Утонувший в кладезе на печи не погреется.

Словенская поговорка

Часть первая.
Смелость чародея

1. Накануне. Клюй Колотка.

– Ступайте с миром, муж-волшебник! – Сувор Нарышка протянул Клюю десницу. – Да пребудут с вами Сварожичи!

В последнее время, если не было дождя, оба отпускали кареты – Сувор личную, а Клюй принципатовскую – и отправлялись домой пешим порядком.

Ныне дождя не было.

– Ступайте с миром, сударь! – Клюй крепко пожал приятелеву руку.

Князь Сувор заторопился к воротам фамильного особняка, в семейный уют, под крылышко к родителям, молодой жене да младшим сестрам. В ауре его вовсю сияли голубые перуновы цвета – любой волшебник за версту мог видеть, что парень уже успел стосковаться по бабьей плоти.

Клюю Колотке спешить было не к кому. Дома его не ждали ни родители, ни молодая жена, ни братья с сестрами. Разве лишь слуги да служанки… А уж по бабьей-то плоти Клюй и вовсе ввек не тосковал.

Правда, Снежана Нарышкина, восемнадцатилетняя сестрица Сувора, заглядывалась на братова соратника-приятеля, когда тот приезжал в дом Нарышек, но то проявлялся естественный бабий инстинкт: Снежану брала в оборот Додола. А в общем-то, девица была образованной – и потому прекрасно ведала, что в личных отношениях с волшебником ей ничего не светит. Хоть ежа проглотите, Снежаной Колоткиной вы станете токмо в собственных снах. Скорее рак на горе свистнет!..

Клюй вздохнул. Сожаления в этом вздохе не было и на каплю – большую часть из прожитых тридцати лет Клюя готовили к полному отсутствию женщин в его судьбе. Должен же волшебник хоть чем-то платить богам за свой Талант! Если жизнь без баб вообще можно считать платой…

Впрочем, в последнее время среди словенских колдунов пошли слухи, будто бы несостоявшийся кандидат в новые Кудесники чародей Светозар Сморода, якобы, открыл некое заклятье, придающее, якобы, корню волшебника нормальную, якобы, мужскую силу.

Но слухи суть слухи – от них корень, вестимо, и на мизинчик младенческий не отвердеет. А сам Светозар Сморода и вовсе ни гу-гу, буде и открыл что-то подобное, так помалкивает себе в тряпочку.

Правда, волшебников его открытие не особенно и занимает. Это женщины лишились бы от новости сей умишка последнего, с их неумирающими бабьими предрассудками, а мы, знамо дело, и без оного заклятья прекрасно обойдемся. Жили ведь допрежь братья-волшебники без него, и ни один век жили…

Клюй сплюнул – душа требовала разрядки – и зашагал к дому.

Сумеречное небо, еще недавно накрывавшее город пепельным зонтиком, теперь обратилось в плотный черный полог. Шустрые ключградские фонарщики успели завершить свои ежевечерние хлопоты: вдоль ночных улиц протянулись цепочки чугунных перстов, в стеклянных колбах которых печорский болотный газ безо всякого колдовства оборачивался уютным желтоватым сиянием.

Говорят, наши литейщики – лучшие мастера в подлунной; изготовленные ими фонари отличаются не только изрядной прочностью, но и особым изяществом. Словно танцовщицы в кордебалете – такие же стройные. Вот токмо насчет балетных танцовщиц, вестимо, привирают людишки. Скорее уж фонари похожи на зубцы гребня. Такие же одинаковые… Ишь выстроились!

Клюй снова сплюнул. Однако припозднились они с князем ныне. Уже и на улицах нет ни души.

И в самом деле – улицы Ключграда были пусты. Лишь время от времени попадались на росстанях дежурные квартальные, провожали запоздалого прохожего цепкими взглядами. Ауры у них пылали что ваши фонари: служба стражника во все времена тревожна, а подобной ночью – и в особенности.

Мысли Клюя вернулись к событиям нынешнего дня.

А день нынешний оказался, как и ночные квартальные, тревожным. Едва Клюй прибыл в принципат, его тут же пригласили в зал собраний.

Войдя туда, Клюй удивленно присвистнул: промеж сотрудников-ключградцев мелькали тут и там обветренные, темные с устатку лица, принадлежащие воеводам линейных отрядов. Совет оказался общим, а о подобном сборе ему следовало бы ведать заранее. Впрочем, хозяин, известное дело, барин. А наш, с его отношением к волшебникам, и вовсе голубая кровь!..

Когда все расселись, вошел принципал министерства безопасности по Северо-Западному рубежному округу, и зал тут же утонул в тяжелой, душной, наполненной ожиданием тишине.

Порей Ерга был введен в должность совсем недавно, весной, однако успел показать себя вполне грамотным и требовательным начальником. Родом он был из вологжан, изрядно поокивал, и первое время воеводы рубежных участков – все как один родившиеся и выросшие на чухонских землях – за глаза посмеивались над говором нового принципала. Но уже через месяц им стало не до смеха. В общем-то, варяжская граница и так не позволяла рубежникам впадать в спячку. Однако Ерга нашел дополнительные возможности по ужесточению рубежного режима.

Тем более странным показалось то, о чем он поведал собравшимся ныне. Впрочем, начал он издалече:

– Воеводы! Мужи-волшебники! Судари! Всем вам известно, что перед Паломной седмицей число засылаемых в Великое княжество Словенское лазутчиков резко увеличивается. Со своей стороны, мы принимаем все оперативные меры для того, чтобы в сии дни увеличилось и число лазутчиков разоблаченных. Меры эти вам хорошо ведомы, и останавливаться на них я не намерен. – Принципал обвел присутствующих строгим взглядом. – На днях министром были подведены итоги нашей работы в нынешнюю Паломную седмицу. Что же оные итоги показывают? – Ерга сделал паузу и продолжал: – А показывают они следующее. Если в былые лета число разоблаченных варяжских лазутчиков среди паломников по сравнению с обычным временем увеличивалось в пять-семь раз, то ныне возрастание оказалось всего лишь двойным. Это первое.

По залу разнесся сдержанный ропот.

Ерга поднял десницу, останавливая шум:

– Второе. Полтора месяца назад наша закордонная агентура сообщила, что в начале серпеня будет осуществлен переход словенских рубежей специальным отрядом лазутчиков. К сожалению, участок, где планируется нарушение границы, агентура установить не сумела, как не смогла сообщить и более точного времени перехода. Вестимо, мы тут же привели линейные отряды в полную боевую готовность. Тем не менее в обусловленный период ни одного нарушения границы обнаружено не было. – Принципал вновь обвел присутствующих суровым взглядом. – И я вовсе не считаю, что министерство безопасности в столице и рубежники Северо-Западного округа проспали супротивника… Третье. Исходя из кое-каких данных, в том числе и агентурных, есть все основания предполагать, что, в отличие от прошлых лет, в нынешнем червене варяги не слишком активизировали заброску своих лазутчиков в нашу страну. Что же касается событий последнего месяца, существует возможность того, что нашей агентуре подбросили дезинформацию, и на самом деле лазутчиков след ждать несколько позднее. Скажем, ныне. Или завтра…

В отличие от воевод, Клюй не был взволнован: для него в выступлении принципала не прозвучало ничего сногсшибательного. Разве что несколько натужной выглядела ссылка на возможность дезинформации. Он индо пожалел, что его Талант не способен различать в ауре цвета лжи: было бы любопытно проверить принципала на умение врать не краснея.

Совет продолжался обычным чередом. Воеводы клятвенно заверяли начальство, что мимо их колдунов и мышь не проскользнет. Ерга встречал оные клятвы ледяным молчанием. Клюй помаленьку скучал. Наконец Ерга дал воеводам соответствующие моменту напутствия и завершил совет:

– Докладывайте о любых происшествиях, особенно, буде они покажутся вам хоть чем-то странными. Все свободны… – Он повернулся в сторону Клюя. – Колотка! Попрошу вас ко мне.

Вот сейчас в его ауре наверняка не было следов лжи.

Клюй пошел за принципалом. Войдя в приемную, кивнул секретарю, получил ответный кивок. Ерга предупредил секретаря, что его для посетителей «категорически нет», и проследовав в кабинет, указал Клюю глазами на кресло справа от стола. Сам же подошел к окну. Отдернув тяжелую плюшевую штору, некоторое время смотрел на улицу. Что он там разглядывал, Клюй не знал. Впрочем, похоже, принципал и не видел за окном ничего, просто размышлял. Наконец, он задернул штору, отошел от окна, плотно прикрыл дверь в зеркальную и сел за стол.

– Вот что, Колотка… – Ерга почему-то ввек не называл Клюя в беседе «мужем-волшебником». – То, о чем я вам сейчас поведаю, не могло прозвучать на общем совете с линейными воеводами. Однако допрежь мне хотелось бы узнать, как вы сами оцениваете сложившуюся ситуацию.

Для того, чтобы узнать мою оценку, необязательно собирать общий совет, подумал Клюй. Впрочем, у новой метлы всегда шершавые прутья…

– Нынешняя ситуация в нашем районе особенно выдающейся мне не представляется. А вот то, что во время паломничества не наблюдалось активной заброски лазутчиков, я бы назвал подозрительным.

– Да-да, – сказал Ерга. – Елочки-сосеночки, именно так! Мне подобное событие тоже кажется подозрительным…

С чего бы такое волнение? – подумал Клюй. И заметил:

– Однако это головная боль руководителей министерства в столице, а не наша с вами.

Принципал энергично вскинул квадратный подбородок:

– Не скажите, Колотка, не скажите! Столичные дела, вестимо, без нас обойдутся… Однако мне ситуация в нашем районе кажется странной. – Он сделал ударение на слове «мне». – Ведь ввек не было такой тишины. Такой сомнительной тишины… Елочки-сосеночки, люди сбиваются с ног. Вы видели сегодня их лица?.. А результата нет.

Клюй поморщился – он по-прежнему не понимал, куда клонит принципал, – и сказал:

– Ваша версия относительно дезинформации не кажется мне убедительной. Я знакомился с материалами нашего варяжского агента. Он сильный волшебник и не…

– То, что я говорил о дезинформации, – перебил его Ерга, – предназначено лишь для линейных воевод. Чтобы они по-прежнему сохраняли бдительность. На рубеже возможны инциденты, и в самом деле уготовленные для дезинформации. С целью отвлечения наших сил совсем от других событий…

– Что-то я вас не понимаю, – признался Клюй. – Вы полагаете, мы способны…

– Я полагаю, что заброска лазутчиков состоялась именно в те самые сроки, о которых сообщил наш агент.

– Не думаю, – сказал Клюй. – Конечно, существует вероятность, что рубежники пропустили отдельных лазутчиков. Но чтобы не поймали вообще никого!.. Нет, это невозможно.

– Елочки-сосеночки, а буде они и не могли их поймать?! – Голос принципала откровенно дрогнул. Ерга встал и прошелся по кабинету. Остановился перед Клюем, в упор посмотрел на подчиненного. – А буде наши рубежники были не способны поймать этих лазутчиков?!

– Среди рубежников много колдунов, – возмутился Клюй. – Они выявят любые оставленные следы.

– А буде они не сумели выявить эти следы? Ведь колдовская наука не стоит на месте.

Клюю ничего не оставалось, как ошарашено захлопать ресницами.

– Вы имеете в виду, что наших колдунов на время лишили Таланта?..

– Я имею в виду, что лазутчики могли воспользоваться новейшими достижениями колдовской науки и именно потому наши рубежники не поймали их. – Принципал вернулся за стол. – Сам я, увы, не волшебник. И потому не способен даже догадываться, что могло быть использовано врагом при переходе границы. Этим должны заняться вы. Безотлагательно. Если вашей квалификации не хватит, немедленно подготовьте обращение в канцелярию Кудесника. Разработайте план противодействия лазутчикам с привлечением к работе всех местных колдунов. Если потребуется моя помощь, обращайтесь в любую минуту – я предупрежу секретаря. – Ерга встал. – Вопросы есть?

Встал и Клюй:

– Покудова нет, принципал. Но будут.

Ерга кивнул:

– Привлеките к работе Сувора Нарышку. Елочки-сосеночки, я уверен, вам потребуются не токмо колдуны.

Озадаченный Клюй отправился к себе…

Весь оставшийся день они с Сувором выполняли полученное задание. Вскоре Клюй и сам убедился, что сомнения принципала в его, мужа-волшебника Колотки, способностях справедливы: квалификации не хватало. Клюй даже приблизительно не мог себе представить, чем были способны прикрыться воображаемые лазутчики. Пришлось заняться обращением в канцелярию Кудесника. Курьер с соответствующей бумагой отбыл в столицу после обеда…

Клюй ступил на Синицын мост. Зодчий Любомир Синица построил шесть мостов через Неву, но Синицыным называли почему-то именно этот – не первое сооружение мастера и не последнее; и не самое красивое, кстати. На мосту было ветрено. В круге света под центральным фонарем торчал одинокий городовой. Клюй кивнул служителю порядка – городовой был знакомым, встречались как-то по служебным делам. Правда, имени его Клюй, сколь ни старался, не вспомнил.

Перейдя на Межневье, двинулся по Княжеской набережной. Здесь тоже было пустынно. Свист ветра напрочь заглушал шаги, и Клюй обернулся: ему показалось, будто за ним кто-то идет.

Сзади вправду маячила фигура запоздалого прохожего.

Однако тот находился довольно далеко – саженях в пятидесяти – и, похоже, отнюдь не стремился догнать Клюя. А потом и вовсе прислонился к ограде одного из особняков – то ли, пользуясь безлюдностью набережной, решил справить мелкую нужду, то ли попросту пребывал в изрядном подпитии. Во всяком случае, вздумай он догнать Клюя, шаги бегущего человека тот бы услышал – все-таки ветер был не настолько силен, чтобы заглушить топот. Да и что, собственно говоря, запоздалый прохожий сумел бы сделать мужу-волшебнику Колотке? Вестимо, он мог использоваться в качестве отвлекающего объекта, прикрывая собой кого-либо более серьезного… Но колдовское чувство тревоги у Клюя молчало.

Клюй дошел до угла Белореченской, снова оглянулся. Шатающегося пьяницы и след простыл. Клюй раздраженно сплюнул и свернул за угол.

Фонарь у особняка ключградского посадника сиял, аки полная луна. Говорят, лучший кузнец княжества потратил на его изготовление целую декаду, а обошелся он посаднику в месячный доход. Возможно, и не врут – взрачный фонарь. И решетка вокруг особняка тоже великолепна, вся в остриях, шарах и завитушках. А за решеткой – столь же великолепные розовые кусты. Не один парень мечтал нарвать для своей любушки букет посадских роз, но за решеткой ночью всегда бегают собаки. Вон одна из них сидит возле куста, недовольно косится в сторону замедлившего шаги прохожего.

Клюй вдохнул аромат роз и пошел дальше. До дома осталось шагать всего полквартала. На ужин ныне, кажись, вареники с вишней. И рагу из баранины… Миновав круг света от посадникова фонаря, он еще раз оглянулся. Позади никого не было.

И тут его свалили с ног.

Падая ничком, Клюй успел сгруппировать Талант, чтобы Силой отразить нанесенный удар. Однако отражать его было не в кого – супротивника рядом не ощущалось. Тогда Клюй перевернулся на спину. Вокруг – пустота. Тем не менее он тут же почувствовал, как полоснули острым по горлу. Попытался крикнуть, но захлебнулся горячей кровью.

Страха не было. Клюй еще успел услышать раздавшийся невдалеке тоскливый собачий вой. А ведь она завыла по мне, сообразил он.

И канул во тьму.