– А можно мне с вами? – неожиданно спросил Алеша, глядя на ветеринара синими, как у матери, глазами.

– Поехали! – усмехнулся Глеб. – Прокачу вас с бабушкой до клиники и обратно.

Кира вдруг всхлипнула и обняла сына, как будто мальчик отправлялся в кругосветное путешествие. Звоницкий старался не таращиться слишком явно, но все-таки смотрел во все глаза. Удивительно нервная молодая женщина…

– Кира, не волнуйся, мы скоро вернемся, – строго сказала Варвара Михайловна. – С Глебом Аркадьевичем мы будем в полной безопасности.

Женщина разжала руки, выпустила сына из объятий и, повернувшись к Глебу, попросила:

– Только не задерживайтесь слишком долго, я буду волноваться.

– Зайчик, мы едем лечиться! – вдруг завопил Алеша. Видимо, поездка в ветеринарную клинику была для мальчика развлечением.

Он уселся на заднее сиденье, прижимая к себе кота, и блаженно зажмурился. Вообще-то у Звоницкого не было детского кресла, но ветеринар понадеялся на русский авось – дороги пусты, час пик давно позади, если ехать медленно, то все будет в порядке.

Разворачиваясь, Глеб кинул взгляд в зеркало заднего вида. В сумерках маячила фигура Сережи. Маленький человечек поднял руку и помахал жезлом вслед машине. Звоницкий в ответ помигал фарами.

Всю дорогу в машине царило напряженное молчание. Алеша наслаждался поездкой, котенок тяжело дышал. Варвара Михайловна смущенно косилась на Глеба и явно чувствовала себя очень неловко. Несколько раз она пыталась заговорить, Звоницкий резко пресекал эти попытки. Уже на подъезде к клинике он, не выдержав, спросил:

– Скажите, пожалуйста, а чего так боится ваша дочь?

Варвара Михайловна вздрогнула и уставилась на него круглыми глазами:

– Простите?!

– Ваша дочь Кира чего-то боится. Она выглядит как человек на грани нервного срыва. Простите, это, конечно, не мое дело, но вы сами сказали…

– Что я такого сказала? – Домработница выпрямилась, будто готовясь к обороне.

– Вы сказали, что со мной вы будете в безопасности, – мягко произнес ветеринар. – В безопасности от чего?

Пожилая дама стрельнула глазами в сторону внука, облизала губы и тихо, но твердо произнесла:

– Я вас не понимаю, Глеб Аркадьевич. Кстати, мы уже приехали.

– Ну-ну, – покивал ветеринар. – В таком случае прошу на выход.

Он отключил сигнализацию, открыл клинику и прошелся по комнатам, включая повсюду свет. Алеша ходил следом с котом на руках, зачарованно глядя по сторонам. Аппарат УЗИ совершенно заворожил мальчика. Пока Звоницкий водил датчиком по впалому животу котенка, Алеша, раскрыв рот, следил за изображением на мониторе. Глеб Аркадьевич искоса поглядывал на внука домработницы. До чего же красивый ребенок, копия матери. Интересно, а отец у этого мальчика есть? Он никогда не слышал, чтобы Варвара Михайловна упоминала о зяте. Иногда, в благодушном расположении духа, Звоницкий был не прочь выслушать какую-нибудь историю из жизни своей домработницы. Чаще всего она рассказывала про Алешеньку, но никакой другой мужчина ни разу не упоминался.

– А это что? – поинтересовался мальчик, показывая на размытые тени на экране.

– Это? Внутренности твоего кота. Смотри, вот это мочевой пузырь, – принялся пояснять Глеб. – Видно воспаление, поэтому твой Зайчик и болен. Мы поколем антибиотики, и все будет просто замечательно.

– Здо-о-рово! – восхищенно протянул Алеша. – Вы каждого зверя можете спасти? Как доктор Айболит, да? «Приходи к нему лечиться и корова, и волчица, и жучок, и червячок, и медведица!» – процитировал на память умненький дошкольник.

– Знаешь, медведиц лечить мне еще не приходилось, – улыбнувшись, признался Звоницкий. – И за лечение червяка я бы тоже не взялся. А так – да, любому зверю помогу, хотя бы попытаюсь помочь.

– Наверное, ваша профессия – самая интересная и… это, благородная на свете! – с задумчивым видом проговорил Алеша.

– Ты тоже можешь стать ветеринаром, когда вырастешь, – погладил его по голове Глеб Аркадьевич.

– Не могу, – совершенно по-взрослому вздохнул мальчик. – Я должен стать суперагентом.

– Кем-кем? – удивился ветеринар.

– Суперагентом, – повторил Алеша. – Как мой папа.

Звоницкий покосился в проем двери. Варвара Михайловна сидела на стуле в приемной, закрыв глаза. Вид у домработницы был предельно усталый. Глеб Аркадьевич ощутил укол стыда, но все-таки не удержался и спросил:

– А где сейчас твой папа?

Глаза мальчика вспыхнули, худенькие руки сжались в кулачки.

– Никто этого не знает, – важно произнес он. – Мой папа – агент специального назначения. Он давно с нами не живет, потому что находится на важном задании.

– Понятно, – пробормотал Звоницкий, которому как раз ничего не было понятно – то ли ребенок сам выдумал эту чушь, то ли повторяет историю, рассказанную взрослыми, точнее, воспитывавшими его женщинами. В детстве у Глеба был друг Костик, так вот его мамаша – одинокая кондукторша трамвая – убедила сына в том, что его папка космонавт, и только напряженные тренировки в Звездном городке не позволяют ему приехать к сыну. Костик искренне верил в эту ерунду класса до пятого и регулярно дрался, когда недоставало терпения переносить насмешки сверстников. Маленький Звоницкий уже тогда понимал, что история с папой-космонавтом не слишком правдоподобна, но, сочувствуя другу, честно дрался на его стороне. И вот теперь этот хорошенький мальчик доверчиво излагает историю, объясняющую, почему у него нет отца. У всех есть, а у маленького Алеши нет. Звоницкий сжал зубы. Красавица Кира могла бы придумать что-нибудь более похожее на правду.

– Ну что, вы закончили? Мы можем ехать? Время позднее, Алешеньке пора спать, – сказала Варвара Михайловна, появляясь в дверях.

Звоницкий вручил ей кота и принялся писать рекомендацию на бланке клиники.

– Вот это лекарство я вам дам, будете колоть четыре раза в день внутримышечно. А это витамины, уколете под кожу. Оттянуть шкуру на холке, ввести препарат… – Он вдруг осекся и удивленно посмотрел на домработницу: – В чем дело?

– Глеб Аркадьевич, но мы не можем… – растерянно заморгала та глазами. – Я целый день провожу у вас… то есть на работе. А больше делать уколы некому.

– А как же ваша дочь? – поинтересовался Звоницкий, роясь в аптечке в поисках физраствора.

– Танечка работает по ночам, а днем спит. А девочки, ее дочки, еще слишком малы, – пролепетала Варвара Михайловна.

– Я говорю о Кире, – уточнил Глеб, вручая пакет с лекарствами растерянной женщине.

– Да что вы, Кира не умеет делать уколы! Она так боится крови, что может упасть в обморок! – воскликнула домработница. – Когда Алеше делали прививку, пришлось дать ей понюхать нашатырный спирт. С тех пор всегда я вожу мальчика к врачу.

– Замечательно, – вздохнул ветеринар. – А приехать в клинику Кира, надеюсь, сможет? Тут две остановки на маршрутке.

– Моя дочь не любит выходить из дому. У нее слабое здоровье, – потупившись, тихо проговорила Варвара Михайловна.

Звоницкий с изумлением посмотрел на пожилую даму и, вздохнув, произнес:

– Так и быть. Беру вашего Зайчика в стационар. Дней пять он пробудет в клинике, потом сможете его забрать.

– Ах, Глеб Аркадьевич, дорогой, как мне вас благодарить! – всплеснула она руками.

– Скажите «спасибо», этого вполне достаточно, – довольно холодно ответил ветеринар. Он уже был сыт по горло проблемами домработницы. Время приближалось к одиннадцати, завтра его ждал долгий и трудный рабочий день, а вместо тихого вечера в домашнем кругу он получил раздражающую суету и бестолковые поездки туда-сюда! Ему еще предстояло отвезти пожилую даму и мальчика домой. Но больше всего Глеб злился на красавицу Киру. Он терпеть не мог беспомощных женщин. Все подруги Звоницкого были самостоятельными и вполне успешными в профессиональном плане. А молодая женщина, которая боится выйти из дому и падает в обморок при виде капельки крови, – это уже чересчур! Просто удивительно, как у энергичной Варвары Михайловны выросла такая беспомощная кукла!

Звоницкий открыл комнату, где у него помещался стационар, и осторожно положил котенка в бокс. Зайчик был вялым, сразу свернулся в клубок и заснул. Глеб поставил ему поилку со свежей водой и насыпал немного корма премиум-класса. Пусть поправляется.

– Глеб Аркадьевич, вам нет нужды беспокоиться, – забормотала домработница. – Мы с Алешей вполне можем доехать на такси.

– Я вас отвезу, как и обещал, – отрезал ветеринар. – Прошу в машину.

Алеша послушно забрался в «Паджеро». Глеба приятно удивило, что ребенок не стал капризничать и требовать, чтобы его не разлучали с Зайчиком. Послушный, тихий, хорошо воспитанный мальчик. Уже в этом нежном возрасте понятно, что Алеша – тюфяк и тряпка. Чуть что, глаза на мокром месте. Еще бы, с такой-то мамочкой! Звоницкий искренне считал, что нормальный пацан должен уметь драться, заниматься каким-нибудь видом спорта, желательно командным, или «мочить» компьютерных монстров. А по Алеше видно, что если его и отдадут куда-то, то наверняка в балет или в художественную гимнастику. Загубят они парня…

Тут Глеб одернул себя, напомнив, что судьба Алеши не должна его волновать. У ребенка есть бабушка, и мать имеется. А дело Звоницкого – вылечить кота по кличке Зайчик и забыть эту историю как можно скорее.

Он крутил руль и слушал, как на заднем сиденье бабушка распекает внука за излишнее любопытство и лишние вопросы.

– Не забывай, кто твои предки, Алексей!

– Варвара Михайловна, если не секрет, просветите меня относительно вашей родословной, – неожиданно заинтересовался Звоницкий. Его домработница всегда вела себя с достоинством императрицы в изгнании, а теперь, оказывается, она и в самом деле знатного рода.

Домработница смутилась, но тут же выпрямилась на сиденье и величаво кивнула:

– Мы ведем свой род от графа Костомарова. Просьба не путать его с другим Костомаровым, другом революционного демократа Чернышевского.

Глеб восхищенно присвистнул. Среди его предков никаких графов не наблюдалось.

– Это с отцовской стороны, – с достоинством продолжала пожилая дама, – а с материнской у нас в роду князья Баскаковы.

– Первый был воеводой у царя Ивана Грозного! – похвастался Алеша. – А кто такие баскаки, знаете? Это которые собирали дань для Золотой Орды. Вы знаете про Золотую Орду?

– В общих чертах, – хмыкнул Глеб Аркадьевич.

В следующую минуту ветеринар резко нажал на тормоз, но, видимо, все-таки недостаточно резко, потому что о капот его машины с размаху ударился человек. Глеб непроизвольно выругался. За все время вождения ни единой аварии, и вдруг такое!..

– Не останавливайтесь! – взвизгнула домработница. – Глеб Аркадьевич, гоните!

Тяжелый «Паджеро» по инерции проехал еще метра два и замер. Звоницкий заглушил мотор. Лобовое стекло уцелело, только от удара сами собой включились «дворники» и теперь с тихим шорохом елозили по стеклу. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. На улице было так темно, что невозможно рассмотреть тело на асфальте.

– Все целы? – оглянувшись, спросил Глеб.

С заднего сиденья на него смотрели мертвенно-бледные лица Варвары Михайловны и Алеши. Мальчик тихонько икал, и выражение его глаз очень не понравилось ветеринару. А уж то, что выкрикнула его бабушка, и подавно. Что значит – гоните?! Скрыться с места происшествия, бросить без помощи сбитого пешехода – нет, Звоницкий на такое не способен.

– Послушайте, давайте поскорее уедем! – попросила домработница, прижимая к себе ребенка.

– Я должен посмотреть, – решительно открыл дверцу Глеб.

– Глеб Аркадьевич, вы очень об этом пожалеете! – мрачно проговорила Варвара Михайловна. – Поверьте мне, лучше было бы немедленно уехать.

Пронзительный крик Алеши разорвал ночную тишину. Звоницкий обернулся – через лобовое стекло на ветеринара смотрел его воплощенный в реальность кошмар – террорист, точно такой, каких показывают по телевизору в репортажах из «горячих точек». Затянутый в камуфляж с головы до пят, в берцах и шапочке-«балаклаве». Перед глазами Глеба мелькнуло дуло пистолета… Хотя, возможно, это ему померещилось со страху.

Семь лет назад Глеб Звоницкий едва не погиб при взрыве. Расследование показало, что машину, нашпигованную гексогеном, подогнал к зданию прокуратуры именно такой вот человек. Точнее, так он выглядел на фотографиях в период обучения в Афганистане. А на записях камеры наружного наблюдения это был обычный, ничем не примечательный мужик в потрепанной «олимпийке» и трениках. Звоницкому потом часто снилось его лицо, хотя к моменту, когда Глеб Аркадьевич смог хоть что-то видеть, его убийца был уже полгода как мертв.

Террорист ловко вспрыгнул на капот и замахнулся. Первый удар в лобовое стекло оставил на нем царапину, и только. Звоницкий отчаянно пожалел, что не обзавелся огнестрельным оружием. В багажнике у него лежала бейсбольная бита – на всякий случай, от дураков на дорогах, – но сейчас она вряд ли могла помочь.

Человек в камуфляже замахнулся для повторного удара, и Глеб повернул ключ в замке зажигания. Он был опытным водителем, любил скорость, а уж умение разгоняться с места считал одним из своих талантов, заставляя свой «Паджеро» показывать все, на что тот способен. Вот и сейчас автомобиль рванул вперед, а нападавший замахал руками, пытаясь удержать равновесие, не удержал и кувыркнулся вбок, исчезая из виду.

– Гоните! – пронзительно закричала Варвара Михайловна.

На этот раз Глеб послушался, «Паджеро» резко прибавил скорость, завернул за угол. Дверца захлопнулась на ходу. Потом еще поворот и еще… Он опомнился только в нескольких километрах от места происшествия и посмотрел назад, но никто за ним не гнался – дорога была пуста, только синхронно мигали светофоры. Кажется, Глеб пару раз проскочил на красный свет…

– Варвара Михайловна, что происходит? – обернулся он к домработнице.

Госпожа Костомарова передернула плечами и холодно проговорила:

– Не понимаю, о чем вы, Глеб Аркадьевич.

– Перестаньте притворяться! – вскипел Глеб. – Что вы идиота из меня делаете?! Я же вижу – вы знаете, что это было. Знаете, кто на нас напал! Тут не Чечня, и сейчас не девяносто четвертый год! Бородатые дяди в берцах с огнестрельным оружием наперевес просто так на капот не прыгают. Я – обычный ветеринарный врач, никаких дел из прошлого за мной не тянется. Все свои долги я давным-давно раздал! Получается, дело в вас, уважаемая Варвара Михайловна!

Домработница холодно смотрела на Глеба, и он поразился, как долго заблуждался насчет этой женщины. Куда исчезла уютная старушка, что пекла потрясающие плюшки и пыталась устроить его личную жизнь! Сейчас перед ним была хладнокровная немолодая женщина, которая участвовала в каких-то опасных играх. И она совершенно не собиралась что-либо объяснять.

Глеб стиснул зубы, пытаясь успокоиться. Нужно как можно скорее разобраться в том, что происходит. Он вытрясет информацию из милейшей Варвары Михайловны, чего бы это ни стоило.

– Послушайте, – едва сдерживаясь, чтобы не заорать, рассудительно проговорил он, – ведь вы же знали, что произойдет нечто экстраординарное. Вы сказали Кире, что со мной вы в безопасности, но не пожелали объяснить мне, что же нам угрожает. Ваша дочь тоже в курсе, верно? Теперь я понимаю причину ее нервного состояния.

Домработница упрямо молчала.

– Итак, какой-то человек – судя по всему, чрезвычайно опасный тип – охотится за вами. Скорее всего следит, куда вы направляетесь. Он выследил машину и сымитировал ДТП, чтобы заставить меня остановиться. Еще минута – и я бы вышел посмотреть, что случилось с пешеходом, сильно ли он пострадал. Но наш террорист не дождался и начал действовать – прыгнул на капот и попытался разбить стекло. Каким-то чудом мне удалось сбросить его и уехать. Осталось совсем немного – расскажите мне, что за хрень тут творится?!

– Бабушка, он сказал «хрень»! – звонко сообщил Алеша.

Глеб совершенно забыл о его присутствии. Мальчик выглядел куда лучше, чем можно было предположить. Он уже оправился от пережитого страха и с детской непосредственностью повторял новое слово.

Госпожа Костомарова молчала. Ни малейшего желания общаться Звоницкий на ее лице не прочел, поэтому завел мотор и решительно заявил:

– Вот что, милейшая Варвара Михайловна! Я в такие игры не играю, уж извините. Сейчас мы с вами прокатимся до ближайшего отделения полиции и там чистосердечно сообщим, что с нами случилось. Уверен, правоохранительные органы заинтересуются тем типом, что напал на нас. Да и мне будет спокойнее, если я буду знать, что вооруженные амбалы в камуфляже не бегают по улицам без присмотра…

Домработница распахнула дверцу, проворно выбралась из машины и вытащила за руку мальчика, который растерянно моргал, не понимая, что происходит.

– Пойдем, Алешенька, пойдем, маленький! Сейчас вызовем такси, тебе давно пора в постельку…

– Что вы делаете?! – вскипел Звоницкий. – Вы что же, вот так просто уедете? Выпьете чаю и ляжете спать?!

Он с некоторым трудом вылез из машины и огляделся, ожидая, что из придорожных кустов выскочит фигура в камуфляже. Но улица была пуста, горели фонари, сонно перемигивались светофоры.

– Никакой полиции! – отчеканила госпожа Костомарова. И вдруг дотронулась до руки ветеринара. На мгновение ее лицо стало почти прежним – голубые глаза взглянули на Звоницкого с сочувствием: – Глеб Аркадьевич, дорогой, прошу вас, не ввязывайтесь в то, что вас совершенно не касается. Берегите себя… Если вам дороги наши жизни – моя и Алешенькина… И ваша, кстати, тоже… Так вот, в таком случае – никакой полиции! – Она покопалась в своей объемистой сумке и вытащила телефон – вполне навороченную модель, Звоницкий сам подарил ей эту игрушку на день рождения. – Не провожайте нас. Мы доберемся домой самостоятельно! – деловито бросила Глебу Варвара Михайловна, вызывая такси.

Вскоре в конце улицы показались оранжевые огоньки такси, и домработница повернулась к Звоницкому:

– Мы чрезвычайно благодарны вам за заботу, Глеб Аркадьевич… Но я попрошу вас немедленно забыть наш адрес и более никогда не приезжать к нам домой.

– Да я и не собирался, – растерянно буркнул Глеб. Что творится на свете?!

Алеша снизу вверх смотрел на ветеринара и застенчиво ковырял асфальт носком сандалика.

– И, разумеется, попрошу никому наш адрес не сообщать, – жестко закончила домработница. – Вы понимаете?

– Само собой, – пробормотал Глеб, окончательно запутавшись. Нормальная, привычная, размеренная, временами даже не лишенная приятности жизнь неожиданно закончилась. Вместо этого он вдруг оказался в центре триллера… Интересно, его пожилая домработница – бывший сотрудник спецслужб? Мата Хари на пенсии?

Тут госпожа Костомарова деловито сообщила:

– И, кстати, Глеб Аркадьевич… С завтрашнего дня я беру отпуск. Насколько я помню, в нашем с вами контракте есть пункт, по которому мне полагается оплачиваемый отпуск раз в год. Я работаю у вас вот уже почти шесть лет и за это время ни разу не воспользовалась этим правом. Так что, если вы не возражаете, завтра я к вам не приду. Ведь вы не возражаете?

Звоницкий с глупым видом кивнул. Да, действительно, домработницу он нанял через агентство, и в договоре, который они подписали, действительно что-то такое было… Но за все годы пожилая дама ни разу даже не заикнулась об отпуске!