Рома упер взгляд на дверь и под влиянием прошедшего разговора несколько минут просидел неподвижно. Он прикинул что-то в уме, дал волю фантазии и как только наткнулся на целый ряд изменений, который потребовался бы в нем для воплощения данных мечтаний, как и всегда раньше, пришел к некому умозаключению: «Нет, этому не бывать. Не бывать потому, что я из другого теста».

Конечно, горько видеть, как человек умный, который может помочь и дать дельный совет своему ближнему, теряется в момент столкновения с проблемами собственными, рассеивая прежнюю трезвость взгляда и становясь наивным словно дитя. Рома не отдавал себе отчета в том, что внутри у него все бьется, рвется наружу, что мечты являют собой потребность жизни – жизни бурлящей, где происходит безостановочное взаимодействие, где люди спорят, испытывают, познают, – и лишь уверял себя, что он особенный, не такой, как все, и раз внутренний мир богаче, то данные увлечения ему не по душе.

Рома включил фильм и с неподдельным интересом продолжил следить за волнениями женской груди, о подробностях которой имел весьма смутные представления, потому что еще ни разу не наблюдал ее вживую.

7

Пятница, вечер, конец трудовой недели. Кабак забит народом. Люди наконец вдохнули жизнь полной грудью и теперь радуются, смеются, разговаривают. Хоть и испускают они порой звуки дикие – осуждать их за свое увлечение мы не станем, потому что хорошо знаем природу человека, а именно, что в душе его всегда живет частичка капризного ребенка. Теперь, когда за спиной осталось пять отпаханных дней, а на носу висит время безграничного отдыха и свободы – им хочется немного подурачиться.

Так отчего ж не вскинуть голову усачу, который расположился за дальним столиком, и не залиться ему искристым смехом? А этим мужикам в кожаных куртках? – отчего ж им не брякнуть гранеными кружками, когда они для этого и предназначены? Отчего ж девкам в поисках бесплатной выпивки не поглазеть на четырех молодцов, которые появились в дверях и, забыв про головные уборы да выстроившись случайно по росту, решительно зашагали по кабаку?

Несложно догадаться, что этими молодцами были Рома Зубренко и три его друга – Серега, Стас и Максимка.

Эта компания была такова, что в ней не было серой пташки, так же как и кого-то выдающегося, который бы затмил своим сиянием других. Конечно, каждый считал себя лучшим – такова уж природа самцов, – но если судить объективно, то все они имели достоинства и были хороши по-своему. Так, к примеру, Серега славился легким взглядом на вещи, общительностью и прагматичностью, отчего он, увидев огромную очередь, которая отделяла от столь желанного предмета, тотчас же стал замышлять всевозможные хитрости.

Серега: – Вот тебе и на. Не будем же мы стоять двадцать минут?!

Рома: – А что, разве у тебя есть другие варианты? Придется, – спокойно ответил он, больше интересуясь блеском разноцветных бутылок за стойкой, нежели разговором об очереди.

Серега: – Есть один. Идите, кто-нибудь, займите столик, а я… О! Смотрите! Ха-ха! Сколько лет, сколько зим? Дружище! – вдруг вскрикнул он, поднял руку в знак приветствия и двинулся вглубь.

Поджимая голову, дабы не удариться об лампы, Серега пробрался во главу очереди. Он похлопал какому-то пареньку по плечу и, шепнув что-то на ухо, показал бармену две ладошки с растопыренными пальцами, что на языке жестов означало десять литров пива.

Серега: – Ну что, видали, – сказал он своим друзьям, – видали, как дела делаются?

Стас: – Да, ты и вправду хорош. Я действительно подумал, что это твой знакомый.

Серега: – Хрена с два! Вы видели его вообще?

Рома: – Нет. С ним что-то не так?

Серега: – Этот парнишка в спортивных штанах и с кривым носом… быдлятина какая-то, проще говоря!

Стас: – И он тебе ни слова не сказал, когда ты пристроился?

Серега: – Не успел. Я ему сам говорю: видишь тех трех типов? Вякнешь хоть что-то, они тебе зубы выбьют! А мне пива…

Стас: – Ха-ха! И вправду, я уже как неделю не брился. Совсем на разбойника похож, – он вскинул голову и показал щетинистую шею.

Серега: – А ты, Ромка? Сколько не брился?

Рома: – Я, ну… недели две, наверное.

Серега и Стас дали лыбу при виде четырех черных антеннок на Ромином подбородке, и еще сильнее засмеялись над тем, с какой чувственностью он провел рукой возле рта, будто там имеется пышная борода. Однако в это же мгновение по кабаку пробежал восторженный девичий визг, смешанный с каким-то уж подозрительно знакомым гоготом. Трое ребят крутанули головами и увидели, как к столику плетется Максимка с двумя официантками; руки его выписывали в воздухе круги, а губы, очевидно, шептали что-то очень смешное сперва одной девушке на ухо, потом другой.

Максим же, в свою очередь, обладал удивительной способностью обращения с противоположным полом, отчего мог с легкостью познакомиться с любой красавицей. Он располагал к себе всех девушек без исключения, целовал их прямо на первом свидании и был таким забавным и искренним собеседником, что падкое до чувств сердце раскрывалось перед ним… раз и навсегда нарекая его своим лучшим другом.

Официантки смахнули крошки со стола, убрали грязные кружки и поставили новые, блестящие; добавили салфеток в салфетницу и как завершение, украсили стол желтой вазой пива. Сделав свою работу, девушки задержались и, закинув руки за спину, взглянули на ребят.

Официантка: – Хорошего вам вечера, – сказала одна из них, с теплой улыбкой останавливаясь на Роме, отчего тот поворотил глаза в сторону и покраснел.

Максимка: – Пожалуйста, только не забудь… – он взял ее руку и потянул к губам.

Официантка: – Хорошо-хорошо, я помню, сейчас принесу.

Девушки ушли, а ребята разом посмотрели на Максимку. Он ухмыльнулся и пожал плечами.

Максимка: – Ну и что ж? Дело обычное.

Стас: – Вот это я понимаю – самец.

Максимка: – Первую зовут Маша, вторую… – лоб его зачесался, глаза сузились, – вторую вроде тоже Маша.

Серега: – А она на тебя засмотрелась, – вытянув голову в центр стола, вполголоса сказал он, – Ром, видал?

Рома: – Ну видал, и что?

Серега: – Как что?! Действуй!

Рома: – Вообще-то у меня есть девушка.

Серега: – Ах… Ну а ты, Стас? Отчего же не можешь?

Стас набрал полную грудь воздуха. Он являлся охотником до всяческих историй, тема которых в большинстве своих случаев не совпадала с интересами ребят. Однако это обстоятельство никак не отражалось на деле: они внимали Стасу, потому что он умел раздувать из мухи слона, то есть, превращать житейскую в историю красочную и захватывающую. В его натуре не было ярко выраженных ораторских способностей, однако речь его была гладка и приятна; его идея не носила назидательный характер – она лишь возносила проблему на всеобщее обозрение и освещала историю лучами здравого смысла.

Стас: – Да как же… – сказал он на выдохе,– для знакомства нужны другие обстоятельства. Вот если бы мы с ней столкнулись в дверях или, там… к примеру, кружку пива б она на меня опрокинула, тогда да, уже есть повод поговорить. Одним словом, нужны малейшие условия для диалога, понимаешь? А попросту сказать «привет, давай познакомимся» – это, по моему мнению, глупо. Очень глупо. Как вот, представляете, совсем недавно у меня была ситуац…

Серега: – Сосунки вы, мужики! – задорно возгласил он, придя в самое веселое расположение духа от такого ответа; он не терял попусту времени и уже разливал пиво по кружкам.

Рома: – Слушай, а ты-то сам?

Серега: – Я? Да а что же я-то? Она на меня не глядела так, как на тебя. Будь я на твоем месте, у меня была бы сегодня жаркая ночка!

Рома: – Свинья ты, Серега, вот и все тут.

Серега: – А я тебе скажу, что естественно, то не безобраз… – он наполнил третью кружку, но вдруг остановился, нахмурил брови и закрутил головой, – А где еще одна?

В этот самый момент к их столику подошла официантка и, выписав небольшой крюк с подносом, остановилась у Ромы под боком. Держа в руке кружку красного пенного, она наклонилась, дабы поставить его на стол. Со сосредоточенностью, которая является к актеру во время его образа, девушка старалась показать всю грацию одним движением, наклоняясь с каждый секундой все ниже и ниже… и Рома, чтобы не упереться носом в ее грудь, поспешил отодвинуть стул. Серега дал лыбу. Максимка приоткрыл рот. Ему было больно видеть, как рука официантки дрогнула и из кружки вылетела розовая пена.

Официантка: – Ой, извини. Я не хотела, – она выхватила полотенце из кармашка и стала вытирать ему колено, – Прости.

Рома: – Ничего, ничего страшного.

Все ребята улыбались, кроме Ромы. Он сидел красный и еще долго ничего не мог сказать.

Рома: – Что это такое? – наконец сделал он над собой усилие.

Серега: – Это стопроцентный вариант! Я бы сказал беспроигрышный. Чего тебе стоит…

Рома: – Я, вообще-то, про эту гадость, – он указал на кружку с красным пенным напитком.

Максимка: – Это мой клюквенный сидр. Гадость – ваше пиво. Терпеть его не могу.

Рома, Серега и Стас переглянулись между собой и скорчили кислые гримасы.

Рома: – Да…– он вздернул и покрутил мизинцем, – а Максимка-то у нас самый настоящий Максимилиан!

Серега подхватил Рому, подпрыгнул на месте и выкрикнул: «Ну ты даешь, Макс!». Стас же сидел спокойно, даже несколько задумчиво, грыз ноготь, хмурил брови.

Стас: – Слушай, а дай попробовать, может быть, и себе закажу.