Все эти ответы более удовлетворяют разум мой, чем всё, что в этом направлении предлагает мне человеческая философия, окрыляют мою свободную мысль, а не насилуют её, ни в чём не входят в коллизию с законными требованиями разума моего.

И в этой части своей вера не может быть признана вами опасной для свободы разума и благоденствия человечества. Напротив, давая твёрдое основание для определения добра и зла, для уверенности в могуществе добра и несомненности конечного торжества его, она оразумливает и жизнь, и смерть, даёт ключ к уразумению временного, кажущегося торжества зла в мире земном, даёт разумное основание не впадать в отчаяние, терпеливо переносить скорби и страдания жизни, сознавать разумный смысл самоограничений и самопожертвования на пути верности любви, миру и добру

Заметим возвышающее, облагораживающее значение для человека разумной основы веры в вечное, непреходящее, мировое значение добра и конечное торжество его. Без этой веры во что превращается терпение? В малодушную, бессрочную уживчивость со злом. Во что обращается самая любовь к жизни? В неразумное грубо-эгоистичное пристрастие к самому процессу жизни, пока она – радость и несмотря на все ужасы горя и страданий тех, очень многих, для которых она не есть радость или перестала быть ею. Во что обращается самая любовь к человечеству без разумного основания верить в его способность достигнуть идеала святости, мудрости и красоты? В проституцию покладистой уживчивости со всяким злом, со всяким безумием и безобразием!

Знаю, что люди, воображающие себя неверующими, твёрдо верят в конечное торжество добра, в его царство, силу и славу его, в то же время отрицая букву бытия Божия. Они верят в торжество добра, несмотря на своё неверие, отрицая букву, на самом деле верят в животворящий дух Бога Живого, верят в царство, силу и славу добра – верят в царство, силу и славу Бога Живого. Для меня они – верующие, более верующие, чем те, которые, веруя в букву Бытия Божия, не верят в царство, силу и славу добра, отрицая тем животворящий дух веры своей. Разумное основание верить в торжество добра даёт, однако, только вера и в животворящий дух, и в самую букву бытия Бога Живого – Всемогущего Добра, от Которого всё произошло, к Которому всё добровольно и сознательно должно вернуться.

За одно это все друзья человечества должны высоко ценить веру, желать торжества её и оказывать нравственную поддержку разумным и честным подвижникам её.

Научая нас понимать, что этот земной мир – только временное отлучение от вечного царства добра, «долина плача и печали», скорбного опыта жизни на свободе от Бога и что смерть для тех, кто, наученный этим скорбным опытом, стал алчущим и жаждущим Божьей правды устойчивой любви, мудрости и святости, не есть конец и уничтожение, а, напротив, является началом лучшей жизни, вера научает нас понимать, что мы и здесь, в жизни земной, не пылинка, затерянная в громаде мироздания, обречённая на беспомощность неравной борьбы с неразумными стихиями. Любовь Творца и здесь не покидает нас. Во всякое время Он слышит призыв наш, видит сокровенные мысли и чувства наши. Во всякое время Господь готов дать нам благодатные силы любви и разумения, как только может это сделать без насилия над нами. Он Единый Источник благодатных сил – Источник неистощимый. Он щедро даёт благодать алчущим и жаждущим благодати, и даже тем, кто отрицает букву бытия Его. Тех, кто алчет и жаждет быть достоянием Его, Он делает избранниками Своими, через них призывая всех вернуться к общению любви с Ним, через них осуществляя правду воли, правду любви Своей на земле, «яко на небеси». Таким образом водворяется царство Божие внутри человека и вскисает закваска Церкви Его на земле.

Во всякое время Творец может вмешаться в дела земли, по Своему усмотрению, как опытный механик, создав машину, во всякое время остаётся хозяином её, может пустить её в ход, может и приостановить её действие. Верующие называют это чудесами, неверующие отрицают самую возможность этих явлений, самое допущение возможности их считают насилием над разумом.

Изучая науки под руководством учителей и профессоров большей частью неверующих, я поражался количеством нормальных чудес, ими констатируемых под кличкой естественных явлений, тщательно классифицируемых и совершенно для них самих непонятных, несмотря на данные им клички. Допустить наличность чудесного, непонятного, не поддающегося человеческому опыту, сверхчувственного, привходящего в мир земной из мира неземного, для меня не только не противоречит разуму моему, но является, напротив, потребностью разума моего, как естественное явление взаимодействие миров и мудрого Промысла Творца даже и о той части творения Его, которая переживает опыт свободы от Него, насколько забота любви Его может проявляться без насилия, не нарушая свободу тех, кто не желает быть достоянием Его.

Мир земной так непонятен для меня без внеземных целей, так призрачен для меня в своей непрочности, изменчивости и уничтожаемости, всё в нём гниёт, стареется и умирает, что вечный мир устойчивой любви, разума и красоты бесконечно более реален, бесконечно более разумная правда, бесконечно более родное и понятное для разума моего и любви моей. Всякое соприкосновение с ним бесконечно дорого для меня, вот почему я не мог проглядеть чудесное и много чудесного пережил и испытал. Всё христианское Откровение для меня – осязаемое чудо. Осязаемое чудо из чудес – Тот, Кто принёс на землю полноту Откровения, Кто был Един Свят на земле, Единый Учитель для всех, Свет от Света Небесного, Спаситель мира и Вечный Глава Церкви – Христос Иисус.

Если вы не верите в мир незримый и в возможность общения с ним, не верите в возможность чудес, не верите и в возможность чуда благодатной помощи свыше, признайте, что для блага человечества имеет высокую ценность вера, дающая разумные основания для твёрдого убеждения в неизбежность конечного торжества добра, придающая самому добру непреходящий, вечный смысл, дающая уверенность в возможности чудесного притока благодатных сил и чудесной помощи на пути созидания добра, налагая тем самым и соответствующие нравственные обязанности.

Что же поведал миру Тот, Которого весь христианский мир признаёт Сыном Бога Живого и Вечным Главой Церкви, верность Которому и добровольное повиновение заветам Которого абсолютно обязательны для всех, желающих иметь право называть себя христианами?

Как на высшие заповеди Откровения, те, в которых заключён весь закон и всё, что говорили избранники Божии, Он указал на заповеди о любвик Богу и к ближнему, любви разумной— «всем разумением», любви живой, нежной и деятельной — «всем сердцем», любви верной и последовательной — «всею крепостию»^[15]. Все заповеди ветхозаветные Он объединил в одну «заповедь новую» – любви самоотверженной, не отступающей ни перед какими страданиями, до смерти крестной, «как Я возлюбил вас», и прибавил: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою»^[16].

В этом всё христианство, в этом и вполне определённая программа созидания добра в жизни, вполне определённая программа мирного прогресса в направлении мирного благоденствия человечества на земле, до степени верного отображения вечного блаженства: «да будет воля Твоя на земли, яко на небеси»^[17].

В этом признание прав человека в бесконечно большей степени, чем права эти когда-либо признавались за собою самим человечеством. В этом такая степень признания прав свободы, равенства и братства, братства умов, братства сердец, братства жизни во всех областях её, которая превышает всё, что сознавало желательным для себя человечество, не говоря о том, что оно в этом направлении достигало в практике жизни.

В верховной заповеди о разумной любви заключается требование высшего умственного и нравственного развития для всего человечества, требование быть логичными и последовательными в любви, стройно организовать всю жизнь во всей её целокупности, все отношения и все роды труда на единой христианской основе «веры, действующей любовью» – разумной любви, мира и тесного единения в братолюбии.

Чего же большего и лучшего могут желать для человечества искренние друзья его?! В чём они могут во имя блага человечества протестовать против этой программы мирного прогресса?! Не очевидно ли, что человечеству выгоднее достигать путями мира и единения, нежели путями борьбы и вражды, того, что будучи добром, должно быть – и только и может быть – достигаемо добрыми путями.

Все те, кто, называясь христианами, проповедуют мрак, застой, злобу и насилие, не признают для себя обязательным быть логичными и последовательными в разумной любви и честно осуществлять христианскую правду мира, любви и братства в жизни, – домашние враги Церкви, крамольники, не признающие высшего авторитета Вечного Главы Церкви, христиане-самозванцы, накопившие пыль и мусор, за которыми более не видят красоты здания, бесчинствующие на лоне христианства, как «торгующие», изгнанные из храма Христом, за то, что они обращали его «в вертеп разбойников»^[18], выдавая преступные и позорные нестроения жизни своей за нормальный уклад жизни по вере.

Пора всем людям доброй воли разобраться во всём этом, сознательно отнестись к вере и Церкви, изгоняя торгующих из храма вервиями сознательного отношения к вере и жизненной правде её, не требуя разрушения прекрасного, высоко полезного для блага человечества здания храма, а оказывая всякое содействие, всякую нравственную поддержку тем, кто хочет очистить это святое здание от пыли и мусора, от торгующих в нём и обращающих его в вертеп разбойников.

Вам говорит один из тех, для которых вера вразумила жизнь, сделала насущной потребностью любви стать на путь мирного прогресса, мирного созидания, мирного благоденствия жизни на началах сознательной веры и братолюбия. Любовь заставила меня не других пересуживать, враждуя с ними за то, что они не так думают, чувствуют и живут, как мне хочется, а осуществлять правду любви в самом себе и собственной жизни, потребовала от меня начать с изгнания торгующих, «обращающих в вертеп разбойников», из храма собственного ума, из храма собственного сердца, из храма собственной жизни. Это было не трудно и не больно, а было радостью омовения ума и сердца от всего, что тяготило и загрязняло их, как пыль и сор. То же я испытал и при очищении храма личной жизни моей. Вера дала мне силу быть логичным и последовательным на этом пути, сознание, что всё может Господь в немощи моей, если я возьму на себя с верой и любовью крест честного отношения к правде Его и честного осуществления этой правды в жизни.

В результате простой логики веры и любви получилось Трудовое братство, на лоне которого люди, дисциплинированные любовью, способны осуществлять в жизни своей такую степень свободы, равенства и братства, до которой далеко рутине жизни, нас окружающей, достигли такого мирного благоденствия, до которого ещё дальше безбрежному морю нищеты, грубой борьбы за существование, страданий и скорбей, каким является окружающая нас жизнь для столь многих побеждённых в жизненной битве.

Все роды труда облагорожены, уравнены в своём достоинстве. С тяжёлого физического труда снято проклятие презренности и невыгодности. На лоне братства нет побуждения к той развращающей погоне за положениями более лёгкими и приятными, в то же время и более выгодными и почётными, которая вне братства вызывает наиболее вражды, зависти, ожесточения, нечестных интриг и жестоких козней под именем стремления «выйти в люди» или «сделать карьеру».

Не может быть здоров живой организм, составленный из больных клеток. У общественного, у государственного организма в настоящее время нет здоровых клеток: ни приходы, ни крестьянские общества, ни сословия, ни общественные классы, ни города, ни села, ни даже семья не могут быть названы такими здоровыми, живыми клетками общественного организма. В них нет самых существенных признаков живой и здоровой клетки. Всё это механические агломераты человеческой пыли. Цемент любви, единомыслия и единодушия, общих убеждений, общих стремлений и общих идеалов не связывает их в живые клетки, органически объединённые одной общей жизнью. Человечество распылено отсутствием любви, желанием свободы друг от друга. Для блага человечества, для блага каждого народа, желающего быть живым, здоровым организмом, а не пылью, способной быть только на время искусственно спрессованной в непрочные комки, необходимо создать здоровые живые клетки, без которых не может существовать и живой, здоровый общественный организм.

Трудовое братство наше представляет из себя опыт создания такой здоровой и живой клетки. Опыт, пережитый нами на пути созидания этой здоровой живой общественной клетки, опыт подчас тяжёлый и скорбный, как муки рождения всякого живого существа, был пережит в нас всем человечеством, может стать его опытом, его достоянием, если захотят им воспользоваться, относясь к нему вдумчиво и доброжелательно.

Посвятив себя на дело любви, мира и единения, для нас было особенно тяжёлой скорбью всякое проявление вражды, недоверия и недоброжелательности со стороны представителей окружающего нас общества. Много самых разнообразных причин выставляли основанием и оправданием такого к нам отношения. Между прочим, одной из таких причин было и недоверие к основе веры в деле нашем, предубеждение против верующих вообще и к нам, как таковым.

Это заставило нас понять, более того, выстрадать понимание того, как много накопилось недоразумений, как много взаимного непонимания между людьми умными и добрыми, между людьми, которые легко могут и, следовательно, нравственно обязаны понять друг друга и оказать друг другу нравственную поддержку. Это заставило нас понять и то, как много затраченной энергии, как много драгоценного жизненного опыта теряется