11

Ближе к вечеру прапор устроил своим подопечным небольшой смотр по строевой подготовке. Измерили плац туда-сюда поодиночке и строем, вновь принялись за «Мы монстров лупим промеж глаз». После третьего раза строевая зазвучала так, будто вылетала из одной глотки.

– Ну вот, – сказал Малунов. – Теперь я вижу перед собой взвод галактов, а не толпу великовозрастных обалдуев.

И тут начали возвращаться старослужащие.

С пятнадцатиминутным перерывом две пары АТС^[1] модели «шмель» со свистом рассекли воздух над базой и приземлились на посадочную площадку. Вернувшиеся из дозора бойцы устало сходили на землю, разминали затекшие мышцы, тут же, возле посадочной площадки, закуривали, и на них никто не орал, требуя соблюдения правил противопожарной безопасности и массового посещения курилок. Высадив дозорных, атээски взмыли в воздух и унеслись на другой конец базы, где находился гараж.

Вернувшихся старослужащих оказалось гораздо меньше, чем ожидал Кирилл. То ли база понесла в последнее время ощутимые потери и не случайно сюда прислали новобранцев, то ли Кирилл еще не понял, как организована служба… Вот только странно, что ксены не пользуются этой малочисленностью и не проводят решительную атаку, пользуясь малочисленностью защитников базы. Похоже, у ксенов очень слабое командование.

Во всяком случае, уж он-то, Кирилл, обязательно бы напал на расположение базы, пока не прибыло пополнение. А теперь момент упущен, теперь защитников стало больше.

Один из вернувшихся, высокий, блондинистый, похожий на викинга (как их изображают в клипах) дядька с четырьмя старшинскими «снежинками» на погонах и с двумя медалями «За отвагу» на груди подошел к прапору Малунову.

– Взвод, смирно! – скомандовал тот. – Равнение на старшину!

Новобранцы исполнили команду.

– С возвращением! – сказал старшина, обменялся с прапором рукопожатием и удовлетворенно оглядел пополнение. – Ого! Смотрю, количество стволов у нас снова увеличилось. И выглядят браво.

– Да, глотки дерут – сбрось с орбиты котелок! – согласился прапорщик. – А качество покажет первый же бой.

– Ну за этим не задержится! – Старшина усмехнулся, оглядев колонну. – Пойду помоюсь. В этих дозорах вечно всю корму отсидишь!

– Поторопись. Организуем знакомство новобранцев со старослужащими. Как обычно.

«Ну все! – подумал Кирилл. – Устроит нам офицерье праздничное мероприятие! С торжественным маршем! Для того и репетировали! Чтобы начальство да не замутило воспитательное действо! Местный капеллан попросту задавится!»

Однако торжественное мероприятие состоялось вовсе не на плацу, а в курилке. Наверное, офицеры решили, что так новобранцам будет проще себя почувствовать на короткой ноге со старослужащими. В придачу, из офицеров был один прапор Малунов, а из старослужащих давешний старшина-викинг, оказавшийся русским мужиком по фамилии Выгонов.

Разговор завязался не сразу. Поначалу меж собой разговаривали лишь прапор и старшина, а все остальные с почтением молчали.

– Как прошел дозор? – спросил Малунов.

– Как и ожидалось, – ответил Выгонов, доставая из кармана пачку «Галактических».

К нему тут же со всех сторон потянулись едва ли не дрожащие лапы с зажигалками.

– Никаких следов гостей, – продолжал старшина, решив прикурить от зажигалки Пары Вин. – Самый настоящий выходной, кол мне в дюзу! Возле пещер ни малейшего движения, один ветер гуляет. Как будто гости решили подождать. – Выгонов обвел насмешливым взглядом притихшее окружение. – Наверное, этих вот геройских парней обоего пола… – Он с удовольствием затянулся, как будто не курил целый день.

– Кстати, геройские парни обоего пола, – сказал прапор. – Старшина будет вашим командиром. Так что прошу любить и жаловать. В первый бой пойдете под его непосредственным руководством. На счету старшины более полусотни отбитых атак и около полутора сотен гостей. Вам будет чему у него поучиться. – Малунов кивнул в сторону Кирилла. – А это, старшина, будет твой первый помощник. Зовут – сержант Кентаринов.

Кирилл вскочил, но прапор жестом остановил его:

– Сидите, сержант, сидите. В курилке и в санблоке все равны… – Он вновь повернулся к старшине. – Стреляет Кентаринов неплохо, а в прочем разберешься. Да и все остальные, надо сказать, тоже мимо унитазов не кладут. Сегодня самолично на стрельбище проверил.

– Ясно. Ну а в бою завтра проверим. Весьма рад, что к нам прибыло столь боевое пополнение. – Ни малейшего намека на издевку в последней фразе не прозвучало, и Кириллу подумалось, что старшина, кажется, мужичара свой и невыпендристый.

Во всяком случае, получше прапора будет – тот, как ни крути, офицер, а эти во всех родах войск себя голубой кровью считают.

Между тем прапор, так и не закурив, поднялся со скамейки:

– Ладно, я вас оставляю. Мне еще с командиром потолковать надо. А ты поучи их тут уму-разуму.

Старшина кивнул. И спросил:

– Майор не вернулся?

– Нет. Рано еще майору. Через несколько дней.

Выгонов покивал:

– Да. Конечно.

А когда прапор удалился, снова обвел взглядом новобранцев:

– Ну, молодежь… Что вас интересует?

Оробевший народ молча рассматривал старшиновы медали. И тогда Кирилл, выражая, как ему показалось, общий интерес, спросил:

– А вы помните свой первый бой?

Старшина усмехнулся:

– Как не помнить, хотя это было уже девять месяцев назад.

– Почему девять месяцев? – проокала Пара Вин. – Откуда девять месяцев? Об атаках на Незабудку средства массовой информации заговорили едва ли не перед самым нашим выпуском из лагеря.

Старшина опять усмехнулся:

– Ну да, для безмундирников война начинается в тот момент, когда о боях начнут сообщать журналисты. Однако здесь она началась девять месяцев назад. А журналистам всей правды обычно не говорят. Меньше будут знать журналисты, меньше знать будет враг. Для того человечество и придумало режим секретности и службу безопасности.

Как ни странно, Кирилл не удивился. Ему и прежде казалось, что война началась раньше, чем о ней сообщили. Иначе все, случившееся с ним на Марсе, по крайней мере, нарушало элементарную логику. Или говорило о том, что враг внедрил своих агентов в институт вторичных моделей и лагерь «Ледовый рай» необъяснимо рано. Впрочем, рано в таких делах не бывает, бывает поздно…

И тем не менее что-то тут старшина привирает. Ибо полсотни атак в течение девяти месяцев и одна атака в два дня никак не стыкуются. Специально вводит в заблуждение, что ли? Как журналистов? Режим секретности, кол мне в дюзу?!

– Как-то не получается…

– Что не получается?

Кирилл объяснил, что именно не получается.

Старшина посмотрел на него одобрительно.

– Верно, сержант, поляну сечешь, котелок варит… Во-первых, на боевом дежурстве я вовсе не девять месяцев. Было два перерыва, по числу наград. – Он коснулся левой рукой медалей, и они чуть звякнули, будто подтверждая его слова. – А попросту говоря, дважды был ранен и лежал в гарнизонном госпитале, в Семецком… Это наша столица так называется, – пояснил он. – А во-вторых, изредка бывают периоды, когда гости по неделе не производят атак.

Все вокруг зароптали.

– Как это по неделе? – осмелился подать голос Спиря. – А что же они тогда делают?

– А дьявол их знает! Нет их в окрестностях. Вообще нет. Зато нам хоть передышка…

– Подождите, – попросил Спиря, жалобно мотая головой. – А где же они?

– А дьявол их знает! К северо-западу отсюда тянется гряда голых высоток. Высотки эти испещрены пещерами. Вот оттуда, как мы полагаем, гости и появляются.

– Динозавров Позвоночник?

– Ага, вы уже знаете…

– Нам прапорщик рассказывал, – пояснил Кирилл.

– Вот оттуда, как мы предполагаем, и появляются гости.

– Вы предполагаете? – Спиря аж глаза распахнул от удивления, которое граничило с возмущением. – А что же не разведали?

У Выгонова потемнели глаза.

«Сейчас он Спире врежет! – подумал Кирилл. – По самые помидоры!»

Однако старшина Спире не врезал. Он грустно улыбнулся, сплюнул на землю и сказал:

– Шустрое пополнение прибыло… Разведку, рядовой, мы посылали целых четыре раза. В общей сложности двадцать прекрасных парней обоего полу. Не вернулся никто.

– А разбомбить эти пещеры? – пискнула Пара Вин.

– Пытались и бомбить. Только разбомбить их невозможно, там под слоем песка скальный грунт. Уж лучше управляемыми ракетами, которые могут влететь прямо в зев пещеры.

Старшина замолк и принялся закуривать новую сигарету. У него вдруг дернулась щека, и это было так неожиданно и неприятно, что Кирилл едва не проглотил окурок.

– Ну и?… – не выдержал кто-то.

– Ну и, – сказал старшина. – Ну и получили мы ракетами по своим же пусковым установкам. Хорошо установки автоматическими были, так что при этом никто не погиб. Больше командование рисковать не стало – не людьми, ни машинами.

«И этот нас пытается запугать, – подумал Кирилл. – Как прапорщик утром… Что они нас пугают? Или это часть психологической обработки? Проверяют нас на вшивость? Ни черта не понять!»

– Ладно, – сказал старшина, взглянув на часы. – Вводная политинформация закончена. Через десять минут сигнал на ужин.

12

После ужина состоялось построение и вечерняя поверка. Затем под звуки гимна Объединенного Человечества спустили с флагштоков флаги.

Удивительное дело, такого ритуала в «Ледовом раю» не было. Возможно, местные командиры пытались таким образом поднять боевой дух солдат, поскольку Кириллу, после некоторого размышления, стало казаться, что на такой войне, где ни черта не понять, боевой дух должен быстро приходить в упадок. Народу на построении оказалось совсем не так много, как ожидал Кирилл.

По окончании церемонии прапорщик Малунов сказал:

– Общий отбой у нас в двадцать два тридцать местного времени. Но сегодня будет на час позже. А в двадцать три прошу быть готовыми для выполнения некой ночной операции, не связанной с боевыми действиями. – Малунов обвел новобранцев строгим взглядом. – Хотя, если подумать, все, что происходит с нами, между собой связано.

«Какого черта? – подумал Кирилл. – Может, нам собираются устроить ночной кросс по незнакомой местности? Или снова вывезти на стрельбище, чтобы новички продемонстрировали навыки стрельбы в инфракрасном режиме ПТП?»

Честно говоря, он уже ощущал усталость. День и без боевых действий оказался непростым – хотя физических сил вроде бы потребовалось немного, но эмоции поизрасходовались, слишком много перемен произошло за короткое время. Утро ты встречаешь транспорт-сном на борту транссистемника все еще, в общем-то, курсантом, а к ночи уже полноценный галакт, хоть и не нюхавший еще пороху… Но разве в последнем есть твоя вина? Просто не повезло. Или наоборот – повезло. В любом случае, скоро нанюхаешься по самые помидоры.

Когда прозвучала команда «Разойдись!», Спиря недовольно фыркнул:

– Во служба начинается! Спать и то не дают!

Ксанка усмехнулась:

– Это с каких пор, Спирюшка, ты сурком заделался?

– Сама ты сурок! – Спиря насупился.

Кирилл прекрасно понимал, что недовольство Артема связано вовсе не с нарушением в распорядке дня. Дело – как и прежде бывало, в Ксанке.

После того разговора в курилке «Ледового рая», незадолго до выпускных экзаменов и зачетов, метелка стала держаться от Кирилла поодаль, хотя он, как и прежде, не раз ловил на себе ее выразительный взгляд. Спирю, судя по всему, такое положение вещей устраивало. Кирилла – тем более. Впрочем, он прекрасно понимал, что доведись ему с Ксанкой оказаться один на один вдали от людских глаз, все закончится так же, как в «Сидонии». Однако стремиться к такой ситуации означало нарушать неписаные законы военного братства. Это было ясно даже ежу! К тому же прапор Оженков как-то сказал новоиспеченному сержанту, что командир взвода не имеет права выделять кого-то среди остальных подчиненных. Особенно, это касается баб. На медсестру можешь кол точить сколько угодно, а вот на члена своего взвода – ни-ни! В противном случае, такой взвод быстро перестанет быть боевой единицей… Кирилл и не точил.

Но после транспорт-сна Ксанка снова явно стремилась оказаться поблизости от Кирилла, и Спиря не мог этого не заметить.

В общем, во время послеповерочного перекура Кирилл постарался устроиться в курилке так, чтобы рядом с ним не оказалось свободного места. Ксанка явилась в курилку следом за ним и, похоже, намеревалась сдвинуть Мишку Афонинцева, который сидел по левую руку от Кирилла, но потом передумала, устроилась напротив. Прискакавший за нею Спиря дал метелке прикурить и уселся рядом.

Покуривая, принялись за привычное для бойцов любой армии деле – перемывать косточки местным командирам. Быстро пришли к выводу, что старшина Выгонов свой в дюзу, а прапор Малунов – как и все прапоры-капралы-лейтенанты-капитаны. Что же касается руководства базы, то тут еще надо посмотреть. Хотя день, прожитый солдатом в режиме отсутствия ржавых пистонов, всяко не может считаться неудачным.

Кирилл молчал. Он вдруг впервые остро почувствовал, насколько случившееся с ним в Гагарине отдалило его от всех остальных бойцов взвода. Да, они тоже понимают, что жизнь их в руках командира, но они понимают это умом, а он, Кирилл, после встречи с капелланом-эсбэшником понимает самым что ни на есть сердцем. Обернись дело по-другому, не сидел бы он сейчас вот тут и не разглядывала бы Ксанка его физиономию. Скорее всего, физиономию бы поедали в эту минуту земляные черви… если бы, конечно, в его могиле они вообще водились!… хотя, говорят, землян не хоронят на других планетах… а Ксанка, к немалому удовольствию Спири, искала бы утешения в его, Спириных, лапах.

От какой же мелочи временами зависит твоя судьба, боец Галактического Корпуса!

Подошел Тормозилло, попросил Мишку подвинуться.

– Не можешь в другом месте сесть? – с неудовольствием спросил Мишка.

– Надо, – коротко сказал Тормозилло.

Он устроился рядом с Кириллом, достал пачку, закурил. Вроде бы все он делал неторопливо, но чувствовалось, что ему не терпится, и Кирилл сразу все понял. Сделав пяток затяжек, Тормозилло наклонился к Кириллову уху:

– У тебя случайно шайбочки нет с какой-нибудь метелицей? Чтобы пофигуристей была. Стыковаться хочется, аж мячики трещат.

– Так сними кого-нибудь, – так же тихо ответил Кирилл. – Какие проблемы, Витек?

Перевалов мотнул головой:

– Не-е, живую не в кайф. Виртуальные больше заводят.