Глава 4

В Центре Гурова ждали с результатами еще утром, но найденное тело Валовика спутало планы, и он приехал на встречу с группой экспертов только к пятнадцати часам.

– Прошу прощения, товарищи, что снова отрываю вас от работы и заставляю ждать себя, но непредвиденные обстоятельства требовали моего присутствия.

Лев прошел к столу и сел. Первой начала говорить эксперт Ирина Евгеньевна, строгий взгляд медика заставил сыщика улыбнуться, уж очень эта женщина выглядела серьезно, как на приеме у английской королевы, когда следить нужно даже за каждым движением своей брови, которое могут истолковать двояко другие придворные или сама королева.

– Не знаю, обрадует это вас или огорчит, – сказала она, – но кровь в кабине «КамАЗа», которую вы нам предоставили для анализа, не человеческая.

Гуров поперхнулся и уставился на женщину, напрочь выкинув из головы все фривольные мысли о королевских приемах и движениях бровей. Чья кровь? Коровья? Имитация того, что водитель умер во время аварии? Или что в кабине убили второго человека, и отсюда столько крови? Глупо же надеяться на такие выводы работников правоохранительных органов. Хотя все правильно, если предполагать, что работать будет молодой или ленивый дознаватель, которым «по барабану» причины аварии, которым бы только написать отказ в возбуждении уголовного дела и спихнуть материалы в архив. Может, на это и был расчет? Или другой вариант, более хитрый? Запутать, подсунуть ложную версию, увести следствие на это направление и отвлечь от истинного?

– Кровь-то хоть свежая? – спросил он после недолгого раздумья.

– Свежая, – кивнула Ирина Евгеньевна. – Ее взяли или с бойни, или с частного подворья, где резали корову. У нас это просто, и этот случай не первый. Нашим экспертам приходилось уже сталкиваться со случаями, когда коровью или баранью кровь пытались выдать за человеческую.

– И давно это было?

– Давно, – чуть пожала она плечами. – Раза три. Последний произошел года три назад, когда мужчина пытался имитировать собственную смерть и хотел скрыться от жены с любовницей и не платить алименты.

Значит, это испытанный и популярный местный ресурс, понял Гуров. Просто и незамысловато. Точно, у них был местный в помощниках, житель этих мест. Да и глупо было бы предположить, что что-то серьезное можно провернуть, не имея в помощниках человека, знающего условия, обычаи, да и просто стиль работы местных правоохранительных органов.

– Образцы масел и других жидкостей, – начал докладывать следующий эксперт, – ничего экстраординарного не выявили. Типичные эксплуатационные материалы именно для «КамАЗов». Очевидно, потеки из емкостей или запчастей, которые водитель перевозил в фургоне или хранил там. В двух образцах была земля, вероятно, с обуви человека, который ходил по полу фургона, например, во время разгрузки или погрузки. Почва типичная для нашего района, но вот в образце с педалей в кабине нам удалось выявить следы чернозема и растительности, характерной для степных и лесостепных районов. Скорее всего, это типчак.

– Все? – спросил Лев, когда обсуждение закончилось. Но эксперты повернули головы в сторону молодого человека, который немного нервно теребил тонкую пластиковую папку в руках.

– Я хочу кое-что добавить, – сказал молодой человек. – Это по тому образцу с краской, который вы прислали.

– По какому образцу? – не понял Гуров.

– Ну, соскоб, – попытался напомнить эксперт. – В сопроводительной записке указано, что вы взяли соскоб с потертости на боковом профиле усиления кузова в фургоне «КамАЗа».

– Ах, да, простите, – кивнул Лев. – Действительно. И что вы можете сказать по этому поводу?

– Это какое-то специальное стойкое покрытие, товарищ полковник, – стал рассказывать молодой человек, явно пытаясь следить за своей речью и грамотно формулировать. – В основе – краска и лак. Скорее всего, это лакокрасочный состав, двухкомпонентная структура, которая при высыхании дает второй защитный слой. Примечательно, что у этого состава высокая механическая прочность. Прочность к коррозийному воздействию. И стойкость к большинству возможных атмосферных коррозий. Я не имею в виду коррозию химическую или биологическую.

– Поясните, что это за состав? – попросил Лев.

– Подобные составы используются в сложных метеорологических и природных условиях, когда необходимо защитить металл. Например, там, где есть частые песчаные бури, которые воздействуют на металл, или море близко, и соленые брызги разъедают со временем покрытие, и пескоструйная установка помогает сохранить его.

– Любопытно, – задумчиво произнес Лев. – И на каких же конструкциях такая установка используется?

– Я не знаю, – виновато ответил молодой эксперт. – Пытаюсь найти что-то похожее, но пока безрезультатно. Это или какая-то новая разработка или… не знаю даже, что предпринять. Могу только добавить, что состав кристаллизовался в идеальных условиях.

– А что это значит?

– Это значит, что его наносили на какое-то изделие не в уличных условиях или пыльного помещения. Скорее всего, в заводских условиях, причем в специальной покрасочной камере. И еще. Период высыхания был выдержан полностью. То есть послойное высыхание произошло, и покрытие превратилось в конгломерат. Но возраст его, как мне кажется, не более месяца. Нет разницы между поверхностным слоем и более нижним. На молекулярном уровне взаимодействие с окружающей средой все равно происходит, но здесь его практически нет. И это покрытие на порядок крепче, чем покрытие каркаса фургона «КамАЗа». Проще говоря, «КамАЗ» покрашен обычной краской, а вы привели образец специального состава.

– Час от часу не легче, – нахмурился Лев. – Получается, в машине перевозили какое-то изделие или оборудование со специальным покрытием, стойким к внешнему природному воздействию. Сразу возникают мысли о террористах и каких-то суперсовременных страшных разработках. Одно успокаивает – везли небрежно. С бомбой или другой опасной штукой так бы не обращались. Ладно. Спасибо всем!

Павлов долго не отвечал. Гуров постоял на улице в тени под каштанами и снова набрал номер спасателя.

– Лев Иванович! Здравия желаю! – раздался, наконец, в трубке жизнерадостный голос старшего лей- тенанта.

– Здорово, Олег! Слушай, ты сейчас на дежурстве или как?

– Или как, – засмеялся спасатель. – Выходной у меня.

– Отлично. Понимаю, что планы, дела, но я попрошу тебя все же уделить мне с часок твоего времени. Сможешь? Дело серьезное.

– Ну-у, – задумчиво протянул Павлов, явно что-то прикидывая или рассчитывая. – Без проблем. Куда мне подъехать? В ГУВД?

Чтобы кто-то увидел Павлова возле здания ГУВД и заподозрил, что он продолжает контакты с полицией, в планы Гурова не входило. Зная, где живет старший лейтенант, Лев назначил ему встречу с таким расчетом, чтобы можно было понаблюдать за Олегом со стороны, оценить, нет ли за ним слежки, и, в случае необходимости, перехватить его до места рандеву. Все получилось, так, как Гуров и планировал. Павлов шел не спеша, поглядывая на загорелые ножки девушек, даже оборачиваясь с улыбкой на некоторых прекрасных юных фей. Суета курортного проспекта не вызывала подозрений. Глаз у Гурова был наметан. Если вести слежку обычным порядком – вести объект одним или двумя наблюдателями, то их заметить опытному глазу не составит труда. Есть и более сложные способы слежки, но вряд ли люди, угнавшие «КамАЗ» и убившие двух человек, располагали временем и возможностями заниматься так «плотно» еще и простым старшим лейтенантом, который может иметь какую-то информацию, а может и не иметь.

– Сюда, Олег! – Гуров возник справа от Павлова, между остановкой автобуса и входом в супермаркет. – Давай за мной и не отставай!

Взгляд Олега сразу стал напряженным, молодой человек понял серьезность ситуации, просто так полковник из МВД не стал бы играть в шпионские игры. Гуров повернулся и быстро вошел в супермаркет. Где в магазине находился служебный выход, он уже знал, и сейчас шел к нему, лавируя между покупателями с тележками и корзинами. Еще два поворота между стеллажами с бытовой химией, и впереди железная дверь. Гуров сделал шаг в сторону и осмотрелся, выглядывая между стопками бумажных полотенец. Павлов шел в его сторону, и никого он, кажется, не интересовал. Лев открыл дверь и поманил старшего лейтенанта.

– Что случилось, Лев Иванович? – тихо спросил Павлов с тревогой в голосе.

– Случилось, Олег, – ответил Гуров. – Поговорить надо. И надо так поговорить, чтобы нас вместе с тобой никто не видел.

Они вышли под удивленными взглядами грузчиков из магазина, пересекли грузовой двор и двинулись по узкому зеленому переулку в сторону парка. Гуров сбавил шаг и заговорил:

– Скажи, Олег, как ты познакомился с Региной?

– С кем? СРегиной? А кто это?

Ну, вот этим все и сказано, невесело усмехнулся про себя Лев. Раз она назвалась ему другим именем или в самолете назвала не свое имя, значит, ей есть что скрывать. С такими подходами добрые дела не делаются. И полковник пересказал разговор между Региной и Павловым в кафе, в котором он сам случайно оказался. Олег уставился на него и слушал очень серьезно. На секунду мелькнула мысль, что он станет отнекиваться и открещиваться от такого знакомства, но Павлов оказался на высоте.

– Вот, значит, как? – прищурившись, протянул он. – Что же получается? Она специально из Москвы прилетела, чтобы чьи-то следы заметать?

– Я не стал бы делать поспешных выводов, – хмыкнул Лев. – Может, заметать, а может, у нее своя, более важная роль. Мы пока этого не знаем. Но факт остается фактом – мой номер она узнала благодаря тому, что проверила твой телефон. Мы не скрывались с тобой, когда работали в ущелье вместе. А они узнали.

– Черт, она точно мой телефон крутила, – признался Павлов. – А что случилось, вы о чем сейчас сказали? Они узнали ваш номер? И что? Это тайна?

– Не тайна, просто без необходимости я не пользуюсь служебной симкартой, когда в быту можно использовать личную. Здесь вопрос был служебный, и звонил я со служебной симки. Кто попытается навести справки о покупках сим-карт или найти мой номер телефона просто по фамилии, у того ничего не получится, ему не дадут такой информации, я все-таки старший офицер МВД. Но не важно. Просто сегодня я получил угрозу сообщением на свой телефон. И звучала она так, что мне предлагалось не лезть в это дело, оставить все местным органам и проваливать в Москву, если я жить хочу. Понимаешь?

– Ничего себе, они оборзели! И что вы? Можно вычислить номер, с которого вам отправили сообщение?

– Нет, боюсь, что IT уже стерт. А сообщение отправлялось с компьютера. Сейчас это не главное. Сам факт угрозы примечателен, он говорит о том, что преступники начали действовать опрометчиво. Они явно не рассчитывали, что мы так быстро во всем разберемся и найдем второе тело. Может, это еще не паника, но они начали ошибаться. Давай расскажи мне о своем знакомстве с Региной, или как она там тебе представилась.

– Сказала, что Ириной зовут, – хмуро ответил Павлов. – На улице просто познакомились. Я с работы шел, нас собирали на семинар. Она дорогу перебегала и ногу подвернула. Не сильно, просто каблук подогнулся. Я ее за руку поймал, с дороги увел. Ну, и слово за слово. Так благодарила меня! Честно говоря, подкупило то, что я ей вроде как понравился сильно. Попросила проводить, боялась, что каблук сломается. Я ее до гостиницы и проводил. Пока шли, разговорились, как-то само собой договорились погулять вечером. Ну, и закрутилось на трое суток. А телефон мой действительно побывал в ее руках. Я же без задней мысли, я порядок во всем люблю. И когда вы мне звонили, я ваш номер в память ввел. Подписал просто Гуров, и все.

– Понятно. Вспомни, Олег, о чем она тебя расспрашивала. Точнее, о чем ты ей рассказывал. Расспросы я слышал там, в кафе, когда она на тебе висла и просила рассказать что-нибудь еще из твоей работы.

Павлов опустил голову. Уши парня заметно покраснели. Гуров посмотрел на него и усмехнулся, возраст, куда от него деться. Профессионал хороший, дело свое знает, людьми в сложных условиях руководить может, но все равно остается мальчишкой. Может, всегда так у мужчин – стоит только женщине оказаться рядом, и все, сразу становятся мягкими, и в глубине души просыпается мальчишка. Пылкий, восторженный, готовый подхватить на руки, дарить цветы.

Павлов рассказывал толково. Регина и правда расспрашивала его очень много о его работе. И интересовали ее как раз серьезные аварии: как спасатели открывают машины, как извлекают людей. Она просто вытянула из него несколько таких ярких случаев. Получилось, что и про «КамАЗ» в Шаумянском ущелье Олег ей рассказал. Правда, без привязки к конкретному преступлению, просто как случай. Как сложно было спускаться и что ночевать там пришлось, чтобы не терять время и силы на подъемы и спуски.

– Значит, она знала, что мы долго копались в машине, – сделал вывод Гуров, – что тело подняли, что, естественно, было вскрытие. А еще она как-то поняла, что там был я. И знала, кто я такой. Но это уже не твоя вина. Наверное, у них есть свои каналы информации, а могли и просто подслушать разговор. Например, там, когда мы на дороге готовились с тобой к спуску. Помнится, народу многовато было в тот момент. Машины четыре любопытных или пять.

– И что теперь делать? – Павлов виновато посмотрел на Гурова.

– У вас с ней свидание намечено?

– Да, – отвел он взгляд. – Через два часа собирались с ней на пляж на Ривьеру съездить.

– Где встречаетесь?

– Кафе «Платан». Это угол Туапсинской и Пластунской, возле «Магнита». Вы хотите ее задержать?..

Гуров сидел в кафе, лениво развалившись в кресле, и потягивал холодный сок. Ткаченко и Румянцев сидели у самого выхода с девушкой и оживленно что-то обсуждали, наверное, фотографии на смартфоне. Играли свою роль оперативники довольно правдоподобно. Лев Иванович снова глянул на часы. Женщина запаздывала, и Павлов начинал нервничать. Это было слишком заметно. Наконец из остановившегося в нескольких десятках метров от кафе такси вышла Регина. Гуров сразу узнал ее по фигуре и распущенным волосам. Она сейчас была почти в том же образе, что и в самолете. Узнал ее и Ткаченко. Оперативник тут же прикрыл лицо ладонью, изображая, что разговаривает о чем-то по секрету с девушкой.

– Привет! – Регина подошла к столику и наклонилась, чтобы поцеловать Павлова в щеку, но тот машинально чуть отстранился. Она мгновенно почувствовала перемену в настроении своего приятеля и прищурилась: – Ты что? Сон страшный приснился моему мальчику?

Олег быстро нашелся и, попытавшись сгладить впечатление от своей неудачной реакции, улыбнулся, правда, улыбка получилась довольно натянутой:

– Я просто приревновал тебя.

– Глупый, к кому же ты меня приревновал? – усмехнулась Регина. – Закажи чего-нибудь попить и пойдем уже, я так хочу на пляж. Ну, к кому меня приревновал мой ревнивый мальчик?

Гуров поднялся и, слушая всю эту женскую болтовню, не спеша подошел к Регине сзади. Оперативники перестали «играть» и стали серьезными. Каждый обвел взглядом свой сектор наблюдения. У женщины могли поблизости оказаться сообщники. Маловероятно, но все же могли. Гуров никак не мог избавиться от впечатления, что преступники действуют как-то не очень профессионально, порой даже наивно.

– Ко мне приревновал, – заявил он, подходя к столу и усаживаясь рядом с Региной на свободное кресло.

Женщина вздрогнула и резко повернула голову. На лице ее промелькнуло недоумение, потом паника. Она стала медленно подниматься из кресла, но Лев положил ей свою ладонь на локоть и тихо проговорил:

– Сидеть!

– Вы? – послушно опускаясь, произнесла Регина. – Кто вы такой?

– Полковник Гуров. Главное управление уголовного розыска МВД. А вот кто вы? Документы у вас при себе есть?

– А у вас? – парировала она.

Лев заметил, что взгляд ее быстро метнулся в одну сторону, в другую. Она сидела напряженная, как пружина. И в этот момент сзади подошел Ткаченко. Тень оперативника легла на стол, и Регина уныло и обреченно расслабилась. Ее руки легли на стол, голова чуть опустилась. Стараясь не привлекать внимания, Гуров вытащил из кармана служебное удостоверение и развернул его. Ткаченко сел рядом с женщиной, взял ее сумку, двумя пальцами вытащил красное удостоверение, раскрыл его и с улыбкой прочитал: «Прокуратура города Сочи. Старший советник юстиции Соколовская Марина Николаевна».

– Она? – спросил Гуров. – Ее ты проверял возле кладбища в тот день?

– Так точно, она вышла из той машины возле Центрального Барановского кладбища. И удостоверение то же.

– Да, я сотрудник прокуратуры, – начала было повышать голос Регина. – И вы не имеете права проверять мои документы и задерживать меня.

– Замолчите! – грозно прервал ее Лев. – Нет никакой Соколовской в местной прокуратуре. Мы это проверили сразу же, когда только лейтенант Ткаченко увидел ваше удостоверение у кладбища. Вам не голос повышать сейчас надо, а подумать о сотрудничестве со следствием. Два трупа висят на вашей преступной группе. Понимаете вы? Группе! И предумышленные убийства двух человек. А это максимальные сроки, Регина, или как вас там на самом деле!

Подошедший старший лейтенант Румянцев доложил, что машина прибыла, Лев кивнул и еще раз посмотрел в лицо Регине:

– Сейчас вас увезут и посадят в камеру. Там будет время подумать. Не рассчитывайте, что мы вас обязаны выпустить через три часа, задержав без основания. Оснований больше чем достаточно, чтобы поместить вас в изолятор временного содержания на трое суток. Сегодня будет возбуждено уголовное дело, а завтра следователь арестует вас, и вы уже очень долго не выйдете на свободу. Уведите ее!

Они остались с Павловым одни. Олег смотрел вслед женщине, которую увели оперативники, потом перевел взгляд на полковника:

– Я вам все испортил здесь, да, Лев Иванович?

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно посмотрел на Павлова Лев, словно очнувшись от своих размышлений.

– Ну, вы приехали с разработкой, у вас были свои планы, работа, а я с этим знакомством. Фактически я выдал этой Регине и вас, и другую информацию. Но я не виноват, меня же просто использовали. Я-то все принимал за чистую монету. Думал, что познакомился с интересной женщиной. Красивой.

– Это многих подводит, не наговаривай на себя, – усмехнулся Лев. – Именно красивых и посылают на такие задания. Этой тактике использования женской красоты в темных делах тысячи лет. Искусство разведки, как и искусство войны, – очень древнее занятие. Тебе-то откуда знать, с какой целью она тебя расспрашивает? Вот что, Олег. У меня к тебе будет такая просьба: сядь дома, возьми ручку и лист бумаги и распиши мне по датам, а лучше и по часам, когда ты познакомился с Региной, когда встречался с ней, где бывали. И самое главное, распиши содержание каждого вашего разговора. Разумеется, не разговоры о погоде и не выбор меню в кафе, а именно ее расспросы. О чем расспрашивала, как настойчиво, что ты отвечал. Теперь ты ее истинное лицо знаешь и сможешь сделать это более хладнокровно. Договорились?

– Хорошо, Лев Иванович. А когда вам нужен этот отчет?