– Помянуть? Это похвально. А заодно обсудить, чем смерть Паршина грозит лично вам, – произнес Стас. Рука его осталась в нагрудном кармане, будто он и правда собирался достать несуществующие повестки. – Что же вы не в полном составе собрались? Где Якимушкин, где Мухамбетов?

– Вот об этом я и хотел сказать, – оживился Семибратов. – Если уж у вас есть вопросы относительно Волкова или Паршина, так почему не вызвали на допрос Мухамбетова? Уж ему есть чем с вами поделиться.

– Заткнись, Михан! – предостерегающе сдвинул брови Шилов. – Неужели не понимаешь, что они тебя на понт берут? Нет у них никакой повестки, и ордера на арест тоже нет.

– А мне плевать на то, что у них есть, а чего нет! – взвился Семибратов. – Я и часа не собираюсь сидеть в обоссанном «обезьяннике» за этого урода Мухамбетова! И прикрывать его не собираюсь.

– Да заткнешься ты или нет, придурок! – вспылил и Шилов. – И себя, и меня топишь.

Но Семибратов больше слушать Шилова не собирался. Он развернулся лицом к Гурову и заявил:

– Если хотите что-то узнать про Волкова, обращайтесь к Мухамбетову. Это он с ним в ночь смерти встречался. Сам нам признался. И предупредил насчет алиби тоже он. Сказал вскользь, как бы между прочим, что мне не помешает провести ближайшие двадцать четыре часа в большой шумной компании. А когда я спросил его, зачем это нужно, он только осклабился своей мерзкой улыбочкой. Меньше знаешь – крепче спишь, вот что он сказал. И Шилову то же самое порекомендовал. И не отнекивайся, Димон, тут речь уже о сроке идет. А я соучастником идти не собираюсь.

– Так! С этого места рекомендую говорить только правду, и как можно подробнее. – Гуров придвинулся ближе, чтобы людям за соседними столиками слов Семибратова слышно не было. – И звук уберите, не на сцене.

– Ладно, трепло, выкладывай уже все как было, – сдался Шилов. – А то с твоих слов мы и правда соучастниками выглядим.

Семибратов облегченно выдохнул, роль «стукача» при живом свидетеле его напрягала. Теперь же, когда Шилов дал «добро», можно было и расслабиться. Он потянулся к графину, наполнил рюмку, опрокинул ее в рот и заговорил.

– Короче, у Волкова с Мухамбетовым конфликт вышел. Касался он цен на чермет. Мухамбетов хотел цены поднять на время, прикормить, так сказать, а потом сбросить, когда у тех перебор по металлу пойдет. Чтобы клиенты более сговорчивыми стали. А Волков заявил, что своих поставщиков «лошить» не станет. Есть цена – по ней и будет принимать лом. А Мухамбетов пусть поступает так, как пожелает. Ну, Мухамбетов и обозлился. Заявил, что Волков о своем решении сильно пожалеет, и очень скоро. А нам с Шиловым сказал, что, если не хотим неприятностей, должны позаботиться об алиби. Про то, что и мне, и Шилову одно и то же предложение было сделано, мы уже после смерти Волкова узнали. Как-то так Мухамбетов выразился, что мы и подумать не могли, что он с Волковым всерьез разобраться решил. Лично я думал, что он его поучить хочет.

– Это как «поучить»? – поинтересовался Гуров.

– Ну, по-мужски разобраться. С помощью кулаков. Думал, ребят своих на него натравит, они Волкову бока намнут, тот на время затихнет, а Мухамбетов свою махинацию провернет.

– А вы, значит, против снижения цены и обмана клиентов не возражали? – уточнил Гуров.

– И что в этом плохого? Это бизнес, господа полицейские. Ничего личного. Хочешь иметь больше денег – имей терпение. Подумаешь, цену сбросили. Выжди пару недель, ну, месяц край. А потом, когда цены неизбежно вверх поползут, сдавай все оптом, – разглагольствовал Семибратов. – Я ведь не отнимать у них лом собирался.

– И вы согласились с предложением Мухамбетова? – Вопрос Гуров адресовал Шилову. Тот выдержал небольшую паузу, потом нехотя ответил:

– Согласился.

– И предостережение, как и Семибратов, получили?

– Получил. Я ведь тоже не знал, что Мухамбетов задумал. Да и сейчас не уверен, действительно ли он причастен к смерти Волкова. Доказательств нет, – заметил Шилов. – Полиция сама пришла к выводу, что его смерть – это несчастный случай.

– Но они не знали о предостережении Мухамбетова, – напомнил Крячко.

– Все равно доказательств не нашли бы, – пожал плечами Шилов. – Свидетелей там не было, а очернять конкурента, да еще в таком деле? Для бизнеса это очень плохо.

– Тут я с Шиловым согласен. Нас бы за такой наговор свои же ребята раскатали. В конце концов, это ваша работа доказательства искать и причину смерти устанавливать.

– Есть еще что-то, о чем мы должны знать? – переводя взгляд с Шилова на Семибратова, спросил Гуров.

– Вроде все, – подумав, ответил тот.

– Точно все, – подтвердил Шилов.

– Тогда не смеем вас задерживать. – Лев первым встал со стула, освободил проход и, дождавшись, пока Семибратов и Шилов гуськом протиснутся мимо ряда столов к выходу, вопросительно посмотрел на Крячко.

– Врут, – коротко прокомментировал Стас.

– Однозначно.

– И что, отпустим их?

– Пусть идут пока. В любом случае слова их около правды ходят, а с Мухамбетовым пообщаться нужно. Слетаем в Сочи, потом продолжим с ними, – заключил Гуров.

Десять минут они потратили на то, чтобы набрать в дорогу еды, еще пятнадцать – чтобы перекусить. После этого вернулись в машину. Обыденнов изнывал от любопытства. Он видел, как из кафе вышли Семибратов и Шилов, видел, как те разъехались каждый в свою сторону, а полковников все не было. Теперь же он надеялся услышать интересную историю, а они оба как сговорились. Уселись в машину, и молчок. Задавать вопросы лейтенанту вроде как не по чину. Он поерзал на сиденье, вздохнул и, заводя машину, тоскливым голосом спросил:

– В аэропорт?

– Рули, – скомандовал Гуров и закрыл глаза, собираясь с мыслями.

Поразмышлять было над чем. То, что Семибратов рассказал историю, адаптированную к сложившейся ситуации, он не сомневался. Доля правды в его словах наверняка была, только вот какая? Что из его слов соответствовало истине, а что было придумано на ходу? Махинация со снижением цены на лом, скорее всего, не выдумка. Вопрос в том, Мухамбетов ли придумал эту махинацию? В то, что Волков отказался наотрез, поверить было несложно. Судя по рассказам, он никогда не приветствовал жульнические способы зарабатывания денег. И клиентов подставлять не захотел бы.

Что касалось Паршина, он мог и вовсе не знать про план четверки бизнесменов. Скорее всего, об этом он узнал позже. Это ли послужило последней каплей, после чего он разбрыкался с Якимушкиным? Возможно. Но сейчас полковников больше интересовала судьба Волкова. Допустим, он открыто заявил, что участвовать в афере не станет. Что дальше? На этой четверке скупщиков весь металлургический бизнес не заканчивался, не с них и начинался. Так почему убрать решили именно Волкова? Должна быть конкретная причина. Одной неприязни, которую, по словам Семибратова, испытывал к Волкову Мухамбетов, как-то маловато.

Насчет того, является ли Мухамбетов мозгом операции, судить было рано. Сперва нужно познакомиться с ним лично. Пообщаться, прощупать, что он за человек, а уж потом делать выводы. Но сделать их хотелось уже сейчас. Не напрасно ли они потратят уйму времени на перелет? Возможно, мозгом организации является сам Семибратов. Или Шилов. Почему нет? Вон как Семибратов быстро соображает. Вчера изображал кроткую овечку, сегодня в кафе наплевал на мнение партнера, а потом вдруг снова залебезил перед Гуровым. Скользкий тип. Такой из любой ситуации постарается чистеньким выйти. Что, собственно, он и попытался сделать сегодня.

А Шилов себе на уме. Вряд ли он станет выгораживать того же Семибратова, если самого припрет. Стоило потратить на эту парочку побольше времени, глядишь, и выудили бы правду. Не из того, так из другого. Разделили бы их уже после беседы в кафе и посмотрели, что запоют. Гуров так бы и поступил, если бы время не поджимало. Пропустишь самолет, сутки другого ждать? Нет, правильно, что не стали дожимать бизнесменов. Встреча с третьим участником махинации куда важнее. Услышать историю от третьего лица всегда полезно. Благодаря ей вылезут все «косяки» Семибратова.

Договариваться с Мухамбетовым, излагать ему версию, рассказанную полиции, Семибратов вряд ли станет. Мухамбетову он не доверяет, это и ежу понятно. Передать сейчас разговор Мухамбетову – значит подставить себя, а Семибратов не дурак, он за свою шкуру трясется. Да и Шилов на рожон не полезет, тоже с головой дружит.

– Хватит губами шевелить, высказывай вслух, что обо всем этом думаешь? – потребовал Крячко, уже двадцать минут наблюдавший за работой мозга напарника.

С Гуровым всегда так: пока не обмозгует все до единого, ни за что мыслями не поделится. Будет крутить ситуацию и так, и этак, терзаться сомнениями, разбивать свои же версии в пух и прах, а с напарником обсуждать не станет. Временами Крячко эта привычка друга просто бесила. Почему не обсудить с напарником? Но нет, Гуров у нас перфекционист, ему сперва до идеала мысль довести нужно, а уж потом с другом делиться. Вот и сейчас, услышав вопрос, брови нахмурил, губы надул и в сторону отвернулся. Только он, Стас Крячко, на надутые губы не ведется.

– Давай, колись, тебе говорят, – с нажимом повторил он. – Или я свои версии выдвигать начну.

– Выдвигай, кто же против, – пожал плечами Лев.

– Знаешь, что я обо всем этом думаю? – с видимым удовольствием начал Крячко, долгое молчание было не в его натуре. – Я думаю, что Мухамбетова Семибратов попросту подставляет. Нет, не то чтобы я Мухамбетова кроткой овечкой считал, просто не настолько он важная шишка, раз оба бизнесмена его так легко сдали. Как думаешь?

– Согласен, – коротко ответил Лев, но Крячко такой ответ не удовлетворил:

– А поконкретнее нельзя?

– Выходит, нельзя.

– Ладно, идем дальше. Что касается Волкова, тут Семибратов не соврал. Нарвался парень со своей принципиальностью. Полез в бутылку, а люди его не поняли. Одного не пойму, чем он особо мог навредить остальным заговорщикам? Ну, не захотел подписываться, так что с того? Просто выкинули его из плана, и дело с концом. Как тебе такой расклад?

Гуров не ответил. Крячко полсекунды подождал и снова заговорил:

– Значит, нельзя было выкинуть, вот что я думаю. Либо план от этого силу терял, либо в аферу, помимо этой четверки, еще люди входили.

– Либо Волков пригрозил план их открыть.

– Кому открыть? Клиентам? Да брось, Лева, не пошел бы он на такой шаг. Это же подстава самая натуральная, – возразил Крячко. – Представь картину: три пункта приема чермета поднимают цену на прием металла. Тем, кто его сдает, это прямая выгода, верно? Все в округе об этом узнают и линяют от постоянных скупщиков, тащат металл этим четверым. Как на это отреагируют их конкуренты? Они-то вообще без прибыли остаются, верно? Эти четверо вынуждают и их поднять цены. И снова клиенты к ним рекой текут, особенно если цена выше, чем у конкурентов. Деньги они потратили, металла закупили прорву, и что дальше происходит? Эти трое берут и сбрасывают цену. А так как остальные по финансовой базе до них не дотягивают, то скупать металл большими партиями уже не могут, денежки-то потрачены. Я верно понимаю ситуацию?

– Пока вроде верно, – подтвердил Гуров.

– А дальше идет самое интересное: Волков в группу махинаторов не входит, отказывается в самом начале. Чем это грозит нашей тройке? Тем, что он предупредит мелких скупщиков! Не ведитесь, мол, через пару недель все вернется на круги своя. И деньги у вас целы останутся, и клиенты ваши к вам же и вернутся. Вот где подстава, Лева!

– Все равно ерунда выходит. Чего-то в этой махинации не хватает. Какого-то существенного звена, – задумчиво проговорил Гуров.

– Какого звена, Лева, все ведь ясно, как под микроскопом, – горячился Крячко. – Опрокинуть они мелких конкурентов решили, вот и все дела. А Волков им всю «малину» обломал. Мухамбетов и разозлился. Может, он и не собирался Волкова убивать. Может, действительно несчастный случай произошел, только не без помощи Мухамбетова. В том и разница.

– Мелко это как-то все. Скупки, конкуренты, пара недель простоя. Мелко и несерьезно. На убийство не тянет, Стас.

– Да тебе ли не знать, за какие гроши люди друг друга укокошить готовы? – возмутился Крячко. – Иной раз за пару сотен топором по башке, и в кусты.

– Пара сотен – другое дело. Тут бытовуха.

– А тут конкуренция.

– В том-то и дело, что конкуренция. Несерьезно это для бизнеса.

– А тебе известно, какая была ситуация на рынке на тот момент? Может, у них самый кризис наступил? Может, в то время потерять пару тысяч «деревянных» было достаточно для того, чтобы обанкротиться?

– Рынок не изучал, – признался Лев.

– Вот! И я не изучал. А они изучали. И не один день, я так думаю, – победоносно поднял указательный палец Стас.

– Ладно, что из пустого в порожнее лить? Встретимся с Мухамбетовым, посмотрим, что он скажет, тогда и выводы делать будем, – заключил Гуров, и разговор на этом прервался.

Спустя десять минут машина свернула на автостоянку аэропорта Череповца, а еще через тридцать минут Гуров и Крячко сидели в салоне самолета, который вез их в Сочи. До встречи с Русланом Мухамбетовым оставалось ровно восемь с половиной часов. Начальник аэропорта расстарался, выбрал рейс с максимально коротким временным диапазоном в пути. Несмотря на пересадку в Москве, где в Домодедово предстояло провести два с половиной часа, весь перелет занимал шесть часов.