Цитаты из книги «Барбара. Скажи, когда ты вернешься?»

Я вздрагиваю, когда читаю у нее, что там “прошла одна из самых великолепных ночей любви”, – но потом понимаю, что речь, конечно, о концерте. Даже жалко. До чего же отличается целомудренный стиль ее мемуаров, стыдливо шифрующий имена любимых, от сегодняшних откровений звезд.

Будет еще одна перекличка: он и она встретятся в 2015 году на траурной церемонии после страшных парижских терактов. Франция выбрала тогда только две песни – его и ее.

Я лечу в самолете Вена – Рига и читаю затертые до дыр мемуары Барбары. Муж подарил мне неделю, чтобы я закончила главу о ее мужчинах – не могу этого сделать уже полгода. К тому же заветный томик из серии Le livre de poche (“Карманная книжка”) – мой талисман: я очень плохо переношу полеты и потому всегда беру с собой томик воспоминаний Барбары, которая сейчас смотрит на меня с обложки сильно подведенными черным карандашом глазами не слишком добро: сколько можно возиться!

Сцена – мое главное счастье и несчастье. Когда я сажусь за рояль, я похожа на укротителя. Но только там я оказываюсь в объятиях любви – моего зала, моей публики.

Поклонники выложили на пути от артистического входа в “Шатле” до ее отеля живой ковер из роз.

Она не любила обнародовать перед публикой что-то, кроме того, о чем рассказывала в своих песнях. Может быть, потому, что больше ничего интересного в ее жизни и не было.

Попытка номады перейти на оседлый образ жизни – покупка дома с садом в Преси-сюр-Марн, восточном пригороде Парижа.

преданные поклонницы певицы, как, например, знаменитый фотограф Беттина Раймс, ездили за ней по всей Франции, потому что она рассказывала им про их жизнь что-то такое, чего больше никто не мог сказать и объяснить

Главное – стать свободной личностью, а в чем ты себя реализуешь – это уже второстепенно.

Еще при жизни певицы журналисты любили писать, что псевдоним Барбара – это в честь “русской” бабушки. Но и бабушка вовсе не была русской, и звали ее Хавой, а не Варварой.