Лев Иванович хотел быть уверенным в том, что ошибся, и расслабиться уже не мог. Он внимательно всматривался в зеркала заднего вида и знал, что Крячко тоже проявлял бдительность.

– Лева!.. – тут же произнес Стас.

– Вижу.

Таксист молчал, но успокаивать себя тем, что он внезапно стал глухим или глупым, Гуров счел излишним.

Оторваться не удалось. Теперь преследователь намеренно демонстрировал свое присутствие. Он то пропадал из вида, то снова появлялся в поле зрения, но держался вполне уверенно, не прятался.

Стас не сводил глаз с зеркала заднего вида. Гуров сидел ровно, не оборачивался.

– Без перемен? – спросил он.

– Да. И без вариантов, – ответил Стас. – Может, обратно поедем? В управление, а?

– Нет смысла, – сказал Лев Иванович, подался вперед, положил таксисту руку на плечо и проговорил: – Тормозни где-нибудь, друг.

Машина тут же свернула вправо, проехала несколько метров и резко остановилась напротив темного и узкого переулка.

Сверх оплаты за поездку, списанной с карты Гурова, Захим получил щедрые чаевые наличными.

– Ты уж прости нас, парень, – сказал ему Стас, убирая кошелек. – Вот такая она, Москва.

– Не надо меня учить. Я здесь родился, – заявил таксист.

– Тогда у тебя вообще не должно быть вопросов. Ты и сам все понимаешь. – Крячко закрыл дверцу и хлопнул ладонью по крыше.

Вслед отъезжающей машине он даже не посмотрел, подошел к Гурову, который стоял на обочине, засунув руки в карманы, и проговорил:

– Безлюдно тут как-то.

– То, что надо, – сказал Гуров. – Еще толпы нам тут не хватало.

Они стояли посреди тротуара, в самом начале пустынной улицы, одной из тех, которые связывали битком забитые трассы. Случайных прохожих здесь было мало, транспорт тоже не часто появлялся. Эти улочки использовались москвичами в тех случаях, если нужно было сократить путь от одной густонаселенной точки столицы до другой. В любом городе мира можно обнаружить подобные аномальные зоны. В нескольких метрах полным ходом будет идти жизнь, а ты вдруг окажешься там, где время решило прикорнуть.

– И где он? – Стас напряженно смотрел в сторону поворота. – Вроде бы совсем в затылок дышал.

– Сейчас будет.

Из-за поворота показался знакомый автомобиль, тут же сбросил скорость, проехал немного вперед и остановился как вкопанный.

– А если у него оружие? Мы тут как на ладони, – одними губами проговорил Крячко. – Транспорта практически нет, людей тоже.

– Здесь полно камер. Дома-то жилые. Народ все-таки ходит. А вон и автобусная остановка. Значит, будут свидетели, – сказал Гуров. – Не думаю, что он рискнет.

Стас покрутил головой, пытаясь рассмотреть где-то поблизости камеры видеонаблюдения.

– Кого это когда останавливало? – задумчиво произнес он.

Черный «Хендай» просто стоял на месте. В салоне царила абсолютная темнота. Свет уличного фонаря, отражающийся в лобовом стекле, напрочь лишал сыщиков возможности рассмотреть то, что происходило внутри машины.

– Нет, Стас, он нам больно делать не хочет, – сказал Гуров. – Ему нужно что-то другое.

– Пойдем и спросим, – решил Крячко. – Всю ночь тут стоять, что ли?

– Подождем, – остановил его Гуров. – Он должен сам выйти.

Лев Иванович опять угадал. Нет, его напарник, конечно же, не был глупым простаком. Просто Стас предпочитал действовать импульсивно, а Гуров умел ждать.

Дверца со стороны водителя открылась. Из машины выбрался мужчина лет тридцати пяти в серой кепке и синей ветровке, осмотрелся и пошел по тротуару.

Гуров ждал. Крячко коснулся его плеча своим, дал понять, что тоже на старте.

Мужчина медленно приближался к ним. Его руки были пусты, двигался он неуверенно, сутулился и вообще выглядел как-то жалко.

Этот субъект остановился в паре метров от сыщиков, снял кепку, смял ее в ладонях и хрипловатым голосом произнес:

– Привет! Не узнаете меня?

Гуров всмотрелся в худое вытянутое лицо. Нет, этот человек был ему не знаком.

Однако Крячко вдруг выбросил вперед руку, щелкнул пальцами и заявил:

– Имя не назову, но мы с вами определенно виделись. Лицо знакомое.

Мужчина надел кепку.

– Артем Незванов, – представился он. – Вы меня в колонию на четыре года отправили.

– Не мы, а суд, – поправил Гуров. – По всей строгости закона.

Как Лев Иванович ни старался, но так и не мог вспомнить этого человека. Что-то такое мелькало в голове, но тут же пропадало.

«Уже и не сосчитать тех людей, на запястьях которых я защелкнул наручники. Многие прошли через мой кабинет, каждый получил то, что заработал. Подводит память. А ведь раньше мог за километр угадать», – подумал сыщик.

Дело было не в том, что сегодня он позволил себе выпить или на время отпуска ослабил профессиональную хватку. Проблема состояла в другом. Человек, сейчас стоявший перед ним, никак себя не обозначил. Непримечательный внешний вид, неузнаваемая походка. Мало данных.

Кем был этот Незванов? По какой причине отбывал? Зачем преследовал такси, искал встречи? Что ему надо?

Незванов ближе не подходил. Так и стоял в отдалении, соблюдая дистанцию.

– А я вот вас обоих хорошо запомнил, – сообщил он сыщикам.

– Молодец, – спокойно проговорил Гуров. – Ты только это хотел нам сообщить?

– Нет. – Незванов покачал головой. – Мне помощь нужна. Или совет. Это уж как пойдет.

Крячко с шумом выдохнул. Гуров расслабляться не собирался.

– Что, так и будем здесь стоять? – спросил Незванов. – Если вы не заметили, то я скажу, что тут нельзя парковаться. Мне неприятности не нужны. Особенно сейчас.

«Если тебе не нужны неприятности, то по какой причине ты так открыто ехал за нами? – подумал Гуров. – Если требуется помощь, то почему не подошел к нам до того, как мы сели в такси? Дурацкая ситуация сложилась. Дело усугубляется еще и тем, что я изо всех сил стараюсь, но так и не могу вспомнить этого человека. Отказать ему в просьбе вот так сразу тоже нельзя. Ведь не просто же так тот катался за нами по Москве. Значит, дело серьезное. Сперва нужно все выяснить, а потом уже и определяться с дальнейшими действиями».

– Какая помощь тебе требуется? – спросил Гуров.

– Что, прямо здесь рассказывать? – Незванов напрягся. – Я так не могу.

– Ты же следом за нами ехал, – напомнил ему Крячко. – А теперь «не могу» включил. Ты уж определись, что ли.

– Тут кафе неподалеку. Прямо у дороги, – сказал Незванов, отступил на шаг и вытянул руку в нужную сторону. – Давайте там, если вы не против.

– Ты в каком кино видел, чтобы мент с бандитом по кафе шлялись? – с усмешкой осведомился Гуров.

– Не надо так, Лев Иванович! – проговорил Незванов довольно резко. – Ты об меня ноги не вытирай. Все, кому было нужно, уже это сделали. Развернусь и уйду. Только ведь у тебя вопросы останутся.

Резкий переход на «ты» сыщика не смутил.

– По какой статье был осужден? – спросил он.

– Сто пятьдесят восьмая.

Тут Гуров вспомнил. Нечто безликое и бесформенное моментально обрело цвет и четкие линии. Манера речи, обращение по имени и отчеству. Негромкий хрипловатый голос. Единственный из тех четверых, кто не имел клички, потому что его фамилия и без того произносилась очень удобно.

Есть такие удачные фамилии и имена. Не объяснишь, почему при общении их не хочется заменить на что-то другое.

Идентификация прошла успешно.

– Банда. Лет десять назад. Квартирные кражи, – произнес Гуров, слегка повернув голову к Стасу. – Если не путаю, конечно.

– Не путаете, – подтвердил Незванов. – Все верно.

Он снова вернулся к «вы».

Крячко уставился себе под ноги, нахмурился, собираясь с мыслями. Впрочем, прямо сейчас от него этого и не требовалось. Главное состояло в том, что Гуров уже был в деле.

– Байрон, Немец, Кудесник, – перечислил Незванов. – Я шел четвертым.

– Пока они обчищали квартиры, ты в машине ждал. Я помню, – сказал сыщик. – Там тебя и взяли. Спасибо, освежил память.

– Пожалуйста.

Мимо проехал белый кабриолет. Таких бесстыдно открытых машин в Москве было не так уж и много. Их редкое появление на столичных улицах заставляло прохожих выворачивать вслед шеи. Но вечер пятницы и прекрасная погода на каждого владельца кабриолета влияют по-своему. В машине играла музыка, а за рулем восседала молодая девушка.

Появление эдакой редкости почему-то отразилось на поведении Незванова довольно странным образом. Он словно получил какой-то сигнал, известный ему одному, больше не стал дожидаться от Гурова какого-либо ответа, развернулся и пошел к своей машине.

– Ну и что мы будем делать? – тут же отреагировал на это Крячко.

– Вызывай себе такси, а я с ним потолкую, – задумчиво проговорил Лев Иванович.

– Нет уж, – решительно отмел эту идею Стас. – Пойдем и все узнаем.

– Да все нормально.

– Я тоже так думаю, – легко согласился Крячко с этими словами лучшего друга и осведомился: – Я что, помешаю?

Помешать он не смог бы ни в коем случае.

– Ладно, смотри, – сказал Гуров.

Незванов обошел «Хендай», приоткрыл дверцу и замер, пропуская грузовик, проезжающий мимо.

Господа полковники медленно пошли в сторону машины. Незванов смотрел на них и не двигался. Каждый был готов ко всему.

Гуров сразу расставил все точки над «i». Никаких посиделок в кафе или в каком-то другом подобном месте! Если Незванову что-то нужно от него и Стаса, то пусть говорит прямо здесь.

Но тот не согласился.

– Я предполагал, что в мою машину вы не сядете, – признался он. – Но кафе выбрал не случайно. Магазинов рядом не вижу. Просто с утра ничего не ел, а мне еще целую ночь работать. Хотел купить пару чебуреков.

– А откуда знаешь, что в этом кафе чебуреки продаются? – тут же поинтересовался Стас.

– Бывал я тут, – спокойно ответил Незванов.

– Таксуешь? – поинтересовался Крячко, рассматривая «Хендай».

– Сегодня – да. Подрабатываю курьером еще, но попереть могут в любой момент. Просто иногда подменяю одного человека. Он числится в штате официально, но на самом деле не всегда успевает развезти заказы. Я ему помогаю.

– А почему это тебя могут попереть? – не отставал Крячко.

– Я же срок мотал. – Незванов посмотрел на Стаса как на дурака. – Или это вопрос с подвохом?

– Нет тут никакого подвоха, – успокоил его Крячко. – Просто мне стало интересно, чем ты на жизнь зарабатываешь.

– Теперь вы в курсе, – сказал Незванов.

– Не попрут, если не узнают, – подал голос Гуров. – Не светись, да и все. Если тебе действительно это важно. Но лучше найти такое место, где не придется скрываться от начальства. Тот парень, который тебя прикрывает, надежный?

– Не знаю, – ответил Незванов. – Познакомились на рыбалке, он сам предложил мне работать вместе.

– То есть он не в курсе твоего прошлого?

– В курсе. Мир не без добрых людей.

Тут все трое резко повернули головы в одну сторону. Из-за поворота, с той стороны, где, видимо, находилось кафе, замеченное Незвановым, донеслась громкая музыка. До этого момента ее почти не было слышно, а теперь вдруг кто-то врубил на полную. Гулкое эхо тут же покатилось по улице подобно бильярдному шару. Впрочем, атака на слух оборвалась так же внезапно, как и началась. Видимо, тот человек, который сидел рядом с динамиком, не выдержал пытки.

Крячко протиснулся между Гуровым и Незвановым, сделал шаг в ту сторону, откуда только что донесся взрыв дикой какофонии, и заявил:

– Ты, Лева, можешь здесь и дальше стоять, а я, пожалуй, все-таки за то, чтобы что-нибудь съесть.

Незванов вдруг отступил в сторону и сказал:

– Я не могу бросить машину здесь.

Гуров указал рукой в направлении безлюдного переулка и сказал:

– Поставь ее вон там.

– А это можно? – спросил Незванов и вытянул шею.

– Запрещающих знаков нигде нет.

Незванов пошел к машине.

– Скажи, Стас, к тебе когда-нибудь обращались за помощью те люди, которых ты упек за решетку? – осведомился Лев Иванович.

– Не припомню такого, – ответил Крячко и полюбопытствовал: – А к тебе?

– Тоже не припомню, – сказал Гуров. – Я вообще мало что понимаю в том, что происходит прямо здесь и сейчас.

Незванов вернулся к сыщикам с пакетом, в котором лежали чебуреки. Он купил две штуки себе и по одному для Гурова и Крячко, не спрашивая у них согласия.

– Возьми деньги. – Лев Иванович протянул ему купюру.

– Не возьму, – отказался Незванов. – Но если вам руки марать не хочется, то я пойму. Чебурек, которым угощает бывший зэк, наверняка отравлен. Или что-то еще с ним не то. Может быть, принимать угощение от того человека, которого ты засадил на четыре года, плохая примета? Просветили бы, а то я не в курсе.

Гуров ничего на это не сказал. Он порядком утомился и с нетерпением ждал завершения этого дня, чтобы добраться до дома, сунуть голову под душ, заварить чай и упасть на диван. Все так и было бы, не появись на его пути Артем Незванов.

Крячко, в отличие от напарника, сопротивляться не стал, принял подарок и сразу же его надкусил.

– Вещь! – Он поднял большой палец. – Лев Иванович, если ты от своего чебурека отказываешься, то я его забираю.

– Забирай.

Места для спокойного разговора в радиусе нескольких метров отсутствовали. Везде были люди. Незванов предложил сыщикам пройти к машине.

Дорога должна была занять неполные десять минут, и Гуров решил, что молчать будет непозволительной роскошью.

– Рассказывай! – обратился он к Незванову.

Тот шел рядом, не поднимая головы. В руке у него болтался пакет с чебуреками.

– Нас было четверо, если помните, – сказал он.

– Помним, – отозвался Стас. – И что?

– Мы не теряли связи, – продолжил Незванов. – Так уж вышло. Все-таки они были мне не чужие. Разбросало нас по разным колониям, но я всех нашел.

– И что же, они были рады встрече? – поинтересовался Крячко.

– Да, – с вызовом сказал Незванов. – Сейчас на зоне остался только Байрон, ему больше всех дали. Остальные уже вышли.

– Немец и Кудесник, значит, на свободе, – сказал Гуров. – И как давно?

– Да уже несколько лет, не скажу точно. А вот Байрон сидит до сих пор. Болеет он.

– Ему лет-то сколько? – спросил Лев Иванович.

– За шестьдесят точно.

– Помню, что он уже был болен, когда получил срок.

– Да, онкология, – произнес Незванов. – Не знаю, как он протянул.

– А ты, значит, вышел из воды самым сухим? – подколол его Стас. – Молодой, мало в чем виновный, да?

Незванов бросил в его сторону тяжелый взгляд.

– Я сотрудничал со следствием. Если вы забыли, то я прекрасно все помню. Отсидел от и до. Никаких нарушений, ничего такого не было.

– Ладно, успокойся, – бросил ему Крячко. – Давай по делу.

– С Кудесником я общаюсь чаще, чем с Немцем, – продолжил Незванов. – Так и раньше было, еще до того как нас замели. Он хотя бы человеком после отсидки остался. А вот у Немца совсем крыша поехала. В общем, мне с ним не по дороге. Но я сейчас не о нем. Кудесник не выходит на связь уже три дня. Он в последнее время несколько раз говорил о том, что жутко устал, и его жизнь уже не имеет смысла. Ему действительно не везло. Но все равно это было странное заявление. Хотя бы потому, что он никогда не поднимал подобную тему раньше. Я ему ответил, что все равно надо крепиться, бороться, посоветовал снова поискать работу. А теперь он на звонки не отвечает. Такого прежде не было. С похмелья, больной, но Кудесник всегда мне перезванивал. Он живет один, родителей у него нет, семьи тоже. Бухает. Не работает. Я ему деньги привозил, еду всякую. Какие-то соседи, он говорил, тоже помогали. Я, правда, ни с кем из них не общался. Но сомневаюсь, что он со всеми ладил, потому что он после зоны сломался. Стал психом. Как и Немец. Оба буйные.

– Кудесник был психом? В каком смысле?

– В прямом, – нехотя ответил Незванов. – По определению. Говорил, что когда-то состоял на учете в психоневрологическом диспансере. Зона его добила. Никому не верит, ничего не хочет. Пошел сначала дворником устраиваться, но, разумеется, ему были не рады. Потом сантехником хотел, в столярную мастерскую сунулся, еще куда-то, но везде были отказы или конфликты в первый же рабочий день. Он не гибкий нисколько, молчать не будет. Однажды пошел в магазин. Там, в очереди у кассы, его узнал какой-то мужик и при всех заявил, что бывших воров не бывает. Кудя не выдержал, набил ему морду, приехала полиция. Вот такие дела. Кажется, это был его последний заплыв, больше он устроить свою жизнь не пытался. За несколько лет опустился, перестал убираться в доме, завел каких-то дружков-алкашей, они половину хаты вынесли и пропили. Пропал человек. Только я все равно не могу его бросить. Он умный, и руки у него золотые… были.

Стас вытер пальцы салфеткой, скатал ее в шарик и, не сбавляя шага, отправил его в ближайшую урну.

– Славная история о падении Римской империи, – заявил он. – Ты колесил за нами едва ли не по всей Москве, чтобы рассказать об этом?

Незванов коротко мотнул головой, но ничего не ответил.

– Что именно тебя волнует в этой ситуации? – спросил Гуров. – Исчезновение друга? Ты же за рулем, сел и поехал к нему. Надо было сделать это еще три дня назад. Теперь ты не волновался бы.

Они уже ступили в сумеречную зону, где недавно встретились. Впереди в стене дома замаячил черный провал переулка, увеличивающийся с каждым шагом.