола игровой стул, который купил себе для удобства. Девушка села и тут же стала смотреться дико чужеродно, относительно того места, которое заняла. Это вычурное платье, что сильно диссонировало с окружающим пространством, стоило сменить на что-то другое. – Никуда не уходи, – велел я девушке и скрылся в спальне.

– Я никуда и не собиралась, – услышал я, роясь в шкафу.

Найдя подходящие футболку и шорты, я вернулся с ними в зал и протянул вещи девушке.

– Переоденься, удобнее будет, – сказал.

Она не стала спорить и делать вид, что в платье ей удобнее. Она вообще выглядела спокойной и расслабленной, а потому через пять минут вернулась обратно к компьютеру уже в новой одежде и вопросительно на мня посмотрела.

– Смотри, мы пользуемся вот этой программой. Здесь все сотрудники, вот здесь все финансовые отчеты, тут потоки…, – принялся объяснять я ей.

– Ага, поняла, – с энтузиазмом закивала она и с удовольствием принялась изучать структуру компании. – Но это займет какое-то время, – пробормотала она еле слышно.

– И хорошо. Я пока кое-куда съезжу, – нужно было отдать Владимиру его забытую в гардеробе филармонии верхнюю одежду.

– Угу, – кажется, Женя меня уже не слышала, погрузившись в интересующий ее мир цифр.

Дорога до особняка по ночному пустынному городу заняла у меня минут пятнадцать. Подъехав, я набрал номер телефона телохранителя Людмилы Павловны и бросил.

– Выйди, я у дороги припарковался.

То, что он выйдет, я был уверен. И действительно, уже через три минуты он появился в одном свитере.

– Чего надо? – Глухо спросил он.

– Твое, – впихнул я ему в руки забытое.

Володя выругался.

– Женя где? – Проворчал он так, что стало понятно, что ждал он не меня.

– К себе отвез, – ответил честно. – До твоего отъезда ты ее не увидишь, – предупредил.

– Даже если извинюсь? – Прищурился он.

– Даже если в монастырь уйдешь и будешь там пожизненно каяться, – усмехнулся я. – Не зачем девочке жизнь портить. Да и себе тоже. Людмила Пална тебя за это с удовольствием в порошок сотрет, а Белоярцев просто грохнет. У нас тут рядом леса густые, тайга. Тебя здесь даже никто искать не будет.

– Угрожаешь? – Прищурился он.

– Предупреждаю. Тебе не хуже меня известны возможности этих людей, – напомнил я про очевидное.

Володя прищурился.

– Я вот никак не пойму, зачем тебе это все? – Сложил он руки на груди. – Эта малолетка тебе зачем? Чего ты ее защищаешь?

– Затем, что она ведет себя гораздо взрослее и мудрее, чем ты, судьбой обиженный, – я был уверен, что в драку он сейчас не полезет. И так заслуженным фингалом в поллица светит. – Она же тебя пожалела, а ты ей вон чем отплатил. Так что кто тут малолетка?

Володя скрипнул зубами, развернулся на пятках и практически вбежал в дом. Детский сад какой-то.

Я сел в машину и, пока ехал обратно домой, все думал о том, почему меня вся эта ситуация так задевает? Наверное, потому что Женя совершенно точно не заслуживает такого отношения к себе.