Уже в машине Лев спросил друга:

– Как тебе парень? По-моему, ничего.

– Ничего, Лев, – это отсутствие чего-либо, – сумничал Крячко. – А парень, по-моему, нормальный. По крайней мере, не из той современной молодежи, которая только и знает, что пиво сосать по лавочкам да бедных граждан по голове битой шарахать.

– Завтра придется покататься по городу, – покосившись на Стаса, сказал Гуров.

– Хочешь посмотреть достопримечательности столицы?

– Ага. Почти. – Лев отвернулся к окну. – Некоторые свидетели произошедшего взяли себе отгулы. Тонкая душа артиста не может перенести подобного.

– Можно подумать, для тебя убийство человека уже стало как само собою разумеющееся… – Стас вытащил пачку сигарет и хотел было закурить, но Гуров предупредил его:

– У себя в машине будешь курить, а в моей – не надо.

– Ага, поначалу все так говорят, а потом шуруют напропалую, – ответил Стас и сигареты не убрал.

– Что будет потом – мы посмотрим, а сейчас не разрешаю, – категорично сказал Лев, останавливаясь на светофоре.

Следующие несколько минут ехали молча. Стас сидел с обиженным видом, но Гуров как будто бы и не замечал этого.

Въехав во двор, где жил Крячко, Гуров спросил:

– За тобой завтра заезжать или сам доберешься?

– Да не надо, зачем? Мне тут всего шесть остановок, я могу и пешком пройтись.

– Для здоровья полезно иногда пешком пройтись, – согласился с ним Лев.

– То-то я смотрю, ты каждый день с утра километры наматываешь от дома до работы… И в основном все пешком…

– Ладно, умник, иди и спи спокойно – завтра за тобой заеду, – пообещал Гуров, прощаясь с другом.

Проводив Стаса, он набрал номер Марии. Долго никто не снимал трубку, и сыщик уже стал нервничать. Наконец на том конце прозвучал голос жены:

– Да, Лева!

– Я сейчас еду домой. За тобой заехать?

– Я пока еще буду занята. Освобожусь примерно через час, – пояснила супруга. – Кстати, Лев, ты бы не мог заехать в магазин и купить бутылку вина?

– А что, у нас будут гости? – удивился Лев.

– Нет. Дома расскажу, – пообещала Мария и повесила трубку.

* * *

Приехав домой, Гуров завалился на диван и включил телевизор, где как раз шла реклама.

«Современный театр «Фурор» приглашает всех желающих посмотреть новую постановку режиссера Григоровича под названием «Тройка», по пьесе известного американского драматурга Гарольда Шелдона». Дальше шло перечисление актеров, участвующих в пьесе. «Каждый отрабатывает свои деньги, – подумал Гуров. – Человека уже нет, а рекламное агентство, которое нанял Григорович, скорее всего, еще об этом не знает». Незаметно для сыщика его мысли перенеслись к театру «Фурор», а вернее, к убийству в этом театре.

«Если предположить, что Полянского убрали как важного свидетеля по одному из заказных убийств, то искать исполнителя – глухое дело. Наверняка он не оставил ни единой зацепки».

С такими мыслями Лев задремал. Проснулся он от звука открываемой двери. Это была Мария.

– Лева-а! Я пришла! – сообщила она с порога.

Гуров нехотя поднялся с дивана и потопал встречать жену. Увидев заспанного мужа, Мария сказала:

– Я думала, он тут ужин готовит, а он дрыхнет без задних ног.

Мария пыталась быть веселой, но Лев почувствовал тревогу в ее голосе. «Возможно, она уже в курсе убийства», – подумал он, принимая у жены плащ.

– А ты вино купил?

– Купил, – ответил Гуров, направляясь в кухню.

Пока Мария переодевалась и смывала косметику, Лев разогрел ужин и открыл бутылку вина. Когда они сели за стол, Гуров спросил:

– Так что сегодня за праздник? По какому поводу пьем? – Он стал разливать вино по бокалам.

– Да так, – она махнула рукой. – Что-то нервы расшалились.

– Что-то произошло? – Гуров хотел точно знать, слышала ли Мария об убийстве.

– Да ничего такого особого.

– А не особого? – не унимался Лев Иванович.

– Ну что пристал? Говорю, с нервами что-то. Все раздражает, нервирует… На людей бросаюсь без повода, – объяснила Мария.

– Может, тебе взять выходные?

– Ты что, Лев?! У нас премьера со дня на день, а ты говоришь, выходные, – возмутилась жена.

– Премьера? – Это слово сразу напомнило сыщику о вчерашнем убийстве. – Послушай, Маша, а ты знаешь такой театр «Фурор»? – начал он издалека.

– Знаю. А что? – Мария сделала глоток вина.

– Я был там сегодня.

Мария подняла удивленный взгляд на мужа.

– По работе, – пояснил Гуров.

– А что там произошло? Какая-нибудь кража в гардеробе? – усмехнулась она.

– Разве я когда-нибудь занимался кражами? – Лев не отводил взгляд от Марии.

И тут до нее дошло.

– Неужели убийство? – Рука с вилкой так и застыла на полпути.

– Да. Убили актера Полянского. Знаешь такого?

– Знаю. А как это произошло? – В голосе Марии чувствовались тревога и испуг.

– Прямо на сцене. Кто-то выстрелил в него в конце первого акта. – Гуров решил не ходить вокруг да около – все равно рано или поздно слухи об убийстве разнесутся по всем театрам города. Странно еще, почему этого не произошло сегодня.

Мария положила вилку. Ее глаза округлились.

– Как? Почему? А кто стрелял?

– Не знаю. Там все запутано.

– Так вот почему ты звонил сегодня днем и спрашивал, все ли у меня нормально, – догадалась Мария.

– Именно поэтому. Все-таки подобные убийства не происходят каждый день. И нет никакой гарантии, что это не произойдет в другом театре.

Гуров специально не стал говорить: «У вас в театре», чтобы не пугать жену, ведь понятно, что она не станет брать никакие выходные, а будет продолжать ходить в свой театр.

– Это был маньяк? – спросила Мария и залпом допила свое вино.

– Не похоже. Маньяки действуют по-другому. Может, ты все-таки возьмешь выходные, пока все не выяснится? – снова спросил Лев.

Мария молчала, опустив голову. Было видно, что она думает, как быть. Так продолжалось несколько минут. Наконец она сказала:

– Нет, Лев. Я не могу. Никто не позволит мне этого сделать накануне премьеры.

– Понятно. – Гуров решил перевести разговор в другое русло: – Послушай, Маша, а как ты думаешь, мог ли кто-то из своих убить Полянского? Я имею в виду актеров. Ну, там, из-за главной роли, предположим…

– Да ты что, Лев?! Конечно, главная роль в театре многое значит, но чтобы убивать из-за этого человека – это уже крайность. Нет, здесь что-то другое.

– Ты понимаешь, я совсем не имею представления, что творится на вашей кухне, и поэтому очень надеялся, что ты сможешь мне в этом помочь, – честно признался Лев.

– Что конкретно тебя интересует? – Мария поправила халатик, так некстати оголивший ее плечо.

– К примеру, мог ли какой-нибудь посторонний человек пробраться на галерку во время премьеры.

– Конечно, мог. Как правило, во время премьеры в театре творится такая суета, что никто не обращает внимания на подобные вещи. Премьера – это когда весь персонал работает в режиме нон-стоп.

– Понятно. – Гуров хлопнул себя по коленям. – А знаешь что, любимая, пойдем-ка на боковую. Мне завтра в контору к восьми, да и тебе надо отдохнуть. Ничто так не восстанавливает нервную систему, как хороший сон.

– Я не против. У меня тоже завтра нелегкий день, – согласилась Мария, отправляясь в спальню.

* * *

Припарковав машину на стоянке, Гуров направился в контору. Сегодня он чувствовал себя «на все сто». Хорошо выспавшись, плотно позавтракав и приняв контрастный душ, сыщик был готов свернуть горы. Единственное, что немного омрачало сегодняшнее утро, так это то, что через час ему предстояло доложить о результатах расследования генералу Орлову. А докладывать, собственно говоря, было нечего. Вернее, кое-что было, но не то, что ждало от него вышестоящее начальство. «Ничего – переживут», – подумал Гуров.

Лев легко вбежал по ступеням, прошелся по первому этажу управления, приветливо здороваясь с коллегами по работе. Многих из них он даже не знал в лицо – зато его знали буквально все.

Полковника Гурова редко можно было увидеть в форме, если только это не был День милиции или иное официальное мероприятие. Он не любил носить форму – не потому, что у него были какие-то комплексы на этот счет, а из чисто практических соображений. Станислав Крячко любил говорить по этому поводу так: «Ох и красивая у нас форма, Лев Иванович! Так бы и носил не снимая. Вот только боюсь, что в ней мы не наработаем и половину того, что можем. Не любит у нас народ милиционеров. Ох не любит. Как увидит человека в форме, так его и выворачивает. Нет, Лев, это только для генералов. Вот когда дослужимся – тогда и будем везде щеголять в форме, а пока…»

Опять же в спортивном костюме в управлении тоже не появишься – коллеги не поймут. И остается тогда сыщику классический серый костюм да белая рубашка с галстуком. Лев предпочитал носить хорошие дорогие костюмы, давно усвоив для себя, что не стоит покупать каждые полгода дешевую одежду, а лучше один раз купить хорошую.

Многие в управлении за глаза называли Гурова лордом – за внешний вид и манеру держаться. Чего нельзя было сказать о его друге и соратнике, как часто любил называть его Гуров, Стасе Крячко. Тот предпочитал одеваться куда более демократично: джинсы, курточка спортивного покроя, кроссовки – в общем, самый что ни на есть молодежный стиль.

Молодые старлеи и капитаны, сотрудники управления, смотрели на Гурова и Крячко с нескрываемым восторгом. Они оба стали чем-то вроде живой легенды. Дела, которые доставались двум сыщикам, всегда отличались особой сложностью, запутанностью, требовали нестандартной тактики и оригинальных решений, с чем сыщики всегда справлялись. Оба полковника прекрасно знали, как к ним относятся в управлении, но воспринимали это с легкой иронией. Каждый из них понимал, что никакие они не боги сыска, а просто грамотные, хваткие и везучие профессионалы, имеющие большой опыт.

Их непосредственный начальник Петр Николаевич Орлов тоже относился к сыщикам по-особому. Он знал их очень давно – с тех пор, когда они были совсем еще молодыми лейтенантами. В те далекие годы Орлов еще не занимал кресло начальника, а сам работал оперативником и заслуженно считался одним из лучших сыщиков столицы. Он-то и натаскал молодых лейтенантов и передал им свой опыт – те практические навыки, которые ни в одном учебнике не найдешь. Ученики оказались способными, быстро пошли в гору и где-то даже превзошли своего учителя, но до сих пор относились к нему с благодарностью и искренним уважением. Генерал отвечал им тем же. За многие годы работы они сдружились, но никогда не забывали о субординации, особенно при посторонних. Каждый из них понимал, где он работает и как нужно себя вести. Но, оставшись втроем, они становились не начальником и подчиненными, а тремя сыщиками-профессионалами, которые всеми силами пытаются бороться со злом.

Генерал считал Гурова и Крячко своим золотым фондом, своей гвардией – верил им, как самому себе. И именно поэтому ставил перед ними задачи повышенной сложности, поручал дела наиболее трудные и запутанные. Он знал, что сыщики упрутся, напрягут мозги и найдут решение там, где другие не нашли бы.

…Поднявшись на свой этаж, Лев увидел стоящего возле кабинета Илью. В первые секунды сыщик пытался понять, кто бы это мог быть, но потом вспомнил, как вчера перед уходом домой к ним пришел этот мальчишка, которого так любезно предоставил им генерал Орлов. «Илья, по-моему. Да, точно Илья». Теперь Лев смог повнимательнее рассмотреть парня. Среднего роста, черноволосый, с правильными чертами лица. На вид лет двадцать с небольшим. В глазах просматривается интеллект, что не могло не радовать сыщика. Больше всего в жизни он не любил тупых. Одет Илья был в костюм, что тоже понравилось Гурову. «Значит, парень понимает, где работает, поэтому и одевается соответствующе».

– Привет. Давно стоишь? – Лев достал ключи от кабинета.

– Здравствуйте, Лев Иванович. Стою? Да нет, не так уж давно.

Войдя в кабинет, Гуров повесил куртку на вешалку и прошел к своему столу.

– Я все выяснил про этого Полянского, – подойдя к Гурову, сразу начал Илья.

– Не гони лошадей. Сейчас придет Стас… Станислав Андреевич, вот тогда и расскажешь.

– Ладно. Хорошо. – Илья прошел к своему столу и, сев на стул, сложил руки на груди.

«С характером», – подумал Лев и усмехнулся.

В это время дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился Стас.

– Всем привет. Я не опоздал? Ничего не пропустил? – Он посмотрел сначала на Илью, потом на Гурова.

– Не успел. Мы только собирались начинать.

Илья включил компьютер, немного поколдовал с клавиатурой, а потом спросил:

– Можно начинать, Лев Иванович?

– Валяй, – Гуров сделал неопределенный жест рукой.

– Полянский Сергей Игоревич, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, последние три года проживал в городе Москве, где был прописан по адресу: Останкинский переулок, дом пять, квартира сорок девять, – начал Илья. – Родился он в городе Ярославле, где и проживал до призыва в армию. Учась в школе, несколько лет занимался биатлоном и даже защищал честь школы на региональных соревнованиях. После окончания школы поступил учиться в местное театральное училище, но окончить его не успел. Его призвали в армию. Там Полянский попал в пограничные войска, и его послали служить на границу Грузии и Абхазии. Прослужив в армии положенный срок, Полянский возвращается домой и продолжает учебу в театральном. После окончания несколько лет работает в местном театре. В две тысячи седьмом году Полянский приезжает в столицу, где становится ведущим актером театра «Фурор». Все. – Илья откинулся на спинку кресла.

– Содержательное досье, ничего не скажешь, – Стас посмотрел на Гурова.

– Да-а. Есть над чем подумать, – задумчиво произнес Лев, вставая из-за стола. – Этот Полянский мог как быть киллером, так и не быть им.

– Что ты имеешь в виду? – Стас сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что готов к дискуссии.

– С одной стороны, все вроде бы указывает на то, что Полянский именно тот, кто совершил все эти заказные убийства. Тут тебе и занятия биатлоном, и армия, и найденная у него в гримерке винтовка. Но, с другой стороны, это может быть тщательно спланированная подстава. Когда я разговаривал с артистами в театре, все как один утверждали, что Полянский не мог быть убивцем, так как его жизнь всегда была на виду. Он проводил в театре почти двадцать четыре часа.

– Чикатило тоже работал в школе и, кстати, был там на хорошем счету, так что это еще не показатель, – не согласился с Гуровым Стас.

– А кто сказал, что я собираюсь тем самым оправдать Полянского? Я просто пытаюсь разобраться в этом непростом деле и понять две вещи, а точнее, три. – Лев остановился посредине кабинета и поднял указательный палец вверх. – Первое: был ли Полянский киллером? Второе: если нет, тогда кто подставил его и с какой целью? И, наконец, третье: кто убил самого Полянского и связано ли это с найденной у него винтовкой или же это просто совпадение? – Увидев вопросительный взгляд Стаса, Лев пояснил: – Можно предположить, что Полянского убил какой-нибудь ревнивец или, к примеру, кредитор.

– Можно, конечно. Только непонятно, почему это надо было делать именно в театре. Почему его нельзя было убить где-нибудь на улице? – высказал свое мнение Стас.

– Тоже вопрос, – согласился с ним Гуров, посмотрев на часы. – В общем, так. Сейчас идем к Орлову на доклад, а потом начнем разбираться со всеми «за» и «против». Кстати, результатов экспертизы еще нет? Будем надеяться, что хоть Степанович нас не подведет. Пошли. – Гуров еще раз глянул на часы.

Кабинет эксперта находился на следующем этаже, и поэтому сыщикам понадобилось не так много времени, чтобы оказаться возле его двери. Постучав, Лев первым вошел в кабинет.

Эксперт оказался на месте, несмотря на раннее, можно сказать, не рабочее время. Он сидел, склонившись над микроскопом.

– Доброе утро, Степанович! – прямо с порога поздоровался Гуров.

– И вам не хворать, – ответил эксперт, подняв правую руку вверх, что означало: «Я сейчас закончу».

Прошло пять минут. Лев посмотрел на часы:

– Степанович, мы вообще-то идем к генералу, и времени у нас совсем нет.

– Еще минуту, – пообещал эксперт.

Прошла минута, потом еще одна, и Лев уже собирался еще раз поторопить эксперта, как тот, развернувшись на стуле, сказал:

– Моя профессия, как, впрочем, и ваша, не терпит неточностей, поэтому приходится порою по нескольку раз проверять и перепроверять одну и ту же вещь, чтобы потом с уверенностью сказать, является она уликой или нет.

– По нашему делу есть что-нибудь? – Лев не стал поддерживать размышления Степановича.

– Я как раз этим и занимался – точнее, закончил заниматься. Вот, посмотрите. – Он вытащил из-под микроскопа стеклянное блюдце, на котором лежала пуля. – Узнаете?

– Пуля от «макарова», – сразу определил Стас.

– Да. Точно, она, – согласился с ним Гуров, посмотрев на пулю.

– Совершенно верно. Эту пулю извлекли из тела убитого актера, – начал Степанович. – Но, что интересно, выпущена она была не из «макарова». – Он посмотрел на сыщиков, ожидая их реакции.

– В смысле? – Лев посмотрел на Стаса, потом снова на эксперта.

– В том смысле, что стреляли в вашего артиста из переделанного газового пистолета «ИЖ-77». Когда стреляют из «макарова», на пуле всегда остаются четыре характерные бороздки. Здесь их нет. – Эксперт поднес блюдце к самым глазам Гурова.

– Действительно, никаких бороздок нет, – рассмотрев пулю, подтвердил Лев. – Это многое меняет. – Он снова посмотрел на Стаса, и тот кивнул головой. – Что-нибудь еще есть по нашему делу?

– Пока это все. – Эксперт вернулся к своему столу. – Приходите ближе к вечеру, постараюсь все закончить.

– Добро. Мы как раз и собирались вернуться в управление где-то в это время. Ну ладно, Степанович, не будем тебя больше отвлекать, да и сами мы уже опаздываем. – И Гуров со Стасом вышли из кабинета.

Прежде чем войти к генералу, Лев посмотрел на часы и покачал головой.

– Немного задержались, товарищ генерал, но на то были причины, – с порога начал он. – Разрешите войти?

– Входите, входите, – махнул рукой Орлов.

Он сидел за своим столом, перекладывая какие-то бумаги. Стас разместился за длинным столом, за которым обычно проводились разного рода заседания; Лев же, наоборот, занял свое излюбленное место в кресле около окна.

– Ну, чем порадуете, господа сыщики?

Несколько секунд Гуров смотрел на генерала, а потом сказал:

– Дело далеко не простое, да и прошел всего один только день, так что результаты расследования не такие радужные, как этого бы хотелось.

– Ближе к делу. Есть что-нибудь? – Генерал Орлов заерзал на стуле.