Цитаты из книги «Однодум»

она была из тех русских женщин, которая «в беде не сробеет, спасет; коня на скаку остановит, в горящую избу взойдет», – простая, здравая, трезвомысленная русская женщина, с силою в теле, с отвагой в душе и с нежною способностью любить горячо и верно.

Сергей Степанович Ланской, впоследствии граф и известный министр внутренних дел. Сановник этот, по меткому замечанию одного его современника, «имел сильный ум и надменную фигуру», и такая краткая характеристика верна и вполне достаточна для представления, какое нужно иметь о нем нашему читателю. Можно, кажется, добавить только, что Ланской уважал в людях честность и справедливость и сам был добр, а также любил Россию и русского человека, но понимал его барственно, как аристократ, имевший на все чужеземный взгляд и западную мерку.

Молодой Рыжов породою удался в мать: он был рослый, плечистый, – почти атлет, необъятной силы и несокрушимого здоровья. В свои отроческие годы он был уже первый силач и так удачно предводительствовал стеною на кулачных боях, что на которой стороне был Алексашка Рыжов, – та считалась непобедимою. Он был досуж и трудолюбив. Дьякова школа дала ему превосходный, круглый, четкий, красивый почерк, которым он написал старухам множество заупокойных поминаний и тем положил начало самопитания. Но важнее этого были те свойства, которые дала ему его мать, сообщившая живым примером строгое и трезвое настроение его здоровой душе, жившей в здоровом и сильном теле. Он был, как мать, умерен во всем и никогда не прибегал ни к чьей посторонней помощи.В четырнадцать лет он уже считал грехом есть материн хлеб; поминания приносили немного, и притом заработок этот, зависящий от случайностей, был непостоянен; к торговле Рыжов питал врожденное отвращение, а оставить Солигалич не хотел, чтобы не разлучаться

– Это наш квартальный Рыжов, – отвечал его голова. – Что же он… вероятно, в помешательстве? – Никак нет: просто всегда такой. – Так зачем же держать такого на службе? – Он по службе хорош. – Дерзок. – Самый смирный: на шею ему старший сядь, – рассудит: «поэтому везть надо» – и повезет, но только он много в Библии начитавшись и через то расстроен.

Раб Божий Сергий! входи во храм Господень не надменно, а смиренно, представляя себя самым большим грешником, – вот как!

А что «даров не приемлет», – то это по одной вредной фантазии. – Все же, значит, есть в нем вредная фантазия. А в чем она заключается? – Библии начитался. – Ишь его, дурака, угораздило!

исправник был человек разъездной, и он сек только сельских людей, которые тогда еще не имели самостоятельного понятия от иерархии и, кто их ни сек, – одинаково ногами перебирали.

Сам Алексашка, которого это касалось всех более, был от мира не прочь и на мир не челобитчик

те колебались взяться носить почту, потому что для чуткой христианской совести русского благочестия представлялось сомнительным: не заключается ли в такой пустой затее, как разноска бумаги, чего-нибудь еретического и противного истинному христианству?

входи во храм Господень не надменно, а смиренно, представляя себя самым большим грешником, – вот как!