Глава 2. Крылья иллюзий

Таисия доела шоколадку и уставилась в иллюминатор. Внизу проплывали пухлые облака, а на её лице играла легкая улыбка. Она ощущала калейдоскоп эмоций: радость от предстоящих перемен, волнение из-за дерзости поступка, гордость за себя.

Для родственников они летели в отпуск в Кемер. Никто из родных, кому не положено было знать, вроде бы ничего не заподозрил.

На самом деле этот «отпуск» был тщательно спланированным побегом, подготовка к которому длилась целый год. За это время Таисия и её муж освоили азы арабского языка и даже провернули небольшую махинацию с недвижимостью, чтобы собрать деньги на переезд.

Джавид, её муж, каждую пятницу посещал мечеть, где однажды встретил Магомеда. Магомед рассказывал Джавиду о справедливой, счастливой и богатой жизни в Дауле. Так красивы были его речи, что Джавид загорелся идеей уехать из родного Батайска и заразил ею Таисию. Узнав о созревшем у них решении, Магомед познакомил их с человеком, который, как рассказывали, уже ходил в Даулю и вернулся в Батайск, чтобы, по его словам, как можно большему количеству мусульман рассказать о возможностях, которые раскроются перед ними в этом дивном крае. На любой аргумент против Даули у него были примерно одинаковые ответы: это международный заговор против свободного государства, эту ложь распространяет правительство с целью остановить отток граждан, это вымыслы СМИ для повышения своего рейтинга.

Будто на юге России отключили интернет или заблокировали доступ к новостям, но Магомеду и его единомышленнику удавалось перекричать даже самые ужасные свидетельства спасшихся из Даули. От некоторых историй волосы вставали дыбом. “Не может человек сделать такое с другим человеком!” – думаешь каждый раз, читая о зверствах, происходящих там. Вот женщину подвесили в железном ящике на палящем солнце, ящик нагрелся и сжег ее плоть до костей. Вот другую женщину угостили пловом, приготовленном из мяса ее убитого двухлетнего сына…

Самолет уносил беглецов из России навстречу их новой жизни, о которой они мечтали целый год. На руках Таисии дремала ее дочка, Мадина, еще совсем маленькая – через месяц ей исполнится два года. Сын Таи от первого брака, шестилетний Костик, тоже летел с ними: мальчик молча смотрел мультик на планшете, периодически поглядывая то на Таю, то на Джавида. Таисия погладила его по голове и вновь уставилась в иллюминатор.

Таисия росла в самой обычной русской семье: пасхальные куличи, письма Деду Морозу, школьные мини-юбки и кофточки с дерзким декольте – её жизнь была квинтэссенцией провинциального шика. У Таи всегда было много поклонников. Из-за ее эффектной внешности и заводного характера она на всех вечеринках непременно оказывалась в центре внимания. Мальчики ее хотели, девочки молча ненавидели, мечтая быть похожими на нее и иметь такой же успех у противоположного пола. Внезапно для всех она резко отгородилась от внешнего мира: перестала краситься, посещать вечеринки, стала вести себя замкнуто, оборвала контакты с подругами и завела новых. Ее новые подруги называли друг друга сестрами, как и она, носили полностью закрытую одежду и не участвовали в светской жизни городка. Родные забили тревогу, пытались возить Таю по врачам, но она еще больше уходила в себя. И тут в ее жизни появился Джавид: мужчина, на которого Тая смотрела, затаив дыхание! Сначала родня не приняла Джавида, но со временем, видя, как Тая ожила, на семейном совете было решено не мешать отношениям. Джавид, однако, не торопился оформить официальный брак, считая, что венчания в мечети достаточно, Тая психовала, но ничего не предпринимала, боясь потерять Джавида. Она любила его всем сердцем и готова была идти за ним на край света. Ради него она изменила свою жизнь – привычки, поведение, круг общения. Ради него она бросила родной дом, ни с кем не попрощавшись. Всё ради него. Джавид не придавал значения её жертвам. "Женщина – тень мужчины," – однажды бросил он во время ссоры. – "Хочешь быть со мной? Стань моей тенью." И она стала.

Самолет нес их в Стамбул. В Стамбуле они планировали провести около недели. Они должны были встретиться с куратором, который передаст им “пароли и явки” – новую симку, маршрут, билеты на автобус, координаты дагестанца из Хатая, напутствия и запреты. Им предстояло перебраться на юго-восток Турции, пройти подготовку и пересечь границу с Сирией (читай, проползти под проволокой и сломя голову бежать пару километров за проводником через минное поле), чтобы, наконец, оказаться у их заветной цели – в Дауле.

Они не раз обсуждали этот опасный переход. Джавид настаивал первым сходить “туда” на разведку и вернуться за Таей, но она считала, что такой опасный маршрут лучше преодолеть один раз всем вместе. Казалось, им ни разу в голову не пришло подумать о судьбе их маленьких детей. Смогут ли они жить вместе как семья? Будет ли у них возможность уехать оттуда, если не понравится? Магомет так затуманил голову Джавида, а тот, в свою очередь, Таисии, что никаких сомнений пара не испытывала и уверенно двигалась к поставленной цели.

Глава 3. На краю

– Чай будете? Или кофе сварить? – тихо обратился к Ларисе сухощавый мужчина лет сорока пяти. Он выглядел уставшим и понурым, складки на лбу и поседевшие виски старили его. Казалось, он был настолько вымотан, что вот-вот рухнет и больше не встанет.

– Чай! С лимоном! – Лариса уютно устроилась в кресле и окинула взглядом обстановку. – А у вас тут классно! В стамбульском Доме совсем неуютно.

– А я тебе ещё второй этаж покажу. Там вообще красота: кровати из натурального дерева! Нам их подогнали, прикинь, – вклинился в разговор Барон.

Барон, как его все звали, был коренастым брюнетом с лысеющей головой и неприятной ухмылкой. Его наколки-эполеты проступали сквозь тонкую белую футболку – знак человека, который однажды пошёл против системы и явно не собирался вставать на путь исправления. Формально он считался главным в Анталийском Доме, но стратегических решений за ним не числилось – его роль сводилась к управлению повседневной жизнью.

Лариса подула на горячий чай и сделала осторожный глоток.

– Здорово, что вы, наконец, добрались сюда. Я давно говорю, что Дом в Анталии необходим. Идут сирийцы в Европу, а переночевать в Анталье в безопасности им негде, да еще и чтоб внимание не привлекать. Полиция шмонает, не дает вздохнуть. Куда им идти? В парке на лавочке спать? Еще летом их можно замаскировать под туристов-пешеходников, но в межсезонье уж очень они в глаза бросаются.

– Да, повезло нам с домом, – Барон шмыгнул носом. – Подружка моей жены купила его два года назад, но потом что-то у неё не сложилось. Хотела продать, но Валька подсуетилась, предложила сдать нам. Идеально! От ментов далеко, к мечети близко.

– А камеры? Ваши? Или с домом достались? Ну, то есть, контроль над ними только у вас, да?

– Наши, наши. Ну а как иначе? Подглядывать из-за шторы в 21 веке несолидно. А камеры – самое то. Ладно, брось про камеры. Как ты сама? Всё по своим жмурикам бегаешь?

– Лёня!!! Они не жмурики, а неизлечимо больные.

– Сегодня больные, завтра жмурики, эти ваши раковые. – Лёня хмыкнул. – Где ты и где раковые дети?! Я даже не поверил сначала, когда мне сказали, что “Лариса занялась благотворительностью и возит больных детей спасать в Турцию”. Капец, говорю, крыша поехала у бабы. Но, видать, хорошие деньги там крутятся, раз ты так активничаешь.

– Я от чистого сердца! – Лариса ухмыльнулась.

– Да иди ты! Меня не обманешь! Откуда у тебя взяться чистому сердцу?! – Лёня заржал.

– Хорош ржать. Ну чё ты так жестко-то про меня?! Это если копнуть, то сплошная прибыль, а на поверхности что? Благие дела! Работаю над имиджем, пригодится! И потом каждый ведь в итоге получает своё: родители неизлечимых – надежду, а мы прибыль. И, кстати, не все умирают. Парочку и правда удалось спасти, даже врачи удивились.

У Ларисы зазвонил телефон: после непродолжительной беседы на турецком она вдруг засобиралась.

– Дела появились, ехать надо. Теперь я знаю, где вы. Как-нибудь днем заеду: на море сходим, кебабов поедим. У вас тут рядом хорошая кебабная есть.

– Куда собралась? – нахмурился Барон. – Сиди. Киргиз ещё не вернулся.

– А куда он уехал? Вы же сказали, что до маркета и обратно.

– Ну да, так и есть: до маркета в Кунду и обратно, – Леня ухмыльнулся.

Лариса напряглась, убрала телефон и мрачно посмотрела на Барона. Она старалась говорить спокойно, но внутри у нее все тряслось от бешенства.

– Куда. Он. Уехал. На. Моей. Машине?! – с акцентом на каждом слове спросила она.

– Деньжат заработать, белая госпожа! Думаешь, нам беспатно тут всё? Жрать на что-то надо, счета оплачивать надо, аренда… – Лёня взял пульт и стал перебирать каналы. – Да расслабься! Он все продумал.

– Что он продумал?! Он что, на моей машине поехал грабить маркет?? Вы хоть понимаете, как вы меня подставляете сейчас?! – Лариса переходила на крик.

– Спокойно! Он не дурак, машину оставит за пару кварталов, дальше на мопеде. Всё чисто. Не кипишуй раньше времени.

Лариса бессильно откинулась на спинку дивана и схватилась за голову. Лёня посмотрел на часы: если все прошло по плану, Бек должен вернуться примерно через час. Позвонить ему они не могли. Оставалось лишь терпеливо ждать и надеяться, что его не поймают. Казалось, что мир на миг перестал дышать, а стрелки часов замерли. Барон нервно подергивал ногой.

– Вано! – обратился он к Белобрысому. – Бери мою машину и дуй в Лару. На сердце неспокойно. Дуло возьми, на всякий случай. И смотри там, не светись!

Глава 4. Цена ошибки

Бек припарковал машину на тихой, безлюдной улочке и пересел на электромопед. Его путь лежал к небольшому магазину, скромно притаившемуся на углу. Там продавали всё: от продуктов до мелочей, необходимых в быту. Вечер пятницы обещал владельцу магазина хорошую выручку. Однако Бек охотился не за кассой. Каждую последнюю пятницу месяца сюда заезжал бухгалтер соседнего отеля. Покупал бутылку анисовой ракы, закуску и отправлялся к банкомату. В его машине неизменно лежала сумка с немалой наличностью – "чёрный нал" отеля, избегающего налогов.

Эту информацию Бек раздобыл случайно, от знакомой проститутки, клиентом которой оказался бухгалтер. Однажды она перебрала алкоголя и заплетающимся языком и глупо хохоча раскрыла Беку страшную тайну бухгалтера. Идея заполучить эту сумку засела в голове Бека, как заноза. Со временем она оформилась в четкий план, который он согласовал с Бароном и получил его одобрение.

Бек устроился на лавочке напротив магазина и взглянул на часы. По его расчетам, бухгалтер должен был появиться вот-вот, но его машина так и не показывалась. Он провел несколько минут в раздумьях, готовясь уйти, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но в этот момент раздался звук приближающегося автомобиля, и к магазину подкатил белый Меган – машина бухгалтера. Бек напрягся, готовый к действию, но бухгалтер не спешил выходить. Его внимание было поглощено телефонным разговором – он снова завел машину. Говоря через громкую связь, бухгалтер вел жаркий спор с невидимым собеседником, его голос звучал настойчиво, а движения рук сопровождались повышенным тоном. Он упорно отстаивал свою точку зрения, не собираясь сдаваться.

Нужно было действовать: Беку нужно было как-то выманить бухгалтера из машины, не дать ему уехать. Бек поднял камень и кинул его в Меган. Камень с глухим звуком приземлился на багажник, и бухгалтер резко обернулся. Закончив разговор, он попрощался с собеседником, открыл дверь и вышел, чтобы проверить, что произошло. Бек, не теряя времени, натянул маску на лицо и бросился на бухгалтера. Услышав шаги, мужчина повернулся, но не успел среагировать – в следующее мгновение Бек ударил его кулаком в лицо. Бухгалтер пошатнулся и отступил, пытаясь восстановить равновесие.

Воспользовавшись тем, что бухгалтер на мгновение замешкался, Бек распахнул заднюю дверцу автомобиля и схватил сумку с деньгами. Но в тот момент, когда он собирался скрыться, к нему подбежал владелец магазинчика, и вскоре оба они с бухгалтером навалились на Бека. Завязалась драка, бакалейщик побежал к кассе и набрал телефон полиции. Бек не ожидал такого поворота. Операция могла закончиться провалом, и он рисковал попасть в руки правоохранителей. Бухгалтер бил изо всех сил, защищая содержимое сумки. Бек оступился и упал. Бухгалтер забрался на него верхом, не прекращая ударов по голове, одновременно пытаясь сорвать маску с его лица. Владелец магазинчика тем временем громко и эмоционально объяснял диспетчеру экстренной службы, что произошло и как их найти.

План ограбления почти сорвался, но внезапно раздался выстрел, и бухгалтер рухнул на Бека и застонал, теряя сознание. От неожиданности и страха бакалейщик скрылся в магазине, захлопнув за собой дверь. Бек, ошарашенный, повернулся в сторону выстрела и увидел Белобрысого. Забыв об осторожности, Белобрысый действовал открыто, без тени страха. Не теряя времени, он схватил сумку с деньгами и побежал. Бек поднялся на ноги, в три прыжка добрался до электромопеда, завел его и рванул в сторону переулка, где оставил машину. Отъезжая, он обернулся и увидел, как к магазину подъезжает полицейский патруль. Понимая, что с на мопеде ему не уйти от преследования, он бросил его и, не задумываясь, рванул вглубь переулков, петляя и стараясь избежать погони.