Огузкаман дал знак своим сыновьям выйти из юрты. Так было всегда. Всегда, когда приходил Кекчогуз и говорил: «Есть разговор», они всех выгоняли из дома, чтобы остаться вдвоем. Они что-то замышляли. И на этот раз сыновья Огузкамана без слов отца поняли, что между братьями состоится серьезный разговор. Они мигом освободили юрту.

– Этот Шыгаевский щенок собирается убить Манаса, – шепотом сказал Кекчогуз своему брату.

– Откуда тебе стали известны мысли Жапака? – спросил Огузкаман.

– Он с кем-то разговаривал в своей юрте, – рассказал Кекчогуз. – Я немного прислушался. Ему не дали войско. Он обиделся и закричал: «Я сам убью Манаса». Я ушел обратно.

– Тогда он нам очень сильно помешает, – Огузкаман задумался. – Мне он не понравился, когда мы с ним встречались. Был у него вражеский взгляд.

– Да, у него недовольный взгляд на всех, – поддержал его Кекчогуз. – Не то что у Манаса.

– У Манаса добрый и дружелюбный взгляд, – охарактеризовал Огузкаман Манаса. – Когда он веселый и добродушный. А когда он в ярости, лучше ему в глаза не смотреть.

– Да, у него в глазах пламя бушует, – согласился Кекчогуз и спросил: – Так что же будем предпринимать?

– Жапака нужно убрать.

– Понятно. Но как?

– Лучше всего самому. Убрать именно в то время, когда он будет пытаться убить Манаса, чтобы у того появилось большое доверие к тебе.

– Согласен, – сказал Кекчогуз. – Мне теперь придется постоянно околачиваться вокруг Манаса.

– Да, я поручу Орозону, чтобы он следил за Жапаком.

– Хорошо, братец, – ответил Кекчогуз. – Нам надо сообща выполнять наши замыслы.

– Нам нужно оправдать доверие Конурбая, – утвердительно сказал Огузкаман. – Чандаяк станет передавать тебе сообщения от Орозона.

– Хорошо, братец, – отозвался Кекчогуз, закрывая за собой дверной полог у юрты…

⁂

Прискакал к Бакаю от Манаса Акаяр с сообщением, что ханский караван приближается к городу и скоро переедет речку Кызыл-Суу. Бакай отправил его с обратным сообщением, что ханский аул должен располагаться на берегу речки. И место для аула должны выбирать сами главы посланцев на удобных участках земель для пребывания на празднике проводов Байжигита. Акаяр поспешно помчался навстречу каравану таласцев.

– Что случилось? – Кыргыл удивился быстрому возвращению Акаяра.

– Как переедем речку Кызыл-Суу, – ответил Акаяр, – необходимо выбрать место для стоянки аула.

– Из всех ли ханств приехали посланцы? – еще раз спросил Кыргыл у Акаяра.

– Я не стал спрашивать об этом, – ответил Акаяр и направился в сторону Манаса.

Манас велел остановиться каравану. Поручил Кыргылу расположить аул на возвышенности рядом с речкой. Сам он поехал на встречу с Бакаем, чтобы ознакомиться с обстановкой на местах. За ним неотступно следовали все сорок чоро во главе с Алмамбетом…

Бряцания сабель и копий были слышны за несколько чакырымов от города Буласагын. Невольно весь народ города прислушивался к необычному звуку, напоминавшему о военных действиях недавних времен. Многие с любопытством выглядывали из-за стен своих дворов на большую дорогу в сторону запада. Сорок чоро во главе с самим Манасом, у каждого из них в сопровождении по тысяче аскеров, двигались торжественным строем к городу Буласагын. Темно-синеватый цвет одежды аскеров напоминал людям железо, им казалось, что аскеры сотворены сплошь из металла. Топот копыт скакунов, которые несли на себе железо, чудилось, исходил из сердца самого наблюдателя за движением аскеров. У каждого жителя Буласагына колотилось сердце от радости, что он сейчас находится под присмотром родных аскеров и ему ничего не страшно, если даже появится враг за порогом юрты. Чубак и Алмамбет разбили войско на две части и приказали им размещаться на северных и южных сторонах города. К вечеру должны были возникнуть прекрасные войсковые лагеря из походных шатров.

Манас с Алмамбетом и Чубаком с двух сторон в сопровождении сорока чоро направился в сторону города. Уже из города выезжали люди во главе с Байжигитом для встречи с Манасом. Ревели кернаи и сурнаи, бились барабаны и доолбасы, и глашатаи пели песни под сопровождение музыкальных инструментов.

– С праздником, дядя! – прогремел торжественно Манас, соскакивая со своего Аккулы.

– Взаимно, будем вместе! – прокричал Байжигит в ответ своему племяннику. – Добро пожаловать, дорогой! С приездом!

Родственники обнялись. Люди Манаса спешились все с коней и начали здороваться со всеми. Среди встречающих Манаса людей в окружении Байжигита оказался и старец Акбалта, который уже лил слезы при виде Манаса.

– Как мне радостно увидеть своих сыновей, – Акбалта шел навстречу Манасу с распростертыми объятиями. – Вижу богатыря, Тенгир мой! Спасибо тебе, что позволил еще раз узреть на народного богатыря!

Смотреть на Акбалту без слез никому не удалось. От радости видеться со своими надеждами в прошлом он сгорбился, плечи расслабились, и сам он уменьшился в теле. А слезы потеплели от радости. Манас тоже шел к Акбалте с улыбкой на лице. Когда подошел вплотную к старцу, Манас поднял его на руки, обнял его, как ребенка.

– Мой ава! Рад тому, что вижу тебя живым и здоровым!

Он прижал старца несколько раз к своей богатырской груди.

– Все, Манас, хватит! – простонал Акбалта. – Убьешь ты старика.

Он сам рассмеялся и говорил в слезах. Манас поставил его на ноги очень осторожно, будто держал в своих руках хрупкую вещь.

– Как мои аяши, Чыйырды и Бакдоолет? Как бай Жакып? – засыпал Акбалта вопросами Манаса.

– Все хорошо, ава! Скоро они будут здесь, – ответил Манас, поглядывая по сторонам, и спросил: – А Кутубий приехал?

– Нет, Манас, он не приехал, – ответил Акбалта. – Очень сильно он хотел тебя увидеть. Увы, не получилось.

– А что случилось?

– На границе появились чужие люди, – ответил Акбалта. – Он не захотел оставить землю без присмотра.

Манас далее здоровался со всеми за руку. Прижал к своей груди и старца Усена, брата отца. Из-за этого старец проникся чувствами Манаса и тоже прослезился, так же как и Акбалта. Оказались рядом с Усеном и его дети, Огузкаман и Кекчогуз.

– Как самочувствие, Усен ава? – спросил Манас. – Уже привыкли к нашим землям?

– Да, сынок Манас, все хорошо, – ответил с радостью старец Усен.

– А где остальные братья отца? – спросил Манас у Бакая.

Он имел в виду старцев Жамгырчы, Текечи и Шыгая.

– Приехал Шыгай ава, он сейчас у себя в ауле, – ответил Бакай. – А другие не смогли приехать.

Манас огляделся по сторонам. На него смотрели сотни глаз близких людей. Он почувствовал, что должен сказать им какое-то слово. Слово, которое бы смогло обрадовать всех, либо развеселить или поддержать их в этом празднике.

– Мы проводим праздник, – сказал Манас, – в честь дорогого нам человека, дяди Байжигита. Спасибо ему за то, что поддержал нас и помог поселиться в родных нам землях! Теперь, когда мы зажили мирной жизнью, он нас покидает по зову родных ему земель. Он возвращается в Алтайские земли.

– И тебе тоже следовало бы!..

Громкий выкрик раздался в нескольких шагах позади Манаса. Никто ничего сообразил, но все увидели разъяренного человека с мечом в руке. Это был Жапак. Он мчался к Манасу. Мигом окружили Манаса несколько чоро. В этот миг в грудь Жапака вонзилось копье с красным бунчуком. Люди перевели взгляды в ту сторону, откуда полетело в Жапака копье, и увидели Кекчогуза с гордо поднятой головой. Жапак обеими руками схватился за копье. Меч упал на землю и ударился рукоятью о камень. У Жапака закрылись глаза, и он начал падать с искривленным лицом от боли.

– Жапак ава-а-а! Зачем вы та-ак?!

Из толпы выбежал парень лет семнадцати и обнял Жапака. Парень не смог удержать Жапака на ногах. Они оба рухнули на землю.

– Что ты натворил?! – закричал Манас на Кекчогуза.

– Я что, я хотел как лучше… – бормотал Кекчогуз. – Я испугался.

В душе никто не упрекнул Кекчогуза. Все смотрели на него с одобрением. Хотя Манас не нуждался в его защите, но все же теплота согрела грудь богатыря от братской заботы о нем Кекчогуза. Но какое-то непонятное чувство не давало одобрить действия двоюродного брата. Он посмотрел на парня, который упал на грудь Жапака и причитал в слезах:

– Зачем ты это сделал?! Ты не прав был, Жапак!

– Кто он? – спросил Манас у Бакая.

– Это младший брат Жапака, Байчоро, – ответил Бакай.

Манас подошел к Байчоро и похлопал по плечу.

– Прими соболезнование, – сказал Манас. – Тенгир его забрал к себе.

Байчоро перестал причитать и встал во весь рост.

– Хан ава, – обратился он Манасу. – Давайте отнесем его тело к отцу. Он в ауле.

Манас кивнул ему. Несколько джигитов подняли тело Жапака и понесли в аул ханства Анжияна…

⁂

Через два дня начались игры и состязания в честь праздника. Первым делом Бакай пригласил представителей из всех двадцати пяти ханств из сорока, которые приехали по зову Байжигита и разбили временные аулы вокруг Буласагына. Тысяча юрт города Буласагына открыли свои двери для гостей со всего каганата. В каждой юрте обращались к Тенгри с просьбой, чтобы Байжигит со своим аулом и людьми благополучно добрался до Алтайских земель. После общего поклонения Тенгри пустили скакунов на всеобщие скачки. Всех скакунов на день раньше уводили к Кеминским ущельям. Конечным местом завершения скачек была назначена линия речки Кызыл-Суу. Главы аулов многих ханств приглашали представителей других ханств отведать праздничные трапезы из своих дасторханов. Таким образом, с утра до вечера угощали люди друг друга в честь всеобщего праздника. Тем временем начались состязания по борьбе, по поединкам «эр сайыш», «кыз куумай» и «эр эниш». Всюду звучали одобрительные выкрики тем, кто добивался победы. Были слышны и возгласы огорчения проигравших участников состязаний. Бакай устроил праздник таким образом, чтобы на ежедневных играх люди могли посмотреть почти все состязания за десять дней. А последующие дни праздников были посвящены устройству состязаний для определения богатырей самого каганата. Богатыри и силачи ханств, выбывших из состязаний, были на учете у Бакая. Главы представительств таких ханств приходили прощаться с Байжигитом и выражали ему свои искренние пожелания на дальнюю дорогу. Главных богатырей, главных победителей и главных силачей всего каганата определяли в последние дни и даровали им почести и награды.

В праздничные дни Акбалта и бай Жакып не могли отойти друг от друга. Вместе ходили по приглашениям из аула в аул, не оставляя друг друга в одиночестве. Все время вспоминали прошлые времена, когда были изгнаны из родных земель, говорили о своих страданиях и лишениях. Благодарили Тенгри, что он прислушался к просьбам кыргызов, особенно к просьбам обоих старцев дать им сыновей и богатырей для народа. Вот и дал Тенгри им обоим Манаса и Чубака, которые объединили весь народ и возвратили свои земли. Оба гордились, что выдержали и победили все лишения и трудности. Вспоминали о том, как поднимали хозяйство на голом месте. Все это благодаря Тенгри, говорили они. Когда они простились с Байжигитом, то поехали обратно домой вместе с аулом бая Жакыпа…