Цитаты из книги «Вилли»

– Себастьян, – повторила Августина Блюм. – Какое красивое. Серебристое имя. – Как это – серебристое? – не понял я. – Похоже на серебристый колокольчик. Все имена цветные. Ты не знал? – Нет…

Моё полное имя мне велико, и я путаюсь в нём, как в папином пальто.

Я так и не понял, как это могло быть. Во-первых, тут должен быть второй этаж. А во-вторых… Во-вторых, переулок Маятников был серым и неуютным местом, а этот сад был… Ну, прекрасен.

На нём был мелом написан номер – 15. Странно, почему 15? Если рядом ни первого, ни четырнадцатого…

Сначала я бродил по городу наугад, надеясь, что ноги сами вынесут меня в переулок Маятников. Но так получилось, что я не только не нашёл неизвестный переулок, но и потерял все известные. Короче говоря, я заблудился.

…Какое всё-таки это ужасное место – школа. Человеку там улыбаться почему-то запрещено. Улыбнулся – и привет, дневник на стол!

Наверное, сверху ехал. Верхом.

И правда, почему? Может, это тоже в наследство достаётся? Неопаздывание. Например, ей досталось от бабушки. Может, её бабушка работала машинистом поезда. Машинисту нужно быть точным. Хотя… Хотя нет, поезда часто опаздывают. Значит, неопаздывание от дедушки-великана досталось, вместе с голосом. Дедушка, конечно, всегда успевал к этому поезду. Там они с бабушкой и познакомились. Как, интересно, он помещался в вагоне?..

Сколько можно, Воробьёв! – говорит она своим великанским голосом, который достался ей в наследство от дедушки. Потому что сама она маленькая, а голос – ого-го! Думаю, от дедушки; и ещё думаю, что дедушка этот был великан.

– Знаешь, Севка, а давай поедем с тобой к морю, – сказала мама. То есть на самом деле она сказала: – Ешь аккуратно, не кроши. Но мне неинтересно слушать такие скучные вещи. Поэтому я часто слышу совсем не то, что мне говорят. – Давай скорее, в школу опоздаешь! – сказала мама. – Ладно, – пробормотал я, – на море так на море. Я вообще-то не против.