Глава 3

В понедельник Гуров в обеденный перерыв предупредил своего напарника и лучшего друга полковника Станислава Крячко о том, что уехал по делам. В соседнем районе находился центральный архив МВД, туда он и направился. Погода совсем испортилась. Под мелким дождиком, сыпавшимся с серого неба, он медленно пробирался по городским пробкам.

В архиве зябко ежилась сотрудница в форменной куртке с шевроном МВД. Отопление еще не дали, и в помещении царила влажная прохлада.

Она мельком взглянула на удостоверение визитера, вчиталась в буквы, написанные на салфетке, и уточнила:

– Стало быть, вас интересует Хворостова Инесса Владимировна?

– Да, именно она. У вас должно быть уголовное дело по статье сто пять, убийство.

Женщина несколько минут поискала информацию в базе данных, еще раз уточнила дату рождения фигурантки и удалилась в соседнюю комнату. За приоткрытой дверью Лев Иванович краем глаза видел многометровые стеллажи, заставленные аккуратными боксами для хранения бумаг и вещественных доказательств.

Обратно женщина вернулась с жиденькой стопкой уголовного дела, кивнула полковнику на темную дверь, расположенную в конце коридора, и сказала:

– Там комната для ознакомления, проходите туда. Можете не раздеваться, у нас очень холодно.

В пустой комнате, где, кроме пары офисных стульев и стола, ничего не было, Лев Иванович задумчиво пролистал листы, сфотографировал пару протоколов и постановлений.

Ничего необычного. Инесса Владимировна Хворостова, незамужняя женщина тридцати двух лет, работала медсестрой в районной стоматологической клинике, проживала с дочерью и матерью-пенсионеркой. Следов преступника не найдено. Тело обнаружил дворник рано утром. Смерть, по заключению судмедэксперта, наступила примерно в двадцать три часа вследствие асфиксии. Она была задушена куском провода, который оперативная бригада сразу же обнаружила рядом с трупом.

Положительные отзывы от соседей и коллег. Общительная, отзывчивая, любимица пациентов. Спиртным не злоупотребляла, в контактах с подозрительными личностями не замечена.

Судя по вывернутым карманам и пустой сумке, женщина стала жертвой ограбления. Мать подтвердила, что на шее дочери отсутствует золотая цепочка с крестиком.

Лев Иванович еще раз внимательно прочитал заключение эксперта. Следов борьбы не найдено, странгуляционная борозда ровная, ногти целые, синяков или кровоподтеков на теле нет, одежда целая, признаков сексуального насилия не обнаружено.

Сколько весила цепочка? Пять граммов. Неужели молодая женщина погибла из-за них?

Льва Ивановича заинтересовал вот какой факт. Если женщина не оказывала сопротивления, то зачем преступнику понадобилось убивать ее? Достаточно было сорвать цепочку, обшарить сумочку и карманы в поисках денег и ценностей.

Грабители и воры редко идут на убийство. Они понимают, что жертва может начать сопротивляться, останутся улики. Опытные сыщики по таким деталям могут вычислить убийцу. Это вам не пачка нераскрытых дел о кражах сотовых телефонов, которую молоденький оперативник с грустью пролистает, отправит запросы операторам мобильной связи для отслеживания СИМ-карт и этим ограничится. Над тяжкими преступлениями работают опытные сотрудники, которые не упускают из внимания ни единой мелочи, могут по крошечным следам вычислить преступника.

Судя по показаниям коллег и матери, жила Инесса скромно. Да и откуда возьмутся крупные суммы в кошельке у обычной медсестры, к тому же еще и матери-одиночки?

Единственное, что можно предположить, так это психические отклонения у убийцы из-за душевной болезни либо приема наркотических веществ. У таких субъектов человеческая логика не действует. Ее место занимают сиюминутные животные черные инстинкты.

Дело зависло. Оперативник и следователь добросовестно опросили родственников погибшей женщины и пару ее коллег, но свидетелей преступления, кроме того самого дворника, не нашлось.

Последним документом в тощей папочке было постановление о приостановлении расследования ввиду невозможности установления личности виновного в преступлении. Типичный глухарь, отправленный в заморозку. Так говорят в своих кругах сотрудники органов внутренних дел.

Перед уходом Лев Иванович еще раз пролистал дело, чтобы удостовериться в том, что самое важное он сфотографировал. Сыщик на секунду задержался над снимками, сделанными на месте преступления. Он решил, что не стоит делать с них копии и показывать их Дарье. Как бы она ни хотела знать правду, но такое зрелище не для юной девушки.

На одной фотографии стройная женщина лежала на спине, глаза у нее были закрыты, а длинные пышные волосы разметались по асфальту. Лицо Инессы почти не исказилось. Даже на официальном фото судмедэкспертизы бросалось в глаза, что она была обладательницей яркой внешности: длинные ресницы, пухлые губы, изящные высокие скулы и острый носик.

Лев Иванович всмотрелся в угол фотографии. Он увидел, что в полуметре от тела белел кусок картона со знакомым рисунком – дама бубен. Сыщик задумался на секунду, потом открыл камеру на телефоне и сделал фото черно-белой распечатки.

Сыщик вернулся к заключению эксперта, внимательно пробежался по строчкам и заметил, что в длинном описании пропустил короткую строчку: «Беременность, срок предположительно 14–16 недель».

Лев Иванович автоматически сложил в голове логическую цепочку, как привык это делать при каждом расследовании.

Мотив – деньги либо любовь. Лишать человека жизни ради копеечной наживы хлопотно, а вот убийство красивой любовницы из ревности или страха, что она предъявит беременность законной жене, встречается регулярно. Вывернутые карманы, пропавшие украшения – всего лишь фальшивые улики, которые должны навести неопытного следователя на мысль о случайном и нелепом ограблении.

Гуров вернул дело в архив, а потом покатил по оживленным улицам к себе, в Главное управление уголовного розыска.

Стас Крячко сидел в рабочем кабинете и с очевидным недовольством рассматривал кипу бумаг, громоздившуюся перед ним на столе. Это была самая нелюбимая им часть работы оперативника – оформление своих действий: слежки за объектом, поиска улик, общения со свидетелями; протоколы, запросы, отчеты. Он открыл в компьютере файл, нашел шаблон плана оперативно-разыскных мероприятий, вбил туда номер дела.

Тут в кабинет зашел его многолетний напарник и лучший друг Лев Иванович Гуров и задал ему любопытный вопрос, из-за которого Стас сразу же отложил на потом разбор своего бумажного ярма:

– Помнишь, лет десять назад были разборки между двумя крупными бандами, дело Евгения Бубнова?

– Да, братки всполошили тогда полгорода, устроили вендетту. Как сейчас помню, я состоял в оперативно-разыскной бригаде. Борзые ребята решили отжать крупный рынок у местного авторитета, этого самого Бубнова по кличке Бубен. Тот сколотил себе бригаду. Промышляли они сперва в основном крупными грабежами, потом стали прессовать торгашей с районного рынка. Его в те времена китайцы облюбовали, так что деньги там крутились большие. Вот и нашлись персонажи, желающие отхватить жирный кусок пирога.

– Тогда на рынок претендовала группировка Турка, насколько я помню.

– Да кого там только не было. Из-за этого рынка братки постоянно устраивали нападения, драки и покушения на убийство. Самый большой удар по Бубну нанесли люди Турка. У них там завелась парочка отморозков, которые стали систематически убивать людей, особо приближенных к Бубну. Он был коронованный вор в законе, но не смог спасти своих ребят, ему это не помогло. Их перерезали за полгода. Рядом с каждым телом непременно лежала игральная карта бубновой масти. Первой была шестерка, последним оказался валет. Это был тонкий намек на то, что сейчас гибнут его подчиненные, а потом очередь дойдет и до бубнового короля, если не отдаст контроль над рынком добровольно. Только вот смертельную игру до конца довести Турку не удалось. Кто-то слил операм информацию. Бубнов был взят на крупной контрабанде наркотиков, повязан крепко и надолго. Рынок этот потом еще три года переходил от одной банды к другой. Чего они там только не творили! Вот как-то была история…

– Извини, давай в другой раз историю. Взгляни-ка лучше вот на это фото. – Лев Иванович протянул напарнику телефон.

Стас взглянул на снимок и тут же воскликнул:

– Дама бубен! У тех парней карты были пожиже.

– Как думаешь, это случайность или женщина тоже стала жертвой той бандитской войны из-за рынка?

Станислав Васильевич еще раз внимательно вгляделся в фотографию, машинально потер себе шею при виде жуткого следа на трупе и проговорил:

– Можно допустить, что она тоже из банды Бубнова. Хотя он женщин не жаловал, вел очень скромный образ жизни, обходился без алкоголя и гулянок. Когда мы вели оперативную деятельность по этому авторитету, долго голову ломали, через кого подойти к нему поближе. Семьи нет, по статусу не положена. Выпивка, наркотики, девочки не по его части. Спортзал да рыбалка, вот и все радости жизни. А там, где убитую женщину нашли, есть парк или просто лавочки? Вдруг школота резалась в карты да обронила? На фото она в платье, значит, тепло было.

Гуров пожал плечами, убрал телефон и решил заняться рабочими делами. Просьбу жены он исполнил, а расследовать смерть десятилетней давности ему ни к чему. Работы у оперов всегда хватает.

Крячко тоже уселся за свой стол, набрал несколько слов, снова с очевидной тоской взглянул на бумажную гору и сказал:

– История про этого Турка интересная. Сейчас расскажу. – Стас не смог пройти мимо возможности хоть на пять минут отложить скучную бумажную рутину.

Поздно вечером Лев Иванович с букетом появился на пороге гримерной жены.

– Ты что так рано? Спектакль даже не начался, придется тебе смотреть на гениальную игру любимой жены, – заявила Мария, любуясь яркими хризантемами.

– Я к вам как важная полицейская шишка, с докладом. Просьбу твою выполнил, пока спектакль идет, переговорю с Дарьей, а потом отвезу тебя домой.

– Как быстро все у тебя получилось. Вы можете у меня в гримерной пообщаться, пока я на сцене, – сказала актриса.

Лев Иванович согласно кивнул в ответ на предложение жены.

Даша сама вскоре прибежала с ворохом пышных юбок для платья и проговорила:

– Накрахмалила, смотреться будет шикарно! Ой!.. – Она осеклась при виде полковника полиции.

Лев Иванович приветливо поздоровался с ней и вышел, чтобы не мешать жене надевать костюм. Он прогулялся по театру, забежал к осветителю, с которым они иногда беседовали на самые разные темы, после первого звонка вернулся обратно в небольшую уютную комнатку с огромным зеркалом, расположенным у туалетного столика.

Даша терпеливо ждала его. От волнения она чувствовала, как снова начал неметь ее язык, а по спине побежал колючий холодок, замерла на твердом стуле, старалась не дышать.

Лев Иванович присел в кресло и произнес:

– Маша мне сказала, что ты хочешь узнать подробности смерти своей мамы.

Девушка кивнула, слова у нее опять потерялись.

Сыщик вытащил блокнот, открыл его.

– Твоя мама была убита десять лет назад недалеко от места своей работы. Кто это сделал, к сожалению, следствию установить не удалось.

– Ее… – Дашин язык спотыкался, никак не мог выговорить это страшное слово. – Почему ее убили? Зачем?

– Версия следствия – ограбление. С нее сняли золотую цепочку, возможно, похитили деньги из сумочки.

Девушка замолчала, но губы ее продолжали шевелиться в немом вопросе. Она вытянула из-под джемпера толстую тетрадь и молча протянула ее Льву Ивановичу.

Тот пробежался глазами по страницам, исписанным убористым почерком, и осведомился:

– Это дневник твоей мамы?

Девушка кивнула в ответ. К ее глазам подступали слезы.

– Ты думаешь, что здесь есть ответ на вопрос о том, кто и зачем ее убил? – Лев Иванович видел, что его собеседница не может справиться с собой от волнения, и старался задавать ей наводящие вопросы.

Даша опять кивнула. На ее джинсы капнула слеза.

– Ты хочешь, чтобы я его прочитал?

Девушка взглянула с мольбой и чуть заметно опустила подбородок.

Гуров закрыл тетрадь и сказал:

– Хорошо, я прочитаю ее записи, но не обещаю, что смогу заниматься поиском убийцы. Если увижу зацепку, то объясню тебе, каким образом ты, ближайшая родственница, сможешь инициировать дальнейшее расследование уголовного дела. Я не частный сыщик, работаю на государство и не могу выбирать себе занятие. Ты это понимаешь?

Ответом был еще один кивок.

Лев Иванович убрал тетрадь под куртку и произнес:

– Давай договоримся так. Через пару дней я так же вот заеду в театр и расскажу тебе, смог ли найти в этой тетради важные факты. Хорошо?

Наконец-то Даше удалось разлепить сухие губы.

– Спасибо, – прошептала она.

Лев Иванович кивнул в ответ, вышел из гримерной и вернулся в машину. На водительском сиденье он задумался о том, зачем ему нужны эта несчастная девочка и расследование давнего убийства.

Сыщик прислушался к себе. Ему было жаль Дашу, а еще он понимал, что делает это для жены. Мария решила помочь сироте, а желания любимой жены для него были важны. Он не мог отдать Дарье свое теплое пальто или ботинки, но имел возможность изучить записи, сделанные ее матерью, убитой вскоре после этого. В конце концов, изучение дневника займет не больше пары часов, а для девочки может иметь огромное значение. Мария будет довольна его помощью.

Может быть, он найдет в дневнике зацепки, говорящие о причине убийства. Ведь после изучения уголовного дела у него сложилось четкое убеждение в том, что молодая женщина погибла вовсе не в ходе ограбления. Все детали этого преступления, в том числе и дама бубен, являлись частями сложной схемы, в которой не смог разобраться неопытный следователь.

Лев Иванович открыл клеенчатую тетрадку и погрузился в чтение. Когда раздался стук по стеклу, он уже успел глубоко задуматься над информацией, полученной из дневника.

– Не замерз, пока меня ждал? – спросила жена, держащая в руках букеты, полученные от зрителей.

В машине было тепло, печка работала все два часа ожидания. Сыщик в задумчивости убрал тетрадь в сторону и забрал у Марии ароматную охапку.

– Как Даша, нормально отреагировала? – спросила она.

Лев Иванович пожал плечами. Какую реакцию на рассказ о смерти матери можно считать нормальной?

После изучения записей у него появилось много вопросов, которые сыщику хотелось в тишине кабинета зафиксировать на бумаге. Давняя привычка записывать свои размышления ему всегда помогала. Пока карандаш выводил на листке буквы, мысли складывались в четкие логические цепочки. Он нажал на газ и поехал в сторону дома.

За рабочим столом дома сыщик сделал несколько пометок в рабочем блокноте:

«Ж. – Евгений Бубнов?

Связь между медсестрой Хворостовой, ее пациентами и бандой Бубна?

Что такое сокровище Аладдина? Где оно спрятано?»

Рабочий день Гурова начался с разговора с генералом Орловым.

Петр Николаевич перехватил его в коридоре, на пути в кабинет.

– Доброе утро. Есть у меня к тебе одна просьба, Лева. Надо взять стажера на недельку.

Лев Иванович вспомнил бумажную гору, скопившуюся на столе Крячко. Еще можно будет отправить стажера проверить кое-какие догадки Гурова по убийству Хворостовой.

– Доброе утро. Давай стажера. У меня есть чем занять его.

– Стажерку.

Они уже подошли к кабинету генерала. В приемной рядом с секретаршей Верочкой сидела хрупкая девочка. Облачко кудрей и пухлые розовые щеки делали ее похожей на ангела. Сыщику поначалу показалось, что ей лет четырнадцать, никак не больше.

Но генерал-лейтенант поспешно кивнул и сказал: