– Не могу сказать, – наконец-то сдавленно произнесла девушка. – Откуда я могу это знать, если ни с кем здесь не была знакома раньше? Следовательно, я не могла знать и того, есть ли у кого-то повод для убийства. Это ведь должен быть серьезный момент? Да?
– Полагаю, что да, – отозвался Крячко и тут же поинтересовался: – А кого вы спрашивали до этого о том, что случилось?
– Простите?.. – Зинаида вновь очаровательно взмахнула ресницами.
– Вы сказали, что выскочили из бассейна и стали спрашивать, что случилось, – напомнил Станислав. – У кого? Кто был рядом с вами еще у бассейна?
Девушка растерялась, услышав столь простой вопрос. Этот факт совсем не понравился сыщику.
– Не помню. Я сильно испугалась. Наташа вроде бы была там. Да и этот всклокоченный водитель, который привез нас с Андреем вчера на машине Кирилла. Я не запомнила его имя.
– Яков, – подсказал Крячко.
– Наверное. Там был еще кто-то, но все происходило слишком быстро и громко. Суета, крики. Да, кто-то из мужчин. Но не Андрей.
– Олег? Павел?
– Не знаю. Не помню. Я не обратила внимания.
Крячко закурил еще одну сигарету. Девушка явно разволновалась, переживая заново события двухчасовой давности. Станислав дал ей время на то, чтобы успокоиться. Он взял со стола относительно чистый фужер, плеснул в него немного шампанского из початой бутылки, протянул Зинаиде и в очередной раз скосил глаза на ее ноги. Мини-юбка сдвинулась чуть выше, открылся потрясающий обзор.
– Выпейте и успокойтесь, – предложил полковник. – Уверен, что если вы перестанете так нервничать, Зиночка, то непременно все вспомните.
Девушка взяла фужер и осушила его до дна. Идеальный маникюр нарушал чуть срезанный ноготь на указательном пальце правой руки. Самуил Маркович, согласно распоряжению Гурова, взял образец у каждой из четырех представительниц прекрасного пола.
– Вы меня арестуете? – спросила Зинаида и быстро обли-зала губы. – За то, что я не могу вам помочь?
Крячко ободряюще улыбнулся и проговорил:
– Пока я не вижу никаких оснований для этого. Но вы определенно должны вспомнить больше, Зиночка. Иначе мне будет сложно вырвать вас из цепких сатанинских рук этого тирана. – Станислав неопределенно качнул головой в направлении дома.
– Какого тирана? – испуганно осведомилась девушка.
– Полковника Гурова. Он просто зверюга! Поверьте, я знаю. Уже много лет работаю с ним бок о бок. Как-то случайно забыл поделиться с ним одной малозначительной информацией, так он меня неделю в одиночной камере продержал. Без воды и пищи. Для профилактики. Но память моя с тех пор стала значительно лучше.
– Боже мой! – ахнула Зинаида.
– Не бойтесь, – поспешил успокоить ее Крячко. – Я не позволю ему проделать с вами то же самое. Только через мой труп.
– Не надо про трупы, – сказала девушка и закрыла лицо руками.
– Ладно. Не буду. Но давайте все-таки попробуем вспомнить что-то еще, Зиночка. Например, были ли какие-то ссоры накануне вечером? Никто не конфликтовал с покойным? Разумеется, до того, как он скончался.
– Нет. – Ответ вновь оказался слишком быстрым. – Про него, наоборот, говорили только хорошее. Тосты и прочие приятные слова. У меня почти сразу сложилось впечатление, что все восторгались этим человеком и любили его. Какие тут могут быть конфликты?
– Вы видели, когда Роточков ушел из-за стола?
– Нет. Когда мы первый раз пошли в бассейн, он был еще тут, в беседке, разговаривал с Павлом и со своей сестрой. С Галиной. Вид у него был вполне довольный. Я это почему-то хорошо запомнила. Потом мы уходили в сауну. А когда вернулись, его за столом уже не было.
– А кто был?
– Я не обратила внимания.
Зинаида все еще держала в руке пустой фужер, и Станислав после секундного раздумья плеснул ей еще шампанского. Девушка тут же жадно выпила его.
Сыщику показался странным тот факт, что Зинаида обратила внимание на отсутствие за столом Роточкова, но не смогла припомнить, кто там находился после его ухода. Как будто она следила за ним. Крячко отметил это, но развивать тему в данном направлении прямо сейчас посчитал неуместным. Он приберег данный вопрос для более подходящего момента.
В целом поведение Зинаиды насторожило Станислава. Она определенно чего-то недоговаривала. И не по забывчивости, а вполне осознанно.
На дорожке, ведущей к беседке, появилась грузная фигура участкового. По-медвежьи переваливаясь с боку на бок и обильно потея, местный страж порядка шагал к ним. Крячко поднялся ему навстречу.
5 часов 18 минут
Гуров тактично постучал в дверь комнаты для гостей, но ответа так и не дождался. Он оглянулся через плечо. Коридор, в котором находился полковник, примыкал к кабинету Роточкова, где тот и был найден мертвым несколько часов назад. Со своего места Гуров мог разглядеть нижнюю часть лестницы, большой плазменный телевизор и арочный проем, ведущий в общий холл дома. Но ни дивана, ни встроенного бара отсюда видно не было.
Сыщик постучал еще раз. Ответом ему вновь была полная тишина. Тогда полковник решительно повернул ручку двери и без приглашения шагнул в комнату.
Светлана стояла спиной к нему рядом с туалетным столиком. Перед ней лежала раскрытая дамская сумочка, куда женщина в хаотичном порядке швыряла свои дамские принадлежности. Флакончик с лаком для ногтей упал на пол и закатился под столик. Светлана не стала его поднимать. Она даже не обратила внимания на потерю. Гуров видел в зеркале отражение ее раскрасневшегося лица.
– Что вы делаете? – Сыщик остановился в двух метрах позади женщины.
Она не обернулась и раздраженно бросила через плечо:
– Сваливаю. Я не намерена ни на секунду больше задерживаться в этом доме, настоящем гадюшнике.
– Я не могу вам этого позволить, Светлана.
– А мне плевать! – Она забросила в сумочку последние причиндалы и громко защелкнула ее. – Можете арестовать меня, если хотите. Я с удовольствием отправлюсь в камеру. Все лучше, чем здесь.
Гуров шагнул вперед.
Светлана наконец-то развернулась к нему лицом и попыталась обогнуть широкую атлетическую фигуру сыщика, но он перехватил ее за руку.
Женщина толкнула его в грудь.
– Пустите! – требовательно взвизгнула она.
– Исключено, – парировал Гуров. – Вы останетесь в доме, как и все остальные. До конца расследования.
– Не останусь, – заявила Светлана и попыталась выдернуть руку из стального захвата, но у нее ничего не вышло. – Я уже вызвала такси.
– Его придется отпустить. Наши сотрудники позаботятся об этом.
– Да что вы себе позволяете? – Дамочка находилась на грани истерики, и полковник чувствовал это. – Вы не имеете права!
Сыщик почти силой заставил эту особу опуститься на неубранную кровать и только после этого отпустил ее руку.
Светлана больше не пыталась вскочить. Она только злобно смотрела на Гурова снизу вверх, широко и свирепо раздувая ноздри. Ее щеки пылали, от идеальной царственной прически в стиле знаменитой Юлии Тимошенко не осталось и следа. Белокурые локоны падали на лицо.
– Вы чем-то напуганы? – спросил Гуров.
– Да. Напугана. Да еще как! Это совершенно естественно. Остаться здесь – наверняка стать следующей жертвой. Эта тварь в курсе, что я ее видела. Как по-вашему, она оставит меня в живых, зная, что дом полон легавых и ей не вырваться из ловушки? Тут, как говорится, либо пан, либо пропал.
– О ком вы говорите?
– О той самой шлюхе, которую привел вчера Андрей. И где он только отыскивает такие кадры? – Светлана презрительно фыркнула.
Сумочка стояла у нее на коленях. Она расстегнула ее, достала пачку сигарет и жадно закурила.
Гуров невольно отметил тот факт, что руки Светланы совсем не дрожали при этом. Движения четкие и выверенные.
– Готова поспорить, что он даже не стал заморачиваться. Тормознул у обочины и подобрал первую попавшуюся шалаву. Хотя нет. Наверное, поторговался, поискал что-то не особенно дорогое. Да уж, дешевле, чем эта тварь, подобрать сложно. Только если совсем даром.
Полковник сдвинул одеяло в сторону и сел рядом на краешек кровати.
Пару минут молча наблюдал за тем, как Светлана энергично затягивалась сигаретой и пускала дым перед собой, потом полюбопытствовал:
– Вы говорите о Зинаиде? Я правильно понял?
Светлана снова фыркнула и заявила:
– Если это ее настоящее имя, то о ней.
– А оно может быть не настоящим?
– Конечно. У проституток это в порядке вещей. – Она презрительно скривилась, а затем выдала короткую миниатюру, имитируя голоса, как плохая актриса провинциального театра: – «Как тебя зовут, крошка?» – «А как бы ты хотел, чтобы меня звали, красавчик?» – «Зиночка». – «Хорошо, я буду для тебя Зиночкой». Вы что, никогда не снимали проституток, полковник?
– Честно говоря, не доводилось, – признался Гуров. – А где и когда вы видели Зинаиду? Давайте уже будем называть ее так. Почему она должна покушаться на вашу жизнь?
– Я видела ее в кабинете Кирилла. Давайте заключим сделку, полковник. – Глаза Светланы азартно блеснули.
Похоже, она нашла для себя приемлемое решение. Женщина поставила сумочку на кровать и всем корпусом развернулась к сыщику:
– Я расскажу вам, как все было, а вы позволите мне уехать. Я не собираюсь убегать из города, просто хочу свалить из этого дома. А если я вам опять понадоблюсь, вы всегда сможете меня найти.
– Хорошо, – согласился Гуров. – Я позволю вам уехать. Но не сразу. Вы расскажете мне то, что считаете нужным. Я проверю эту информацию. Если она подтвердится, то вы сможете покинуть этот дом. Так вас устроит?
Светлана быстро взвесила все «за» и «против», дотянула сигарету до фильтра, отклонилась немного и бросила окурок в вазу с цветами. По поверхности воды сразу расползлось ядовито-желтое бесформенное пятно.
– Устроит, – сказала она. – В конце концов, это лучше, чем ничего. И еще обещайте защитить меня.
– Обещаю. Так что вы видели?
Светлана набрала побольше воздуха в грудь, выдохнула и заговорила:
– Мы с Олегом немного поссорились. Еще за столом. Когда все были в сборе. Ничего такого особенного, обычная разборка между супругами. Слово за слово. Вы, наверное, меня понимаете. Кириллу это не понравилось, и он попросил нас выяснять отношения в другом месте, чтобы не портить настроение всем остальным. В общем, это было разумно. Мы с Олегом ушли сюда, в эту комнату. Я немного вспылила, Олег тоже. Одним словом, мы наговорили друг другу кучу гадостей. Он ушел обратно к гостям, начал пить, я думаю. Я же осталась тут. – Женщина похлопала ладонью по одеялу. – Сидела, курила, немного всплакнула. А потом я услышала голоса. Мужской и женский. Разговаривали на повышенных тонах. Особенно девушка. Она практически визжала. Я подошла к двери и выглянула наружу. Голоса доносились из кабинета Кирилла, и мужской принадлежал ему. Он как раз сказал: «Ты пожалеешь об этом, сука!», а потом добавил: «Все равно я своего добьюсь. Не сомневайся». А она ответила: «Хрен тебе, старый козел!» Именно так эта прелесть и сказала, полковник. Я запомнила дословно, была совсем не пьяная. Если только самую малость. Я узнала голос Зинаиды.
– Вы не могли ошибиться? – осведомился Гуров.
– Могла, – честно ответила Светлана. – Но только насчет голоса. Не внешности. Потом я увидела ее. Она выскочила из кабинета как ужаленная. Барышня заметалась по коридору, хотела выбежать из дома через черный ход, потом передумала, кинулась обратно, вновь миновала кабинет и убежала через арку к зимнему саду. Она, скорее всего, заметила меня, когда вот так металась. А Кирилл даже ни разу не окликнул ее. Из чего я делаю заключение, что к этому моменту он уже был мертв. Или истекал на полу кровью.
– У Зинаиды был в руках нож? Не заметили?
– Не было. Но, скорее всего, она бросила его там. На месте преступления.
– На месте преступления орудие убийства найдено не было, – проинформировал женщину Гуров.
В ответ она равнодушно пожала плечами и выдала:
– Значит, шлюшка вернулась позже и забрала его.
– В котором часу это было?
– Около двух. Точнее сказать не смогу. У меня не было цели сверяться с часами. Зачем мне это? Верно?
– А что вы делали дальше? – поинтересовался полковник.
– Я? – Светлана замешкалась. – Да ничего не делала. Закрыла дверь и вернулась в кровать. В тот момент я ведь еще не знала, что Кирилл убит. Даже предположить ничего такого не могла. Мало ли с кем он там решил позабавиться. За Наташку, конечно, было обидно немного. Жена рядом, а у него шлюха в кабинете. Неприятная ситуация, согласитесь. В какой-то момент у меня даже возникла мысль пойти в кабинет и поговорить на эту тему с Кириллом. Если бы я так и сделала, то, наверное, могла бы спасти его. Кто знает? Но тут вернулся Олег. Он прилично набрался, вновь стал наезжать на меня. Ссора опять вспыхнула. Я даже пригрозила ему, что уеду на ночь глядя, если он не прекратит вести себя по-свински. Но разве это его остановило? Черта с два! Когда Олег нажрется!.. Он почти был готов ударить меня. Наверняка врезал бы. Но тут-то как раз и поднялся весь шум-гам. Стало известно о том, что Кирилла убили.
– От кого именно вам стало об этом известно?
– Мы с Олегом сами увидели. – Светлана достала из сумочки новую сигарету, но закурила ее уже не так поспешно и жадно, как первую.
Видно, поделившись с Гуровым информацией, она почувствовала некоторое облегчение. Даже нездоровый румянец сошел с ее щек.
– Мы услышали крики и вышли в коридор. Сначала Олег, а за ним и я. Увидели Наташку на фоне арочного проема. Шлюшка, кстати, маячила у нее за спиной. Мы пошли им навстречу. Как раз через кабинет, получается. Там и увидели Кирилла. Кровищи было!.. – Женщину передернуло от воспоминаний.
– Понятно. Но возникает еще один вопрос, Светлана, – задумчиво протянул Гуров.
– Какой?
– Согласно вашей версии, Кирилла Роточкова убила Зинаида Ромащенко.
– Уверена, что так оно и было.
– По вашему же рассказу выходит, что ваш муж, Олег, вернулся позже. Как он мог не заметить труп в кабинете?
Светлана выпустила тонкую струю дыма и ответила:
– Тут нет никакой загадки, полковник. Олег шел в комнату для гостей не через кабинет Кирилла, а с улицы, через черный ход. Это дверь направо. Так гораздо ближе отсюда до беседки, чем если огибать дом и идти через парадную дверь. Можно, конечно, еще зайти в дом со стороны зимнего сада, как это делало большинство гостей вчера вечером. Тогда придется миновать кабинет Кирилла. Но к комнате для гостей ближе через черный ход. И потом… – Светлана насторожилась, она только сейчас почувствовала подвох в вопросе сыщика. – Какое это имеет значение? Почему вы спрашиваете? Я ведь вам ясно дала понять, что видела убийцу. Этого мало?
– Мало. – Гуров поднялся на ноги. – Я вам тоже сразу дал ясно понять, что мне придется проверить информацию, полученную от вас, прежде чем переходить к каким-то кардинальным действиям.
– Так вы ее не арестуете? – Удивление и негодование Светланы были абсолютно искренними. – Подвергнете риску жизни всех остальных обитателей дома? В первую очередь мою?
– Мы возьмем Зинаиду под пристальное наблюдение, – пообещал полковник. – А о вас позаботятся особо. Я ведь дал вам слово, Светлана.
– И на том спасибо, – заявила она.
– Не за что. Благодарю вас за ценную информацию. Вы очень помогли следствию.
5 часов 31 минута
– Я хочу сделать признание.
Галина сидела точно так же, как и в гостиной на первом этаже, то есть забившись в угол и подобрав под себя ноги. Маленькие мышиные глазки с опаской поглядывали на Крячко. Эта женщина напоминала полковнику крупного зверя, затравленного злобными гончими.
Да, определение «маленькие» можно было отнести исключительно к глазам Галины. Во всем остальном это была весьма массивная, можно сказать, мужеподобная женщина. Крупная голова с высоким лбом и носом, ничуть не уступающим по размерам особой примете Жерара Депардье, длинные руки, мускулистые плотные ноги, похожие на античные колонны, босые ступни никак не меньше сорок третьего размера.
Полковник едва ли не впервые в жизни почувствовал себя неуютно в присутствии женщины.
– Признание в чем?
Он не стал садиться рядом с Галиной на диван, прошелся по комнате со скудной спартанской обстановкой. Потом Станислав остановился у окна, слегка сдвинул тяжелую занавеску и выглянул наружу. Он не увидел там ничего особенного, лишь дорогу, ведущую к дому, и крышу большого гаража.
– Я не любила Кирилла.
– Вот как? – Крячко обернулся.
Признание Галины почему-то не вызвало у него особого удивления.
– Да. Я всегда делала вид, что обожала Кирилла. Ведь он мой брат. Я зависела от него в финансовом отношении, но не любила его. Очень.
– За что же?
– Да за все сразу. Из-за Кирилла у меня вся жизнь наперекосяк. Он обладал одним уникальным качеством: был способен испоганить все донельзя. Может, и не со всеми, конечно, но со мной ему это точно удалось. Отец умер, когда мне было семнадцать, а Кириллу – четырнадцать. Но он почему-то автоматически стал старшим. По половому признаку, я полагаю. – Галина грубо хохотнула и тут же зажала рот огромной ладонью.
Крячко на всякий случай отступил от дивана на пару шагов. Он сделал вид, что заинтересовался картиной, висевшей на стене и изображающей легендарных трех богатырей. Эта странная женщина немного пугала его.
– Почему у нас в обществе все меряется по половому признаку? – проговорила Галина. – Если у тебя есть пенис, то ты глава семьи, да? Значит, получается, будто все мои беды происходят от того, что я не могу его отрастить. Так?
– Я не силен в анатомии. – Крячко встал вполоборота к этой особе и заявил: – Давайте лучше вернемся к вопросу о том, почему вы не любили своего брата. Ведь не только из-за его пениса, я полагаю?
Галина неожиданно громко захохотала, запрокинув голову. Ее смех тоже был мужеподобным. Крячко почувствовал, как от этого истерического ржания по спине у него побежали мурашки. Сыщик незаметно расстегнул пиджак, затем сунул под него руку и проверил, легко ли пистолет выходит из наплечной кобуры.
– Нет. Не только. – Хохот Галины оборвался так же резко, как и начался.
Она вновь превратилась в испуганного, затравленного зверя, взирающего на полковника из своего логова. Женщина плотнее подтянула ноги к подбородку.
– Но он определенно является первопричиной, – продолжала она. – Потому что со смертью отца Кирилл занял его место, стал главой семьи.
– В четырнадцать лет? – уточнил Крячко.
– Да. Именно. В четырнадцать. Представляете, каково было мне, когда этакий вот сопляк вдруг стал указывать мне, с кем я имею право встречаться, а с кем нет. Как я должна себя вести, одеваться. Он контролировал каждый мой шаг. Буквально. А поделать я ничего не могла. Мама и Олег поддержали его как лидера. Мне оставалось только подчиниться.
– А сколько было Олегу?
– Двенадцать. Опека Кирилла в его отношении была как раз логичной. Но я пала жертвой обстоятельств. То, что я представляю из себя сейчас, – заслуга Кирилла. Целиком и полностью.
– А что вы из себя представляете? – Полковник старался подбирать слова с крайней осторожностью.
– Я ничтожество, – грустно призналась женщина. – Затюканная старая дева. Без прошлого, настоящего и будущего. Человек, полностью подчиненный воле младшего брата. Это ужасно. Я не любила его за это. Более того, ненавидела всеми фибрами души.
– Поэтому убили?
Крячко готов был выхватить оружие из наплечной кобуры в любой момент. Он поклялся самому себе, что в случае необходимости будет стрелять на поражение.
– Что? – Галина встрепенулась, ее ноги соскользнули с кровати, босые стопы сорок третьего размера глухо шлепнулись об пол. – Убила? Его? Господи, нет, конечно. Я не убивала Кирилла! С чего вы взяли?
– Я просто предположил, – сказал Станислав и отступил еще на шаг. – Извините. Но для чего вы тогда рассказываете мне обо всем этом? Вы ведь сказали, что это признание.
О проекте
О подписке