«Чарльстонский танец»

1886 г.

Чарльстонское землетрясение 1886 г. было самым сильным землетрясением из всех, которые происходили на юго-востоке Соединенных Штатов. Погибло 100 человек. Оно произошло 31 августа 1886 г. в 21:50 и продолжалось менее одной минуты. Землетрясение произвело серьезные разрушения в городе Чарльстон штата Южная Каролина, где разрушению подверглись 2 тыс. зданий, а сумма материального ущерба составила 6 млн долларов, тогда как стоимость всех зданий города в то время оценивается примерно в 24 млн. Часть разрушений можно заметить и в наши дни.

Зона наиболее сильного разрушения находилась в районе острова Тайби в штате Джорджия (на расстоянии более 60 миль от Чарльстона), а структурные разрушения проявились более чем в 100 милях от Чарльстона (охватив центр штатов Алабама и Огайо, восток штата Кентукки, юг штата Вирджиния и запад штата Западная Вирджиния). Колебания были отмечены в Бостоне на севере, в Чикаго и Милвейке на северо-западе, на юге – на Кубе и на востоке – на Бермудах.

Землетрясение оценивается от 6,6 до 7,3 балла по шкале Рихтера. В течение последующих тридцати пяти лет произошло более 300 повторных толчков землетрясения 1886 г. Менее значительная сейсмическая активность, до сих пор наблюдаемая в регионе землетрясения, может быть продолжением повторных толчков.

Землетрясение 1886 г. является примером тщательно изученного тектонического землетрясения. Считается, что это землетрясение произошло на разломах, которые сформировались в юрском периоде во время разрушения материка Пангея. Подобные разломы были обнаружены вдоль Восточного побережья Северной Америки.

^{На одном из перекрестков Чарльстона после землетрясения 1886 г.}

Чиликское землетрясение

1889 г.

12 июля 1889 г. в 3:14 (часы телеграфной станции остановились в 3:15) жители Верного (сегодня Алма-Ата) испытали сильное землетрясение. Его сила в городе не превышала 7–8 баллов, хотя в эпицентре (в 150 км от Верного) она достигла 10 баллов. Это было третье из группы сильнейших Северо-Тянь-шаньских землетрясений конца XIX – начала ХХ вв., вошедшее в историю под названием «Чиликское».

Все очевидцы – жители г. Верного едины во мнении, что землетрясение началось с довольно сильных сотрясений волнообразного характера. Оно не имело резкого характера, было плавное колебательное движение, «качало, как на волнах».

В газете «Туркестанские ведомости» № 30 от 1889 г. была опубликована заметка И. Аристова и П. Зенкова об этом землетрясении, где приводились ощущения торговцев, ночевавших в этот день в урочище Каркара (в 60 км от эпицентра): «Землетрясение там было весьма сильное, что при подземных ударах животные и люди не могли устоять на ногах и отбрасывались по земле на несколько аршин».

В другой заметке, опубликованной в книге «Материалы для изучения землетрясений в России» (1891) П. Зенков пишет: «В долине Каркара, где была в то время киргизская ярмарка и большой съезд торговцев, сила землетрясения была так велика, что по свидетельству очевидцев – людей, лежавших на земле, подбрасывало кверху на 1 аршин».

Эпицентр землетрясения охватывает восточные части хребтов Заилийский и Кунгей-Алатау и простирается от реки Или до северо-восточного побережья озера Иссык-Куль. По свидетельству очевидцев, здесь всюду образовались трещины, много громадных осыпей и обвалов в горах и ущельях. Это область выражена в виде эллипса, центр которого совпадает с участком наиболее тесного сближения рек Чарын и Чилик, что принято в качестве эпицентра.

По современным представлениям, основные параметры землетрясения следующие: дата землетрясения: 12 июля (1 июля) 1889 г. Время начала землетрясения: 3:14. Максимальная сила в эпицентре: 10 баллов.

В Верном перед землетрясением отмечены случаи беспокойства домашних животных.

Последствия Чиликского землетрясения специально не исследовались. Сейсмическая комиссия Императорского Русского географического общества решила собрать полные сведения об этом землетрясений путем рассылки листов с вопросами, выработанными ранее И.В. Мушкетовым. Из 100 посланных опросных листов И.В. Мушкетову удалось собрать ответы на 60. Кроме того, в газете «Туркестанские ведомости» было опубликовано несколько заметок об этом землетрясении. По этим материалам удалось воссоздать картину распространения сотрясений на поверхности Земли.

^{На развалинах г. Верный. Выпуск газеты «Искры», 1911 г.}

Землетрясение ощущалось на огромной территории. Площадь его составляла около 160 тыс. кв. км. Оно ощущалось в Каркаралинске, Омске, Павлодаре.

К моменту землетрясения границы города практически не изменились и сохранились прежними, как в 1887 г. В результате землетрясения было разрушено и повреждено около 3 тыс. построек в эпицентральной зоне. Особенно сильно пострадали поселения на северном и северо-восточном побережьях Иссык-Куля (Уйтал, Сазоновка и др.), а также в Джаркенте и Пржевальске, где наблюдалось много разрушенных и сильно поврежденных построек. В Верном, в котором все кирпичные дома были разрушены два года назад в результате Верненского землетрясения 1887 г., а строительство новых домов велось с учетом опыта двухлетней давности, землетрясение не принесло большого ущерба (сила землетрясений в Верном составила 7–8 баллов).

Число жертв, по данным И. Аристова и П. Зенкова, не превышает нескольких десятков, считая и людей, погибших в горах.

Повторные толчки продолжались до конца 1891 г. Всего до мая 1891 г. жители Верного ощутили около 150 подземных толчков, большинство из которых были последствиями Чиликского землетрясения.

Цунами с 11-этажный дом

1896 г.

15 июня 1896 г. в городе Санрикю на японском острове Хонсю было очень пасмурно. Но, несмотря ни на что, у жителей города и гостей было хорошее настроение, так как шла подготовка к японскому религиозному празднику.

Вечером перестал идти дождь. И вдруг произошло нечто ужасное: море отступило от берега, и где только что была вода, теперь лежали тысячи рыб. Затем со стороны берега послышался грохот, похожий на пушечные залпы. Прежде чем люди успели понять, что происходит, 30-метровая волна, мчавшаяся со скоростью 700 км/ч, обрушилась на берег. Многие пытались спастись на возвышенных участках местности, но было уже поздно. В живых осталось несколько старичков, которые покинули праздник, чтобы на одном из холмов сыграть в традиционную японскую игру го.

Цунами унесло жизни более 27 тыс. человек, более 9 тыс. пострадали. 10,6 тыс. домов волной смыло в море, 2,5 тыс. домов сильно пострадали.

^{Японская миниатюра, запечатлевшая цунами в Санрикю в 1896 г.}

Трагедия Галвестона

1900 г.

В начале XX столетия в Соединенных Штатах метеорологии не уделяли слишком большого внимания. Между тем из года в год ураганы обрушивались на побережье Северной Америки, нанося подчас серьезный ущерб.

В течение первых восьми месяцев нового столетия происходили обычные сезонные изменения погоды. Вплоть до сентября не было ни одного урагана. Но сентябрю суждено было стать трагическим месяцем.

Уже в первый день этого месяца в восточной части Карибского моря обнаружился ураган незначительной силы. Известие о нем пришло с метеорологической станции в Гаване.

Единственным человеком в Галвестоне, понявшим значение штормового предупреждения, был двадцатидевятилетний Айзек Монро Клайн. Он был старшим синоптиком бюро погоды этого техасского городка. Клайн получил первую официальную депешу из Вашингтонского бюро погоды в 4 ч. дня во вторник 4 сентября. В ней просто указывалось, что в северном направлении со стороны Кубы движется тропический циклон.

Второй официальный метеорологический бюллетень поступил в контору Клайна в 11:20 в среду 5 сентября. В нем указывалось, что шторм приближается к Ки-Уэст (штат Флорида) и что суда должны укрыться в гавани.

В пятницу Клайн заметил, что давление стало заметно падать. Когда ветер посвежел, он поднялся на Леви-Билдинг, где располагалось бюро погоды, и поднял штормовые сигналы. Ранним утром в субботу Айзек Клайн убедился, что город находится на пути урагана.

Выйдя утром из дома, он заметил на улице около здания слой воды. Зная, что высота этой части города 1,5 м над уровнем моря, он понял: на город хлынула штормовая приливная волна высотой более 1,5 м. Клайн был уверен, что самая большая опасность грозит тем, кто живет в непосредственной близости от моря. Он сел в двуколку и направился на набережную, чтобы оповестить о приближающейся беде всех, кто еще не успел перебраться на более высокое место.

Погоняя лошадь, Клайн мчался вдоль берега; он останавливался возле групп зрителей и предупреждал их о близкой опасности. Он говорил им, что они должны уходить в возвышенные районы города.

Во время своей скачки в то субботнее утро Клайну пришлось испытать и удовлетворение и досаду. Некоторые, поняв, что опасность близка, в колясках и фургонах мчались к центру города. Другие же поднимали доброжелателя на смех и даже обвиняли его в том, что он хочет накликать на них беду.

Вернувшись в бюро погоды, он заметил, что столбик ртути в барометре опустился до 747 мм, а вода, судя по донесениям, поступавшим в бюро, поднималась со скоростью почти 40 см/ч.

В последний раз сняв показания с приборов и сделав нужные выводы, Клайн в самых решительных выражениях составил депешу своему вашингтонскому начальству и отправил ее на телеграф.

В депеше он сообщал, что на Галвестон надвигается жестокий ураган и что все федеральные ведомства и агентства штата должны быть готовы оказать максимальную помощь как можно раньше.

В наши дни такая депеша стала бы известной всей нации уже через несколько минут. Однако в 1900 г. средства связи были не столь эффективными. Сунув в карман жилета депешу, составленную братом, Джозеф Клайн, также работавший в бюро погоды, направился в контору компании «Вестерн Юнион». Он застал телеграфиста на месте, но депешу оператор передать не мог. Телеграфная линия, связывающая Галвестон с внешним миром, была где-то оборвана: не то вырвало столб, не то дерево упало на провода.

Джозеф думал о депеше, которую ему было поручено передать на телеграф. Мир должен узнать, что происходит здесь. Он посмотрел на клочок бумаги, который держал в руках, а потом на здание телефонной конторы, находившейся в другом конце улицы. Если телеграфные провода порваны, подумал он, то почти наверняка нет и телефонной связи. Но попытка – не пытка. Отворив дверь телефонной конторы, Джозеф вошел внутрь.

Джозеф Клайн снял трубку аппарата, висевшего на стене, прижал ее к уху и несколько раз повернул ручку. К его удивлению, оператор спросил, какой номер ему нужен, а бюро погоды в Хьюстоне ответило на звонок. Приложив ладонь ко рту, Джозеф Клайн стал внятно и отчетливо говорить. В нескольких словах он объяснил, что в Галвестоне наводнение, и попросил как можно быстрее направить помощь в терпящий бедствие город. Времени на то, чтобы рассказывать о подробностях, не было, да он и не пытался это сделать. Лаконичный разговор Джозефа Клайна с его невидимым собеседником в Хьюстоне, по всей вероятности, был последним контактом прежнего Галвестона с внешним миром: минуту спустя телефонные провода оборвало.

Братья Клайн большую часть времени находились в бюро погоды. Около 5 ч., когда давление воздуха стало ниже 736 мм, а усилившийся ветер сорвал с крыши анемометр, показывающий скорость 160 км/ч, они покинули бюро и, стараясь устоять на ногах, двинулись к дому Айзека.

К тому времени весь город, казалось, пришел в движение. Люди, прижимаясь друг к другу, словно овцы в стаде, сбившиеся в кучу перед бурей, толпами устремлялись к центру города.

В сгущавшейся темноте волны и ветер казались особенно страшными.

Те, кто спасся от ветра, внезапно столкнулись с новой опасностью. Невидимые во мраке, окутавшем все вокруг, в воздухе летали смертоносные куски шифера, которые швырял с пронзительной силой ветер. И люди нередко падали наземь с перебитым позвоночником или раненные в спину.

К 8 ч. нижняя часть города оказалась под слоем воды от 3 до 5 м. Якорные цепи, швартовы судов, стоявших в гавани, лопнули, и суда оказались во власти ветра и волн. Когда порой вспыхивала молния, она освещала жуткую картину: огромные океанские пароходы раскачивались среди зданий, через которые перекатывались гигантские валы.

Айзек Клайн обнаружил на веранде своего дома десятки людей. Он, по пояс в воде, побрел к крыльцу, чтобы впустить соседей в дом.

Приблизительно в 7:30 утра Клайн стоял у дверей и вглядывался в кромешную тьму ночи, наполненную воем. Вода заливала пол и доходила уже до щиколоток. Внезапно появился со стороны моря гигантский вал. И не успел он отвернуться, как волна поднялась чуть не до самых его плеч. Клайн понял, что Галвестон подвергся наводнению: уровень воды повысился на 6 м.

В следующую минуту от сильного удара затрясся весь дом. Затем последовал толчок и раздался треск: сорванные с фундаментов дома, огромные груды обломков били по дому с восточной и юго-восточной сторон. Огромные бревна, словно тараны, колотили в стены здания.

Сначала удары были редкими, потом они участились, и вскоре здание стало разваливаться и рухнуло в бушующие волны.

Джозеф, брат Клайна, взял на себя заботу о двух старших дочерях Айзека, между тем как Айзек пытался спасти жену и младшую дочь. Оставалось лишь одно: схватиться за какой-нибудь плавающий предмет и не выпускать его из рук. Клайн и его жена забрались на стену собственного дома, которую волны уносили куда-то в темноту. Ребенок жался к родителям.

В свете сверкнувшей молнии они увидели людей, вскарабкавшихся на импровизированные плоты. Такие же сцены можно было наблюдать во всех частях города. Тут уцелевшие одиночки цеплялись за бревна и балки, там на стене разбитого дома или куске полового настила гроздьями висели люди, видя в этом единственную надежду на спасение. Спустя немного времени с крыши рушащегося здания полетели плитки, скашивая людей, словно залп из мортир. Порой огромное дерево, вырванное с корнем, ударяло в такой плот, и люди с воплями падали в бурлящую воду.

Среди этого рева и безумия Клайн крепко прижимал к себе жену и ребенка и изо всех сил старался удержаться на скользком плоту.

Неожиданно жену его сбило в воду плавающей поблизости балкой. Клайн и сам потерял сознание, но когда очнулся, обнаружил, что по-прежнему стискивает ребенка в объятиях.

Всю долгую страшную ночь Клайн прижимал к себе ребенка. Его ужасала мысль, что ветер уносит их плот в Мексиканский залив.

По какому-то капризу судьбы Клайна выбросило на возвышенный участок близ центральной части города, куда несколько часов назад он уговаривал отойти своих земляков. Еще более невероятным было то, что плот с Джозефом и двумя старшими дочерьми Айзека пристал в нескольких метрах от них. Позднее выяснилось, что тело жены Клайна двигалось вслед за ними.

Незадолго до полуночи люди, которым удалось достичь наиболее высокой части города, обратили внимание на то, что вода стала убывать. Приливная волна покинула город еще стремительнее, чем набросилась на него. В отдельных местах она мчалась по улицам со скоростью горного потока, производила еще больше разрушений, чем во время наступления.

Позднее в официальном докладе Айзек Клайн писал: «То, что увидели жители города в воскресенье 9 сентября 1900 г., представляло собой ужасное зрелище, какого до сих пор не видел цивилизованный мир».

Повсюду были следы страшной трагедии. Повсюду была смерть. Мертвые люди, лошади, коровы, собаки лежали рядами или поодиночке. Развалины некогда стоявшего здесь города, покрытые толстым слоем грязи и слизи, издавали невыносимое зловоние.

Те, кто уцелел, имели жалкий вид. Женщина, прижимающая к груди мертвого ребенка, переходила с места на место, тщетно надеясь найти своего мужа. Старики и дети, заливаясь слезами, бродили по грязи среди трупов, искали своих близких и в то же время боялись увидеть их.

Как ни ужасны были мучения людей в ту субботнюю ночь, но впереди их ждали еще большие испытания. Половина города была уничтожена, а то, что уцелело, носило следы разрушений. Связь с внешним миром – миром живых – была утрачена. Невозможно было ни развести огня, ни приготовить пищу, ни раздобыть воды, чтобы утолить жажду. В довершение всего появились шайки мародеров, шаривших по городу. Они грабили кого попало – мертвых и живых, отнимали деньги, продовольствие, драгоценности.

Спустя несколько дней пришли вести из внешнего мира, из разных частей страны стала прибывать всевозможная помощь. Был учрежден военно-полевой суд. Честные люди взяли в руки оружие, и сотни мародеров были расстреляны на месте, взяты под стражу или в ожидании суда, как скот, помещены в загоны.

Прежде всего необходимо было очистить город от валявшихся повсюду трупов.

В пострадавший город прибыла некая Кларисса Харлоу Бартон, семидесятидевятилетняя женщина; она объявила, что собирается разбить палатку, где будет раздавать пострадавшим кофе и суп. Позднее весь мир узнает имя Клары Бартон, ставшей основательницей американского Красного Креста. Пока национальные гвардейцы расстреливали мародеров и помогали бездомным обрести хоть какой-то кров, в город вошел отряд рабочих. Первым делом они принялись очищать Галвестон от тлена.

В гавани появились буксиры и баржи, которые использовались для уборки трупов. Рабочие грузили страшный груз в повозки, а возницы, нахлестывая лошадей, переправляли его к воде, где переваливали на баржи. Буксиры отталкивали их подальше в открытое море, где содержимое барж сбрасывали в воды Мексиканского залива.

Материальный ущерб был чудовищным. Некоторые, наглядевшись на разрушенный город, решили, что с них ураганов хватит, и, захватив с собой пожитки, если они еще оставались, навсегда покидали город и побережье.

Те, кто остался, взялись за дело, казавшееся неосуществимым, – начали отстраивать Галвестон. Бригады рабочих трудились круглые сутки, чтобы люди могли где-то жить, чтобы хоть как-то ожили торговля и деловая жизнь. Но каждого, кто предпочел остаться в городе, мучила мысль: «Когда грянет новый ураган?»

И ответ мог быть только один: «Рано или поздно».

Необходимо было что-то предпринять, чтобы защитить Галвестон от ураганов. Чиновники городского управления прислушались к голосу людей, интересы которых они блюли. Чтобы Галвестон вовсе не исчез с лица земли, сказал кто-то из них, необходима надежная мера защиты города от вод Мексиканского залива. Бароны-феодалы в Средние века возводили крепкие стены вокруг своих владений, чтобы защитить их от нашествий врагов, а Голландия отгородилась от моря плотинами и дамбами. Почему бы не построить дамбу и вокруг Галвестона?

Когда представлено было с полдюжины заслуживающих внимания планов, власти Галвестона объявили, что начнут строить надежную и прочную дамбу и что уже никакой ураган не разрушит город. Однако город, который стоит на берегу залива, не может просто пригнуться за стеной и тем самым спрятаться от волн. Ведь если стена будет построена, она должна быть достаточно высокой. Поэтому, решили чиновники, город должен приподнять себя, чтобы оказаться на одном уровне с верхним краем стены.

Галвестонская защитная стена была самым грандиозным инженерным сооружением, когда-либо возводившимся в те времена. Немногим более года спустя после роковой сентябрьской субботы был заложен фундамент этой стены. Разумеется, Великая Китайская стена была длиннее и гораздо внушительнее, но ее постройка продолжалась несколько веков. Между тем жители Галвестона построили большую часть стены к 1904 г.

Ширина ее у основания достигала 5 м, кроме того, со стороны залива ее защищал 8-метровый слой каменной наброски. Постройка стены была лишь частичным решением проблемы, поскольку надо было еще поднять все здания вровень с ее 5,5-метровой высотой. Правда, здания, расположенные ближе к центру, следовало приподнять лишь на 3 м.