Мне кажется, что там, внутри этого туловища, есть другой я, целый. И голова у того меня не болит, и я мчусь по набережной, по бесконечной набережной, набираю, набираю скорость, прорываю воздух, свистит в ушах.
Я ужасно смутился: это вообще значит что, нет? Когда тебе фенечку завязывают? Чёрт его знает, как у девчонок этих… Но как-то растерялся и ничего не сказал, затормозились все слова внутри.
Ну, Заяц, ты вообще… Какой-то суперспасатель. Человек-паук. Как ты всё это?.. Я, знаешь… Я и не знал, что ты столько можешь.
— Я тоже не знал, — пожал плечами Заяц. — Я же, знаешь… Я же вообще трус и какой-то растяпа. А с тобой нет.
Какое-то волшебство.
Воткнул в розетку, включил телефон. И увидел смс от папы. С телефоном врача. «Ираида Степановна». Аут. У них с зайцевской бабушкой общий знакомый травматолог?!.
Почему-то очень смешным оказалось всё, что я вот так ногу сломал. То есть внутри страшно. Не больно даже, а страшно: как теперь? А сверху завёрнуто в смешное. Пирожок такой.