– Тебе что за дело? Сидим, играем – чего еще надо? – Несмотря на то что Теодор был уже предельно близок к тому, чтобы лбом ткнуться в стол, оказалось, его пронзительный взгляд не утратил своей ясности. – Был тут недавно один рыжий боров, раздел меня до нитки. Вот сегодня приходится отыгрываться. Ладно, зачем нам ждать этого громилу? Давай по хальбшоттеру. Сколько можно мелочиться.

Гектору ничего не оставалось, как согласиться. У его соперника к этому моменту денег скопилось вдвое больше, но отступаться было нельзя, невзирая на большие шансы повторить вчерашний подвиг Томаса. Пес вовремя смекнул, как надо действовать дальше, и совсем перестал пить, лишь по мере опустошения бокала Теодора он снова и снова угощал его пивом.

Когда тщедушный игрок наконец клюнул носом в тарелку с поросенком, прусс, не мудрствуя лукаво, смел половину выигрыша противника себе в кучу. Теперь у него монет стало вдвое больше. Нечленораздельное бормотание Теодора, когда он очнулся, судя по всему, должно было означать злобную брань в сторону Фортуны.

Не прошло и пяти минут, как точки на ребрах костей стали отчаянно двоиться в глазах иноземного гостя, и Гектор на свое усмотрение стал называть значение суммы, выпавшей на трех кубиках. Спустя некоторое время Теодор поставил свой последний грошен. Эриха все еще не было, хотя прошел уже час с момента его ухода.

Если верить рассказам Рыжего, то Джанлука вчера так не напивался и был способен говорить, а сейчас, трясущейся рукой дотягиваясь до вожделенной кружки, иностранец, пуская длинную слюну, мычал что-то невнятное.

– Я не хочу забирать у вас последние деньги, Теодор, – изображая на лице жалость, Пес отодвинул монету назад хлюпику. – Они наверняка вам нужнее. Я не могу…

– А что же ты хочешь, прусское отродье? – От неожиданности Гектор оцепенел, когда что-то холодное и очень острое уперлось ему в пах. – Не дергайся, иначе хозяйство вмиг окажется на полу. Кто ты такой и кто тебя подослал?

– Я-я-я никто, бродячий торговец из Мемеля^[11]. – Гектор едва поверил своим глазам, когда увидел перед собой абсолютно трезвого человека. – Зовут Генрихом. Здесь оказался случайно. Решил немного подзаработать.

– И чем же ты торгуешь, Генрих, лживый негодяй? Я всегда знаю, когда люди мне врут. И обычно – это последний раз, когда они врут в своей жизни. Но тебе я дам еще один шанс, – лезвие уперлось еще сильнее в тело Пса, – кто ты такой?

– Хорошо, Теодор, убери свой нож. Я скажу правду. Меня действительно зовут Генрих, только я не торговец, а игрок. У меня есть друг – Рыжий Томас. Он сегодня рассказал мне о том, как обыграл тебя намедни вчистую. Я тоже захотел попытать счастья в надежде, что ты опять появишься здесь.

– Что еще тебе рассказал этот рыжий болтун?

Кинжал до сих пор находился под столом в непосредственной близости от причиндалов Гектора.

– Что тебя зовут Джанлука. Больше ничего, – на этот раз Пес не обманывал ставшего неожиданно опасным противника, поскольку на самом деле больше ничего не знал, ведь изибитый Рыжий не стал вдаваться в подробности своей встречи с монахом.

– Вчера я, и правда, немного надрался. Перед этим, правда, в монастыре мы попробовали немного вермута. Ладно, Генрих, я верю тебе. А теперь верни мое серебро, а заодно и свое тоже, грязный мошенник, и пошел вон отсюда, пока я не выпустил твои несчастные кишки.

Хилый с виду Джанлука-Теодор ловким пинком выбил стул из-под Гектора, заставив того с грохотом рухнуть на давно не мытый пол под дружный гогот всех посетителей «Кобылы». Перед выходом Пес сыпанул несколько монет, из тех, что утаил от обидчика, хозяину заведения за пиво и поспешил ретироваться, чтобы не привлекать ненужного ему внимания.

Свое первое поручение он с треском провалил. Перед глазами мгновенно встали две книги, а следом за ними черти и адские котлы с грешниками. Воображение продолжало рисовать ужасающие картины дьявольских изуверств до тех пор, пока Гектор не вспомнил основное слово, произнесенное тщедушным человечком: «монастырь». Рыжий сказал, что Джанлука монах, а тот утверждал, что пил вино в каком-то монастыре. Какой это может быть монастырь? Зачем Бэзилу какие-то монахи? Чертовщина какая-то.

Гектор отошел за угол трактира и присел на корточки, чтобы попытаться сложить воедино догадки и факты. Из какой общины Джанлука? Кармелит или францисканец? Только почему итальянец, это редкость в здешних краях. Что-то тут нечисто.

– Эй, милейший, эта блоха еще там? – грубый голос заставил Пса вернуться в реальность, и он поднял глаза. Перед ним стоял их недавний партнер по игре – великан Эрих.

– А, это ты. Да, он там, ободрал меня как липку. Я еще, когда ты был с нами, заметил, что он жульничал, но не хотел об этом говорить. Не был уверен. А сейчас сомнений нет.

– Мне тоже так показалось. Не мог же я так по-дурацки проиграть. Знаешь, что я тебе скажу? – Эрих обхватил голову Гектора своими руками, будто яблоко, и приблизился к его уху: – Когда он выйдет, мы затащим этого пройдоху в подворотню, и я отделаю его так, что родная мать не узнает. Такое не прощается. Серебро делим поровну, согласен?

На секунду Пес задумался, рассматривая всевозможные варианты развития событий. На миг им овладела жажда наживы, но, опять вспомнив про книги, он выбросил эту мысль из головы. Можно отказаться и спрятаться, а когда здоровяк надает дохлецу по роже и довольный смоется с деньгами, подойти к монаху, якобы с целью помочь. Можно силой заставить рассказать правду, пригрозив убийством. Можно просто отправить наглеца на тот свет и сказать Бэзилу, что это все Эрих, а он ничего не успел. Так ничего толком не придумав и решив действовать по принципу «будь что будет», Пес предложил верзиле немного обождать, пока монах выйдет. В противном случае зайти в «Кобылу» и под каким-нибудь предлогом выманить его наружу.

Они прождали около получаса, но из питейного заведения выходил кто угодно, кроме нужного им человека. Тогда Пес, сообщив Эриху, что тот улизнул из кабачка не заплатив, предложил ему сходить внутрь и посмотреть, что там происходит. Через минуту верзила появился на улице с неутешительным ответом – Джанлуки внутри не было. Эрих проверил черный ход, он был заперт на засов снаружи. Значит, доходяга мог уйти только через номера и дальше на крышу.

Но зачем ему это надо? Почему монах не вышел как все нормальные люди через дверь, неужели он мог что-то заподозрить? Все становится весьма опасной авантюрой. Прав был дух, что дело обычной увеселительной прогулкой в пивную не обойдется. На пару с Эрихом было принято решение обойти «Кобылу» вокруг с двух сторон, осмотреться и встретиться у запасного выхода.

Факелов у них не имелось, приходилось идти почти наощупь. Вдруг до Пса откуда-то сверху донесся звук трескающейся доски, а затем тихое проклятье. Этот акцент невозможно спутать ни с чем. Прусс мгновенно прижался к стене, вспомнив про кинжал монаха, – сам-то он был безоружный, а ведь хотел взять из дома Бальтазара какой-нибудь нож, но в последний момент передумал.

Глаза уже немного привыкли к темноте, и очертания бочек и ящиков стали видны отчетливее. Темный силуэт спрыгнувшего на тележку с сеном монаха показался впереди. Не отставая от Теодора, Пес шел за ним шаг в шаг, стараясь как можно тише огибать ведра, колеса и оглобли, беспорядочно расставленные у стены трактира.

Дойдя до угла, Гектор осторожно высунул голову. Видимость здесь из-за отсутствия какого-либо света не превышала длины вытянутой руки. Эрих не мог слышать передвижения монаха и наверняка ждал прусса в условленном месте – у запасного выхода из «Рябой кобылы». Пес, все так же прижимаясь к стене, обогнул здание и направился навстречу детине. Неожиданно он заметил, что звуки стихли.

Скорее всего, Джанлука свернул в какой-нибудь проулок, чтобы бесшумно скрыться в темноте. Соблюдая меры предосторожности, прусс пробрался к черному ходу и позвал Эриха. Ответа не последовало. Тогда он на всякий случай решил пройти еще немного дальше. На втором шаге Пес споткнулся обо что-то громоздкое.

В сердцах он пнул препятствие и с удивлением обнаружил, что этот предмет оказался мягким, как набитая тряпками кукла. Гектор наклонился, чтобы отодвинуть преграду. Сначала он нащупал какие-то засаленные портки и не понял, зачем кому-то складывать здесь пугала. По мере того как его руки продвигались выше и наконец наткнулись на жесткую щетину, Псом овладело очень скверное предчувствие.

Для полной уверенности он подвинул руку в сторону и нащупал самые настоящие пальцы, на которых были надеты кольца. Сомнений не было: перед ним лежало человеческое тело. Он поднес ладонь к носу человека, чтобы убедиться, дышит ли тот, но от волнения не смог почувствовать дыхание у бедняги.

Судя по густой растительности и многочисленным кольцам, это был Эрих. Гектор принялся хлопать здоровяка по щекам, но безрезультатно. Опустившись рядом с ним, Пес на миг задумался, как поступить дальше, но вдруг Эрих начал вздрагивать и как-то странно захрипел. Мгновенно ухо Пса оказалось у губ захлебывающегося великана.

Булькающие звуки постепенно начали стихать, и в последний момент на щеку Гектора попало что-то вязкое и липкое. Пес провел пальцами по густой жиже и, ожидая самое худшее, поднес руку к горлу Эриха. Ошибиться было невозможно – вся шея и земля вокруг его головы были залиты кровью. В ужасе Гектор отпрянул от тела и пополз назад.

– Куда собрался? – Узнаваемый по акценту монах одной рукой схватил его за волосы, а другой приставил уже знакомый кинжал к горлу: – Так и знал, что нельзя тебе верить, прусская нечисть. Кто тебя подослал? Братья? Бюргеры? Кто?

– Стой, убери нож, я скажу, – голос Пса задрожал как у ребенка-проказника, пойманного отцом. – Это Бэзил, дух. Он меня направил по твоим следам. Бэзил, клянусь!

– Кто? – вопрос прозвучал с неподдельным удивлением. – Какой еще Бэзил? Какой дух? Что ты несешь? Последний раз спрашиваю – потом полосну, отвечай, уродец!

– Клянусь всеми святыми – это дух, он меня из тюрьмы вытащил и заставил найти какого-то Гзанду, – в этот момент Пес отчетливо почувствовал, как монах вздрогнул. – Я ничего не знаю, отпусти, умоляю.

– Откуда ты узнал про Гзанду, негодяй? Кто такой Бэзил? Как он о нас узнал? – Тонкой струйкой из-под ножа засочилась кровь. – Быстро отвечай, разбойник! Где мне найти этого Бэзила? Кто это? Или тебе Рыжий напел? Вот мерзавец, сегодня же зарежу!

– Да заткнитесь вы, пьянь, ночь на дворе! – кто-то из постояльцев не выдержал и распахнул ставни. – Дайте поспать, иначе скажу хозяину, чтобы спустил собак.

Воспользовавшись тем, что Джанлука от неожиданности ослабил хватку, Гектор отвел нож и перебросил монаха через плечо. Не дав негодяю опомниться, Пес что есть силы рванул руку, державшую нож, себе на колено. Тут же послышался треск костей и хруст разорванных суставов.

Затем Гектор мгновенно заткнул ладонью Джанлуке-Теодору рот, толкнул того на живот, нащупал на земле нож и по рукоятку загнал его монаху в бедро. Навалившись всем телом, Пес заставил раненого негодяя мычать тише. В довершение своего удачного приема он повернул нож в ноге злодея против часовой стрелки.

– Ну что, Теодор, или как там еще, теперь я задам тебе пару вопросов, – свободной рукой Пес двинул монаха по ребрам. – Как тебя зовут на самом деле и кто ты такой? Ответишь – я тебя отпущу.

– Я – Пес Божий, Господней милостью. Имя мне – брат Джанлука, – оказавшийся все-таки Джанлукой, убийца-монах с силой выдавливал из себя слова. – Я служу великой цели здесь, в Пруссии.

– Какой цели? Кто такой Гзанда и где мне его найти?

Из сбивчивого рассказа монаха Гектору удалось выяснить некоторые неизвестные ему подробности духовной жизни определенных лиц. Оказывается, согласно секретной булле антипапы^[12] Климента XIII, изданной в декабре 1402 года, надлежало учредить специальную инквизиционную комиссию для действий «во имя Господа, святой церкви и процветания христианского королевства» на территории Пруссии.

Этот религиозный отщепенец, как и многие его предшественники, был крайне трусливым человеком и свято верил в то, что недобитые еретики и колдуны готовят вселенский заговор с целью его физического уничтожения. Другой целью, которую он преследовал, было досадить официальному папе римскому, под чьей властью находились земли Священной Германской Империи. Такой шаг замышлялся, чтобы расшатать спокойную обстановку в Пруссии, где более-менее терпимо относились к инакомыслию.

Отряд насчитывал шесть человек, и руководил ими Гзанда Зоркий, сицилийский монах-доминиканец, отправивший на костер по меньшей мере сто пятьдесят человек. Прославившись невиданной жестокостью и нетерпимостью к колдовской заразе, Гзанда, с точки зрения Авиньона, как нельзя лучше подходил на эту роль. И он не подвел своих покровителей.

Разворачивать святую деятельность Гзанда решил именно в Самбии^[13]. В этой части государства у него существовали определенные связи с долей клира, лояльно расположенной к ложной кафедре Святого Апостола Петра. Благодаря негласной поддержке среди отдельных представителей местного духовенства, зародилась тайная сеть осведомителей. Местом ведения процессов служила какая-то церковь «у воды», куда под всяческими предлогами заманивали ничего не подозревающие жертвы.

– Где находится этот монастырь? Как туда попасть? Гзанда живет там или где-то еще? – терпения у Пса было предостаточно, но он не был уверен, что Джанлука сможет долго находиться в сознании от сильной боли и потери крови. – Говори, и я тебя отпускаю.

– Гореть тебе в аду, мерзкий червь, больше я не скажу ни слова!

Приходилось напрягать слух, чтобы понять, о чем говорит монах.

– Ладно, и на том спасибо. Жить, наверное, будешь, только придется тебе похромать немного, брат Джанлука. Сам виноват, я по-хорошему просил, – Гектор отпустил тайного брата и уже хотел было исчезнуть во тьме.

– Я все равно найду тебя, собачий сын. Из-под земли достану… – С непонятно откуда взявшимися силами, как будто ему помогал сам дьявол, Джанлука предпринял попытку подняться, его голос звучал злобно и твердо: – Горы сверну, но найду, пройду все моря, вытащу тебя из самой преисподней. Шкуру с тебя спущу, выпущу кишки и переломаю кости. Я сварю из тебя бульон и отдам свинье. Ты – мертвец, прусс.

Решение возникло мгновенно. Меньше всего Гектор хотел сейчас слышать угрозы от убийцы-монаха – эта ночка и так выдалась невероятно тяжелой. Утерев ладонью пот со лба и превозмогая отвращение, Пес придавил коленом спину Джанлуки к земле, дернул его голову за подбородок и чиркнул кинжалом по шее.

– Это тебе за Эриха, брат Джанлука. Да возьмет Сатана твою черную душу.