Глава 7

Выйдя из здания областной прокуратуры, Гуров поглядел на часы. Было уже почти восемь, на улице быстро темнело. Однако идти на встречу с полковником Семеновым – последнее назначенное на сегодня свидание – было еще рано. Было самое время поужинать, но Гуров догадывался, что все недорогие заведения уже закрылись. «Придется, как видно, купить в супермаркете бутылку молока и какую-нибудь булку и поужинать у себя в номере», – решил он. Оставлять часть своей зарплаты в каком-нибудь здешнем «центре развлечений» Гуров не собирался.

Но тут в кармане у него зазвонил телефон. Гуров не сразу узнал незнакомый номер – кажется, его ему диктовали сегодня; но все равно нажал кнопку соединения.

– Лев Иванович, это Куликов, – услышал он басок молодого следователя. – Помните, мы утром разговаривали? Тут новая информация появилась, хотелось поделиться и все обсудить. Где нам удобнее встретиться?

– Думаю, где-нибудь там, где кормят. Есть такое место на примете?

– Да то же самое кафе, где вы встречались с Ягудиным, – ответил Куликов. – Вы идите туда. Если увидите, что все занято, не беспокойтесь. Скажите, что вы из прокуратуры, и вас проведут – там у них есть еще одна комната, отдельная. Я вас там буду ждать.

Гуров так и поступил и спустя четверть часа сидел за столом напротив Куликова. Они заказали по бифштексу, молодой следователь взял себе какой-то модный энергетический напиток, а Гуров отдал дань традиции и попросил чай.

– Ну, и что за свежая информация? – спросил полковник, утолив первый голод.

– Да есть кое-что. Во-первых, мы установили человека, которому до последнего времени принадлежал тот «стечкин», из которого застрелили Прудникова. Последние два года им владел некий Ковш – формально владелец сети залов игровых автоматов, а фактически бандит. Хранил он оружие, конечно же, незаконно. Месяц назад у него начались неприятности – как вы знаете, согласно новым правилам залы игровых автоматов должны закрыться. К тому же сотрудники прокуратуры узнали, что он хранит оружие. Тогда Ковш поспешил от него избавиться. Однако, поскольку он человек жадный, он пистолет не стал просто выбрасывать, а начал искать покупателя. И месяц назад нашел некую женщину, которая назвалась Верой. Она и купила пистолет.

– Он уже тогда был с глушителем? – поинтересовался Гуров.

– Нет, – ответил Куликов. – Это мы точно установили. И сейчас Семенов бросил все силы на поиски этой Веры.

– Что ж, правильно делает, – одобрил Гуров. – Ведь она, по всей видимости, является организатором убийства. Она переделала оружие, приспособив его для стрельбы с глушителем, и наняла киллера – исполнителя преступления. Кроме того, от нее должны вести следы и в другом направлении – к заказчику. Если следователи найдут эту Веру, преступление будет раскрыто процентов на девяносто.

– Согласен с вами, – кивнул Куликов. – Только у меня возникли сомнения в том, что наш руководитель на самом деле хочет его раскрыть. Я по некоторым намекам понял, что эта самая Вера после задержания проживет недолго. Если точнее – ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы она вывела следствие на киллера.

– Ну, и на заказчика, наверное? – предположил Гуров.

– В том-то и дело, что нет! – воскликнул Куликов. – О заказчике у нас в группе речь вообще не идет. Уже признано, что заказчиком является Дегтярь. Так что силы распределены примерно поровну: половина людей ищет Веру, а остальные, включая меня, по-прежнему ловят Дегтяря. Понимаете, Лев Иванович, какая картина получается? Перед судом предстанет один лишь исполнитель. Он будет давать правильные показания, все будет сходиться; назовет место, где ему эта Вера передала пистолет, сумму, которую он получил за убийство… И лишь одного он не сможет сказать – кто это убийство заказал. За него это сделают следователи, которые свалят всю вину на Дегтяря. Сделать это будет легко: ведь ни его, ни Веры к тому времени не будет в живых.

– Так ты полагаешь, что Дегтяря уничтожат при задержании? – спросил Гуров.

– Обязательно! – убежденно ответил Куликов.

– А почему ты так убежден, что и Веру задумали ликвидировать?

– Потому что Семенов не хочет ее держать после ареста ни в СИЗО, ни в городском ИВС – вообще ни в одном месте, которое предусмотрено законом, – отвечал Куликов. – Он все это время, пока мы находимся в Заволжске – а это уже вторые сутки, – добивается от местного руководства, чтобы следственной бригаде выделили отдельное помещение для допросов и содержания задержанных. И вот теперь, кажется, такое помещение нашли. Бригаде отдадут спортивную базу ГУВД. Она находится в поселке Митрофановка, в лесу, недалеко от Заволжска. Место удобное: и от города близко, и в то же время посторонних никого нет. Вот скажите: зачем такая скрытность?

– Ну, пока это только твои предположения, – заметил Гуров. – Может, твой руководитель не доверяет здешним силовикам; возможно, он, наоборот, боится, что кто-то из них захочет ликвидировать организатора и исполнителя убийства. В СИЗО это сделать удобнее, чем в месте, которое полностью контролирует следственная бригада. Такое предположение тебе в голову не приходило?

– Нет, об этом я как-то не думал, – признался молодой следователь.

– Это потому, что ты здешних силовиков не видел, – заявил Гуров. – А я успел познакомиться. И слишком доверять им не стал бы.

– Может, вы и правы, – упрямо сказал Куликов, – но я бы все равно хотел, чтобы вы первый вышли на эту Веру и допросили ее. И киллера тоже. Не хочется, чтобы все это дело свалили на подставную фигуру.

– Что ж, я не против познакомиться и с организатором убийства, и с исполнителем, – отвечал Гуров, поднимаясь из-за стола. – Только, боюсь, они сами не очень хотят со мной встретиться. Во всяком случае, спасибо за информацию.

Выйдя из ресторана, Лев взглянул на часы. Было самое время отправиться на встречу с коллегой – полковником Семеновым, которого Куликов подозревал в самых черных замыслах. Дорогу он расспросил у следователя заранее, а потому решил отправиться пешком – гостиница МВД, в которой квартировал Семенов, оказалась недалеко, тоже в центре. Вообще у Гурова все больше складывалось впечатление, что в Заволжске все силовые органы расположены неподалеку друг от друга и заполняют центр города.

Здание ведомственной гостиницы отличалось особой скромностью: на нем не было никакой вывески, говорившей о его принадлежности. Лишь небольшая табличка у входа «Посторонним вход запрещен» свидетельствовала о том, что это не обычный жилой дом.

Гуров толкнул дверь, но она не открывалась. Тогда он нажал кнопку звонка и, когда дежурный откликнулся, назвал себя. После некоторого промедления замок щелкнул, дверь открылась. Встретивший Гурова в вестибюле дежурный строго сообщил, что товарищ полковник ждет на втором этаже, комната шестнадцать.

«Да, тут лишние действительно беспокоить не будут, – подумал Гуров, поднимаясь по покрытой ковром лестнице. – Да и из своих не каждый попадет».

Постучав в дверь номера 16, он услышал из-за двери «Да, входите» и вошел. Руководитель следственной бригады полулежал на диване перед телевизором. Перед ним на низком столике стояла бутылка коньяка (как отметил Гуров, очень дорогой марки), стакан и два блюдца – с тонко нарезанным лимоном и сыром.

– Вон и он, знаменитый сыщик Гуров! – воскликнул хозяин номера, делая движение, которое лишь при большом желании можно было принять за желание встать. – Тот, которого все знают, но никто не видел! Приветствую!

Гуров пожал протянутую руку и, поняв, что приглашения сесть ждать не стоит, подвинул стоявшее в углу кресло и сел. Бросив взгляд на экран, он слегка оторопел: там мелькали обнаженные тела и слышались сладострастные стоны. Его реакция не укрылась от Семенова.

– Что, осуждаешь, полковник? – спросил он. – Не отвечает моральным нормам? Ты небось и вот это осуждаешь? – И Семенов кивнул на стол с коньяком и закуской.

– Выпить после работы не грех, – ответил Гуров. – Правда, один я никогда не пил: оно для здоровья вредно.

– Ну а я считаю, что ни в коем случае нельзя пить с подчиненными – разлагает дисциплину, – заявил Семенов. – А равных мне по званию в бригаде нет. Вот ты мне равный – тебе предложу. Выпьем за знакомство?

– Что ж, за знакомство можно, – согласился Гуров.

Хозяин комнаты достал из шкафчика еще один стакан, плеснул в него коньяка, подвинул стакан Гурову.

– Это, правда, не «Хеннесси», – признался он, – но тоже ничего, катит. Армянский, самый дорогой, какой есть. Ну, давай.

Они выпили, и Семенов, резко меняя тему разговора, спросил:

– Ну что, знаменитый сыщик уже вошел в курс дела? А может, уже и след взял? Какие успехи за сегодняшний день?

– След взять пока не успел. А с людьми познакомился. Не со всеми, правда. Надо еще увидеться с теми, кто мог быть причастен к убийству Прудникова.

– И кто же это, по-твоему? – поинтересовался Семенов.

– Да ты их, наверное, лучше меня знаешь, – сказал Гуров. – Шейко, директор колхозного рынка. Астапенко, мэр Заволжска… Ну, еще называют в этом ряду Семена Могилевича, прокурора Заволжска.

– Во как! – покачал головой Семенов. – Все городское руководство у тебя в подозреваемых! Это что же, такая установка из Москвы дана?

Последний вопрос был задан все тем же тоном – шуточным, даже с издевкой. Однако Гурову почудился в голосе бригадира следователей и неподдельный интерес. «Он хочет знать, кто меня послал, – догадался он. – Хочет знать, откуда ветер дует, и не переменилась ли погода на самом верху».

– В главке мне дано задание способствовать раскрытию преступления, невзирая на должности и чины, – ответил он как можно точнее. – Установки сажать начальников у меня нет, но нет и установки уводить их от ответственности.

– Да у кого же теперь есть такая установка? – искренне удивился Семенов. Видно было, что ответ Гурова его вполне удовлетворил, какие-то бывшие у него подозрения рассеялись, и полковник снова стал прежним – жестким и решительным следователем, сейчас отдыхающим после трудной работы. – Да, что же это мы о деле забыли? Это мой недосмотр!

Он снова разлил коньяк, они чокнулись.

– А случайно такие фамилии тебя в плане расследования не интересуют: одна – Дегтярев, а другая – Колчин? – спросил руководитель бригады у Гурова. Теперь в его голосе уже явно слышалась издевка.

– Почему же, очень даже интересуют, – ответил Лев Иванович. – Но ими, насколько я знаю, ваша группа плотно занимается – чего же мне мешать. Я пока, Олег Константинович, остальные версии проверю. Если ты, конечно, не возражаешь.

– А чего мне возражать? – развел руками Семенов. – У тебя своя линия, у меня своя.

– Вот именно, – поддакнул ему Гуров. – Начальство – это моя грядка.

– Что ж, возделывай свою грядку, – хмыкнул Семенов. – Я даже человека тебе в помощь могу выделить. Вот того самого Куликова, который тебе сегодня место преступления показывал.

– А что же, он тебе самому не нужен? – удивился Гуров.

– Да, пожалуй, без него обойдусь, – заявил Семенов. – Мне, понимаешь, умники не нужны. Я у себя в управлении всех этих умников начисто вывел. От подчиненного мне требуется прежде всего точное и неукоснительное исполнение приказов. А если любишь рассуждать да гипотезы строить – иди лучше романы писать. Правильно я мыслю, как считаешь?

– Для своего управления, наверное, правильно, – сказал Гуров, поднимаясь. – А мне умение подчиненных рассуждать никогда не мешало. Так что от Куликова я не откажусь. Что ж, не буду дальше мешать культурному отдыху.

– Ну, бывай, полковник! – ответил Семенов, все так же не вставая с дивана.

Выйдя из гостиницы ГУВД, Гуров решил, что пора заканчивать рабочий день. «Кажется, свою норму знакомств я на сегодня выполнил», – заключил он и направился в сторону гостиницы «Плес».

Однако, как оказалось, судьба припасла для него еще одно знакомство. Гурову оставалось до гостиницы еще два квартала, когда от стоящей на обочине машины отделилась фигура человека, который загородил ему дорогу.

– Лев Иванович? – негромко спросил незнакомец. Гуров отметил, что человек старался держать руки на виду, словно показывая, что в них ничего нет и он не угрожает полковнику.

– Да, а с кем имею дело? – спросил в свою очередь Гуров.

– Вот мое удостоверение. – Рука незнакомца нырнула за пазуху, и перед глазами Гурова предстала знакомая книжица «старшего по чину» ведомства. – Майор Кондратьев. У нас для вас есть информация, которая может представлять определенный интерес. Давайте сядем в машину, и я вам все расскажу.