Глава 2

Секретарша вежливо открыла дверь, пропуская Гурова в кабинет. Заместитель директора Кравчук тяжело и как-то уныло поднялся из-за стола и сделал несколько шагов навстречу, протягивая руку.

– Проходите, прошу вас, – показал он на приставной стол и кресло.

Сам уселся напротив, сложив перед собой большие руки. Гуров посмотрел на руки, на густые непослушные волосы мужчины и подумал, что он, наверное, сам когда-то был шофером, прекрасно знает эту деятельность, поэтому в компании и отвечает за техническую сторону, гараж, исправность и график выездов. Ему и водителей проще понять, если когда-то крутил баранку.

– Благодарю вас, Александр Александрович. – Гуров сел и, расстегнув папку, достал бланк. – Разговор коротким и быстрым не будет, я вас по телефону предупредил. Во многом предстоит разобраться.

– Да я не против, товарищ полковник, – озабоченно потер руки Кравчук. – Я же только «за». Меня беспокоит только одно. Чтобы расследование было объективным, а не поспешным. Знаете, ведь как бывает. Только без обид и без личностей. Приезжают, а в голове уже все сложилось, уже виновных назначили, а сами еще и вопроса не задали. Простите уж, я вас, конечно, не имел в виду.

– Во-первых, зовите меня Львом Ивановичем, – предложил Гуров. – А во-вторых, мы с вами нежничать не будем. У вас человек погиб, подчиненный, тут уж не до нежностей. Я буду задавать вопросы, а вам придется отвечать на них. Если вам что-то не понравится, возражайте, но только аргументированно. Можете даже жаловаться, если это будет не во вред нашему делу.

– Да, – нахмурился Кравчук, – Пашка, Пашка… Как его угораздило?

– Ну, вопрос, можно сказать, риторический. Давайте-ка лучше пока ограничимся другим кругом вопросов: что за человек был Павел Захарченко, почему он не вернулся в гараж, где ездил двое суток. Тогда, возможно, мы сможем понять, говоря вашими словами, «как его угораздило».

– Спрашиваете, каким был Павел? Хороший парень, – поспешно выпалил Кравчук, но тут же замолчал под взглядом московского полковника.

– Знаете, Александр Александрович, хороший парень— это не профессия, не панацея от несчастного случая и не индульгенция на будущие грехи. Это просто означает, что когда-то, с кем-то и при каких-то обстоятельствах этот человек повел себя в соответствии с представлениями того или иного человека, окрестившего его хорошим парнем. Заумно? – засмеялся Гуров. – Я просто хотел вам показать, что все это – лишь субъективные понятия и нет абсолютного добра и абсолютного зла. Все относительно в этом мире. Мне нужна характеристика Захарченко. Вы писали когда-нибудь характеристики на своих сотрудников по запросам со стороны? Вот и попробуйте мне устно описать вашего погибшего водителя.

– Хорошо, – с серьезным видом кивнул Кравчук, – я вас понял. Объективно так объективно. Люди у меня все разные. Как и в любом коллективе. Есть лодыри, есть хитрож… ну, такие, которые норовят поменьше поработать и побольше получить. Есть просто обычные скучные, ничем не выделяющиеся люди, а есть старательные ребята, которые все выполняют, за машиной следят. Нравится им именно работа водителя, вот в чем дело. И Захарченко был из таких. Любил он свою работу, технику любил. И она его, как у нас говорят. Можете посчитать это шоферскими байками, но если машина своего водителя невзлюбит, то работать она ему не даст. Поэтому водители и не любят пересаживаться в чужую машину, даже временно. Может не принять, намаешься только.

– Но машина-то у Захарченко была своя, он не подменял никого? – попытался уточнить Лев.

– Пашка ездил на закрепленной за ним машине. Его она была. И проблем никогда не было. Следил, как положено, ухаживал. И она его, на моей памяти, ни разу серьезно не подводила. А по мелочи техника всегда, бывает, барахлит.

– Подкалымить, «левый» рейс сделать за счет предприятия? С этим у него как было? Я прошу вас отвечать честно. Важно знать, во что мог впутаться Захарченко, что могло привести к аварии. Мы же можем с вами сейчас точно сказать, что произошло там, на трассе.

– Я скажу так. – Кравчук помолчал немного, подбирая слова, потом продолжил: – Не злоупотреблял моим доверием Захарченко. Не наглел. А если что и было, так это бывает на любой работе и при любой профессии. Токарь на рабочем месте может по заказу для своего знакомого красивый нож сварганить. Повар в столовой может выкроить лишнюю порцию для своего приехавшего в гости из другого города родственника. Да что греха таить, и в полиции кто-то может помочь хорошему другу или родственнику, чуть на шаг отойдя в сторону от инструкции, заведенного порядка, и тому подобное. Скажете, нет?

– Согласен, бывает, – кивнул Гуров. – Значит, Захарченко святым не был. Ладно, пойдем дальше. Вам известно о родственниках, знакомых Захарченко, которые имели судимости? Когда-нибудь Захарченко связывался с криминалом?

– Вот этого нет! – мгновенно отреагировал Кравчук, причем, как заметил Лев, даже с каким-то облегчением. – Обычный парень, а с этими делами никогда не связывался.

– Хорошо, теперь изложите мне ваше понимание ситуации и всего произошедшего с ним. Итак, вы его отправили на заказ в местный суд перевозить мебель и другое имущество с одного адреса в городе на другой. Дальше!

– Да, так и было. Они заказали нам три машины на время с девяти утра до четырех вечера. Перевозить было не столько много груза, как много было с ним канители. Столы и шкафы разбирать нельзя, поэтому их укладывали прямо в контейнеры, да так, чтобы не повредить, не поцарапать. Навалом, как картошку, не повезешь. Потом еще оборудование зала судебного заседания. Стойки всякие, большие столы судей. Так что машины большей частью простаивали, пока грузчики все в них устанавливали и укладывали. На новом месте, по новому адресу – обратно все то же самое. А заказчику хотелось все перевезти за один день.

– Это я понял, – поторопил Гуров. – Что дальше?

– А дальше, где-то без десяти четыре, когда, по идее, машины уже закончили работу, позвонил из суда их хозяйственник, Моксин его фамилия. Мы с ним общались, он все организовывал и представлял заказчика. Ну, и попросил он еще одну ходку сделать на свободной машине. Что-то там они не успели или забыли отправить. Очень просил. Ну, я согласился и дал указание Захарченко. Все-таки солидный заказчик.

– Вот так просто по телефону, без всяких дополнительных соглашений? Или в вашем деле это мелкий момент, не стоящий споров и разногласий с заказчиком?

– Бизнес имеет свои правила, – пожал плечами Кравчук. – Часто важнее бумаг договоренности, личные знакомства, доверие и репутация. Я знаю начальника АХО сочинского суда много лет. Был с ним знаком и до того, как он стал работать там. Моксин всегда занимался хозяйственными делами во многих структурах. Я привык верить ему. И если что-то пошло не так, то это серьезно, и я просто помог ему, по телефонному звонку, знал, что не подведет. И я его не хотел подводить, чтобы в следующий раз он снова обратился ко мне, а не в другую компанию. Это называется – доверие, а его теряют только раз. Подвел один раз, не пошел навстречу, и в следующий раз тебе могут уже не позвонить, найдут другого партнера. А «сарафанное радио» оно что в Москве, что в Краснодарском крае работает быстро.

– Так что же произошло, куда делся Захарченко?

– Не знаю, – покачал головой Кравчук. – Я сам голову сломал, что только не думал. Утром мне сообщили, что его «КамАЗ» не вернулся в гараж. Ну, я не стал паниковать, вернется, объяснится. А потом закрутился и только к вечеру вспомнил. Позвонил в гараж, а мне отвечают, что не прибыл. Ему и на мобильник звонили, а он недоступен. Тогда я попросил ребят съездить к нему домой, только как-то помягче там с родителями. Мол, случайно рядом были, заехали узнать, не вернулся ли он из рейса. А дома, честно говоря, уже паника. Ребята, наши водители, тогда по собственной инициативе объехали его друзей, девчонку. Никто ничего не знает. И я решил, если за ночь не прояснится, утром писать заявление в полицию. А утром вот такое дело… нашли его машину в ущелье…

К начальнику АХО суда Гуров намеревался приехать сам. В своем кабинете, на своей территории люди обычно разговаривают откровеннее, ведут себя свободнее. Но здесь случай был другой, да еще характеристику на Моксина сыщик получил своеобразную: ушлый, пронырливый, не упустит своей выгоды, лис, на котором пробу ставить негде. Нет, решил Гуров, играть будем на моем поле.

Сухощавый, в летнем тонком костюме и сандалиях, Моксин выглядел потным и растрепанным. Хотя и одежда у него была опрятная, и волосы с легкой проседью были расчесаны, но что-то в этом человеке выдавало если не панику, то большую суету прошедших дней, которая вымотала его до предела. А ведь он боится, догадался Лев. Интересно, чего может бояться такой человек? Чего-то знает? Эти знания для него опасны? Он это чувствует или ему конкретно угрожали?

– Садитесь, Алексей Владимирович! – сделал Лев жест в сторону стула напротив своего стола. – Полковник Гуров, Лев Иванович. Оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД России.

Он специально «подлил масла в огонь», представившись и так полно назвав свою должность. Моксин как-то сразу весь внутренне подобрался, лицо его стало напряженным, а на верхней губе выступила испарина.

– Да, я слушаю вас, – хриплым голосом отозвался он и прокашлялся в кулак.

– При каких обстоятельствах вы два дня назад при переезде части суда в другое помещение задержали автомашину автопредприятия? Почему она осталась и должна была совершить еще один рейс, в то время как две другие машины, отработав положенное время по договору, ушли в гараж?

– Это обычное дело при переезде, – быстро и уверенно заговорил Моксин. – Знаете ведь поговорку, что три переезда равносильны одному пожару. Всегда какие-то сбои и потери. Просто забыли два сейфа с архивными документами отправить в предыдущий рейс. Я и уговорил автохозяйство пойти навстречу и оставить одну машину для последнего рейса.

– А как вы умудрились забыть сейфы? Я бы не удивился, скажи вы о стульях, старых столах или стремянке. Но два сейфа с архивом!

– Да, неприятный момент, но случается. В конце концов, мы же отправили их в тот же день.

– И они прибыли на новый адрес, по которому вы перевозили имущество? – Гуров внимательно посмотрел в лицо хозяйственнику.

– Нет, – после странной паузы ответил Моксин. – Они не прибыли. Машина свалилась в пропасть. Вы же знаете, наверное? По этому же вопросу меня вызвали?

– Да, по этому. Скажите, кто принимал решение об очередности погрузки имущества, у вас имелся определенный план?

– Решение принимал я, но исполнение…

– Что «исполнение»? – насторожился Лев, уловив заминку в словах Моксина.

– Про сейфы забыл мой помощник. Я ему поручал загрузку и очередность. Но он каким-то образом умудрился забыть. Я случайно увидел сейфы. Точнее, привычка самому все проверять и перепроверять. Обошел помещения и увидел их в коридоре.

– Вы имеете в виду Игоря Валовика?

– Да, – с какой-то агрессивностью ответил Моксин.

– Вы нашли его? Он появился на работе?

– Нет. – Хозяйственник сразу сник и даже опустил голову. – Валовик как уехал с последней машиной, так больше и не возвращался в суд. Я его не видел два дня, он не отвечал на звонки. Потом, когда в пропасти нашли машину, я решил, что он там… вместе с водителем. А оказалось, что Игоря в машине не было. Я даже не знаю, что и предположить.

– Его пробовали искать?

– Ну, как вам сказать… Сначала я решил, что это просто прогул, что Игорь позвонит, сообщит причину невыхода на работу. Но потом день прошел, а на второй я уже предпринял попытки его разыскать, послал к нему домой сотрудника.

– У Валовика есть семья, близкие друзья, родственники?

– Семьи нет, он не женат. Переехал сюда из Ставрополя четыре года назад. Работал то там, то там, потом к нам попал. Парень в общем-то исполнительный, хотя современная молодежь, она какая-то инфантильная, нет того отношения к своим обязанностям, которое заложено в нашем поколении.

– Где вы его еще искали?

– Да… больше нигде, – пожал плечами Моксин, явно чувствовавший себя не в своей тарелке. – Думал, появится, и я его взгрею.

– Взгреете, – повторил Лев. – Сначала его нужно найти. Что было в тех сейфах?

– Я же сказал вам, архивные дела, – начал было Моксин, но Лев неприязненно перебил его.

– Я спрашиваю вас конкретно, что было в сейфах, какие там были дела? Вы можете предоставить мне перечень судебных дел, которые хранились в пропавших сейфах?

Теперь Моксин окончательно сник. До этого как-то прямо не звучало – пропавшие дела. А теперь московский полковник произнес эти слова. Произнес как приговор. Пропажа архивных дел суда – это не шутка. Значит, вот почему начались разбирательства на таком высоком уровне, аж из МВД приехал человек, а не из краевого управления внутренних дел.

– Через два часа я жду от вас полный перечень дел, пропавших вместе с теми сейфами! – отрезал Гуров. – И не тяните. Запрос из Москвы уже ждет вас в офисе. По всей форме.

Отправив Моксина выполнять задание, он созвонился с местным подразделением МЧС. Ничего нового ему не сообщили. Тело водителя поднято наверх и отправлено в морг на вскрытие. Сверены номерные знаки, номер двигателя, рамы, кузова «КамАЗа», и все совпадает с данными гаража. Фургон вскрывать не стали, потому что пришел запрет из Москвы. Машина находится под охраной полиции.

Гуров попытался понять, как можно охранять валявшуюся в пропасти машину. Вероятно, следить за тем, чтобы никто туда не спускался и ничего не трогал. Назвать это охраной было сложно. На его вопрос, смогут ли завтра утром прибыть сотрудники МЧС для организации спуска и осмотра машины, ответили утвердительно. В восемь утра Гурова должна была ждать группа под руководством старшего лейтенанта Павлова.