Цитаты из книги «Добрые предзнаменования»

Если сесть и начать рассуждать логично, у тебя появляются очень забавные идеи. Например: зачем творить людей с врожденным любопытством, а потом совать им под нос какой-то запретный плод под неоновой вывеской, на которой нарисован указующий перст и мигают слова: «ВОТ ОН!»?

Стоит мне начать вмешиваться, и конца этому не будет. И, как я понимаю, разумнее всего дать людям понять, что, если они убьют кита, все, что у них будет – мертвый кит.

Не пойму, с чего это важнее, чего там написано, раз мы говорим про людей. И вообще, то, что написано, всегда можно просто вычеркнуть.

– Но ты же не можешь оставить все как есть! – кинулась к нему Анафема. – Подумай, сколько всего ты можешь сделать! Сколько хорошего! – Например? – осторожно спросил Адам.– Ну… для начала ты мог бы оживить всех китов.Адам глянул на нее искоса.– И тогда люди не будут их убивать? Она замолчала. Как было бы здорово ответить «да»…

Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!

Дела человеческие становятся намного яснее, если четко понимать, что причина великих триумфов и трагедий истории не в том, что люди по природе своей добры или злы, но в том, что по природе своей они – люди.

У него не было ни рогов, ни крыльев, и, хотя в машине у него и играла кассета с лучшими песнями «Queen», не стоит делать из этого никаких конкретных выводов, поскольку любая кассета, оставленная в машине больше чем на две недели, претерпевает некую метаморфозу и превращается в «Лучшие песни “Queen”». В голове у Кроули тоже не было никаких особенно демонических мыслей. И именно в данный момент он всего-навсего чувствовал неясный интерес к тому, что же это за «скоро муж», воспеваемый в «Богемской рапсодии».

На каждого ученого маньяка, который радуется грозе, удачно случившейся как раз в ту ночь, когда Труд Всей Его Жизни закончен и выложен на операционный стол, приходятся десятки тех, кто в унынии наблюдает, как в мирном свете звезд ассистент по имени Игорь подсчитывает свои сверхурочные.

Что-то подсказывало: что-то кончается. Не мир, разумеется. Просто лето. Лето еще будет, и не раз, но такого уже не будет. Никогда.

Давай я искушу тебя на обед в ресторане, – прошипел он