Глава 4

Учёба началась, но старшекурсники не упустили шанса устроить первокурсникам традиционное посвящение. Миша не сказать, чтобы ждал этого с нетерпением, но ему было интересно, что приготовили ребята, которые с гордостью кричали: «Перваки, идите нахуй!»

Наступил день посвящения, или ПОСВЫ, как его называли в вузе. Ранним пятничным утром, неподалёку от Вечного огня и мемориала с могилами неизвестных солдат, собралась большая толпа студентов. Первокурсники были нагружены сумками, одеты в одежду, которую не жалко испачкать. На Мише был зелёный камуфляж и чёрные омоновские берцы – всё то, что его отец носил на охоте, за исключением ружья и патронташа. С собой он взял рюкзак и спальник, которые родители передали через знакомых, поступивших в местный политех.

На месте был и их куратор Сергей, облачённый в импортный камуфляж с немецким флажком на груди. Он поглядывал на часы, ожидая прибытия автобуса, который должен был отвезти ребят на незабываемые выходные.

Тем временем первокурсники фотографировались. Никто из них не знал, что их ждёт, но все были радостными и находились в предвкушении. Миша тоже не остался в стороне – на его смартфоне остались десятки снимков, где он позировал с «козой», поднятой вверх. Ведь студенты университета искусств считали себя панками, которых «ничто не берёт»! Правда, до полного соответствия прозвищу, которое им давали студенты других вузов, им не хватало разве что писать под себя.

– Ребята, грузим вещи и садимся в автобус! – скомандовал Сергей.

К месту сбора подъехали два стареньких пазика.

«Не пешком, и на том спасибо», – подумал Миша.

Нагрузившись сумками, ребята поспешили к автобусам. Старшекурсники, те немногие, что ехали с ними (остальные уже находились в лесу), помогли с погрузкой. Оставив вещи в багажном отделении, первокурсники заняли места. Мест, как и ожидалось, не хватило: кто-то сидел на полу, кто-то ехал стоя.

– Все на месте? – обвёл взглядом салон Сергей. – Вроде да. Поехали!

Он отдал команду водителю и вышел, чтобы сесть в свою машину.

Старый движок заворчал, и пазик медленно тронулся с места. Вскоре он выехал на трассу и покинул пределы города, направляясь в лес.

По дороге первокурсники не скучали. Они весело пели песни, сначала из репертуара «Короля и Шута», а потом перешли на знакомую всем «Батарейку» группы «Жуки»:

Холодный ветер с дождём усилился стократно,

Всё говорит об одном, что нет пути обратно.

О-оу-и-я-и-ё, батарейка!Что ты не мой лопушок, а я не твой Андрейка, Что у любви у нашей села батарейка. О-оу-и-я-и-ё, батарейка,

Смех, песни и общий дух единения наполнили автобус. Всё только начиналось.

Миша не подпевал, только слушал. Села ли у него «батарейка любви»? Возможно. Ему определённо нужна была подзарядка. Человек, который поймёт, не осудит, выслушает. Может, даже погладит по голове и скажет: «Все вокруг пидоры, а ты такой хороший.»

От этой мысли он невольно улыбнулся. Миша был одним из тех, кому не хватило места в автобусе, и он сидел на ступеньках перед полузаржавевшими дверями. За окнами мелькали виды: многоэтажки, яркие вывески бизнес-центров. Затем показался огромный торговый центр «Куб», а дальше началась федеральная трасса с идеально чёрным асфальтом.

Достав смартфон, Миша включил камеру, сделал селфи и отправил фото в беседу с друзьями. Те тут же отметили, что он выглядит уставшим. В ответ посыпалась гора не смешных шуток. Парень мысленно послал их куда подальше и убрал телефон в карман.

Тем временем пазик свернул с трассы на грунтовую дорогу. Дождь, прошедший накануне, размыл землю, и движение стало затруднённым. Но старая советская развалюха на колёсах справилась.

Миша посмотрел в окно. За стеклом величественно тянулись к небу корабельные сосны. Он вспомнил, что когда-то из таких деревьев Пётр Первый строил флот.

Через двадцать минут пазик наконец докатился до большой поляны. Первокурсники сразу заметили множество палаточных лагерей. Их ждали. Особенно выделялись небольшие группы по пять человек: двое парней и три девушки. Они были одеты в однотонные костюмы, дополненные яркими лентами: красными, синими, зелёными, жёлтыми и оранжевыми.

Автобус скрипнул, остановился, двери со стоном открылись, и ребята начали выходить наружу. Их вещи, которые ехали в другом автобусе, лежали в большой куче на краю поляны. Забрать их можно было позже – сейчас их ждало что-то другое.

Собравшись в одну большую группу, первокурсники начали ждать дальнейших указаний. Миша заметил, что среди встречающих было много взрослых, явно бывших студентов. Некоторые, судя по виду, окончили университет лет десять назад. Одни были в камуфляже и берцах, другие – в разноцветных костюмах, ковбойских шляпах, деловых пиджаках, шубах или даже в форме доставщиков еды. Кто-то укутался в триколор. Эти люди явно представляли творческую среду – выделялись издалека.

Но больше всего запомнилось другое. Едва первокурсники начали выходить из автобуса, над поляной прокричали:

– Перваки, идите нахуй!

Звонкий смех тут же разнёсся над лесом, придавая происходящему ироничный, почти абсурдный оттенок.

Интересно, не надоело ли им постоянно кричать это «Перваки, идите нахуй»? Вопрос, конечно, риторический.

– Друзья, всем привет! – громко произнёс высокий тучный парень в камуфляжном жилете, выйдя на середину поляны с рупором в руках. – Мы рады приветствовать вас на долгожданной ПОСВЕ! – раздались аплодисменты. – Меня зовут Тимур, и в ближайшие дни вас ждут события, которые вы запомните на всю жизнь. Сейчас вас распределят по отрядам. Те, кто окажется с вами, на эти два дня станут вашей семьёй. Вместе вы преодолеете все трудности и в конце концов станете настоящими деятелями искусства! Кто мы?

– ЖурFack! – хором ответили старшие ребята.

– ЖурFack? – снова спросил Тимур.

– ЖурFack!

– ЖурFack?

– ЖурFack!

Весь лес наполнился аплодисментами.

– Перваки, идите нахуй! – внезапно снова прокричал кто-то из толпы.

– Да бля, подожди! Не в тему! – осадил его друг, вызывая смех.

Миша ничего не понимал. Какие отряды? Какая семья? Что вообще происходит?

Пока он пытался разобраться, ребят начали вызывать по одному и распределять. Те, кто был в однотонной одежде с цветными лентами, забирали первокурсников и выдавали им повязки. Очередь дошла до Миши: его потянули за руку, повязали оранжевую ленту и оставили в группе таких же растерянных первокурсников. Теперь это был его отряд.

Когда отряд укомплектовали, их повели в лагерь, обустроенный на возвышенности на окраине леса. Лагерь выглядел бедновато: большой тент из полиэтилена с несколькими дырками, которые явно чинили уже не раз, служил крышей. Стены тоже были из полиэтилена, разрисованного оранжевой краской из баллончика. Места для сидения представляли собой брёвна, обмотанные мусорными пакетами. По центру лагеря тлел костёр, а рядом, на рыбацком стуле, сидел выбритый налысо парень.

– Ребята, рассаживайтесь, – попросил парень в камуфляже. Рядом с ним стояла девушка в болоньевой куртке, а позади – ещё две девушки и один парень.

– Всем привет, – начал парень на стуле. – Меня зовут Давид. На ближайшие два дня я и Ангелина, – он указал на девушку рядом с собой, – будем вашими старшими вожатыми. А это Вадим и Лев, – он показал на двух усталых парней. – Они наши «хранители леса». Они следят за костром и вашим комфортом. Катя и Лера, – добавил он, указывая на девушек, – наши повара. Они вас накормят и напоят. Всё для вас, ребята! Всё для вас.

Перваки переглянулись и начали шёпотом обсуждать происходящее. Всё это выглядело странно. В других вузах посвящение обычно сопровождалось обильными унижениями и весёлым наблюдением за первокурсниками, которые напивались и блевали дальше, чем видели. Здесь же – вожатые, хранители леса, повара. Что это вообще за формат?

Правда, кое-кто из старших ребят перед лесом шутливо бросил: «Кто первачку не ебал, тот ПОСВУ и не видал.»

Заметив растерянность, Давид предложил «знакомку» в виде игры «Три факта». Правила были простыми: нужно назвать один правдивый факт о себе и два ложных, а остальные пытаются угадать, что из этого правда.

Давид начал первым:

– Я никогда не был за границей, я латентный гей и люблю пить пиво.

Большинство решило, что он латентный гей, что его очень повеселило. Правда оказалась в том, что он никогда не был за границей, но очень хотел там побывать. Давид оказался человеком с либеральными взглядами, открыто критиковал власть и университетскую систему. Он рассказал, что бросил вуз за год до диплома, поступил на заочное в столичный университет на режиссёра и работает в компании по установке роутеров.

Слова Давида о том, что в университете делать нечего и работу всё равно никто не найдёт, заставили Мишу задуматься. Другие ребята, напротив, отметили, что многое зависит от самого человека, и никто не будет водить их за руку.

После Давида о себе рассказали Ангелина, Вадим, Андрей, Катя и Лера. Затем очередь дошла до первокурсников.

Когда очередь дошла до Миши, он уже придумал, что сказать:

– Я хорошо рисую, летал в кабине пилота и болею за Спартак.

Ребята начали гадать. Кто-то подумал, что он не летал в кабине пилота, кто-то засомневался в его таланте к рисованию, но о футболе почти никто не задумался.

Единственная, кто угадала, была Ангелина.

– Ты не болеешь за Спартак! – уверенно сказала она.

– Верно, – кивнул Миша.

– Каждый ребёнок в той стране знает, что Московский Спартак должны только ебать!

– Сильно, – усмехнулся Миша.

Следом за Мишей остальные первокурсники тоже поделились фактами о себе. После завершения знакомства им предложили чаю, забрали привезённый алкоголь и попросили сдать смартфоны, чтобы не потеряли их в лесу. День обещал быть насыщенным, а вероятность потерять что-то в такой обстановке была велика. Также ребят предупредили: уходить за пределы условленной зоны нельзя. Даже для похода в туалет нужно сообщить об этом старшим – за всех несут ответственность.

После импровизированного завтрака ребята отправились за своими вещами. Вадим и Лев помогли разобрать багаж и выяснить, у кого есть палатки. Затем каждому отряду предстояло придумать название, девиз и смастерить тотем. Миша в этой деятельности почти не участвовал, но другие первокурсники с энтузиазмом взялись за работу. Их команда назвалась «Рыжая Миля» и придумала какой-то девиз, который Миша даже не запомнил.

Когда всё было готово, началось построение отрядов. Ребята приветствовали друг друга, представляли свои команды, показывали тотемы, кричали девизы. Все выглядели довольными, но Миша чувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда не был в лагере, и подобные коллективные развлечения не вызывали у него восторга.

После построения отряды вернулись в лагерь, а вскоре их отправили на активные мероприятия. Мише они тоже не понравились, но выбора не было.

Зато обед порадовал. Девочки-повара приготовили суп в большом казане и разлили его по тарелкам. Первокурсники ели молча, наслаждаясь вкусом горячего блюда. Миша остался доволен – хотя бы в этом не было ничего раздражающего.

Пока ребята ели, Давид травил разные байки. Он рассказывал про прошлые ПОСВЫ, о людях, которые каждый год приезжают на это мероприятие, порой отменяя свадьбы ради участия. Давид даже упомянул случай из начала 2010-х, когда один из участников, по прозвищу Друид, умер прямо на посвящении. «Передоз», – коротко пояснил он. У Друида остановилось сердце: он просто сел на траву и больше не встал.

После обеда ребят снова ждали активности. Вместе со своими «семьями» они придумали ДД – вечернее дело. Миша уже не помнил тему, да и участие принимал минимальное. Затем снова были странные занятия.

Так незаметно подошло время ужина. В этот раз студентов накормили пловом, приготовленным в казане на костре. Миша съел свою порцию быстрее всех и отошёл от лагеря. Он сел на пенёк неподалёку, чтобы его было видно, и молча смотрел на лес, окутанный вечерним мраком.

– Что грустишь? – весело спросил подошедший Давид. – Всё в порядке?

– Да, просто я… нежное мороженое. Вот и всё. Мне здесь не место, – ответил Миша.

– Не говори так. День ещё не закончился. Уверяю тебя, уезжая отсюда, ты изменишь своё мнение.

– Хотелось бы в это верить, – пробормотал Миша.

Начался дождь, и ребята поспешили укрыться под тентом.

Другие первокурсники начали жаловаться, что ночная дискотека, видимо, отменится.

– Ничего не отменяется, – уверенно заявил Давид. – Скоро дождь закончится.

И он оказался прав. Дождь, хоть и был сильным, быстро прошёл. Андрей и Вадим занялись устранением последствий: скопившаяся вода образовала огромную полиэтиленовую «сиську», которую пришлось спускать вручную.

Дискотека тоже состоялась. Лес наполнился умопомрачительными техно-ритмами. Под такую музыку особых танцевальных навыков не требовалось – просто стой, тряси телом в такт и наслаждайся атмосферой.

Первакам вернули их алкоголь, позволив развлекаться до четырёх утра. Миша тоже забрал свои бутылки, но на импровизированный танцпол или к компаниям бухать идти не собирался

***

Под звуки оглушительного техно Миша вышел из леса. Громкая музыка, пьяные и накуренные студенты в этот вечер его совершенно не привлекали. Старшие строго просили не покидать пределы оговорённой зоны, но он только усмехнулся.

– Да пофиг, – пробормотал он, делая глоток пива. – Зачем я вообще сюда приехал… Сука, какая херня! Чем мы вообще занимаемся… – ворчал он себе под нос.

Миша присел на мокрое после дождя бревно и прислушался. Позади раздались шаги и хруст веток, но он не стал оборачиваться. Скорее всего, это был очередной пьяный старшекурсник или выпускник, ищущий укромное место, чтобы облегчиться.

– Михаил, что грустишь? – неожиданно раздался за спиной звонкий женский голос.

Миша повернулся. Перед ним стояла Лена, второкурсница и одна из помощниц в организации ПОСВЫ. В руках она держала две не начатые бутылки пива.

– Присяду? – спросила она.

Миша лишь кивнул, давая понять, что ему всё равно. Лена плюхнулась рядом, прямо на землю, несмотря на сырость. Она была в зимнем костюме МЧС, что выглядело странно на фоне остальных. Даже ночью Лена носила солнцезащитные очки – такой у неё был стиль. Днём она появлялась в более лёгкой форме спасателя, и Миша предположил, что её отец, вероятно, работает в МЧС или пожарной охране.

– Пива? – предложила Лена, протягивая одну из бутылок.

Миша показал свою уже открытую бутылку, демонстрируя, что у него есть. Лена надула губы, сделав вид, что это неудивительно: тут пили все. Поставив одну бутылку на землю, она с силой открыла вторую. Пиво зашипело, а пена начала быстро вытекать из горлышка.

– Блять! – выругалась она, чем застала Мишу врасплох. Днём Лена казалась сдержанной и интеллигентной, но сейчас её крепкие выражения звучали естественно. – Ой, простите мой французский, – добавила она с усмешкой.

Миша коротко засмеялся, поднял бутылку и предложил:

– За французский!

– Выпьем! – поддержала Лена с озорной улыбкой.

Они чокнулись и отпили. Некоторое время сидели молча, глядя на ночное поле, освещённое лунным светом.

– Здесь хорошо, – сказала Лена, глядя вдаль.

– Не знаю… Мне кажется, это не моё, – ответил Миша. – Все эти конкурсы, лагерная тема… словно я здесь лишний.

– В свою первую ПОСВУ я тоже не всё понимала, хотя слышала о ней много, – отозвалась Лена. – Просто дождись финала. Уверяю, ты изменишь своё мнение. Это мероприятие проводится уже тридцать лет. Здесь случались и плохие, и хорошие вещи, но каждый, кто уезжал отсюда, становился другим человеком.

– Просто ждать? – с усмешкой спросил Миша, отпивая пива. – Ладно, поверю тебе.

Он тяжело вздохнул и поднял взгляд на звёздное небо.

– Знаешь, что скажу? Здесь красиво. Вот эти сосны вокруг нас, – он обвёл пространство рукой с бутылкой, – из таких же Пётр Первый строил корабли.

– Прикольно, – сухо ответила Лена.