Глава 4

Аделаида

Утром я просыпалась как-то особенно долго и неохотно. Не сразу поняла, что меня смутило с утра пораньше, а потом дошло: моя подушка дышала. Резко открыла глаза и села, пытаясь принять реальность. В моей постели лежал Василий Павлович Шабалов собственно персоной. Без рубашки, в одних шортах и еще и имел наглость улыбаться.

– А-а…, эмм…, – многозначительно протянула я.

– Не угадала, – фыркнул он. – Ты просто заснула на полуслове и… на мне. Я вчера тоже так устал, что не стал отсюда уходить.

– Угу, – что-то сегодня я прямо отличаюсь красноречием.

Я попыталась сползти с мужского тела, так как использовала его даже не как подушку, а как полноценный матрас.

– Лежи, – прижал он меня обратно ладонью. – Рано еще.

– Я тяжелая, – попыталась воспротивиться я.

Он только глаза к потолку поднял.

– Это тебе кто сказал? – Вкрадчиво уточнил он.

– Бывший парень, – честно ответила.

– Дурак этот твой бывший. Совершенно в женщинах не разбирается, – выдохнул он и вдруг меня поцеловал. А я от неожиданности ответила. Потом, правда опомнилась и принялась вырываться. – Ты чего? – Василий перекатился, подмяв меня под себя и угрожающе навис.

– Ну-у…, – я попыталась найти в голове приличное объяснение своим действиям. – Мне в туалет надо.

Конечно надо, зубы с утра не чищены, волосы… О, господи! Я же вчера даже косу не переплела.

– Сколько у тебя было мужчин, – Шабалов выпускать меня из своих рук не спешил.

Это он к чему?

– Один, – честно призналась.

– Ни одного у тебя не было, – задумчиво прищурился он. – Иди, – разжал руки.

Я, стараясь не запутаться в ногах, рванула в сторону ванной со всей возможной скоростью, так как фланелевая пижама в зайчиках не является предметом гордости моего гардероба.

Пока умывалась, надеялась, что этот Василий Палыч испарится из квартиры и перестанет смущать меня своим присутствием. С другой стороны…, мамы теперь больше нет, а жить без заботы о ней я как-то разучилась. Я вообще не очень хорошо переношу одиночество, хотя при всем этом у меня даже подруг нет. В школе я была не то, чтобы изгоем, но не сильно-то и стремилась к общению. Да и выглядела я тогда, как пончик. Годам к двадцати немного разобралась с внешность и даже с парнем стала встречаться, но после трагедии с мамой, тот, наговорив мне кучу гадостей, сбежал на все четыре стороны. А я? А я просто смирилась с тем, что всю жизнь буду одна, а спасать от одиночества меня будут мама и работа. Мамы вот не стало…

А этот Шабалов он всякие нетипичные для меня мысли в голове вызывает. Относится ко мне странно. Даже утром непричесанную и неумытую увидел и не попытался сбежать. Хотя, может быть уже?

Я тихонько приоткрыла дверь ванной и выглянула в коридор. Мужские ботинки стояли в прихожей. Не ушел. Тем более, что на кухне слышались какие-то звуки. Заглянув на кухню, застала Василия за готовкой. Тот увлеченно что-то жарил в сковороде.

– Уже все? – Вскинул он брови.

– Да, – ответила, не веря своим глазам.

Сам Шабалов у меня на кухне что-то готовит?

– Омлет скоро будет готов. Кофе у тебя нашел только растворимый, так что через пять минут сюда привезут нормальный, – заявил он и полез в шкаф за тарелками.

Я только молча хлопала ресницами, глядя на такое самоуправство и пытаясь придумать, что делать дальше.

– Мы вообще особо кофе не пили, – невпопад выдала.

– Ну, я без него не могу толком проснуться. Сова по натуре и кот мартовский по жизни, – фыркнул он, сгрузил омлет на тарелки и отправился открывать дверь, так как в нее кто-то постучал. С кем-то быстро переговорив, он вернулся с двумя стаканчиками кофе в подставке в одной руке и с пакетом в другой. – А вот и кофе подъехал. Ты какой будешь?

Я пожала плечами. Я действительно не сильно разбиралась в сортах кофе. Иногда брала по пути на работу что-нибудь не сильно противное, но чаще просто обходилась молочным коктейлем.

Восприняв мое молчание, как согласие на все, Шабалов подтолкнул меня к столу и велел завтракать. Есть мне не особо хотелось, но я послушно взялась за вилку. Омлет, кстати, оказался недурно приготовлен, а карамельный кофе вполне себе вкусным.

К концу завтрака я вдруг поняла, что он уйдет. Вот прямо сейчас встанет и уйдет куда-нибудь… отсюда. А мне что делать?

– Эмм, – я вздохнула, пытаясь унять взметнувшуюся внутри панику. – Я вчера не спросила… Маму увезли и…

– Через полчаса поедем в фирму, которая всем занимается, и уточним детали, – пожал он плечами. – Там ресторан надо будет…

– Не надо, – быстро помотала я головой. – Нет никого. Не придет никто.

Он тихо выругался, собрал со стола посуду и принялся ее мыть.

– Я сама вымою, – попыталась я быть в этом доме хозяйкой.

– Иди собирайся. Вам, женщинам, на это время требуется, – не подпустил он меня к раковине.

Каким это женщинам? Я с подозрением посмотрела на него, но Шабалов все так же невозмутимо мыл посуду и напевал себе под нос какой-то веселенький мотивчик. Так и не придумав ничего адекватного, я отправилась одеваться.

Приличной одежды у меня было не так уж и много. Точнее, только необходимые несколько комплектов для работы и все. Блузки, юбки, пара пиджаков, один кардиган. Ничего такого, что могло бы выглядеть прилично в обществе такого мужчины.

Вздохнув, вытянула с полки простые широкие джинсы и футболку. Все равно стараться в плане внешности смысла нет. Сегодняшняя ночь была случайностью, так что такого точно больше не повторится.

– Я готова, – я вернулась на кухню уже через пять минут.

Василий Павлович придирчиво оглядел меня и кивнул каким-то своим мыслям.

– Пойдет, – коротко бросил.

Я оглядела себя и нахмурилась.

– Что не так-то? – Не поняла.

– У тебя шикарная фигура. Ее подчеркивать нужно, а не прятать, – выдал он мне сомнительный комплимент. – Ладно, идем. Ехать пора.

Я удивленно на него посмотрела. Сказал, что полчаса у меня, чтобы одеться, а теперь ведет себя так, как будто мы опаздываем куда-то.

В машине Шабалов вел себя все так же задумчиво-отстраненно, словно решал в уме матричное уравнение. Я же старательно запоминала дорогу, чтобы в случае, если он решит бросить меня в этой конторе, добраться до метро и уехать домой.

– О чем думаешь? – Я даже вздрогнула, когда он это спросил.

– Ни о чем, – слишком быстро ответила я. Мда, а еще психолог называется. Ну и пусть, что детский, но иногда мне лучше молчать, чем придумывать что-то. – Думаю, как буду добираться до дома.

Мужчина нахмурился.

– На машине, – ответил он.

Так и хотелось ответить, что машины у меня нет, но я вовремя прикусила язык. Тем более, что автомобиль остановился на парковке у высокого офисного здания. Что-то не похоже, чтобы тут ритуальными услугами занимались.

– Идем, – пока я разглядывала здание, Шабалов обошел машину и открыл мне дверь.

Ладно, у меня сейчас все равно выбора нет, кроме как идти за этим человеком.

– Василий Палыч, – у входной двери нас встретил огромный амбал, смутно знакомый по вчерашнему вечеру. – Все готово. Вас ждут.

Как ни странно, ждали нас на первом этаже, где и сопроводили по коридору в… подвал здания. Там, видимо, и располагалась нужная нам компания.

– Василий Палыч, – радушно встретили нас в одном из кабинетов и даже услужливо выдвинули мне стул.

Ладно, посидим, послушаем. В следующие полчаса мне было достаточно нелегко сосредоточиться, так как в первую очередь мне объявили причину смерти, хоть и смягчили это фразой, что она не мучилась. Скорее всего даже не поняла ничего. Но я с трудом пыталась сосредоточиться на всем остальном. Похороны пышные? Нет, только для своих. Отпевание? Мама верила, пусть будет. Никаких поминальных банкетов и прочей ерунды. Все скромно. Кладбище? Да ближайшее к дому, удобнее ездить будет.

– Ну все, завтра в девять часов ждем у часовни, – подвел итог белозубый мужчина в черном пиджаке.

– А деньги? – Вырвалось у меня. – Сколько?

– Нисколько, – покачал головой мужчина.

Я возмущенно посмотрела на Шабалова.

– Дома разберемся, – пообещал он мне.

Я проглотила свое возмущение. Действительно, не при людях же товарно-денежные отношения выяснять. У меня дома лежит небольшой запас (маме на курс массажа откладывала и на лекарства), там должно хватить на похороны.

После посещения похоронной компании, я отказалась от щедрого предложения Шабалова отобедать в каком-нибудь ресторане, поэтому мы поехали домой. Когда машина остановилась во дворе, я повернулась к мужчине.

– Василий Павлович, зайдите ко мне, – попросила.

Он как-то понимающе усмехнулся, но в квартиру поднялся. Я же, едва выпуталась из куртки и разулась, сбегала в комнату, открыла шкатулку с наличными, выгребла все под чистую и вернулась как раз тогда, когда Шабалов закончил снимать верхнюю одежду.

– Вот, – протянула я ему деньги.

– Это что? – Тут же посерьезнел он.

– Деньги за похороны, – я настойчиво протянула их ему.

Мужчину аж перекосило.

– Убери и больше не показывай мне их, – вдруг рыкнул он.

Я упрямо выпятила подбородок.

– Вы заплатили за все. Возьмите деньги, – упрямства мне тоже было не занимать.

– А если не возьму? – Нехорошо прищурился он. – В суд подашь?

Я сжала зубы, чтобы не выругаться.

– Нет. Отдам их Злате Павловне, пусть она вам их…

– Ты хоть понимаешь, как себя ведешь? – Перебил он меня, шагнув так, что рука с этими злосчастными купюрами уперлась ему в грудь. – Любая нормальная женщина ждала бы денег от меня, а ты ведешь себя…

– Я не женщина. Я детский психолог-логопед, – не стала я слушать его.

– Ты – дура! – Вынес он вердикт, вдруг выбил у меня эти деньги из руки, а в следующую секунду впился мне в губы поцелуем, припечатав спиной в стену коридора. У меня тут же поплыло сознание, так как что-что, а целоваться Шабалов умел мастерски. Да и не только целоваться, но и распалить женщину так, что она остатки сознания на ровном месте потеряет. – Не здесь, – вдруг отвлекся он на несколько секунд, за которые я вдруг осознала себя без футболки и с ногами на его пояснице.

Несколько секунд на перемещение в спальню, секунда, чтобы оказаться спиной на горизонтальной поверхности и… дикое смущение. Потому что день, потому что светло и меня видно… всю такую несовершенную и…

– Я…, – попыталась отодвинуться.

– Помолчи, – он в два рывка стянул мои джинсы и вдруг в восхищении уставился на меня. Я так опешила от этого взгляда, что даже смущаться перестала. Так совершенно точно не смотрят на некрасивых или нежеланных женщин. Он сделал глубокий вдох и принялся раздеваться сам. – Так, это только секс. Извини, ничего личного, но ты слишком лакомый кусочек, чтобы я смог сдержаться, – выпалил он. – А для себя… воспринимай это, как терапию. Хорошо? – Соизволил он поднять взгляд выше моего подбородка.

У меня в голове за секунды промчалась тысяча мыслей. Так, по сути, у меня сейчас будет близость со случайным мужчиной, которого я в своей жизни больше не увижу. Я осталась одна и… это действительно неплохой шанс отвлечься.

– Да, – кивнула, жадно рассматривая его.

Хорош. До чего же красиво и органично сложенный мужчина. У него-то проблем с женским вниманием никогда не будет, а мне такой шанс вряд ли еще когда-нибудь представится. Мы взрослые люди и все по обоюдному согласию…

Шабалов тут же выудил из сброшенной с себя одежды серебристый квадратик.

– Извини, у меня принципы, – пояснил он мне.

Я на это только пожала плечами. Хотя, наверное, я бы не отказалась от ребенка. Подумаешь, мать-одиночка… Я же могу работать и консультировать удаленно. Я так даже подрабатывала иногда. Жить есть где… Но, если у него принципы, то тут уж ничего не поделаешь.

Василий быстро освободил меня от остатков одежды и от остатков мыслей. Да, любовником он оказался умелым, тут ничего не скажешь. И выносливым. И страстным. Мне даже показалось, что один раз он даже забыл про эти самые свои принципы, но я лишь отмахнулась. Наверное, просто показалось. Это же всего лишь такая… приятная до дрожи терапия для меня. Если честно, то даже с моим куцым опытом в этой области я понимала, что никогда в жизни у меня больше не будет той эйфории чувств, которую я испытала с ним.

Что ж, буду холить и лелеять те воспоминания, которые у меня никто не сможет забрать.