Цитаты из книги «Лавандовая комната»

Кунео четыре дня помогал мне на моем строительстве и параллельно пытался научить меня относиться к приготовлению пищи как к любовным утехам.

душе иногда нужно поплакать, чтобы быть счастливой.

Без сахара, Манипенни[21]. – Ну, обрубили концы. Свалили из Парижа. Решили поиграть в Гекльберри Финна на плоту. В Форда Префекта[22], в…

Потому что в танце тупо двигал Манон туда-сюда, как тележку в супермаркете, вместо того чтобы танцевать свободно, вкладывая в танец всю душу.

моя физиономия сама по себе приобретает то же самое выражение, с которым обитатели больших городов протискиваются на улицах мимо друг друга, словно не замечая, что они здесь не одни. Их лица говорят: «Я? Я ничего не хочу. Мне ничего не нужно. Меня ничто не может поразить, удивить, шокировать и тем более обрадовать. Радость – это удовольствие для наивных провинциалов и этих жуков навозных, которые ничего в жизни не видели, кроме своих вонючих коровьих хлевов. Пусть себе радуются, если им этого так хочется. А у нас есть дела поважней».

Шиллер, Гёте, Колетт[19], Бальзак и Вирджиния Вулф

Когда у тебя нет никого, кого бы ты мог любить, поневоле станешь странным.

Это всегда – женщина, Жанно. Ничто другое не может выбить мужчину из колеи.

Дорогой мой сын, женщина, выходя замуж, автоматически пожизненно становится своего рода системой контроля. Ты следишь за всем: что делает муж, как он себя чувствует. А позже, когда появляются дети, ты отвечаешь и за них. Ты превращаешься в надзирательницу, служанку и дипломата в одном

флаконе. И это не кончается с такими банальными переменами, как развод. О нет, любовь, может, и проходит, но забота остается.