– Негусто у нас пока, – мрачно заявил, выслушав фээсбэшника, Карпин. – Ладно, давайте подведем первые итоги. По мнению экспертов, убийство произошло около восьми вечера. Нам позвонили в восемь двадцать. Убитых первыми обнаружили водители иномарок, припаркованных на гостевой площадке, и сообщили администрации института…

* * *

Шел уже четвертый час ночи, когда Гуров, освободившись от текучки, направился в кабинет, где дремал, откинувшись на спинку дивана, проректор вуза Викентий Анатольевич.

К этому времени почти все многочисленные свидетели были отпущены по домам. А на смену им приезжали сотрудники правоохранительных органов. В помощь уже задействованным силам прибывали следователи, оперативники и эксперты-криминалисты из прокуратуры, МВД и ФСБ.

Почти все присутствующее на собрании руководство института также отправилось домой, оставив дежурным несчастного Викентия.

Зайдя в комнату, Гуров хлопнул слегка дверью, чтобы разбудить задремавшего проректора. Тот отреагировал мгновенно. Вскочив, первым делом поправил галстук на груди. Затем, придерживая тонкими длинными пальцами правой руки свои очки, наставил их на полковника, словно окуляры театрального бинокля.

– Вы Викентий Анатольевич Рубин, проректор по учебной работе? – спросил Гуров.

– Собственной персоной, чем могу, как говорится… – не без пафоса, вряд ли уместного в этой ситуации, ответил Викентий.

– Я полковник МВД Гуров Лев Иванович, – представился милиционер, – позвольте с вами переговорить.

– Ну, разумеется, я готов, так сказать, – снова проявил любезность проректор, – но я, собственно, уже имел беседы сегодня и… вчера с несколькими вашими сотрудниками. Может, это даже были ваши подчиненные.

– В нашем ведомстве начальство часто проверяет работу за своими подчиненными, – отмахнулся от его аргументов Гуров. – К тому же, возможно, вы что-то еще вспомните…

– В четыре часа утра, господин полковник, я могу только забыть, а не вспомнить, – с усталой иронией произнес Викентий. – Да я ничего и не видел. Как и все, почти все время был в зале. Тогда как эта ужасная трагедия произошла…

– Вот давайте еще раз об этих «почти» и поговорим, – оборвал разглагольствования проректора Гуров.

Собравшись с духом и тяжело вздохнув, проректор заговорил, как по написанному тексту:

– Я до начала сегодняшней… простите, вчерашней встречи выпускников нашего вуза находился в фойе, где и встречал гостей вечера. Последним, опоздав на пятнадцать минут, прибыл господин Смирнов, и мы вместе с ним прошли в актовый зал…

– Смирнов заранее объявил о своем прибытии на эту встречу? – поинтересовался Гуров.

– Нет, с тех пор как господин Смирнов стал заместителем главы Центробанка, его рабочий график, видимо, был очень плотным, – ответил Викентий. – Поэтому два последних года он не давал окончательного ответа на наши приглашения. Но при этом посещал родной вуз всегда. Поэтому, хотя время начала заседания уже прошло, я все же решил немного подождать и, как оказалось, не зря. Игорь Андреевич, хоть и торопился, но все же посетил нас с краткосрочным визитом. По-моему, он что-то говорил о срочной командировке, в которую должен был сегодня убыть.

– Он об этом говорил вслух, при коллегах-банкирах? – спросил Гуров.

Викентий пожал худосочными плечами и манерно произнес:

– Ну, раз я знаю, значит, и господа VIP-гости могли это услышать. Я сейчас думаю, что если бы не командировка, то он, наверное, остался бы жив. Ведь Смирнов ушел с торжества один. Выйди он со всеми, убийцы не решились бы в него стрелять.

– Возможно, – без эмоций согласился Гуров, который вообще не любил подобного рода гадания. – Вы провожали его до дверей? Или он ушел сам?

– Нет, я из вежливости было направился, – начал Викентий, – но не пошел до конца…

– Как это понимать – «не пошел до конца»? – переспросил Гуров. – До какого конца? До его убийства, что ли?

– Нет, ну что вы, нет, конечно! Боже упаси! – всплеснул руками проректор. – Просто я слышал, что в коридоре Смирнова остановил еще один человек. Я понял, что у них какая-то важная беседа, и не стал приближаться. Вы же понимаете, какие у нас гости и какие у них могут быть дела…

– Как показал прошедший вечер – самые разнообразные, – невесело усмехнулся Гуров. – А кто был этот человек, остановивший банковского чиновника?

– Я могу только высказать предположение, так как не видел его вблизи, – туманно начал Викентий и, загадочно блеснув очками, посмотрел на полковника.

– Смелее делайте свое предположение, – твердо заявил Гуров, – времени у нас мало, по всей Москве идет поиск убийц.

– Но я не думаю, что это имеет отношение к… – проректор прервался, поймав суровый взгляд Гурова. – Еще в зале я заметил, что один наш бывший ученик вышел во время выступления Смирнова из зала. И мне показалось, что в конце коридора я слышал его голос.

– Ну и кто этот ученик? – устало спросил Гуров, которому уже надоели манеры проректора.

– Это некто господин Крячевский, – ответил наконец Викентий, – наш ученик, очень талантливый мальчик. Сейчас он развернулся, и у него свой банк. Банк не слишком большой, но вполне перспективный и надежный. Так говорят, во всяком случае…

– Понятно, – кивнул Гуров, записывая фамилию в маленьком блокноте. – Получается, что этот Крячевский мог быть последним, кто видел в живых Смирнова и общался с ним.

Викентий после секундного замешательства осторожно кивнул, соглашаясь, и тут же добавил:

– В такой трактовке – да, но я все же предполагал, что последним в живых его видел… киллер…

Это слово проректор произнес как-то неуверенно и боязливо.

Гуров в ответ лишь усмехнулся и произнес:

– Ну, это-то понятно. Мы разберемся.

Возникшую неловкую паузу прервал неожиданно оживившийся Викентий Анатольевич:

– Кстати, его могли видеть еще двое моих помощников из студентов. Я оставил их в фойе на случай, если приедет еще кто-то из важных гостей. Ну чтобы встретили и проводили прямо в зал…

– А они не могли вернуться в зал и сидеть там все торжество? – вяло поинтересовался сыщик.

– Нет, нет, – убежденно заявил Викентий, – я бы заметил их входящими в зал. Уверен, что они остались снаружи.

– Но могли же они уйти, например, домой? – предположил Гуров.

– Нет, не могли, – снова категорично произнес проректор, – я видел их мельком в начавшейся после убийства суете. Да и не должны они были уходить, я рассчитывал на них после завершения этого вечера, как и на ряд других своих студентов, которые должны были помочь мне с гостями.

– Как их фамилии? – спросил Гуров. – Ну, этих, кого вы оставили в фойе?

– А-а, – протянул проректор. – Игорь Левченко и Мария Свистунова. Он талантливый мальчик. Из семьи потомственных финансистов, его папа возглавляет один из провинциальных филиалов Центробанка. Хорошо учится, висит на Доске почета. Девочка из простой семьи, но к нам поступила не без протекции. Ее мама тоже живет в провинции и в свое время имела длительные отношения с чиновником из Минфина.

Гуров изо всех сил, как мог, подавил зевок, записывая названные фамилии. Убрав записную книжку в карман, неожиданно игриво посмотрел на проректора и произнес:

– А вы, Викентий Анатольевич, как я погляжу, не зря едите свой хлеб! Все видите, все замечаете, обо всех все знаете!

– Ну, не обо всех, конечно, – смутился поначалу проректор, но затем, уже гордо блеснув очками, произнес: – Это моя работа!

– В таком случае на сегодня она закончена, – произнес полковник, – можете ехать домой и поспать немного.

* * *

Гуров шел по пустынному коридору второго этажа, ведущему в актовый зал. За окнами уже светло, и вскоре работа правоохранителей должна была закончиться. Оставалось еще раз засветло прочесать всю территорию в поисках возможных улик.

Гуров же решил воспользоваться небольшой паузой и направился осмотреть здание дворца.

По ходу его внимание привлекли стенды с фотографиями студентов, которые отличились в спорте и творчестве. Полковник довольно долго стоял здесь, вглядываясь в лица будущих банкиров и финансистов, пока не услышал скрип двери за спиной. Гуров повернулся и увидел парня и девушку, выходящих из кабинета, на котором красовалась надпись: «Секция настольного тенниса».

Заметив полковника, оба студента остановились в дверях. Было видно, что они не ожидали встретить здесь кого-то еще.

– Ого, поздновато у вас заканчивают играть в пинг-понг! – усмехнулся Гуров, оглядывая растерявшихся молодых людей.

Лицо юноши показалось ему знакомым. Присмотревшись к нему повнимательнее, Гуров воскликнул:

– Ба! Да это Игорь Левченко! Не ожидал тебя тут застать.

Парень растерялся еще больше, но все же сказал запинающимся голосом:

– Да, это я… А откуда вы меня знаете? Я вас не видел раньше!

– Ну, это несложно, – улыбнулся Гуров и большим пальцем указал через плечо на стенд с фотографиями. – Игорь Левченко, студент факультета «Финансы и кредит», призер городских соревнований по настольному теннису. Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что девушку зовут Маша.

– А это… вы откуда знаете?

– Долго объяснять… В общем, мне помог ваш проректор, Викентий Анатольевич.

– Понятно, – тихо произнес Гоша, подумав про себя: «От этого очкастого урода никуда не скроешься!»

– А вы кто? – неуверенно спросил Гоша.

– Я полковник милиции Гуров Лев Иванович, – Гуров достал из наружного кармана удостоверение и раскрыл его перед студентами. Но они почти не глядели на него.

– Ясно, – грустно кивнул Гоша и тут же спросил: – А что говорил о нас Викентий?

Гуров шагнул к ним поближе и, смотря в упор, заявил:

– Он сказал, что вы, возможно, последними видели в живых убитого сегодня господина Смирнова. Вы, с его слов, все время должны были находиться в фойе этого здания. И, скорее всего, являетесь свидетелями убийства.

Оба визави Гурова застыли, словно истуканы, и полковник подумал, что он, наверное, слишком переборщил с жесткими высказываниями.

На сей раз первой «оттаяла» девушка и бойко заявила:

– Нет, мы ничего не видели и ничего такого не знаем!

– Да все он врет, этот придурок Викентий! С чего он вообще это взял! – вторил ей Гоша.

– Тихо, тихо, – поднял руки Гуров, успокаивая разволновавшихся студентов. – Нельзя так о начальстве. Он к тому же еще может быть здесь. Значит, получается, что вы ничего не знаете?

– Нет, мы знаем, конечно, что сегодня случилось. Но мы ничего не видели, – пояснила свою первоначальную мысль Маша, – нас не было в фойе в тот момент.

– Мы ушли гулять на улицу, в парк, и вернулись, когда уже все произошло, – продолжил пояснения Гоша. – Мы вместе с Викентием, то есть с проректором, встречали господина Смирнова, он приехал последним…

– А после него никого не было, и мы решили прогуляться по парку, – дополнила Маша.

– Ага, – кивнул Гуров, внимательно выслушав обоих, – прогуляться, значит… И до сих пор гуляете, как я погляжу…

На лицах студентов высветилось легкое смущение, но оба промолчали в ответ.

– Ну, понятно! В конце концов, у каждого свой способ снимать стресс, – с иронической усмешкой произнес Гуров. – Кстати, а у вас уже брал показания кто-нибудь из наших сотрудников?

– Да-да, мы им все рассказали, – поспешила ответить Маша и, изобразив гримасу страдания на своем смазливом личике, произнесла: – Товарищ полковник, а можно нам домой пойти, мы сегодня очень устали…

– Понимаю, понимаю, – механически произнес Гуров. Выразительно посмотрев при этом на дверь комнаты, из которой они только что вышли.

Неожиданно он нервно задергал ноздрями, принюхиваясь к потянувшемуся сквозняку:

– Черт! Откуда это так пахнет? Туалет, что ли, не закрыли на этаже?

Его взгляд скользнул по лицам студентов. На сей раз смущение настолько очевидно разлилось по их лицам, что Гурову, как человеку старой закалки, стало немного не по себе от посетившей его догадки.

– Ну, если устали, то, конечно, идите домой! – И направился в сторону временного штаба.

* * *

В штабе в этот час, кроме следователя Карпина и нескольких дежурных офицеров, никого больше не было.

– Куда все подевались? – спросил Гуров у Карпина.

– Разбежались по делам, – хмуро ответил тот, – во главе с твоим приятелем на территории землю роют. Уже рассвело, и я решил, пусть начинают прочесывание.

– А люди из «конторы» куда подевались? – поинтересовался Гуров.

– Свалили куда-то, – пожал плечами Карпин. – Я дал им команду проверить звонки сотовых компаний.

В комнату вошел еще один офицер и положил стопку составленных протоколов опроса.

– Здесь все, Константин Семенович, – пояснил пришедший. – У всех, кто хоть что-то видел, отобрали показания.

– Оставь, я посмотрю потом, – махнул рукой следователь прокуратуры.

Гуров молча придвинул к себе папку и начал перелистывать протоколы.

– Ты с проректором переговорил? – спросил Карпин.

– Да, – кивнул Гуров, – но он почти все время был в зале. Ничего пока интересного, сказал только, что последним с убитым банкиром разговаривал некто Крячевский, владелец собственного банка.

Карпин молча записал фамилию в свой блокнот.

– Что ты там ищешь? – спросил он, глядя, как Гуров быстро перебирает протоколы.

– Да из любопытства хочу почитать, что рассказала следствию одна сладкая парочка студентов, – задумчиво произнес Гуров.

Карпину позвонили на мобильник, и он начал выяснять какие-то детали работы следственной группы. Гуров же продолжил перебирать протоколы. Он пролистал всю пачку и, к своему удивлению, не нашел ни показаний Левченко, ни его подруги Свистуновой.

«Странно это все, – подумал он, отодвигая от себя пачку бумаг, – получается, что они меня обманули. Но зачем? Могли бы просто сказать, что ничего не видели. Зачем врать, утверждая, что их уже опросили следователи? Хотели поскорее отделаться от меня и свалить домой? Но почему не ушли раньше вместе со всеми? Пошли трахаться в зал, на теннисных столах. Тоже мне, сексуальные экстремалы».

Размышления Гурова прервал телефонный звонок на мобильник.

– Лева, передай нашему «важняку», что ствол мы нашли, – заявил Стас. – Лежал на пустыре в кустах у забора.

– Понял тебя, сейчас будем, – ответил Гуров и выключил связь. – Пойдемте, Константин Семенович, кажется, нашли орудие преступления. На пустыре валялся.

…Место, где лежал пистолет, находилось метрах в трех левее той дыры в заборе, через которую проник киллер.

В присутствии подошедшего начальства эксперт Уткин достал из-под невысокого кустарника пистолет, на ствол которого был навинчен глушитель. Положив оружие в пластиковый пакет, он тщательно его запечатал.

– Ну что, как я и предполагал, – произнес Уткин, рассматривая пистолет через прозрачный пакет, – система «Байкал-441». Оружие, судя по ряду внешних признаков, было переделано из травматического в боевое путем замены ствола, ну и еще кое-каких доводок. Глушитель тоже рукодельный, явно одноразовый. Вот, собственно, и все пока…

– Ладно, вези его по-быстрому на экспертизу и делай ее побыстрее, – заявил Карпин, – надеюсь, тебе не нужно напоминать, что это дело первостепенное и уже на контроле в самых высоких инстанциях.

– Нет, не нужно, – меланхолично заявил Уткин, убирая пакет в сумку.

– Ну а пока отбой до часа дня, – заявил Карпин. – В три всем руководителям быть у меня на совещании, и без опозданий. А я к тому времени должен с начальством встретиться и получить необходимые ценные указания.