Алексия жила у Валии и у ее детей уже два месяца. Малыш рос, агукал и уже смеялся в голос, не понимая, что жизнь его круто изменилась: он лишился матери и Алексия не знает, как сообщить Алексу, что его сын в беде и она тоже. Хоть лубки уже давно сняли, но рука слушалась плохо, локоть и пальцы на ней почти не гнулись. Она прекрасно понимала, что прошлые нападения и нынешнее – это звенья одной цепи, очень уж дяде хочется ее убить. Не будет ее, и некому будет предъявить права на трон империи. И сделать это он хочет до ее совершеннолетия, прекрасно понимая, что, по достижении его, ее усадят на трон союз королевств Сармии, Торвала и Кентии.
Но она уже не хотела никакого трона, да она и раньше была к нему равнодушна. Когда не стало отца и ей сообщили, что произошел переворот, она просто не поняла всего, не поняла, на краю какой пропасти оказалась. И только когда ее сопровождал Алекс, увидев кровь, смерть людей и поняв, что это охота на нее лично, а еще представив себя умирающей с раной от меча, она пришла в ужас.
«Ну уж нет, не нужен мне никакой трон, забирайте его себе, а меня оставьте в покое, – думала она. – Согласна, – уточнила она чуть погодя, – только если рядом будет Алекс».
А сейчас ей было очень плохо, все рухнуло… Она калека с одной рукой.
«Зачем я ему, – думала она, – я и здоровая-то не сильно его привлекала, а теперь и подавно не нужна. Да и как ему сообщить, где мы с малышом находимся?»
Еще ей не давало покоя осознание того, что все случилось по ее вине. Вот не поехала бы Ильми и, смотришь, была бы жива, а у ребенка была бы мама… «А что же было бы со мной?» – и она от этой мысли покрывалась холодным потом.
Она не сказала Валии, кто она на самом деле, притворилась служанкой знатной дамы. Однажды в разговоре она спросила Валию, почему они здесь живут. Та горько усмехнулась и ответила, что больше им просто негде жить, а потом поведала грустную историю.
Муж ее был рыбаком, и жили они у Итиль-озера. Дела шли неплохо, и он со своим стареньким отцом всегда приходили с хорошим уловом. Валия занималась огородом да изредка помогала продавать улов. Родила она двоих детей, Вики и Дарио, и все бы хорошо, да задумал муж построить новый баркас. Решил он, что будет тот и размерами поболее, и что наймет он пару работников, да поставит парус, чтобы можно было ходить дальше и ловить много рыбы. Задумать-то задумал, да вот денег не хватило, и занял он их у соседа – купца. Хоть Валия и просила не делать этого, а лучше еще год погодить и собрать нужную сумму, всё-таки решил муж по-своему: деньги занял и купил новый большой баркас. И вроде бы все шло хорошо, начали отдавать долг купцу, а последнюю выплату муж отдавал, когда тот собирался ехать за товаром, можно сказать, в дверях купца застал. Ну что же, решил муж, возвратишься, тогда я отдам последние деньги, а ты мне расписку вернешь.
Но купец начал уговаривать, мол, мы же соседи, какое недоверие может быть, приеду и верну расписку, а мне бы сейчас деньги лишними не были. И уговорил все-таки, отдал муж деньги, и уехал купец, а муж также и продолжал рыбачить, да только однажды попал он в бурю и не вернулся домой… Пропал и баркас, и он, и работники.
Плачь не плачь, а слезами горю не поможешь, пошла она работать горничной к состоятельным господам. Тяжело одной тащить хозяйство. Была у них старенькая лошаденка, вот отец мужа на ней подрабатывал немного извозом, да она работала в прислугах, вот как-то и выживали. За делами и хлопотами она и не знала, когда вернулся купец, пока однажды не пришли стражники и не потащили ее на суд, а там предъявил судья расписку и поинтересовался, почему не отдают долг уважаемому человеку.
– Как не отдаем, да мы все до копейки вернули, – возмутилась Валия и стала рассказывать, как все было. Да, видимо, все уже заранее было решено. И присудили им вернуть долг в течение месяца да еще судебные издержки заплатить. Тогда она в надежде на справедливость обратилась к барону тех земель, тот внимательно ее выслушал, но почему-то дал указание разобраться на месте. Вот и разобрались, ее обвинили во лжи на суд и приговорили к десяти ударам плетью, а также изъятию дома в счет погашения долга и судебных издержек.
Бил ее палач, правда, не сильно, так, стегал понемножку, только последний удар нанес со всей силы, от этого удара она и сознание потеряла. Даже отлежаться не дали после экзекуции, пришли на следующий день стражники и начали их вещи на улицу выбрасывать. Погрузили они со свекром, что влезло, на телегу, посадили детей, да и отправились куда глаза глядят, понимая, что здесь им жизни не дадут. Да и уйти смогли недалеко, через седмицу околела лошадь, а тут и осень на носу. Затолкали они кое-как телегу с пожитками в лес, нашли вот эту полянку и решили остаться здесь.
Выкопали землянку, вначале небольшую, сейчас в ней козы живут, а на следующий год построили уже эту, даже пару оконцев сладили, чтобы не совсем в темноте сидеть. В первую зиму в силок коза попалась, да она еще котной оказалась. Не стали ее убивать, притащили в землянку, и стала она с ними жить, а под весну принесла сразу три козочки. Сама потом все-таки сбежала в лес, а может, волки задрали, но ушла и больше не появлялась.
Пока свекр был жив, немного полегче было, хоть и старенький он был, но все же мужчина, а сейчас Дарио – главный мужчина в семье.
Валия улыбнулась и потрепала сыну вихры.
Да еще тем же летом нашел Дарио волчью нору, а там один волчонок еле живой. Притащил, и сам его выхаживал.
Вот такое хозяйство получилось.
Валия замолчала, и ее глаза заблестели от слез, которые, правда, так и не пролились.
После того разговора прошло много дней, и однажды Алексия все-таки решилась что-то предпринять. Вечером, когда свет еще пробивался сквозь оконца, а все сидели у стола после ужина, она начала говорить Валии, что так жить нельзя, что надо что-то делать.
– А что можно сделать? – спросила та и усмехнулась. – Вот дорога недалеко, куда ты уйдешь и кому ты нужна, кто тебе поможет?
– Я знаю, кто нам поможет, – отвечала Алексия, – могу даже дать гарантии, что вы будете обласканы и все, что с вами было до этого, покажется вам страшным сном. Вот только как ему сообщить о нас?
И она рассказала им об Алексе, об Ильми и о том, чьего ребенка они сейчас выхаживают, утаив только, кто она на самом деле. Потом она рассказала, кто такой Алекс, как они путешествовали, как он сражался с разбойниками и степняками, а потом какие он стал делать вещи, какие истории рассказывал ей. Потом она разрыдалась и, плача, стучала по столу кулачком.
– Ну почему, ну почему так все?..
Все сидели молча, наверное, каждый думал о своем, а может, об одном и том же.
– Мам, – нарушил тишину Дарио, – давай я схожу быстро, а потом с его дружинниками и вернусь, если он захочет помочь.
– Хм-м, схожу, да туда идти три седмицы надо, – проговорила Вики.
– Да хоть месяц, – запальчиво ответил ей Дарио. – Вон тебе замуж уже надо, а за кого тут выходить?
Валио на это засмеялась и прижала сына к себе.
– Вот посмотрите, какая у нас сваха заботливая выросла, тяжело будет идти, сынок. Дойдешь ли? – и она снова задумалась. Потом, помолчав, продолжила:
– Да, видно, делать-то и нечего, придется тебе идти. Ладно, завтра начнем тебя собирать, одежку подремонтируем да припасов соберем в дорогу.
Конечно, рассказывая о том, кто им может помочь, Алексия хитрила, дед-то жил всего в трех днях пути, но ей нужен был Алекс. Пусть решает, нужна она ему такая или нет, а если не нужна, то рубить уже с плеча раз и навсегда.
Она, правда, не решила, что будет делать в случае отказа, но сидеть, ждать и трусить – это выше ее сил. Через два дня они провожали всем поселением Дарио, вывели на дорогу, обняли по очереди, Алексия еще раз напомнила, что ему надо говорить Алексу. Валия сунула в руку последние пять медяков, и потом они долго смотрели ему вслед, пока его маленькая фигурка не скрылась из виду.
Работы становилось все больше. Поездка моя откладывалась и откладывалась, ну еще день, ну от силы два – и еду. Но проходил день, а затем два – появлялась новая проблема, которую надо решать, так и тянулось, пока не пришло время открывать «Торговый дом Кентия». Я решил его так назвать. Под одной крышей с ним разместились ресторан и театр. Я уже находился в столице, разместившись в своем доме в небольшой комнатке, так как в остальных шел ремонт и перестройка. Остальных своих людей – музыкантов, артистов, торговых клерков, а также всю свою свиту – разместил в доме для служащих и в гостинице, которые находились в саду за торговым домом.
Дальше тянуть нельзя, решил я для себя, сразу после открытия еду знакомиться со своим сыном.
А сейчас вызвал всех своих доверенных лиц, чтобы определить порядок действий.
– Итак, друзья, – начал я, когда все собрались, – завтра и послезавтра у нас напряженные дни, никак нельзя ударить в грязь лицом, столица – это не наше захолустье. Поэтому порядок такой: после десятой склянки открывается непосредственно торговый и выставочные залы.
– Кстати, ден Сибор, – обратился я к распорядителю торгового зала, – вы отложили дорогие наборы косметики, как я просил?
– Да, ваша светлость, – ответил мне ден Сибор, кланяясь.
Понимая, что многие аристократы будут стараться обратиться ко мне напрямую, так как в первые дни в основном будут ходить, чтобы поглазеть, соответственно народу будет много и просто что-то приобрести в розницу будет сложно. Вот и будем приторговывать из-под полы, как в советские времена, – приходит такой весь из себя слуга аристократа и говорит: «Я от Иван Семеныча, мне надо то-то и то то». И не надо смеяться, и пароль «Иван Семеныч», и все остальное будет, ну имею я право пошутить.
– Вечером открытие театра и представление, ден Тодор, вы справитесь?
– Да, ваша светлость.
– Ну смотри мне, будет король, и если что… – я не договорил и показал кулак деду. – Ну и на следующий день у нас открытие ресторана, снова будет король в отдельном кабинете. Дена Женар, не подведите с блюдами, а то я с поваров три шкуры сдеру.
– Не беспокойтесь, ваша светлость, повара у нас опытные, и все новые блюда кентийской кухни мы изучили и уже не раз готовили.
– Тогда уповаем на Зею-плодоносицу, и вперед.
Ну как же, кентийская кухня! Благодаря изготовленной втихаря мясорубке, которую я держал в секрете, я выдал поварам рецепт голубцов, пельменей и котлет, ну и конечно шашлык. Нет, ну тут тоже что-то такое готовили, но в том-то и дело, что именно что-то. Ну и салаты, тут уж при помощи майонеза делали и мясной, и «любовницу», который назвал «кентийский любовник». И наконец, мои напитки, которые пробовало ограниченное количество народа, и те только приближенные короля. Конечно, я тоже волновался, но больше всего за театр, понравится ли пьеса аристократам и дворянам, да и как артисты справятся, хотя на последних просмотрах все было отлично.
На открытие торгового дома я не поехал, что мне там делать… Есть распорядитель, пусть занимается, мое дело театр – там я произнесу речь, ничего особенного, типа «строили, строили, и наконец построили». А потом на балкон к королю в ложу, и буду внимательно наблюдать за реакцией зала и короля, с братом в том числе. Среди дня проехал так мимо торгового центра, посмотрел: как и предполагал, зевак море, ну пусть толкутся, через некоторое время успокоятся, и будет нормальная работа. В театр и ресторан только по пригласительным билетам, первый у меня на триста мест, второй на сто восемьдесят.
Вечер в театре… это был полнейший успех. Вначале я произнес небольшую речь, мол, я хочу показать вам искусство, которое существовало в Кентии задолго до Большой войны. Все пришлось восстанавливать по рукописям и преданиям. Поэтому прошу зрителей не судить строго. Потом открылся занавес, и действие началось, спектакль сопровождался музыкой. Красочные декорации, богатые костюмы и игра артистов произвели на зрителей неизгладимое впечатление. Видел, какие эмоции отражаются на лице короля и Арна. Когда спектакль закончился и артисты вышли, чтобы поклониться, весь зал встал и принялся им аплодировать, потом зрители развернулись, и немного аплодисментов досталось и мне, пришлось встать и поклониться. Было объявлено, что спектакли театр будет давать три раза в седмицу, а также сообщили цены на билеты и где их можно приобрести.
Ресторан под названием «Кентийский гурман» выглядел великолепно, зеркала в фойе, колонны в обрамлении зеркал, огромные окна, полы, покрытые лаком в несколько слоев. На столах стояли хрустальные фужеры для напитков, а также приборы из нержавеющей стали, которые мы стали делать недавно и тоже хранили в секрете.
Первым в ресторан вошли король и его брат. Если король уже видел многое из изделий и был сдержан, должность, так сказать, обязывает, то Арн напоминал восторженного щенка. Что вчера в театре, что сегодня он нисколько не скрывал своего восхищения и удивления. Я проводил их в кабинет на втором этаже, у нас в ресторане присутствовал так называемый второй свет, что тоже было необычно. После того как аристократы и дворяне заполнили зал, на сцену вышла Женар Оборо, управляющая рестораном. В королевствах женщины работали, но нигде они не занимали руководящих постов. Я проработал все детали и в торговом представительстве, и в театре, и здесь в ресторане, надо было удивить, а иногда даже вызвать шок, чтобы поломать стереотипы в отношении кентийцев.
Дена Женар, поднявшись на подиум, который возвели для музыкантов, произнесла несколько приветственных слов. И указала, что на столах лежит меню, по которому можно заказать то или иное блюдо или напиток. Все это приготовлено по старинным кентийским рецептам. Обслуживают столы вот эти девушки и юноши – указала она на группу ребят в униформе, к которым следует обращаться по поводу заказов, а также по другим вопросам.
Поднялся занавес на подиуме, открыв для посетителей находящихся на нем музыкантов, заиграла тихая музыка, и процесс пошел. Через некоторое время, когда все заказы были выполнены и народ дружно накинулся на дегустацию блюд и напитков, музыка зазвучала громче, и на сцену вышли певцы.
О проекте
О подписке