– Ну, ладно, – сделал Орлов серьезное лицо и уселся в кресло. – Давайте пока о наших планах. Надеюсь, боги нас не осудят. По имеющейся на сегодняшний день и на данную минуту информации, можно полагать, что криминогенная ситуация в Чите сложная. И я далек от того, чтобы предполагать, что это простое бездействие местных органов и расхлябанность.

– И насколько полиция в Чите срослась с криминалом? – сразу же стал уточнять Гуров.

– А вот на этот вопрос мне ответите вы, когда вернетесь, – вскинул бровь Орлов. – Кого они там «крышуют», кого покрывают? Или сами заделались местной мафией. Очень меня интересует личность мэра краевого центра. Мне тут намекнули, что парень имеет далеко идущие цели и не очень чистые руки…

– А что же только намекнули? – ехидно спросил Крячко. – Чего же прямо не сказали, в чем он там замешан? Или хотя бы с какого края копать?

– Видишь ли, Стас, – терпеливо ответил генерал, – те люди, которые мне намекнули, не будут играть в открытую. Как и не будут участвовать в разоблачении. Нам слили информацию и отошли в сторону. Мол, хотите – копайте, не хотите – не копайте. Но было бы желательно, чтобы копнули. Я почему вам это разжевываю? Во-первых, чтобы вы не думали, что мы выполняем частные заказы. Мы пользуемся оперативной информацией, хотим приложить руку к чистоте наших рядов. А во-вторых, чтобы вы там не расслаблялись. Если есть заинтересованные в этом, то найдутся и заинтересованные в обратном.

– Ну, этот парадокс природы нам напоминать не надо, – поморщился Гуров. – Давно усвоили, что чем крупнее рыба, чем выше она плавает, тем мутнее вокруг нее водица.

Несмотря на обыденность обсуждения командировки, сыщики поняли, что дело предстоит не совсем обычное. Чаще они выезжали с четким заданием и не менее четкими установками. В этот раз им придется во всем ориентироваться на месте. Решать самим, кто тут друг, а кто враг. На кого можно опереться, а кого нужно опасаться. Очень запросто может оказаться, что на мэра гонят напраслину именно потому, что он честный чиновник, неуступчивый политик и его надо свалить чужими руками. Значит, могут подсовывать компромат, могут и подставу устроить, чтобы организовать скандал в преддверии очередных выборов.

Гуров усмехнулся тому, что оказался прав в своих предположениях. Орлов подтвердил, что грядут именно выборы в губернаторы края и что мэр краевого центра – один из претендентов на этот пост. Это сообщение настораживало вдвойне. И именно поэтому сыщики стали настаивать на том, чтобы ехать в Читу порознь и действовать там не совсем обычным порядком.

– Я полечу самолетом, – с видом заговорщика рассказывал Крячко о планах, которые они с Гуровым разработали, – с официальным письмом и официальными полномочиями. Обычная рутинная проверка. А Лева поедет поездом. И появится там чуть позднее, нелегально.

– Что-то вы тут перемудрили, – с сомнением сказал Орлов.

– Почему же, – вмешался Гуров. – Два сыскаря из главка в одно место! Слишком заметно и подозрительно. К тому же с табельным оружием. Его ведь в самолете светить придется, разрешение показывать. Нет, Стас полетит налегке, а я поездом со своим и его оружием. И по оперативному паспорту, чтобы моя фамилия нигде в проездных документах и диспетчерских пунктах не фигурировала. Нужно, чтобы к завтрашнему дню в техническом отделе мне изготовили дорожную сумку с двойным дном из пенопласта. А в пенопласте – две выдавленные ниши под пистолеты и под мое удостоверение. Стас успеет в Чите сориентироваться, а я приеду через четыре с половиной дня на поезде и включусь в оперативную разработку по его «наколкам». SIM-карта мне тоже нужна другая, не на мое имя.

– Вы там только войны не затевайте, шпионы! Мне нужна пока оперативная информация, на основании которой можно подключать остальные департаменты и прокуратуру и устраивать масштабные проверки. Надежная, добротная и точная оперативная информация. А дальше рыть будут другие.

* * *

В предвечерней тишине над рекой Ингодой раздались истошные крики. Два голых тела выскочили из бревенчатой баньки и с воплями бросились в ледяную воду. С довольным уханьем и шумным плеском молодые мужчины охладили разгоряченные тела и потрусили назад, шлепая босыми ногами по траве и красной тротуарной плитке, которой была выложена дорожка к реке.

Андрейченко после парной окунаться в холодную воду не пошел, предоставив это занятие своим ближайшим помощникам и доверенным лицам, с которыми частенько уединялся в загородном доме. Как правило, баня, шашлыки и умеренная выпивка сопровождали обсуждение наиболее насущных дел и получение помощниками щепетильных заданий от своего шефа – мэра города.

Геннадий Васильевич сидел в просторном предбаннике с сигаретой, блаженно вытирая пот с широкой волосатой груди, видневшейся из-под распахнутого вафельного банного халата. Помощники – Славик и Тимоха – ворвались голые, раскрасневшиеся от ледяной воды еще больше, чем от парной. Оба бросились под горячий душ. Шеф сказал, что хватит веселиться и пора поговорить о делах. А то бы опять в парную нырнуть!

Андрейченко некоторое время снисходительно наблюдал, как щуплый подвижный Славик и плечистый Тимоха плескались.

– Ну, хватит веселиться! – крикнул он наконец своим помощникам. – Давайте сюда, оболтусы!

Геннадий был высоким статным черноволосым красавцем и умел нравиться людям. Не столько внешними данными, сколько общительным характером, умением помнить всех и сразу просчитывать, кто чего стоит и когда может пригодиться. Люди давно пользовались его советами и помощью. Еще в те времена, когда молодой Геннадий Васильевич ничего собой не представлял – так, помощник депутата. Но Андрейченко уже в те времена не чурался бросаться помогать всем, независимо от того, мог он помочь в самом деле или нет. Доходило до того, что он смело обещал родителям поступление их чад в вуз. Правда, в тех случаях, когда был почти уверен, что абитуриент и сам может успешно сдать экзамены. В большинстве случаев так и происходило, и Андрейченко скромно принимал благодарности. Но ни в коем случае не материальные, от них он категорически отказывался. Его просто запоминали, как человека, который всюду и ко всем вхож.

Потом на него сделали ставку как на молодого энергичного руководителя и решили выдвинуть марионеточным депутатом в местную думу. И там он уже начал проявлять все свои природные таланты. Его оценили, ему стали доверять, в нем увидели политика, его признали не только за своего, но и за равного.

Андрейченко умел руководить и любил это делать. И сознание, что он может достичь в жизни большего, пришло неожиданно два года назад. Нашлись и люди, которые захотели ему в этом помочь, сделать своим инструментом, но не здесь, в Забайкалье, а уже в Москве. И ему посоветовали, как начать работу по возвышению и прикармливанию движущих его сил. Замаячила впереди путеводная звезда в виде хорошей должности при своем человеке в Министерстве сельского хозяйства. И как раз в тех его недрах, где занимались распределением субсидий, резервов – как раз около того загадочного места, которое во все времена называлось «закромами родины».

Наконец помощники водрузились за стол с мокрыми волосами, обернутые по пояс в простыни. С молчаливого согласия шефа махнули по стопке водки, смачно закусили соленьями. Славик был юристом и негласным помощником мэра во всех его махинациях, обеспечивая максимальную их юридическую безопасность и легальность. Тимоха – бывший майор милиции из краевого УВД, которого Андрейченко спас от уголовного наказания и вовремя замял дело, – выполнял самые разнообразные поручения и был нештатным начальником службы безопасности лично Андрейченко. Он умел добывать информацию о делишках неугодных людей, подставлять их, организовывать неприятности и многое другое, что граничило с деяниями, предусмотренными Уголовным кодексом.

Сегодняшняя парная было посвящена очередному важному делу. Краевые чиновники не спешили подписывать разрешение на рубку леса и выделение под это расширенного участка на северо-востоке края. Причина была не столько в том, что выделение делянок было незаконным. Тут как раз все было нормально, хотя и притянуто за уши, но большого нарушения не предполагалось. Просто два чиновника на разных уровнях тянули одеяло на себя. Один отстаивал интересы одного разработчика, второй – другого. У Андрейченко был свой, «московский» интерес к этим делянкам, но светиться с этим интересом было запрещено. Вопрос следовало решить негласно и в пользу третьего разработчика.

Помощники все подготовили правильно и взахлеб рассказывали сейчас о ситуации, которую они создали. Через надежного человека была подана информация, что один разработчик ведет грязную игру и по неосторожности спалил уже двух чиновников на взятках в соседних областях. Якобы на него готовится следственный «фас». Чиновник тут же отказался вообще решать этот вопрос. Второго заготовителя убрали с дороги, приостановив его лицензию. Нарушения были не очень серьезными, но оснований формально хватало.

У ворот скрипнули тормоза подъехавшей машины. Макарыч – сторож и дворник загородного дома мэра – хлопнул калиткой. Через минуту зажужжал электромотор раздвижных ворот. Значит, приехал кто-то из своих, но Геннадий Васильевич никого не ждал и не приглашал. Жена? Какого ей…

– Добрый вечер честной компании! – без улыбки поприветствовал мэра и его помощников вошедший сухощавый мужчина лет сорока пяти с жестким лицом, которое казалось лишенным эмоций самой природой еще при рождении.

Андрейченко молча и настороженно смотрел на гостя, который, смахнув рукой несуществующую пыль с лавки, уселся, плеснул себе в чистый стакан минеральной воды и залпом выпил. Шумно выдохнув с видом человека, который не пил весь день, гость с прищуром посмотрел на Славика и Тимоху.

– Давайте, ребятки, попарьтесь еще, – велел Андрейченко.

Этого человека Геннадий Васильевич недолюбливал, но терпеть приходилось. Яков Михайлович Санин был ставленником его московских друзей, посредником в общении. Еще два года назад, когда Андрейченко был в столице, ему представили Санина и сказали, что общаться будут через этого человека, что он доверенное лицо и в состоянии решить множество вопросов. В какой области, не уточнили. Это был фактически приказ, намек на то, что он, Андрейченко, повязан с москвичами так плотно, что возражать и отказываться права у него уже нет. Спустя несколько месяцев Андрейченко удалось установить, что Яков Санин живет в Чите и уроженец Читы, но каким образом он связан с московскими партнерами, выходец из каких структур, так и не установил.

– Ну, в общем, как мы и предполагали, Геннадий Васильевич, – закурив и уставившись на мэра бесцветными глазами, сказал Санин, – игра пошла по-крупному. Губернатор подсуетился и наскреб на вас компромат, который обеспечит ему победу в выборах на второй срок, а вам в лучшем случае… – Санин сделал в воздухе рукой с сигаретой неопределенный жест.

– Кто «мы»? – глаза Андрейченко сузились. – Какой компромат?

– Мы – это мы с вами, – спокойно ответил Санин, пуская струю дыма в потолок. – Мы же говорили о такой возможности. И не так давно. Какого рода материалы, я не знаю, и из какого источника – тоже. Информация вытекла из окружения губернатора. Найдем материалы – узнаем и источник, и степень угрозы.

– Вы что там, в Москве, вчера родились? – начал злиться Андрейченко. – Как проморгали, что кто-то в наших делах рылся? Да если все всплывет…

– Не всплывет, – успокоил Санин. – Наши друзья уже в курсе. По нашему звонку меры будут приняты, но главное сейчас – установить характер компромата. Может, он и выеденного яйца не стоит. Я знаю, каким поездом едет курьер. Материалы можно перехватить по дороге, в момент передачи здесь. Вариантов много, но мне нужен помощник. Надежный, опытный и… без комплексов.

– Черт! Как все это не вовремя. – Андрейченко плеснул себе водки и опрокинул рюмку в рот. – Где и кого я вам найду? Помощника!

– Тимоху, – подсказал Санин. – Его квалификации хватит, а мне нужна только подстраховка. Самолет через три часа, билеты я уже забронировал.

Андрейченко, хотя и был уязвлен такой бесцеремонностью, понимал, что Санин знает, что и как делать. И что полагаться можно только на него. Не знал он лишь того, что этот непонятный тип прекрасно мог обойтись и без Тимохи. Помощник Андрейченко ему был нужен именно на случай неудачи.

* * *

Хирургом ее прозвали еще в то время, когда эта стройная и с виду утонченная девушка была снайпером в отдельной разведроте при штабе федеральных сил на Северном Кавказе. Прозвали ее так за ювелирную работу. Во время одной неудачной операции она была контужена, и пальцы правой руки потеряли прежнюю чувствительность. К тому же сильно упало зрение. Но хладнокровной девушке со спецназовской подготовкой нашлась работа и в Москве.

Формально она числилась в штате частного охранного агентства, но фактически понимала, что она сама и ее товарищи выполняют чьи-то заказы, каких-то высоких и облеченных властью людей. Кого, было не важно. Главное, что это было связано не с криминалом, а как раз наоборот – с противодействием криминалу.

Те материалы, которые она должна была доставить в Читу, кого-то очень волновали. И где-то произошла утечка информации. Это стало понятно, когда появился «хвост». Начальство выслушало информацию об опасности, которую она передала по мобильному телефону. Решение ей передали через пятнадцать минут.

От «хвоста» удалось избавиться, но ее должны были пасти на перроне, раз кто-то знал, что материалы при ней, и был уверен, что она едет этим поездом. Изменить внешность, сняв парик, было несложно. Правда, надолго это преследователей с толку не собьет, но выигрыш в несколько минут был. А вот и расстроенная девушка, которой очень нужен билет на этот поезд… А в кассе их уже нет…

– Здравствуйте, вы, кажется, билет на 340-й не достали?

– Д-да, а что? – насторожилась пассажирка.

– Я сейчас билет пойду сдавать, идемте вместе – сразу его и купите.

– Ой, здорово как! – обрадовалась пассажирка. – Не знаю, как вас и благодарить!

– Пойдемте, пойдемте, а то времени до отхода осталось мало. Я просто попрошу вас передать в Чите вот эту флешку человеку, который за ней придет.

Все заняло и в самом деле всего несколько минут. «Теперь главное – появиться на перроне, а потом демонстративно показать, что я поездом не еду, потому что заметила слежку. А дальше наши ребята что-нибудь придумают. А эту девушку в Чите встретят люди от адресата. И никто не будет знать, что флешка уже в пути, потому что все будут следить за мной». Пакет с документами, которые продублированы на флешке, останутся пока с ней и никуда не поедут до особого распоряжения.

Девушка-спецназовец не знала, что заинтересованным людям стало известно больше, чем предполагали она и ее начальство. Стало известно, в каком купе она должна ехать. И преследователи, потеряв ее в городе, не стали следить за объектом дальше.

* * *

Небрежно придерживая на плече ремешок дорожной сумки, Гуров шел вдоль поезда, отыскивая свой вагон. Скучающая проводница приняла паспорт с фотографией Гурова, в котором значилось, что он Прокопенко Иван Иванович, и билет. Бегло сверив данные, протянула все назад и все так же скучно пригласила проходить в вагон.

Молодецки вскочив по ступенькам, сыщик поднялся в тамбур и боком протиснулся мимо выходящих на перрон провожающих. Вот и его третье купе.

– Здравствуйте! – жизнерадостно приветствовал Гуров девушку, единственную пассажирку в купе. Это было приятно – редко во время поездок случались подарки судьбы в виде вот такой молодой блондинки с хорошими формами. Чаще болтливые и пьющие мужики или толстые потные бабы, которые постоянно рылись в своих баулах.

Девушка чуть повела головой и молча кивнула, не удостоив нового соседа по купе знаком внимания. М-да, мужененавистница… Эта мысль сразу пришла в голову сыщику, который достаточно повидал на своем веку людей и пообщался с ними, чтобы с первого взгляда определить характер, психологический, так сказать, тип.

Обычно и у мужчин, и у женщин, независимо от их природных наклонностей и степени испорченности, в таких ситуациях возникает похожая реакция. Нового человека, с которым придется коротать немалое время в вагоне, или нового коллегу по работе они оценивают с особой точки зрения. Это происходит машинально, неосознанно, и запрограммировано это природой-матушкой – оценить нового человека как потенциального сексуального партнера. Даже если тебя никакими собаками не заставишь изменить своей дражайшей половине.

Гуров сразу отметил привлекательные формы фигуры и мягкие губы, которые так приятно целовать. Обычно и женщины так же смотрят на мужчин: строен, прекрасно сложен, мужественное лицо уверенного человека – настоящего мужчины. Однако его даже не удостоили хотя бы вежливым взглядом. Эту холодную блондинку, похоже, мужчины совсем не интересуют. Бедняга, не знает она исступленного жара любви и безумства страсти. Не дано ей – и будет она прозябать свой век, с брезгливой терпимостью ожидая ночи, когда муж, возможно, начнет приставать к ней.

Бросив свою сумку на верхнюю полку, Гуров уселся на мягкий диван и с галантной улыбкой представился:

– Меня зовут Иван Иванович. А вас?

– Татьяна, – все так же холодно ответила девушка, не отрывая взгляда от картины за окном вагона.

– Тоже до Читы? – продолжал болтать Гуров, пытаясь наладить хоть какой-то контакт. Ехать больше четырех суток в тесном купе с такой букой было не очень заманчиво. Стоило попробовать растопить лед.

– Да.

Поговорили! Гуров усмехнулся про себя и решил оставить свои эксперименты до новых пассажиров, которые должны были заполнить купе. Хотя он был бы не против до Читы ехать с этой Татьяной вдвоем. Тогда даже лучше, что она молчунья. Завалиться на свою верхнюю полку с книгой и всю дорогу пребывать в состоянии личинки… Сказка!

Сыщик собрался было подняться, вытащить из дорожной сумки спортивный костюм, туалетные принадлежности, а саму сумку, пока в купе было мало народа, бросить в ячейку под диваном.

– Здрасьте, попутчики! – Жизнерадостный девичий голос в дверях заставил Гурова и Татьяну обернуться как по команде. – Еле успела. Ух!

Крашеная блондинка в джинсах и легкой куртке, стройная и тонкая, стояла в дверном проеме и весело смотрела на пассажиров. Была она похожа на мальчика-переростка. Не фигурой – фигура у нее все же была женственной, – а взглядом упрямых живых глаз, уверенными жестами. Девушка пробежала глазами по номеркам над полками, нашла свой девятый номерок и бросила сумку рядом с Гуровым.

– А у нас, значит, и мужчина в комплекте будет? – весело сказала она и оценивающе окинула сыщика многозначительным взором. – И что, до самой Читы будете нас охранять?

– Непременно, – боднул воздух головой Гуров, вскакивая с дивана и давая девушке возможность расположиться на своем законном месте. Его место было десятое, на верхней полке.

– Ну, настоящий полковник! – томно и покровительственно рассмеялась девушка, усаживаясь и перекидывая одну ногу через другую.

Коленки под джинсами оказались совсем не костлявыми, а круглыми. Но это Гуров отметил машинально. Внутренне он подобрался при слове «полковник». Расхожая фраза, конечно, но слух резануло. Конечно, если кто-то где-то узнал о его секретной миссии в Читу и собрался следить за ним, то бросаться такими словами не следовало. И вряд ли эта компанейская деваха была подослана к нему преступниками. Хотя…

Видя, что девушка пока не собирается раскладывать свои вещи, Гуров снова сел, но теперь ближе к двери. Ему было весело, и он намеревался поддерживать игривую беседу. Татьяна, наблюдая за новой пассажиркой, скривила губки. Не одобряла, значит, игривости.

– Ну, давайте знакомиться! – блестя глазами, предложила новенькая. – Меня Алина зовут.

– Татьяна, – не очень громко ответила вторая девушка и чуть кивнула головой.