Да замок и сейчас начал потихоньку рассыпаться. Жители острова пока этого не замечали и списывали всё на случайности. Случайно упала балка, случайно треснула ажурная колонна на входе, случайно заржавели петли на замковых воротах. Всё пока можно было исправить.

Но и Крис, и ройн Горх Ленери знали, что это предвестники смерти родового гнезда, оставшегося без хранителя.

Скорее всего, вместе с замком умрёт и остров. За сотни лет совместного существования они проросли в друг друга, стали единым целым. Тропы этого каменистого клочка суши, окружённого водой, стали дорогами многочисленных кривых улочек, а светлые каменные стены строений будто срослись с окружающими скалами.

Замок расползся по всему острову, заполняя его постройками, узкими лестницами и проходами, домами и башенками, покрывая набережными берега, а бухту причалами.

А остров бережно хранил в себе источники воды, подземные пещеры, ходы, без которых островитяне давно уже не могли существовать.

Остров и замок давно объединились как симбионты. У них даже имя стало одно на двоих. Перестанет существовать один, закончится и существование другого.

Если замок умрёт и начнёт разрушаться, постепенно отсюда уйдут и жители. Никто не захочет жить на потерявшей смысл своего существования большой скале. Со временем и море втянет в себя этот уже безжизненный обломок.

* * *

Сейчас, в свете падающего в море закатного солнца, все эти почти белые, выгоревшие и побелевшие от солёного ветра дома, бегущие с вершины скалы крыши и башенки, слепившиеся в одно строение, казались розовыми.

Острой иглой торчал в синеющее небо шпиль донжона, центральной башни, самого старого строения. Наверное, с неё начал свою историю замок. Длинные тени лишь добавляли живописности всей картине.

Крис помнил этот причал с детства. Да только в детстве его не особо интересовал вид, открывающийся отсюда. Ему с друзьями больше нравилось разбежаться и со всего разбегу с воплями сигануть в воду, окатывая прыгающих следом брызгами, разлетающимися веером в разные стороны.

Да, хорошее было время, беззаботное.

Крис посмотрел на свои жилистые руки с синими линиями вен, на кисти с длинными пальцами как у музыканта, а потом перевёл взгляд на свои слегка волосатые икры, виднеющиеся из-под брюк, закатанных до колен. Сквозь играющую бликами зеленоватую воду его ступни казались бледно – зелёными.

Куда исчез тот маленький загорелый мальчик с тонкими ручками и ножками и гладкой без единого волоска кожей?

Да, детство убежало, юность промчалась, молодость… не надо себе врать, сорокалетний рубеж, к которому он приближается, молодым возрастом можно назвать уже с большой натяжкой. Если молодость и осталась, то совсем мало, пара последних глотков. Крис сейчас приближается к зрелости. Ошибки молодости уже стыдно совершать. У него есть уважение, репутация, опыт. Голова работает, магический дар отточен за годы тренировок, да и жизненная сила ещё плещет. Зрелость – это расцвет для мужчины. До старости ещё долго, очень долго. Хочется прожить эти десятки лет с пользой.

Неужели хранитель не вернётся в кристалл и придётся просто годами наблюдать смерть Корчера, а потом и перебираться на другое место?!

Монотонный тихий плеск волн нарушило шлёпание маленьких ног,

Мужчина отвлекся от размышлений и повернул голову. По доскам причала к нему, громко шлёпая босыми ногами, быстро бежал мальчик – посыльный. Ещё издали он звонко закричал:

– Господин маг! Господин Крисант! Вас ройн Горх к себе зовёт!

Маг взглянул на браслет, охватывающий левую руку. Прозрачный, с красными бликами камень, вестник, ответственный за голосовую связь, не светился. Вызова от ройна не было. Получается, что ничего особо срочного, если Горх просто послал мальчика.

Да, вполне ожидаемо, если нет срочности. Магические способности у ройна были достаточные, чтобы прислать вызов на браслет. Вестники, как и все магические артефакты зависят от силы и магического резерва владельца. Чем сильнее маг, тем больше у него возможностей: на большее расстояние вестники передают голоса, быстрее и дальше летают планелёты, жарче греется печь, дольше и мощнее работает любой магомеханизм.

Собственной магии ройна Горха вполне хватило бы на передачу нескольких фраз на это небольшое расстояние от его кабинета до старого причала. Однако вбитое в голову ещё в академии правило постоянно экономить магический резерв и не тратить его по мелочам у ройна давно превратилось в привычку, которая заставила его воспользоваться простым посыльным.

Крис последний раз махнул своей зеленоватой ногой в тёплой прогретой за день солёной воде. Море закружило вокруг пальцев упругую струю, как бы прощаясь, и отпустило его.

Через полчаса Крис уже заходил в кабинет к ройну.

Круглый и просторный кабинет хозяина замка располагался на одной из боковых башен. Плотные бордовые шторы ещё были отодвинуты в стороны, и последние лучи заходящего солнца беспрепятственно скользили по тяжёлым массивным книжным шкафам, стоявшим по кругу вдоль стен.

Письменный стол находился в центре. Рядом, изогнутыми ножками упираясь в наборный паркет, стояли несколько узорчатых кресел.

Мебель в кабинете была сделана из дорогого тёмного мраморного дерева и украшена затейливой резьбой. Однако за долгие годы дерево поблёкло, полировка покрылась сетью мелких трещин и царапин. Мебель из старинной стала превращаться в просто старую. Это особенно стало заметно за последний год.

Крис качнулся на пороге кабинета, обозначая своё присутствие:

– Ройн.

– Заходи! – махнул рукой Горх из-за письменного стола.

Солнце золотило каштановые волосы владельца замка, схваченные сзади шнурком. Он был в самом расцвете зрелости. Мощная фигура, широкие плечи и чеканные черты лица выдавали в нём потомка благородного рода. Только нити седины, отсвечивающие в волосах, да глубокие складки около губ и носа, выдавали его возраст.

– Из Ганчи пришло письмо магопочтой, – произнёс он. – Мы его с тобой, конечно, давно ждали. Вот, теперь пришла пора обсудить все детали.

Отношения у Криса с Горхом сложились самые дружеские, поэтому наедине они отбрасывали все церемонии и выражения особенного почтения.

Маг подошёл к столу и взял в руки желтоватый лист, лежавший на столе рядом со шкатулкой магопочты и пробежал глазами полученное сообщение.

– Так, что тут пишут?

Ничего неожиданного. Магическая академия Ганчейской провинции объявляет о наборе на первый курс…

Да, набирает каждый год. Полное обучение восемь лет. Через четыре года получишь диплом первой ступени и, если захочешь, уже можно идти работать. Кто чувствует в себе силы да имеет возможность учиться дальше поедет в столичную академию продолжать учёбу. Уже там, в столице, через четыре года после сдачи выпускного экзамена получит вторую магическую ступень. Дальше ступени присуждаются по заслугам. У Криса сейчас четвёртая ступень. Неплохо для его возраста. Говорят, у императора восьмая.

Так, что там дальше? Для достигших двадцатилетия…

Ну, это ясно. Моложе принимать не имеет смысла. Первичное обучение детей проводится местными магами. Учить начинают с пятнадцати лет. Одна из обязанностей Криса как раз заниматься обучением детей на Корчере. Все дети в той или иной степени обладают магией, ведь на ней построен весь бытовой комфорт в империи.

Без магии в их мире вообще жить тяжело и неудобно. Все магомеханизмы завязаны на использование личной магической силы. Да только уровень этой силы у всех разный.

Из одного ребёнка приходится неделями вытаскивать тонкую ниточку магических способностей, чтобы он всё-таки мог хоть как-то пользоваться всеми достижениями цивилизации. Послать вестника, пусть даже на пару сотен метров. Разогреть воду, запустить магомотор в лодке или остановить кровь на царапине. Артефакты и кристаллы накопителей помогут усилить способности в случае необходимости. Однако усилители магии недешёвое удовольствие.

Другого ребёнка наоборот надо научить, как правильно направлять бурлящую в нём магию, чтобы не сжигать окружающие механизмы, не охлаждать еду до куска льда или, например, адресно, направленно, а не рупором во все стороны, передать сообщение вестником.

Так… Что там дальше? Как всегда набор на лечебный, магомеханический, боевой и стихийный факультеты. Новых факультетов не прибавилось. Магомеханический учит создавать магомеханизмы и использовать чистую магию для их работы.

Первый курс общий для всех студентов обучения и лишь на втором начинается распределение по факультетам в зависимости от склонности и природных способностей студента. Крис сам после первого курса долго выбирал между стихийным и магомеханическим факультетами. По сути каждый маг взаимодействует со стихиями, вот только склонности к какой-либо стихии у каждого мага свои. Крис по способностям более силён в воздействии на воздушную среду. Вот он мысленно и метался от кафедры воздушной магии на стихийном факультете до кафедры летательных аппаратов на магомеханическом. Можно было бы стать боевиком, но там много силовых тренировок. Туда, в основном, тянулись больше огневики. На лечебном больше водников. Всё-таки человеческий организм – это, в основном, жидкости.

Так, что там дальше в сообщении? Обеспечивается жильём…

Это понятно. Крис до сих пор вспоминал свою бурную жизнь в общежитиях и друзей, которых раскидало по всей империи. Сначала он жил в Ганче, а потом в столичной академии. Да уж, весёлые были студенческие пирушки.

Общежитие в столичной академии было большое и удобное. Современное, в отличие от старых корпусов в Ганче.

Слабых магов в академию не принимают, так что все магомеханизмы работают там в полную силу, обеспечивая студиозусов светом, теплом и прочими удобствами. У ректоров вообще одна из основных задач уберечь саму академию от магических экспериментов её учащихся.

Так, что там про оплату? Оплата дифференцированная, да… Разная форма оплаты для девушек и юношей.

Это вполне ожидаемо. Мужчины имеют возможность оплатить обучение после окончания академии, выплачивая из своего жалования. Правда, оплата в этом случае будет несколько больше. А вот девушки оплачивают учёбу сразу в начале каждого года. Если оплата не поступит, студентку отчислят, даже если она отличница.

Крис знал, откуда растут ноги у этого правила. Сильные маги считались хорошей партией. Таким нехитрым способом руководство пыталось поставить заслон для искательниц перспективных женихов, от тех девушек, кто изначально работать не собирается, а планирует найти себе жениха и тихо исчезнуть, не получив степени.

Такой дифференцированной оплатой руководство пыталось отсеять таких девиц, чтобы они не занимали при поступлении чужие места.

В какой-то мере это правило свою задачу