1. Состояние оперативной обстановки в западных районах страны и прифронтовой полосе в 1940–1943 гг., задачи войск

В 1938 году начались боевые столкновения с японскими захватчиками у озера Хасан. Вместе с местными пограничниками рубежи государственной границы СССР отстаивали подразделения Сибирского полка внутренних войск НКВД. С первых боевых дней личный состав мужественно сражался с нежданно-негаданно объявившимся врагом. Поражение у озера Хасан японцев не вразумило. Весной следующего года они вторглись в районе реки Халхин‑гол в пределы Монгольской Народной республики с целью создания плацдарма для последующего нападения на СССР. Советские войска пришли на помощь братской республике. В разгроме захватчиков принял непосредственное участие сводный отряд из личного состава пограничных и внутренних войск НКВД. За мужество и отвагу в боях на Халхин‑голе 230 бойцов и командиров сводного отряда были награждены орденами и медалями Советского Союза. Посильный вклад в победу над японскими захватчиками внес личный состав 8‑й дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений. Восточно-Сибирская железная дорога работала бесперебойно, военные грузы доставлялись по назначению в срок, диверсий и аварий допущено не было.

В конце 1939 года резко обострилась обстановка на северо-западных границах СССР вследствие враждебной политики, проводимой правящими кругами Финляндии. Разногласия стран по ряду территориальных вопросов привели к возникновению локальных боевых столкновений. Война оказалась неизбежной. Директивой Народного Комиссариата Обороны от 28 декабря 1939 года на войска НКВД была впервые возложены обязанности по охране армейских тылов Северо-Западного фронта. Для выполнения задачи было сформировано 8 полков из личного состава пограничных отрядов и частей войск НКВД оперативного назначения. Железнодорожные коммуникации военного значения, склады на железнодорожных станциях, вагоны с войсковым имуществом в пределах фронта охранялись частями 2‑й дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений.

С целью приобретения боевого опыта на передовую линию фронта советско-финской войны из состава войск НКВД, выполняющих задачи службы в тылу страны, в действующую армию направлялись отдельные подразделения и части. Подобную стажировку прошли состав 8‑го мотострелкового полка, 55‑го полка войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, 13‑го мотострелкового полка, 3‑го полка оперативного назначения. В боевых действиях принимали также участие 4‑й, 5‑й и 6‑й полки войск НКВД [1].

Все предвоенные годы обстановка в западных приграничных районах СССР неизменно оставалась напряженной. Особую активность в это время проявляла военная авиация фашистской Германии. Количество нарушений воздушных границ СССР резко возросло с момента начала советско-финляндской войны. Так, с конца сентября 1939 года в течение двенадцати месяцев немецкие самолеты различных видов 120 раз залетали «по ошибке» на приграничную территорию СССР, с середины октября 1940 года до 1 мая 1941 г. – уже 185, а за последние 12 предвоенных дней пограничники зафиксировали 125 таких нарушений. Рапорты пограничников о нарушениях государственной границы по одним и тем же направлениям подавались всякий раз по команде. В ответ шли указания «На провокации не поддаваться». Как впоследствии выяснилось, «ошибки» летчиков Германских ВВС оказались, по существу, рекогносцировкой будущих путей движения наземных войск, разведкой местности, железных и грунтовых дорог, мостов через реки, самих рек.

Однако основные усилия разведки Германия сосредотачивала на ином направлении. Уже в 1940 году против СССР было нацелено 130 разведывательных и контрразведывательных органов и организаций военной разведки (абвер) и службы безопасности (СД), имевших в своем распоряжении 60 специальных школ по подготовке тайных агентов и диверсантов для выполнения задач на территории СССР. В том же году количество заброшенных в приграничные районы шпионов и диверсантов выросло, по сравнению с 1939 годом, почти в 4 раза [2].

Для проведения крупных диверсионных акций в тылу Красной Армии с началом войны абвером была сформирована войсковая часть особого назначения, «Бранденбург-800». Кроме обучения тактике диверсионных акций ее подразделения проходили подготовку по захвату важных в военном отношении железнодорожных объектов, мостов через реки, предприятий, выпускающих военную продукцию, их уничтожению или удерживанию до подхода армейских сил.

Одновременно для развертывания подрывной деятельности в стране в предвоенное время и в тылу Красной Армии с началом войны абвер проводил большую работу по созданию широкой сети враждебных националистических формирований и организаций. В этом отношении абвер преуспел. Враждебных СССР националистических организаций в западных районах страны расплодилось множество. Наиболее активными из них были: Белорусский комитет самопомощи (БКС); Белорусский националистический комитет (БНК); Белорусская национальная партия (БНП); Белорусская центральная рада; Союз белорусской молодежи; Организация украинских националистов (ОУН); Украинская повстанческая армия (УПА); Союз молодых славян и другие формирования.

Значительное количество враждебных движений, организаций, формирований было создано в Прибалтике. Это: Шяуляй; Добринику Таутабе Саланга (ДТС) – «Работники национального союза»; Единый фронт активистов; Литовская национал-социалистическая партия; Айзсарги; Кайтселийт; Окомайте; Вальдомарос; Вабс; Перконкрустс; Щяюлю-Салонга; Таутиники и другие националистические группы. Большинство из перечисленных организаций имело в своем составе вооруженные боевые группы.

Так, наиболее крупная латвийская профашистская организация Айзсарги насчитывала в своих рядах до 32 000 активных бойцов, из которых по территориальному признаку были сформированы отделения, взводы, роты и даже полки. В процессе восстановления Советской власти в Литве организация была разоружена и запрещена, но не репрессирована.

Националистические организации Западной Белоруссии, Прибалтики, Западной Украины продолжали функционировать нелегально. Накануне войны еще не разгромленные боевые группы активно включились в подрывную работу: совершали диверсии на железных дорогах, осуществляли террористические акции в отношении военнослужащих Красной Армии и представителей местных органов Советской власти, нападали на важные объекты военного назначения.

С апреля 1941 г. абвер начал забрасывать в западные приграничные районы страны войсковые разведывательные группы во главе с офицерами-разведчиками. Формирования обеспечивались снаряжением для совершения диверсий, имели подробные инструкции об объектах, которые должны были в первую очередь уничтожаться с началом войны [3]. Свое влияние немецкие разведывательные органы распространяли и на собственную армию. В каждом соединении вермахта были созданы разведывательные подразделения, «отделения 1с», которым вменялось в обязанность формировать собственную агентурную сеть в полках и даже батальонах на направлениях наступательных действий и в целях успешного выполнения иных задач, вытекающих из обстановки [4]. Сведений об эффективности деятельности вражеских «отделений 1с» нет. Можно полагать, в связи со стремительным продвижением германских вооруженных сил по западным районам СССР никакая агентура не смогла бы поспевать за наступающими войсками и тем более идти впереди наступающих войск. А вопросы обороны немцев не интересовали. До Москвы, а потом до Сталинграда и Кавказа было еще далеко.

В самый канун начала войны, с 15 июня 1941 года абвер и командование соединений вермахта осуществили массовую заброску в приграничные районы СССР агентуры и диверсионных групп с задачей оказывать помощь войскам разведывательными данными на основных направлениях наступления.

Органы НКГБ, НКВД, военная контрразведка, разведывательные аппараты пограничных войск НКВД проделали в предвоенное время большую работу по разоблачению и ликвидации вражеской агентуры и враждебных формирований. Так, в течение 1940 и первого квартала 1941 годов в западных районах Белоруссии, Украины, Прибалтики было раскрыто и ликвидировано 66 резидентур германской разведки, 1596 немецких агентов и их пособников. За семь месяцев 1940 года на территории Киевского особого военного округа было разоблачено и уничтожено 30 оуновских и родственных им банд. Только в течение последних предвоенных четырех суток было ликвидировано 211 диверсионно-разведывательных групп [5]. Общее количество вражеской агентуры, задержанной на всем протяжении западной границы СССР в первом квартале 1941 года, увеличилось по сравнению с 1940 годом в 5 раз, при этом на важных оперативных направлениях – в 10–12 раз [6].

В предвоенные годы западную границу СССР прикрывали: 6‑й, 9‑й, 10‑й, 12‑й, 105‑й, 106‑й, 107‑й пограничные отряды. В приграничных районах в это время дислоцировались 11 полков оперативного назначения, четыре дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, одна дивизия и две бригады конвойных войск. Из состава частей оперативного назначения в Прибалтике борьбу с профашистскими националистическими формированиями вели 1‑й, 3‑й, 5‑й мотострелковые полки. Общая численность пограничных частей, частей оперативного назначения и других войск НКВД составляла около 100 000 человек [7].

Однако, несмотря на столь значительные силы и результативность действий органов НКГБ, военной разведки и контрразведки, войск НКВД, многие шпионы, диверсанты, националистического толка банды уцелели. Одной из причин неудач в борьбе с враждебным и преступным элементом в Прибалтике являлась слабо развитая агентурная сеть на местном уровне: в войсках НКВД она отсутствовала как таковая, не хватило времени на ее создание. В пограничных войсках она имелась, но лишь в интересах охраны государственной границы. В приграничных районах операции по ликвидации диверсионных групп и враждебны вооруженных формирований велись по большей части без оперативной осведомленности о положении дел, сугубо войсковыми методами. Потому многие из бандгрупп оказались не обнаруженными, сумели подготовиться и с началом войны приступили к активным действиям.

Оперативную обстановку в Прибалтике и Западных приграничных районах страны к началу войны можно характеризовать наличием значительного количества вооруженных враждебных СССР формирований (политический бандитизм), пользующихся, в подавляющемся большинстве, поддержкой местного населения, малым количеством бандформирований криминального толка, наличием лесных массивов, способных укрывать большие и малые националистические группы и организации, вражеских шпионов, диверсантов.

После первых же выстрелов на границе обстановка в тылу фронтов резко обострилась, в первую очередь, в результате активной деятельности оставшихся не репрессированными националистических групп. Местами еще за один-два часа до начала боевых действий националистическим формированиям удалось во многих местах спилить столбы и порвать линии проводной связи в звеньях «дивизия – корпус – армия», совершить ряд диверсий на железнодорожных станциях, аэродромах и террористических акций по уничтожению командного состава Красной Армии. Имелись случаи нападения бандгрупп на небольшие колонны военнослужащих.

Весьма активную деятельность с началом войны предприняли разведывательные органы противника. В тылу фронтов незамедлительно началось наращивание количества агентуры, диверсионных групп. Даже в пределах оперативного тыла появлялись небольшого состава десанты. Так, только за первые три дня войны в прифронтовой полосе и сопредельных районах Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов было зафиксировано более 40 случаев высадки таких десантов. Диверсионными группами и десантами в тылу фронтов удалось захватить 18 мостов на реках и несколько аэродромов, взорвать 5 военных объектов, совершить 12 нападений на позиции зенитных подразделений, посты ВНОС и объекты на железных дорогах [8].

Неблагоприятное развитие событий на фронтах войны для Красной Армии стало стимулом для более широкого размаха враждебной деятельности националистических групп на территории Западной Украины и Прибалтийских республик. Так, местные польские националисты организовали повстанческие выступления горожан в городах Львов и Тирасполь с призывами не подчиняться Советским властям [9]. Латвийские айзсарги открыто и активно оказывали военную помощь немецким войскам в захвате Риги и других городов [10].

По имеющимся материалам, в тылу указанных фронтов лидерами националистических организаций за шесть первых дней войны были совершены 12 повстанческих выступлений, захвачены и ликвидированы органы советской власти в 5 населенных пунктах, имелись случаи нападения вооруженных групп повстанцев на военные городки, совершения ими террористических акций в отношении военнослужащих, партийных и советских представителей местных органов государственной власти.

Как свидетельствует опыт, активная деятельность националистических формирований отмечалась чаще всего на удалении 30—100 км от линии фронта, но были случаи появления групп активистов-националистов в 170–250 км, в отдельных случаях в 300 км от переднего края.

В последующем оперативная обстановка в тылу фронтов начала обостряться деятельностью преступников всех мастей. Количество преступного элемента с началом войны заметно возросло за счет появления таких преступлений, как дезертирство, уклонение от мобилизации, мародерство, открытое и скрытое хищение продовольственных товаров со складов и из магазинов, из колхозных амбаров, разбойные вооруженные нападения на объекты народного хозяйства.

По мере приближения фронта вносили свою лепту в ухудшение обстановки заключенные, бежавшие из колоний и тюрем, а также во время пеших переходов колонн и нападений самолетов противника. Есть данные, когда в подобных условиях колонна заключенных в несколько сотен человек разбежалась. В ряде эпизодов (до 50 %) случаи побегов пресечены не были [11]. Сколько этих людей оказалось на прифронтовых дорогах, в лесах и населенных пунктах, сведений нет, но улучшению оперативной обстановки они, несомненно, не способствовали. Вероятнее всего, беглецы быстро сбивались в банды уголовников.

Обстановка в тылу фронтов и на сопредельных территориях, на прифронтовых дорогах в первые недели войны складывалась таким образом, что быстрое пресечение враждебных и преступных проявлений, наведение порядка и безопасности на прифронтовых коммуникациях превратились в первостепенную задачу органов государственной власти и военного командования. В соответствии с требованиями Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 июня 1941 года «Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения», обязанности по поддержанию общественного порядка и государственной безопасности возлагались на Военные советы фронтов и командование войсковых соединений на местах. Непосредственно контроль над соблюдением порядка и правил, установленных военным командованием, возлагался на военных комендантов городов и других населенных пунктов [12].

Постановления Совета Народных Комиссаров СССР от 24 июня 1941 года «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов», «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника» легли в основу организации и проведения мероприятий по укреплению общественного порядка и государственной безопасности не только в прифронтовой полосе, но и на всей территории СССР [13].

Учитывая чрезвычайно сложную обстановку в тылу фронтов и прилегающих местностях, Постановлением Совета Народных Комиссаров от 25 июня 1941 года для охраны тыла действующей армии, в первую очередь для борьбы с вражескими десантами и диверсионными группами, националистическими формированиями привлекались войска НКВД. На выполнение задач назначались в первую очередь пограничные войска НКВД западных округов и отдельные части войск НКВД оперативного назначения. Кроме того, в соответствии с Постановлением СНК СССР от 26 июня 1941 года для оказания помощи войскам по охране тыла привлекались части и подразделения других войск НКВД, находящихся в границах прифронтовой полосы. При этом старшим оперативным начальником всех войск НКВД, независимо от принадлежности, являлся начальник войск НКВД по охране тыла действующей армии. Для поддержания порядка и безопасности на подведомственных территориях в прифронтовых районах руководство местных органов государственной власти формировало свои вооруженные отряды и даже части. Но были они малочисленными, без достаточной военной подготовки, без четкой организации и организованности, потому особой роли в деле борьбы с националистическими и диверсионными бандитскими формированиями не сыграли. К тому же они незамедлительно включались по решению Военных советов фронтов в состав действующей армии. Так, созданный в Риге Латышский полк рабочей гвардии и другие небольшие отряды первоначально развернули активную борьбу с националистическими формированиями, но были вскоре включены в состав 22‑й дивизии войск НКВД оперативного назначения, личный состав которой уже вел боевые действия с противником.

В соответствии с директивой Центрального комитета ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР от 29 июня 1941 года, приказом НКВД СССР от 7 июля 1941 года к борьбе с враждебными формированиями и диверсионными группами противника были привлечены местные органы НКВД и милиция.