Глава 5

Ближе к обеду, выйдя из среднемагистрального авиалайнера в пермском аэропорту Большое Савино, Гуров прошел к стоянке такси и, взяв такси, отправился в областное УВД. После недолгих поисков он нашел сотрудника-«старожила», который хорошо помнил о событиях примерно пятилетней давности в ИТК номер девять, прозванной ее обитателями «Гнилушкой». Пожилой майор, выслушав вопрос гостя, рассказал, что с этой колонией и раньше происходило немало странного.

– Про аномальный «пермский треугольник» слышали? – спросил он, наливая Льву стакан чаю. – «Гнилушка» от него, конечно, далеко расположена, но и там какая-то непонятная чертовщина периодически случается.

По его словам, в тамошних, кое-где бездонных болотах может бесследно исчезнуть и зверь, и человек, и даже самый современный болотоход. Такой случай уже был. Года три назад некий пермский толстосум, решив побаловать себя адреналином, купил ультрасовременный вездеход американского производства, способный перемещаться где угодно, и махнул на нем через самые опасные топи. Свой вояж он снимал на видеорегистратор, который передавал изображение и звук на приемное устройство, находившееся в машине его приятелей. Те составить компанию адреналинщику не рискнули.

– И вот едет он по болоту, все идет как по маслу, дошел до середины, а там – «окно», как бы озерцо среди болотной зелени. Он погнал через него напрямую, и вдруг машина отчего-то закачалась, «адреналинщик» дико заорал – видно, испугался чего-то, и машина тут же ухнула куда-то вниз. Камера только и успела показать, что вокруг кабины все разом забурлило, вода поднялась выше кабины, и – темнота. Тут же на поиски срочно выслали вертолет. Но сколько ни летали, так ничего и не нашли. Эмчеэсовцы считают, что он нарвался на спонтанный выброс болотных газов. Ну теоретически такое может произойти. Если где-то в толще болота накопится избыток метана и этот газ по каким-то причинам разом рванет вверх, то вода или жидкая грязь, закипая пузырями, уже не сможет удержать то, что находится на ее поверхности. Вот болотоход и ухнул в толщу грязи. А местные в соседних деревнях уверены, что у них там водится своя «болотная Несси». Хотя это, конечно, скорее всего из области беспочвенных фантазий.

– Ну а что же аномального происходило на территории «Гнилушки»? – выслушав это повествование, поинтересовался Гуров.

Как далее рассказал майор, лет пятнадцать назад всю территорию ИТК среди ночи накрыл какой-то непонятный туман. Ничего не было видно даже в паре шагов. Охрана, конечно, пребывала в стрессовом состоянии, опасаясь как единичных, так и массовых побегов. Но сбежал всего один. Правда, сутки спустя вернулся сам, пребывая в крайне подавленном состоянии. Что его так напугало, он не рассказывал, но «крышей» повредился очень серьезно. В конце концов его отправили в психушку.

Были и такие случаи, когда сразу нескольким «сидельцам» снился один и тот же кошмар, будто он или горит, или тонет, или попадает под какой-то завал. И что интересно, с кем-то из видевших такой сон или с кем-то из его родственников на свободе это обязательно происходило.

Про пожар в административном корпусе «Гнилушки» майор был в курсе. Тем более что в составе опергруппы областного УВД он сам выезжал туда проводить расследование.

– Как определили эксперты по пожарной безопасности, это был поджог. А в помещении, где хранилась документация, нашли обугленные кости, скорее всего поджигателя. Кстати, никто из местных так и не смог объяснить, каким образом постороннему удалось забраться в помещение без окон, с бронированной дверью и кодовыми замками. Вроде того, мистика какая-то! Лишь потом удалось найти дыру в полу и лаз из соседнего здания. В ходе расследования происшествия нам стало известно, что той ночью из-за суматохи охрана прошляпила побег двоих заключенных. Вполне возможно, это были организаторы побега, которые послали, по сути, на смерть своего сообщника.

– А можно узнать их имена и места жительства? – спросил Лев.

Однако майор лишь пожал плечами, пояснив, что в его памяти эти данные «не застряли», поэтому их можно найти только в архивах.

Задав еще несколько уточняющих вопросов и попрощавшись, Гуров на такси отправился на железнодорожный вокзал, откуда на электричке поехал в Руднокамск. Конечно, можно было выбить себе служебную машину в УВД, однако Лев не любил излишне привлекать к себе чье-то внимание и устраивать шумиху вокруг своего визита.

Сидя в не слишком плотно заполненном вагоне, он незаметно наблюдал за своими попутчиками, достаточно быстро угадывая их характеры, профессиональную принадлежность и многое другое. Стуча колесами, электричка мчалась от станции к станции, кто-то из вагона выходил, кто-то, наоборот, садился. Впрочем, выходящих было гораздо больше. Поэтому всего через полчаса пути вагон заметно опустел. На одной из станций, обозначенной табличкой «Шумдырь», где имелся всего лишь бетонный навес и будка кассы, в вагон неожиданно завалила шумливая, развязная компания из пяти человек.

Как сразу же определил Гуров, парни никак не могли претендовать на то, чтобы считаться образцами приличия. Напротив! Демонстративно громко гогоча и всячески выказывая себя бесцеремонными и вызывающими, парни расположились в центре вагона, достали сигареты и закурили. Часть пассажиров тут же поспешила «рассосаться» по соседним вагонам. Наблюдая за «крутяками», Лев не спешил пресекать их дешевый, показушный выпендреж, желая посмотреть, насколько далеко эти пятеро собираются зайти в своей наглости.

Один из этой пятерки, заметив в дальнем углу молодую женщину интеллигентного вида, тут же пошел к ней и, сев рядом, с дымящей сигаретой, зажатой в зубах, начал о чем-то самодовольно разглагольствовать, не давая ей встать и уйти. Из десятка мужчин, сидевших в вагоне, ни один даже не шелохнулся, чтобы поставить «ухажера» на место. Решив, что это уже выходит за всякие рамки, Гуров собрался вмешаться – криминал был налицо, но тут главарек этой кодлы обратил вдруг внимание на пожилого мужчину лет шестидесяти пяти в строгом черном костюме. Ткнув в него пальцем, он торжествующе объявил:

– О-о-о! Кого я вижу?! Своего вертухая с погонялом Бычара?! Опаньки! Сколько зим, сколько лет?!! Ха-ха!

Мужчина сразу же напрягся – это было хорошо заметно со стороны, и поднялся, чтобы немедленно перейти в другой вагон. Но отморозки ему не дали этого сделать, вчетвером окружив со всех сторон. Толкнув мужчину в грудь, отчего тот рухнул на вагонную скамейку, главарек, явно упиваясь своим всемогуществом, глумливо объявил:

– Ой, Бычара, не повезло тебе! Ой, не повезло! Ща выведем тебя в тамбур, будешь расплачиваться за всю свою поганую вертухайскую жизнь!

Тем временем «ухажер» уже всерьез начал приставать к девушке. Одной рукой притянул и прижал ее к себе за плечо, а другой начал бесцеремонно шарить под юбкой. Попытавшись вырваться, та возмущенно закричала:

– Отстань от меня, подонок! Я заявлю в полицию! Ну помогите же кто-нибудь!

Несколько мужчин хоть и неуверенно, но поднялись со своих мест, и высокий, седоватый железнодорожник в новенькой рабочей спецовке попытался урезонить зарвавшееся шакалье:

– Эй, парни! Это что за беспредел?

Отморозки тут же выхватили из-под одежды финки с фасонистыми наборными рукоятями из разноцветного пластика, и главарек, зло ощерившись, показал железнодорожнику и всем прочим блестящее полировкой длинное лезвие ножа, объявив на весь вагон:

– А ну сели, лошары, если кто не хочет волочить по полу свои кишки! Никому с места не двигаться!

Растерянно переглянувшись, мужчины медленно опустились на скамейки. «Ну все, на хорошую статью они себе уже заработали!» – решил Лев и, поднявшись, жестко скомандовал:

– Так, вот вы, пятеро, немедленно прекратили свои безобразия! Сейчас я вызываю наряд полиции, и считайте, что статьи двести тринадцатая и сто девятнадцатая вам уже светят вовсю. По максимуму!

Но его слова, как видно, лишь подзадорили подонков, опьяненных своей «крутизной». Держа нож на изготовку, по проходу в сторону Гурова с угрожающим видом ринулся главарек, следом за которым поспешили его прихвостни. Но… Никто даже не понял, что произошло в следующие несколько мгновений. В том числе и отморозки. Рука главаря, сжимающая рукоять ножа, каким-то совершенно необъяснимым образом вдруг попала в жесткие, безжалостные живые тиски. Чужая, непреодолимая сила крутанула захваченную руку вокруг оси, отчего у главарька что-то хрустнуло в плече, и его пронзила огненная боль. Выпучив глаза, подонок визгливо заорал:

– Е-о-о-о!!! Ты, че, в натуре?! Пацаны…

Он хотел дать команду дружкам, чтобы те пустили в ход свои ножи и исполосовали ими этого опасного чужака. Но его голос осекся, как только он, внезапно похолодев, ощутил на своем беззащитном горле острие им же самим заточенной финки.

– Не двигаться, уроды! – прикрикнул Лев, и наглецы вдруг поняли, что шутить с ними он не собирается.

«Ухажер», вовремя сообразивший, что дело пахнет керосином, хотел было выскочить из вагона в тамбур, торопливо распахнув раздвижную дверь, но гражданин пенсионного возраста, до этого лишь молча, с искаженным негодованием лицом, наблюдавший за происходящим, с неожиданным для его возраста проворством догнал «ухажера» и с размаху ударил его по голове своей сумкой, в которой лежало что-то увесистое. Ойкнув, «ухажер» тяжело рухнул на пол, как мешок картошки.

Поняв, что на эту шайку зарвавшихся негодяев нашлась-таки управа, уже не обращая внимания на их ножи, пассажиры набросились на внезапно «сдувшихся» и скисших отморозков. Те, уже не смея даже пикнуть, безропотно расстались со своим оружием и позволили связать себя по рукам и ногам кусками шнура, нашедшегося у пенсионера, который только что атаковал «ухажера». Тут же, в ходе стихийно образовавшегося митинга, был решен вопрос о том, как поступить с недавними «крутяками».

Суждения были самые разные, пожилой железнодорожник вообще предложил выкинуть их прямо на ходу из электрички. Но Гуров, вмешавшись в кипение страстей и мнений, уведомил, что, с точки зрения закона, самосуд – это уже явный перебор. И тут снова явил смекалку все тот же дед.

– Граждане, – поправляя седые усы, заговорил он, – этих обалдуев, как приедем в Руднокамск, сдадим в полицию. А вот за то, что они тут на народ, можно сказать, плюнуть вознамерились, за их бесчинство поганое, высечь их не мешало бы. Что скажете? Вы же, как я понял, из органов? – вопросительно мотнул головой дед в сторону Льва.

Одобрительно рассмеявшись, Гуров подтвердил, что он действительно сотрудник угрозыска, и добавил:

– Как представитель своего ведомства, разрешить вам экзекуцию я не имею права. Но я как раз собирался выйти в тамбур подышать свежим воздухом. А уж вы тут охраняйте их – ну, как это у вас получится… Кстати! По внутренней связи кто-нибудь попросите машиниста связаться с Руднокамском, чтобы на вокзале нашу электричку встретил наряд полиции.

Выходя в тамбур, он встретился взглядом с мужчиной в черном костюме, который, судя по всему, все еще никак не мог прийти в себя, и движением руки пригласил его тоже выйти вместе с ним. Проследовав за Гуровым и плотно сдвинув за собой створки двери, мужчина тягостно вздохнул и благодарно кивнул головой:

– Спасибо вам огромное, что вмешались и приструнили этих мерзавцев. Но я так понимаю, вы о чем-то хотите меня спросить?

– Совершенно верно, – подтвердил Лев, краем глаза взглянув на то, что в этот момент происходило в центре вагона.

А там развертывалось, если и не «Утро стрелецкой казни», то что-то наподобие. Дед, взявший в свои руки бразды правления «народными массами», достал из своей неисчерпаемой сумки кусок полудюймового резинового шланга. По его команде главарька положили на лавку, головой к окну, спустили штаны, и дед, засучив рукава, «с оттяжкой» жахнул шлангом по пухлым ягодицам «крутяка». Тот визгливо вскрикнул на весь вагон.

Прочие отморозки, ожидающие своего череда, ошалело хлопали глазами. Один из пассажиров, по виду студент, достав телефон, начал снимать на видео «воспитательный процесс», но так, чтобы не захватывать лиц участников экзекуции. А дед, лупцуя шлангом по заднице, на которой появились багрово-красные отметины ударов, назидательно приговаривал, игнорируя «охи» и вопли главарька:

– Ничего! За одного битого семерых небитых дают! Я пятерых вырастил, сек, как сидоровых коз. Людьми выросли! И ты, бог даст, человеком станешь… Ну, хорош с него. Давай следующего!

– Вы не имеете права! – плаксиво проорал главарек. – Я заявлю об этом в полицию! Вы будете отвечать по закону!

– Теперь давайте этого! – указала на «ухажера» недавняя пленница.

– А может, не надо? – испуганно задергался тот. – Мне уже и так досталось по голове…

– Надо, Федя, надо! – Разминая кисти рук, мужчина в рыбацком камуфляже взял у деда шланг. – Тебе, кстати, придется отвечать еще и за попытку насильствования. Так что готовься!..

– Ай! А-а-й!!! – заорал тот в такт ударам шланга.

– Да, правильно замечено, что самые наглые и злобные на деле оказываются самыми хлипкими и трусливыми, – стоя в тамбуре, произнес Лев. – Так вот… Как я понял, вы работали в системе исполнения наказаний? А где, если не секрет?

– Да здесь же, рядом с Руднокамском, был контролером в девятой колонии. Меня зовут Фомин Николай Демьянович. Три года назад вышел на пенсию. Мне уже далеко за шестьдесят, но пришлось переработать. После пожара – возможно, вы об этом уже знаете, – нужно было очень многое восстанавливать, поэтому я и остался.

Весьма удивленный столь удачной встречей, Гуров пояснил, что ему как раз и нужен человек, хорошо знающий «Гнилушку», поскольку необходимо найти информацию об одном из бывших подопечных Фомина по кличке Бубнила. Немного подумав, тот утвердительно кивнул – да, такой осужденный ему известен.

– Если память не изменяет, звали его Хуштюк Савелий, он отбывал срок – лет шесть или семь – за крупное ДТП с человеческими жертвами.

После предыдущей отсидки (как явствовало из слов Фомина, Хуштюк за что-то уже побывал в заключении) года с две тысячи пятого он шоферил где-то на Алтае. И вот как-то раз, будучи совершенно трезвым, неожиданно Бубнила вылетел на встречную полосу движения и врезался в школьный автобус. Автобус улетел в кювет, человек шесть школьников попали в больницу с серьезными травмами, трое погибли на месте.

Машина виновника аварии пострадала не очень, и он тут же поспешил скрыться с места происшествия. Его разыскали, отправили в СИЗО. Экспертиза показала, что он действительно в момент ДТП был трезв и полностью вменяем. А у гаишников, составивших схему движения его машины и автобуса, возникло ощущение, что эту аварию он устроил умышленно. Впрочем, Бубнила все отрицал и усиленно, хотя и очень фальшиво, изображал сожаление по поводу гибели детей. На суде доказать умысел не удалось, и поэтому он отправился в заключение как обычный аварийщик, тогда как за умышленное ДТП мог сесть на очень долгий срок, вплоть до пожизненного.

Как далее рассказал бывший контролер, Бубнила и в самом деле человеком был очень непонятным, из «мутных». Внешне дисциплину соблюдал, в «отрицалах» не числился. Но в реальности, какими-то непонятными способами подчинив себе более десятка заключенных, держал себя среди них царьком и помыкал ими как своими холопами. Было немало подозрений на то, что именно по его приказу некоторые из осужденных совершали даже убийства тех, кто ему был неугоден. Но ни один из тех, кто был обвинен в убийстве на территории ИТК, не признался в том, что, убив, он действовал по приказу Хуштюка. Пожар в хранилище документации ИТК, по мнению Фомина, был делом рук все того же Бубнилы.

– Я уверен в том, что Хуштюк не погиб, хотя один из участников побега, который через несколько дней был задержан, уверял всех в том, что с ним был совсем другой, который якобы утонул в болоте. Вообще это был очень хитрый трюк, как бежать из колонии и не находиться в розыске. Скажем, есть три участника побега: Икс, Игрек и Зет. Икс – организатор, прочие – его подручные. Игрек поджигает хранилище и погибает в огне – температура была такая, что кости идентифицировать оказалось невозможно. Икс и Зет совершают побег. Зет задержан потому, что сам для чего-то начинает рисоваться в людных местах и после задержания сообщает о том, что бежал с Игреком, однако тот погиб. Все, искать некого.

– Да, в комбинаторике ему не откажешь… Ну а вы кому-нибудь говорили о своих подозрениях? – поинтересовался Гуров.

– Конечно! Но мне доходчиво объяснили, что я не прав, что Хуштюк сгорел вместе с документами. Так ведь проще и выгоднее – на надо напрягаться, не надо «ловить шишки» за беглого зэка… Признали его мертвым – и все довольны.

На вопрос Льва, был ли и в самом деле Бубнила мстительным, Фомин, немного помолчав, ответил:

– Был. И не просто мстительным, а патологически мстительным. Это был ходячий комок злобы, зависти, ненависти и мстительности. Это у него наследственное.

– Вот даже как?

– Да. Его отец был одним из главарей молодежных бандеровских группировок, участвовал в той самой волынской резне. Его руки по плечи в человеческой крови. Прятался по лесам до начала пятидесятых и все это время резал учителей, врачей, агрономов, приехавших на Волынь с востока Украины. Когда его взяли, он тут же прикинулся идейно обманутым, пустил слезу, и его, учитывая молодость, осудили на ссылку в Сибирь. Он там прижился, но мразью быть не перестал. Его жена, кстати, тоже из бандеровских формирований, тоже участница расправ с мирным населением. Они и детей воспитали озлобленными тварями, ненавидящими Россию и все русское. Это все мне рассказал тоже выходец из семьи бывшего бандеровца, но человек более-менее вменяемый и здравый.

– Интересный поворот… – резюмировал Гуров. – Но чем же этот Бубнила ухитрялся брать под свой контроль других людей?

– Вопрос для меня самого загадочный, – пожал плечами Фомин. – Тот мой информатор – его звали Карпо Демиденко, считал, что от своего отца Хуштюк перенял некую карпатскую магию. Тот вроде бы был законченным чернокнижником. Но, как сказал Карпо, Савелий не из карпатских мольфаров – это что-то наподобие магов и шаманов в одном лице. Он из чаклунов, то есть из черных ведьмаков, говоря по-нашему.

– Ну, в магию я как-то не особо верю… – Лев чуть поморщился и отрицательно качнул головой. – Может, что-то другое?

– Было и другое. При всей своей примитивности этот тип был весьма начитанным и подкованным по части практической психологии. Например, он неплохо владел НЛП – нейро-лингвистическим программированием. Наверное, знаете, что это такое? Ну вот, видимо, именно это он и использовал.

– Но, надо думать, его способности не на всех имели воздействие? Дмитрий Кирканин мне рассказывал, что Бубнила и его пытался завербовать, но он послал его куда подальше.

– А-а-а, Пуаро? Помню, помню… Да, люди характером послабее Бубниле поддавались, а вот достаточно крепкие его посылали в известном направлении. Но потом многие из них за это довольно крепко поплатились.