Цитаты из книги «Лавандовая комната»

– Но я еще не выплакалась. Мне еще нужно поплакать. Иначе я утону. Понимаете?

Две лодки в открытом море, которые думали, что, с тех пор как потеряли якоря, дрейфуют в одиночку, и вдруг…

Тогда он понял: чтобы научиться летать, нужно прыгнуть.

Она говорила, что слишком много женщин становятся сообщницами жестоких, равнодушных мужчин. Они лгут, выгораживая их. Лгут собственным детям. Потому что их отцы обращались с ними точно так же. Эти женщины упрямо стараются верить в то, что за жестокостью прячется любовь, чтобы не сойти с ума от боли и отчаяния. На самом деле никакой любви здесь нет, Макс. Это факт.

Любовь – это дождь, мужчина – это земля. А мы, женщины? «А вы возделываете мужчину, он расцветает под вашими руками. Вот она – власть женщин».

А любая ошибка, совершаемая из принципа, обретает смысл.

Он изрядно преуспел в искусстве игнорировать все, что могло спровоцировать тоску в любых ее проявлениях.

Любовь – это квартира. В квартире все должно использоваться по назначению. Не следует ничего закрывать чехлами или „беречь“. Живет лишь тот, кто и в любви чувствует себя как дома и не боится войти в ту или иную комнату, открыть ту или иную дверь. Ссориться или ласкать друг друга, держаться друг за друга или, когда придет время, оттолкнуть друг друга – важно все. Это имеет экзистенциальное значение – чтобы использовалась каждая комната квартиры. Иначе в ней поселятся призраки и запахи. Запущенные помещения и дома чреваты опасностями и зловонием…»

Он чувствовал себя необыкновенно, немыслимо одиноким – как маленькая безымянная лодка без паруса и без весел посреди игривого, насмешливого моря.

Эгаре собирал «трассирующие» слова, вспыхивавшие сигнальным пунктиром в потоке общих фраз. Они показывали, как эта женщина видела, чувствовала, обоняла и осязала жизнь. Что для нее было важно, что волновало ее и как ей жилось в последнее время. Что она хотела спрятать под толщей слов. Боль и тоску.