Цитаты из книги «Семья»

одна дорога, одна ноша, один путь – страдание за всех.

Это была покорность веры: как будто облака расходились, как будто видимый мир раздвигался – и она созерцала тропинку, о которой Бабушка сказала когда-то: «Люби ее – это твоя дорога в рай».

– Грязь – что? – вдруг быстро сказал мальчик: – Грязь – ничего. От нее не больно.

– Но как Вы живете? – Я не знаю, как мы живем и живем ли мы, – призналась Мать. – Это время движется, а не мы живем.

Что же касается сил духовных, они являлись следствием воспитания. Графиня была спокойно-религиозна, стоик по характеру, аскет во всем, что явилось бы ее личным удовольствием

Последнее слово: англосаксонская раса. И чем она молчаливей, тем лучше. От тишины у Вас появится чувство собственного достоинства.

Она была самым агрессивным членом самых агрессивных обществ по насаждению морали.

Значит, ни культура, ни экзамены на вежливость научают простой человечности. Если культура не делает человека лучшим – зачем она?

Она думала: «Пусть ушли и молодость, и красота! Зачем они мне теперь? Но что, если и духовно я так же обезображена? Может быть, и душа моя тоже потускнела, поблекла и сморщилась. Я входила в жизнь с возвышенными идеалами – что я теперь? Мир казался прекрасным, а теперь он ужасает меня. Что изменилось: все в мире или все во мне? Что изменило меня? То, что я недоедала долгие годы, могло разрушить мое тело – пусть! – но неужели это же иссушило и мою душу? Я больше уже не смеюсь. Я не радуюсь. Я ни к чему не спешу, наоборот, мне хочется от всего спрятаться и заснуть. Я не вижу ни в чем той красоты, вид которой когда-то захватывал мое дыхание. Я не верю в лучшие дни. Я ни на что не надеюсь. И только теперь я увидела себя со стороны, и мне стало страшно. Как помочь? И можно ли этому помочь?»

Дети ничего не боятся, потому что на них никто не посмеет бросать бомб. За этим и присматривает Гарри, находясь в армии.