– И вот, мне открылось: вы, Андрей, тот человек, который обнаружит разгадку этой тайны, – сказала Марго. – Неважно, как я это узнала. Я и сама, пожалуй, этого не смогу точно объяснить. Есть вещи, которые выше нашего понимания. Просто я знаю: вы тот человек, которому под силу проникнуть в туннель…

– Куда? – переспросил Андрей.

– Я называю это туннелем, – Марго достала очередную сигаретку и прикурила её. – Говорят, что это похоже на узкий тоннель, который, постепенно расширяясь, выводит куда-то туда, не скажу, куда – в общем, это за пределами человеческого разумения. Возможно, это иные миры, а, может быть, всего-навсего что-то вроде вселенского архива, в котором хранится информация давно минувших веков, или это жилище более древних, чем человек, существ: они выше нас и знают, следовательно, больше нас.

– Господи, – Андрей не скрывал своего отчаяния, – если бы вы знали, как я устал от всего этого! Почему вам кажется, что я какой-то особенный? И отчего вы втемяшили себе в голову, что я куда-то там могу попадать… Ха-ха! Иные миры! Энергетические сущности! Тоннель времени! – он нервно хихикнул. – Вы, взрослый человек, верите во всякую ахинею?

– Это не ахинея, – усмехнулась Марго и нервно передёрнула худенькими плечами. – Видие ли, молодой человек, мне было виденье…

– Опять! – Андрей покачал головой, вздохнул и с нескрываемой жалостью посмотрел прямо в глаза Марго. – Может, вам нужно принимать успокаивающие таблетки, чтобы крепко спать и не видеть снов?

И тут Марго, наконец, обиделась. Она гневно высказалась насчёт современных молодых людей, которые перебивают старших, ни во что не верят, потеряли всякие идеалы, не уважают иное мнение, понятия не имеют, что значит слово «толерантность» и ведут себя так, будто всё на свете знают и ничему не удивляются. Да, конечно, это может показаться странным, что она видит фантастические сны, похожие на сочинения экзальтированных беллетристов. Но что делать, если каждую ночь Морфей открывает ей что-то новое?

– Иногда я пугаюсь саму себя, – Марго доверительно взяла Андрея за локоть. – Не считайте меня сумасшедшей, пожалуйста. Но однажды я видела во сне женщину по имени Людмила.

Эта Людмила сидела в какой-то обсерватории у телескопа, смотрела в небо, чертила непонятные чертежи и говорила странные вещи. По её мнению, в Солнечной системе находится не девять, а двенадцать – возможно, даже тринадцать – планет, и что самое интересное, две, а то даже и три планеты Солнечной системы, – это звёзды: Фаэтон, Милиуса и Трансплутон. В глубокой древности их видели люди, и об этом остались воспоминания в легендах и мифах шумеров, китайцев, пратунгусов, догонов. В сказках ничего, абсолютно ничего не выдумано: сказка – ложь, да в ней – намёк, добрым молодцам урок.

– Андрей, вы были хорошим учеником? – ни с того, ни с сего спросила Марго.

– Старался, – уклончиво ответил Андрей. – Некоторые предметы очень даже нравились. Впрочем, – он лукаво покосился на Марго, – может, мне нравились учительницы, их преподававшие?

– Ах, шалопай! – она слабо взмахнула рукой, хотела рассмеяться, но всё-таки постаралась сохранить лицо серьёзным. – Если вы учили астрономию, то, наверное, помните: «рождение» новой звезды из холодной планетной массы происходит через взрыв, но с потерей ее прежней массы от первоначальной на десять процентов. Помните?

Он пробормотал нечто нечленораздельное в ответ. И тогда Марго, тактично кашлянув, напомнила ему, что в этой космической заварухе отторгнутое вещество никуда не пропадает, а превращается в пояс астероидов. В Солнечной системе их два: первый пояс находится между Марсом и Юпитером, второй – за Юпитером, и о нём знают только астрономы-специалисты, да и то не все. Скорее всего, этот второй пояс астероидов породил Фаэтон. Это не планета, а звезда.

Астроном Людмила Константинова – именно её Марго и видела во сне, – вычислила, что период обращения Фаэтона вокруг Солнца по вытянутой эллиптической орбите составляет 2800 лет. И когда он подходит к точке максимального приближения к Солнцу, его должно быть хорошо видно с Земли. Наверное, это именно то второе солнце, которое в тучах пожарищ наблюдали амурские аборигены. Но в легендах остались воспоминания ещё и о третьем солнце. Что же это было? Наверное, это была звезда Милиуса. Высчитано, что её орбитальный круг – 1400 лет. А может, в легендах зафиксировано явление на небе Трансплутона? Эту звезду астрономы открыли, вернее, высчитали не так давно. Период её обращения вокруг Солнца – 600 лет.

У Андрея от всех этих планет, звезд и цифр голова кругом пошла. Зачем Марго всё это рассказывает?

Словно прочитав его мысли, она снова зажгла сигарету и пояснила:

– Так вот, если возьмём в руки калькулятор и посчитаем, то выясним, как назывались те три солнца из нанайских легенд. Не стану вас утомлять расчётами. Просто поверьте мне: когда пересекались пути трех, а то и четырёх звёзд-планет, на Земле случались величайшие события. Где же эти мои расчёты? – она порылась в сумочке и вынула из неё мятую серую бумажку. – Ага! Вот. Послушайте: 1270 лет до нашей эры – гибель материка My в Тихом океане, изменение географического полюса Земли, перемещение экватора с Приамурья на его современную линию; 9900—9700 лет до нашей эры – гибель Атлантиды, изменение Северного географического полюса, обледенение Европы, рост Таймырского ледяного панциря, переселение пратунгусов в Приамурье и Приморье, гибель мамонтов; 7100 лет до нашей эры – потоп, гибель цивилизации Древней Индии, 1500 лет до нашей эры – Санторинская трагедия, гибель агейской цивилизации, «падение неба», снова потоп. Как раз в этот период на небе «светят три солнца», вода в Амуре изменила свое течение. Кстати, 1300 лет до нашей эры тоже случился какой-то катаклизм: в мифах сохранились воспоминания о потопе, извержениях вулканов и о мощных цунами, которые смыли часть Японии…

— И что из этого следует? – спросил Андрей, уже начавший терять терпение. Лекция Марго не произвела на него особого впечатления. Во всём, как он считал, должен быть смысл, а во всех этих расчётах он его не увидел.

– А то, что согласно расчетам три солнца снова появятся в небе примерно в 4100 году, как и в «прошлый» раз – это, напомню, случилось в 1500 году до нашей эры, – сказала Марго. – Это будет нечто, кошмар Земли и ужас Вселенной!

– Нам-то что с того? – равнодушно пожал плечами Андрей. – К тому времени люди что-нибудь придумают, чтобы выжить в этом катаклизме. Стоит ли нам волноваться за них?

– А что, если нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а есть просто время? – усмехнулась Марго. – Что если оно одномоментно? И люди для своего удобства разделили его на части? В таком случае мы можем жить сразу и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Может быть, тот же Нострадамус никаким пророком вовсе не был – просто он знал, как соединить пространство и время. Потому 4100—й год – это и год нынешний…

Андрей почувствовал лёгкую дурноту. Его вообще мало интересовали всякие новомодные теории и завиральные идеи, которые, видимо, нравились Марго. Что-то такое он слышал о гипотезе одномоментного времени, но разбираться в этом не захотел. Мало ли что могут выдумать досужие умы!

Марго, однако, продолжала с воодушевлением вещать о том, что многие люди напоминают лошадей в шорах: видят только то, что им следует видеть. А может, лучше сравнение с домашней кошкой, которая провела свою жизнь в стенах хозяйской квартиры? Попробуйте вынести её на улицу – она же с ума сойдёт! Потому что, оказывается, за пределами привычного мира существует другая реальность, и она ошеломляет разнообразием красок, ароматов, звуков. Кошка же уверена, что настоящий мир – это тот, где у неё есть кормушка, поилка, мягкий коврик для спанья, любящий хозяин, тёплая батарея. Всё, что за пределами её понимания, ей, в общем-то, не нужно. Но в том, внешнем, мире порой случаются мало приятные вещи: например, на водопроводе авария – и нет у кошки свежей воды из-под крана, или хозяина увольняют с работы – и нет у неё вкусненькой рыбки или какого-нибудь «Китикэта», а ещё хуже, когда гости приносят на своей обуви каких-нибудь зловредных вирусов-вредиусов или микробов – обеспечено кошке недомогание. Мир, о котором она и знать не знает, порой властно и неожиданно влияет на её жизнь.

– Стоп! – поднял руку Андрей. – У меня голова уже кругом идёт. И я, честно, не пойму, зачем вы мне всё это рассказываете. Меня все эти космические дела мало интересуют.

– Неужели вы и вправду такой приземлённый, Андрей?

– Мне нравится ощущать под ногами землю. Разве это плохо?

– Многие думают, что стоят на земле, но что находится под ней – об этом мало кто задумывается, – Марго усмехнулась. – А что, если там – другое время? Время, которое законсервировалось…

– Ага! – саркастически кивнул Андрей. – Берешь консервную баночку, вскрываешь её, а там – спрессованное время, – он чуть было не рассмеялся. – Впрочем, нет! Зачем спрессованное? Пусть оно будет натуральным, без всяких добавок.

– Ах, да что вы, молодой человек, знаете о времени? – Марго резко вскинула голову. – Ничего вы о нём не знаете! Время для вас – это циферблат часов, не более того. Смейтесь сколько хотите. Всё равно вы и понятия не имеете о времени.

– А вы?

– А мне виденье было, и я кое-что знаю, – женщина понизила голос. – До того, как Землю осветили три солнца, жили другие люди. Не такие, как мы. Они многое умели и могли. Эти люди остались в своём времени, параллельном нашему. Они не захотели жить вместе с нами, тем более, что человек, возможно, – их творенье.

Андрей подумал, что Марго, конечно же, сумасшедшая. Её идея-фикс была по-детски наивной и напоминала сказку. Такая симпатичная, интересная женщина и, надо же, больна, как минимум, на полголовы.

– Спасибо, что хоть не на всю голову, – немедленно отозвалась Марго.

– Извините, – Андрей смутился. Эта женщина ещё раз подтвердила свою способность угадывать чужие мысли.

– Не хотел вас обидеть, – повиноватился Андрей. – Но, знаете ли, всё, что вы говорите, как-то слишком необычно…

Марго замолчала, обиженно шмыгнула носом, выудила из сумочки пачку сигарет и снова закурила. Весь её вид являл собой иллюстрацию понятия «оскорбленная добродетель» или, что больше подходило к ситуации, – «утраченные иллюзии». Андрею, однако, показалось, что Марго попыталась соединить и то, и другое. Чтобы проверить, какой эффект это произвело на собеседника, она исподлобья взглянула на него – Андрей перехватил её пытливый взор. Она смутилась и, затянувшись слишком глубоко сигаретным дымом, закашлялась.

– Не обижайтесь, – Андрей постарался улыбнуться как можно обаятельнее. – Я предпочитаю конкретность, и в разговоре – тоже. Наверное, это плохо. Не спорю. Но, ради Бога, скажите, наконец, что вы хотите от меня?

Марго, прокашлявшись, метнула в него быстрый гневный взгляд, снова глубоко затянулась сигаретой, на этот раз удачнее: ей даже удалось выпустить дым изящными тонкими колечками, после чего дама небрежно бросила окурок себе под ноги и растоптала его.

Она делала это тщательно и сосредоточенно, будто занятия важнее не существовало, – так углубляется всебя человек, методично перебирающий чётки, бормочущий какую-нибудь мантру или рисующий на бумаге кружочки, квадратики, чёртиков – что угодно, лишь бы отвлечься и подумать о чём-то своём. Перемена настроения Марго была так разительна, что Андрей почувствовал себя виноватым. Ему даже стало жалко эту странную женщину, которая старалась расположить его к себе, но всё напрасно. Он в самом деле не понимал, зачем она позвонила ему и чего хочет.

– Не думала, что вы, Андрюша, такой скучный, – Марго покачала головой и с сожалением посмотрела на него. – Вам многое дано, но, кажется, вы и сам этого не то чтобы не понимаете, а даже и не хотите понять. Напрасно били сегодня барабаны. Вы слышали лишь звуки – языка не поняли. Мне жаль вас, и себя – тоже. Адьё, милорд!

Её прощальный жест напомнил Андрею финальную сцену фильма «Кабаре», когда Лайза Минелли, восхитительная большеглазая малышка Лайза, подняла руку вверх и, не оборачиваясь, пошла и пошла, и пошла прочь от мужчины, который стал ей не нужным, а, может, и нужен, но, увы, – не сложилось, и надо уходить, изображая независимость и полную самодостаточность. Но во взмахе руки Марго всё же чувствовалось отчаяние: весело растопыренные пальцы задрожали и сжались. Она замедлила шаг, явно ожидая, что Андрей бросится за ней. Он и бросился.

– Не говорите мне сейчас ничего, – не оборачиваясь, молвила Марго и протянула ему невесть откуда взявшуюся в её руке визитку. – Вот, мой телефон. Скоро, совсем скоро я понадоблюсь вам. Тогда и поговорим, – она замолчала и вдруг рассмеялась: Конкретно поговорим. Как вы любите. Сейчас – ничего. Молчите! Ах, оставьте меня…

Вообще-то он даже и не думал задерживать её. Ему просто стало неудобно, что Марго из-за него расстроилась – вот и вся причина, по которой он кинулся вдогонку за этой странной женщиной. Хотя, по правде сказать, Андрея всё-таки сжигало жгучее любопытство, зачем всё-таки она нашла его, к чему были все эти разговоры о каких-то планетах, таинственных тоннелях, посвященных и прочих вещах, о которых сам он никогда серьёзно не задумывался. Если о чём-то подобном Андрей читал в газетах или журналах, то, случалось, недоумённо пожимал плечами: «Чего только люди не выдумывают!» А Марго, похоже, не выдумывала. Она знала что-то такое, чего он не знал.

– Хорошо, – сказал он в спину стремительно удаляющейся Марго. – Я вам позвоню. Или вы – мне. Поговорим, да?

Марго снова коротко взметнула руку и быстро, но выразительно пошевелила пальцами:

– Адьё, милорд!