Во исполнение этого посмертного желания покойного ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, мне казалось самым подходящим освятить домовую церковь в Русском доме в Иерусалиме во имя св. благоверного великого князя Александра Невского и этим исполнить долг его памяти; подобно тому, как он сам, с такой сыновней любовью, принимал активное участие в сооружении на Елеонской горе церкви в память в Бозе почившей матери нашей государыни императрицы.
Что же касается препятствий со стороны Иерусалимской Патриархии, то я даже не могу допустить мысли, чтобы православная иерархия противодействовала желанию почтить память того, который, по справедливости, был покровителем и защитником православия.
тезоименитства великой княгини Елизаветы Федоровны 5 сентября 1891 г. На церемонии демонстративно отсутствовали Патриарх Иерусалимский Герасим и греческое духовенство.
Церковь во имя святого Александра Невского будет освящена Патриархом лишь через шесть лет – в результате чрезвычайных усилий и упорства со стороны великого князя Сергия Александровича.
Кстати, особого секрета из плана освящения церкви русские в Иерусалиме не делали. Новый губернатор Решад-паша иначе не называл будущего подворья как «ваша новая церковь». Из этого следует, что турецкие власти давно уже знали, что у Порога Судных Врат строится русская церковь, и, несмотря на возражения греков, сами по себе относились к этому совершенно спокойно.
Но приезд цесаревича Николая не состоялся из-за возникшего обострения отношений Порты и Патриарха Константинопольского.
С началом строительного сезона и по возвращении Смышляева в Иерусалим работы были возобновлены. Руководил строительством молодой иерусалимский архитектор, левантийский грек по происхождению, Георгий Франгиа (Franghias), уже зарекомендовавший себя при строительстве церкви Марии Магдалины и Сергиевского подворья. Помощником его был местный прораб, грек Николай Г. Вальсамаки. Основная работа была проделана в летний сезон 1887 г., поскольку в сентябре, как предполагалось, великий князь Сергий Александрович с супругой великой княгиней Елизаветой Федоровной и братом великим князем Павлом Александровичем должны были посетить Святую Землю.
Юридическая сторона дела оказалась достаточно сложной. По турецким законам, официальные раскопки могли производиться лишь по особому султанскому фирману, притом что треть найденных древностей должна была поступить в турецкую казну. Посольство в Константинополе сочло в этом случае предпочтительным обойтись без вмешательства Порты. Соответственно работу на Русском месте предлагалось представить как чисто техническую «очистку участка от векового мусора», не придавая ей статуса археологического исследования.
Этот небольшой участок, площадью 1 429 кв. м, покупался не в один прием. 3 сентября 1859 г. в мусульманском суде Иерусалима был составлен первый ходжет – акт о продаже коптским священником Джирьисом (Георгием), поверенным коптского духовенства в Иерусалиме, русскому консулу В. И. Доргобужинову участка земли по улице Даббага (араб. ‘дубильщиков’) (размеры не были обозначены) за 122 432 золотых пиастра. Месяц спустя, 8 октября, главный секретарь иерусалимского шариатского суда Мохаммед-Али аль-Хальди дарит ему же «часть подвала со сводами», но при этом – нередкий случай для средневековой застройки Иерусалима – с сохранением за собой и за соседями права прохода по верхней части. Именно в этом подвале, под «Коптской улицей» (реально – узким проходом), будет раскопан евангельский Порог Судных Врат. В 1861 г. с помощью Мелетия, архиепископа Петры Аравийской, был приобретен соседний участок, принадлежавший мусульманам. Покупка обошлась новому русскому консулу К. А. Соколову в 70 тыс. золотых пиастров и начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, епископу Кириллу (Наумову), – в 114 тыс. золотых
О проекте
О подписке