– Гимнастерочку заменим на мундир и лампасы, как положено с хромовыми сапогами-ботфортами. Последний штрих и можно зафиксировать для истории. Или для семейного архива. Все равно никто не поверит, что один человек столько металла на себе одновременно удержать смог. Рекордный вес пудов пять никак не меньше. Брежнев бы, увидев, сдох от зависти. Потерпи уж. Пошлем ему цветное фото, пусть застрелится в 60-ом и не лезет в Генсеки, когда есть люди вот такие в стране,– Михаил снял на видео, свекольное лицо Сергея и, усевшись обратно в кресло, махнул рукой: – Все, можешь разоблачаться.

– Цепуру помоги только содрать, а дальше уж я сам как-нибудь,– простонал Сергей, дергая опостылевшую ему уже награду Великобритании и просыпаясь новым дождем из звезд и медалей.

– Вот уж фиг тебе. Сам вон как лихо зеркала из ничего выдергиваешь. Справляйся сам. Я на конюшню, лошадям овса подкину. Скотина стоит, не кормлена уже два часа. Сожрут что-нибудь из матчасти, как потом перед Силиверстовичем и Леонидовичем отчитываться? Поедом заедят деды,– Михаил поднялся и скрылся в дверном проеме, даже не оглянувшись на прощанье.

– Вот гад, друг еще называется,– пробурчал Сергей, теребя постылую цепь.– За что ты там еще держишься, сволота рыжая?

– Я слышу, как ты там изрыгаешь проклятья,– донесся голос Михаила из холла, удаляясь.

– Вали давай, справлюсь сам. Ишь ты, блин, какой. Ну, погоди, я тебе устрою, что-нибудь похлеще. Припомню, так и знай,– цепь загремела, свалившись на пол. Сергей перешагнув через нее, принялся расстегивать сначала ворот маршальского мундира, шаря руками в поисках крючков, но к его удивлению их в наличии не оказалось, как и пуговиц. Михаил изготовил мундир, обозначив все причиндалы только визуальным эффектом и напрочь проигнорировав функциональное их предназначение.

– Ну, сукин сын, ну, Мишка, ну гад,– Сергей осторожно присел и, напрягшись, попробовал привести мундир в надлежащий вид. Косясь на борта, прорезал дырки под пуговицы. Получалось у него из рук вон плохо, и он фыркал, косясь на погоны и пуговицы. Минут десять понадобились ему на то, чтобы избавиться от «скафандра» из золота и серебра, и еще минута, чтобы влезть в комбез.

– Ну, вот и все,– Сергей ухмыльнулся и, подперев кулаком подбородок, присел к столу. Подергал за согнутый черенок ложки, торчащий из черного, как смола кофе.– Задача номер один, стала номером два,– произнес он и сжав губы, скрежетнул зубами. Как ни странно это подействовало, и ложка с чмоканьем, выскочила из плена, и даже распрямилась до первоначального состояния.– Вот так,– удовлетворенно кивнул Сергей и, схватив чашку, запустил ее через все помещение в дальнюю стену. Там она благополучно разлетелась вдребезги, а на столе появилась точно такая же и с нормально сваренным кофе. Побренчав по стенкам чашки ложкой, Сергей отхлебнул глоток, и радостно улыбнулся. Что-то у него сегодня сдвинулось с мертвой точки в мировосприятии магическом и, окинув взглядом кучки орденов, он «щелкнув перстами», совсем как Михаил, скомандовал:

– Марш на конюшню, там Михаил нынче без наград и на судьбу обижен. Не порядок сие,– ордена и медали, послушно взвились все одновременно и гремящей сюрреалистической, воздушной эскадрой, со свистом вылетели в дверной проем. Впереди, как и положено по рангу, летел орден «Победы». Цепь, на правах иностранной гостьи, скромно пристроилась в кильватере и вся эта туча наград, лязгая и гремя, унеслась в сторону лифта.

– Сюрпрайз. Ох, не завидую я сейчас Мишке, если в «Завесу» нырнуть не успеет, паразит,– Сергей довольно улыбнулся и отхлебнул очередной глоток. Тишина наступившая, звенела в ушах и глаза сами собой прикрылись потяжелевшими веками.– Эх, поспать, что ли минут эдак шестьсот, пока там Миха с наградами разбирается,– размечтался Сергей и, потянувшись до хруста в суставах, вдруг замер. Тишина так внезапно образовавшаяся, вроде бы переставала быть таковой, наполняясь странно знакомыми звуками.

– Назад запуздырил стаю, гаденыш,– понял Сергей, вскакивая.– Вот змей,– одним прыжком он подскочил к дверям и рванул полотно вниз. Сделал он это вовремя, потому что стая уже подлетала к помещению, и впереди несся орден «Победы», сверкая брюликами. Именно ему, выписав хитрое пике, удалось проскочить в щель уже у самого пола и тотчас же влипнуть в Серегину спину. Дырку под винт эта сволочь прокручивать даже и не подумала, просто прилипла посередине, врезавшись винтом в кожу.

Пришлось сдирать с себя комбез и одевать другой. Вот уж чего было здесь в достаточном количестве во всех помещениях. Стая наградная тем временем скреблась о дверное полотно и бренчала по полу, отыскивая щели.

– Я что теперь здесь сидеть должен, пока этот чародей не сжалится?– Сергей швырнул снятый комбез на столик и радостно улыбнулся. – А и пусть вешаются на этот, а я пока в мимикрии посижу,– идея, пришедшая ему в голову, была настолько проста, что он тут же ее и осуществил, слившись со стеной в «хамелеоне» и рванув вверх дверное полотно. Ордена и медали ворвались с шумом, грохотом и лязгом, как пчелиный рой и мгновенно облепили комбез.

– Вот так-то. Знай, наших. Думал, не выкручусь,– Сергей даже подпрыгнул радостно, но толчок в левую грудь, болезненный и колкий, привел его в себя. Машинально схватившись за место «укуса» Сергей почувствовал пальцами кусочек металла и скосился на него. На груди его висел значок ГТО. Обшарпанный до крайней степени, он явно был не новоделом и прожил нелегкую жизнь, длиной лет в 70-т, так что и прочесть уже надпись было затруднительно, но стартующие спортсмены все так же бодро гнулись навстречу финишной ленте, и Сергей поднял руки вверх:

– Знаю, что видишь. Сдаюсь. Убери все остальное, а этот, так уж и быть, оставь. Его я точно заработал сегодня.

Минут через пять подошедший Михаил, застал Сергея за столом, озабоченно-сосредоточенного. На Михаила он бросил взгляд мельком и снова уставился, на экран монитора.

– Что за тревога на челе? Аль все еще в печали об орденах и медальках?– Михаил взглянул на облепленный наградами комбез и подняв с пола орден Ленина, заботливо пристроил его в одну из брешей на ткани.

– Какие медали? Ты взгляни на отчет из мазаришарифки. Попытка проникновения людьми предотвращена имитацией обвала и проседания грунтовых пород. Всего час назад в реальном времени,– Сергей пощелкал по клавишам, возвращаясь к началу отчета. Система безопасности, суконным языком технаря, докладывала, что в районе, квадрат ***люди в количестве четырнадцати особей осуществили попытку проникновения за периметр «пирамиды», взломав с помощью ВВ. /взрывчатое вещество, предположительно пластид/ гранитный пласт и предприняв усилия по расчистке образовавшегося пролома. Карта местности, выведенная на монитор, наглядно продемонстрировала место взлома.

– Низину выбрали, выдолбили шурф и заложили пластид. Чуть на первый уровень не проскочили. Янкесы работали,– выдал реплику Сергей, включая видеозапись.– От могилки, с камерами наблюдения не далеко, так что, кое-что разглядеть можно. Не во всех подробностях, конечно, из-за складок местности, но хоть что-то.

На мониторе появился уже привычный глазу унылый пейзаж лысых гор.

– Вон копошатся слева. Сейчас попробую увеличить,– Сергей ткнул пальцем в клавишу и изображение поползло на встречу, плавно увеличивая заданную точку, делая ее одновременно центральной.

– Все – это максимум,– вздохнул Сергей.– Лица не отчетливо просматриваются, так что идентификации, если что, не получится. Правильно, десяток тут их копошится, в песочной униформе. Сейчас все полезут в щели, как тараканы, заряд заложили с минутной задержкой,– взрыв, камеры зафиксировали визуально, по выбросу щебня, пыли и дыма.

Столб, метров в десять высотой, был удивительно похож на ядерный. Также заклубясь, выдал вниз бахрому «поганской мини юбки». Продержался, правда, всего секунд десять. И рассеялся от порывов горного ветра, рассосавшись в сизом мареве свинцового неба.

– «Прапора» из службы контроля и предотвращения проникновений на объект, своевременно обнаружили сейсмические толчки, производимые шанцевым инструментом супостатов и сосредоточившись рядом с предполагаемым проникновением, локализовали пролом пробкой из гранитного раствора и кроме всего прочего, как и докладывалось, как-то встряхнули слегка это место, заваливая пролом. В общем сработали на отлично, но парни эти не успокоились на достигнутом и результат, явно отрицательный, их не остановил. Монатки не свертывают, а наоборот ставят палатки. Вон, глянь, полчаса спустя после взрыва. Четыре штуки пузырятся. Не много ли для десятерых? Камуфлированные, опять же, значит, не желают привлекать внимания сверху.

– Думаешь, повтор будет?

– Не сомневаюсь. Жаль послушать нельзя, о чем они там базарят между собой.

– А телефонные переговоры или радиостанция не зафиксированы? Странные ребята,– Михаил рассматривал деловито суетящихся людей на экране и хмурился досадливо.

– То-то же, что нет ничего. Может, работают в режиме радиомолчания? Вернее эфиромолчания.

– Как бы там ни было, нужно перемещаться в мазаришарифку и разбираться непосредственно на месте. Смотаемся домой на денек, чтобы наши там не запаниковали. Время-то возврата уже несколько раз сдвигали. Силиверстович с батей вообще часа полтора добавили. Ну и устал я, просто сил нет, как спать хочется.

– Хорошо,– кивнул Сергей, соглашаясь с доводами Михаила.– Куда они на хрен денутся, если уж на то пошло. День, два, да хоть десять, только ведь изведемся от неопределенности. Кто, какого хрена тут?

– Какая разница кто? Америкашки скорее всего, судя по наглости и пластиду продвинутому. На этой рабочей версии останавливаемся и откладываем разборки на сутки,– Михаил хлопнул ладонью по столешнице, попал по кольчуге из орденов и скривился от боли.– Зараза, понакидал тут всякого хлама…– проворчал он, рассматривая кровоточащую царапину.

– Я-а?– возмутился Сергей.– Не рой яму другому, друг мой Миха…

– Яму?– удивился в ответ Михаил.– Это яма?

– Ямы разные бывают. И такие тоже,– с философским видом заявил Сергей, обличающе уставив палец, почему-то не на ордена, а в Михаила.

– Здрасте! Куда палец суешь? Я яма что ли?

– Ты хуже. Ты ямоустроитель. Первопричина, стало быть, этих самых ям. Но мы тебя от этой пакостной хвори излечим,– заявил Сергей, но пальцем все же тыкать в Михаила перестал и даже нашел рукам тут же занятие более подходящее. Принялся распечатывать пачку сигарет.

– Это каким же образом, позволь полюбопытствовать или это секрет разглашению не подлежащий? Что за ноу-хау?

– Не секрет. Делюсь,– Сергей выпустил струю дыма в потолок и закончил.– Совестить тебя будем принародно.

– Это как это?– растерялся Михаил простоте и явно предполагаемому в связи с этим коварству метода излечения.

– Обыкновенно. Будем скрытно записывать все на камеру, и демонстрировать всем желающим родным и близким перевоспитуемого ямокопателя. Пронумеруем фильмы, как в сериалах мыльных. Яма-1, яма-2, яма-3, яма-4-ре…

– Ладно, понял – яма-5-ть и т.д. Пиши, снимай… Посмотрим над кем будут потешаться, а кого «лечить». Но идея сама по себе хреновая и не потому, что стесняюсь…

– А почему тогда?

– А потому, что авторитет наш с тобой может, не устоявшийся, обрушиться. Больно уж мы в этих «ямах» несерьезно выглядеть, судя по всему, будем. Представляешь, что твои ребятишки скажут, когда тебя облепленного орденами увидят? Я знаю точно, что скажут,– «Наш папка – клоун»,– Что-нибудь в этом духе. Так что закопай свою идею тухлую, Серый. Ну и терпи. Бог что велел?

– Вывернулся опять,– проворчал Сергей.– Ну, ничего. Я что-нибудь другое придумаю, но отучу тебя от этих магических приколов.

– А не магических?

– Это сколько хочешь. Ради Бога. Слова худого не услышишь. Это святое. Это я только – За. Что за жизнь без них?

Но учти. Буду проверять и если… То!..

– Понял. Обещаю, по возможности соответствовать,– с легкостью пообещал Михаил, невольно улыбнувшись в ответ Сергеевому оскалу до ушей.

– Ох, вра-а-а-ть! И ведь не мигнул даже,– восхитился тот и, подхватив Михаила под локоть поволок его к выходу.

– Шевели поршнями, трепач. Там меня любимая семья уже полтора часа как заждалась.